Переписать прошлое

ЛАЛИСА

Меня переполняла энергия вселенского счастья, я чувствовала себя так легко и спокойно, что хотела множить это состояние и для всего остального мира.

С утра я одаривала нежностью и заботой родителей, звонила брату и зазывала его в гости в этот чудесный город, в школе было всё ровно, с Гуком у нас начался самый романтический период наших отношений.

Позади остались итальянские страсти с американскими горками эмоций.

Мы переписывались и созванивались с утра до вечера, буквально не расставались - он забирал меня с танцев, приходил домой на уроки к маме.

Даже папа как будто понемногу к нему потеплел.

Мама, кстати, стала работать в нашей школе педагогом музыки и организовала в паре с театральной студией творческий конкурс "
«Листопад талантов».

Я тоже решила участвовать в нём с танцевальным номером.

Гук отказался играть на гитаре, как бы я его не убеждала дать миру возможность узнать о его таланте.

Он говорил, что отец против.

И что его музыка будет звучать только для нас.

И всё же этот момент вызывал у нас массу споров.

И неизменно они заканчивались поцелуями, которые вот-вот грозили нарушить нашу добровольную аскезу по сексу.

Что-то мне подсказывало, что я первая же и не выдержу до конца срока, так бушевали во мне гормоны страсти.

Меня преследовали эротические сны, а в жизни даже самое невинное объятие моего парня действовало на меня, как эликсир возбуждения.

Я хотела Чонгука.

Отчаянно хотела так, что при виде моего сексуального парня у меня перехватывало дыхание, а соски моментально становились радарами, которые смотрели только в его сторону.

Хорошо, что под моей одеждой это было не так сильно заметно.

Я замечала все эти изменения с интересом и удивлением, потому что моё тело никогда так не реагировало ни на одного парня.

Соён со своими синими волосами хоть и продолжала меня ненавидеть и делать мелкие пакости, от Гука она отстала.

Он по-прежнему, как коршун, охранял меня от любых немёков на излишнее общение с Тэхёном и Чимином, хоть и помирился с ними.

Мы считали дни до окончания воздержания и нашего первого секса, причем если с Джином я видела эту сцену в мельчайших деталях, с лепестками роз, романтическими признаниями и прочей мишурой, то здесь я просто хотела, чтобы с меня наконец-то сдёрнули трусы и овладели мной всё равно где.

Я согласна была даже на машину.

Скажи мне об этом пару месяцев назад, я бы расхохоталась.

Предсказание Чонгука сбывалось.

Я, как и другие его обожательницы, готова была бежать за ним босиком по снегу с матрасом в руках.

В субботу мой пуленепробиваемый, как и обещал, повёз меня на свидание.

Я не знала, чего от него ожидать.

Ведь он намекнул, что в этот день я испытаю самый необычный оргазм.

Знал бы он, что я в этой сфере ещё совсем без опыта.

Эту новость я решила приберечь для непосредственного фестиваля по расставанию с невинностью.

Я надела своё лучшее обтягивающее платье изумрудного цвета и сапоги леопардового цвета на капроновые чулки, их хоть и не было видно, но мне приятно было знать, что я в них. Они добавляли мне внутреннюю уверенность в своей неотразимости.

Гук был во всём чёрном.

Чёрная рубашка, чёрные брюки, чёрное пальто.

И сногсшибающий аромат моего мужчины.

Он был моим личным сортом героина, которым я никак не могла насытиться.

Пока только глазами, губами и руками.

Мы приехали в красивый ресторан, я сразу заметила, что рядом с ним не было ни одной машины.

Странно.

– А нам точно сюда? Судя по пустой парковке ресторан не работает.

Если честно, я была слегка разочарована, ведь ждала обещанный оргазм, удовлетворения моего сексуального томления, а не праздника для желудка.

– Так и есть. Для простых смертных не работает. Только для нас, – весь его вид говорил о том, что он предвкушал мою реакцию.

– О-у-у! – Только и воскликнула я, поразившись масштабу влияния Гука. – А мы кто? Бессмертные?

– Так и есть, Рапунцель. Ну что, готова? – Я улыбнулась и кивнула в ответ. – Пошли, нас уже ждут.

Наверное, королевской семье в Англии было привычно видеть такое нарочито уважительное и заботливое отношение персонала, но мне - нет.

Это было как-то чересчур.

Нам открывали двери, снимали с нас верхнюю одежду, кланялись.

Я попала в атмосферу роскоши и поклонения и меня это смущало, я к такому не привыкла.

А вот мой спутник этого не замечал, чувствуя себя уместно и легко, как будто каждый день именно так и ужинал.

Я знала, что он из богатой семьи, но не представляла таких масштабов.

Мы поднялись по причудливой форме лестнице на второй этаж.

Нас встретила потрясающая живая музыка.

Пара музыкантов, красивый мужчина в чёрном фраке и белой сорочке со скрипкой и модельной внешности девушка в красном платье за фортепиано создавали настоящую магию и своими образами, и виртуозной игрой на инструментах.

Они исполняли «Зиму» Вивальди, я узнала эту музыку, ведь мама с детства приучала меня к классике.

Нас пригласили к накрытому столику.

Там уже стояли столовые приборы, бокалы и графин с водой. Горели свечи в массивных ажурных подсвечниках.

Официант, мужчина лет сорока в белоснежном брючном костюме, слегка поклонился и молча ждал наших указаний.

Меню нам он почему-то не дал.

– Шампанского или вина? – Предложил мне на выбор Чонгук.

– Я не понимаю алкоголь. Не люблю его вкус. Я буду воду.

– Сегодня нам нужно помочь тебе расслабиться, немного холодного сухого белого вина добавит остроты нашему вечеру. – Его таинственность уже действовала на меня возбуждающе. – Тебе понравится, Рапунцель, не ссы. Ты веришь мне?

– В теории. – Я засмеялась.– Гук, а здесь вообще можно говорить «не ссы»? Аристократы так не выражаются!

– Нам можно всё. Ты даже не представляешь, как на самом деле развлекаются все эти аристократы. «Не ссы» по сравнению с их шалостями - мелководные окуни в океане грубости и разврата.

– Хорошо. Не ссу. Вино, так вино. Сухое, так сухое. Я в этом не разбираюсь.

Гук произнёс незнакомое мне название официанту и попросил нести наши блюда.

Оказывается, он заранее всё выбрал.

Я не испытывала дискомфорта, что он не спросил моего мнения, наоборот, я полностью ему доверяла и была благодарна, что он избавил меня от мук выбора.

В этом было что-то сильное, мужское, и в тоже время заботливое.

Нам принесли салаты с зеленью и морепродуктами, какие-то миниатюрные закуски, кусочки хлеба со сливочным маслом и блюда с устрицами в ракушках на золотистых камнях с кубиками льда и лимоном.

Я ни разу их до этого не пробовала.

Видела только пару смешных видео, как этих моллюсков пытались проглотить, а они просились обратно.

Но ради Гука и его стараний покорить меня ужином, я сделала над собой усилие и решила попробовать этих гадов.

Сначала он объяснил мне, как правильно их есть, последовательность действий, куда положить салфетку, в какую руку взять раковину, что делать с вилкой, потом показал на себе.

Настала моя очередь.

Я жутко боялась опозориться.

В глазах по-прежнему стояли противные видео с мерзкими выпрыгивающими изо рта морскими чудовищами.

И я уже представила, как меня вырвет прямо на этот шикарно накрытый стол и наше свидание станет легендарным в этом ресторане.

– Чонгук, я ни разу устрицы не ела, предупреждаю сразу. Их лучше глотать сразу? – Только произнеся последнюю фразу, я поняла, как двусмысленно она звучала.

И надеялась, что Гук не заметит.

– Глотать сразу... Из твоего рта это звучит слишком заманчиво. Я итак еле сдерживаю себя, глядя на тебя в этом наряде. Ты потрясающая, Лиса. Вообще-то в планах довести до оргазма тебя, но, если ты будешь на меня так смотреть и говорить такие слова, первым кончу я, ещё и после устриц.

– А при чём тут устрицы?

– Они полезны для мужской потенции. Это природный афродизиак, ты знала?

– Нет. У тебя проблемы с потенцией, поэтому ты ешь устрицы?

Я хоть и не сомневалась в мужской силе моего парня, но, как могла, оттягивала своими шуточками момент поедания или поглотания устриц.

– Не провоцируй меня, Рапунцель. Пока. Я знаю, что внутри тебя сидит отвязная плохая девочка. И сегодня мы выпустим её на волю. Потерпи, до главного шоу осталось чуть-чуть. Глотай, только не сразу, подержи немного во рту, привыкни к солоноватому вкусу...

В его глазах отражались огни свеч.

Или это был язык змея-искусителя?

Я взяла устрицу, как он и показал, проделала все манипуляции с лимоном и вилкой и, закрыв глаза, слегка запрокинула голову, мысленно приготовившись выплюнуть эту гадость так, чтобы не запачкать ни себя, ни Чонгука.

Но каково же было моё удивление, когда эта желеобразная субстанция не вызвала во мне ни грамма отвращения.

Наоборот.

Этот морской вкус был бесподобен, с неуловимыми нотками пикантности.

Я посмотрела на Гука, всем видом показывая своё недоумение.

Я не могла осознать этот вкус и удивлённо держала устрицу во рту, впитывая в язык и нёбо все частички этого божественного создания.

Когда я проглотила его, Гук с удовлетворённой улыбкой подал мне бокал вина и чокнулся со мной своим бокалом.

– За открытие новых ощущений, Рапунцель. Ну как тебе?

– Чонгук, это поразительно. На вид, честно, мерзковато, но на вкус... Боже, если ты хотел довести меня до гастрономического оргазма, то у тебя это получилось.

– Это не единственный оргазм, который ждёт тебя сегодня. Ты в трусиках?

– Что?! – Я от неожиданного вопроса аж немного подпрыгнула, рядом с нами стоял официант, делая вид, что он глухонемой.

– Если ты в трусиках, Рапунцель, придётся их снять... – Гук вкрадчиво, но настойчиво повторил про трусики, не замечая, что мы не одни. – У меня есть для тебя подарок.

– Это книга? – С надеждой спросила я, помня о прошлом фиаско с фаллоимитатором.

– Я дам тебе подсказку. В прошлый раз ты почти угадала... Ещё пара устриц, бокал вина - и подарок твой.

Капец!

Пока я глотала устрицы и тянула время, небольшими глотками отпивая вино из бокала, думала только об одном.

Он мне сейчас подарит резиновую пипиську и заставит ею себя утешить?!

Я ела, дрожала, краснела и бледнела одновременно.

Наш официант успел исчезнуть и появиться вновь.

В руках у него красовалась чёрная коробка с большим красным бантом.

Там вполне могла уместиться книга, но я уже знала, что так легко на этот раз не отделаюсь.

Гук забрал свой подарок и положил его мне на колени.

– Туалет там. – Он махнул в сторону двух дверей в коридоре. – Не торопись и не волнуйся. То, что в коробке, полностью стерильно.

– То есть мне нужно будет вставить это в?..

Я должна была бы смущаться всё больше, но кажется устрицы и два бокала сделали своё дело.

Во мне просыпалась внутренняя оторва Лиса, которая бесстрашно приняла его вызов.

– В неё, да, – мой искуситель провел рукой по моей ноге и говорил всё тише, запуская адреналин по моему телу.

Он буквально захлёстывал меня, и я уже и без его сюрпризной штуки внутри пылала огнём.

– Скажи, что ты тоже смотрел «50 оттенков серого»? Это те шарики, да?

– Не смотрел. Это лучше шариков. Иди. Я буду тебя ждать.

Я неуклюже поднялась со стула, уронив на пол бокал.

Конечно же, он разбился вдребезги.

Гук только ещё больше заулыбался и пальцем прикоснулся к своим губам, показывая, что мне не нужно ничего говорить.

Я перешагнула через осколки и с самой королевской осанкой, на которую была способна, пошла снимать трусики и знакомиться с тем, что скоро должно оказаться внутри меня.

В туалете также всё было дорого-богато.

Приглушенный свет и тихая спокойная музыка добавляли интимности моему процессу.

Я только сейчас поняла, что не мыла руки перед ужином и не вспомнила про антисептик.

Он поглощал меня полностью, и моя фобия умереть от страшной заразной болезни рядом с ним отступала.

Глядя в зеркало, я поаплодировала себе, поздравив с выходом на новый уровень.

Мои глаза сверкали.

Я разложила на тумбе с раковиной бумажное полотенце, сняла трусики и положила их на него.

Какое счастье, что я была не в колготках, а в чулках.

Теперь мне нужно было открыть коробку.

Пальцы слегка дрожали, а голова кружилась.

Наверное, из-за алкоголя.

Я потянула за атласную ленту, медленно убрала упаковочную бумагу и с волнением открыла коробку.

На белоснежной шуршащей бумаге лежала миниатюрная розовая капелька с хвостиком из силикона размером не больше тампона.

Отлично, значит я смогу её вставить, мои опасения, что это будет чем-то огромным и "
«это» станет моим первым мужчиной, развеялись.

Я тщательно помыла руки два раза и достала устройство из коробки. На ощупь оно было очень нежным, как невесомое облачко.

Чонгук сказал, что оно стерильное, я ему верила.

Я ногой открыла дверь в кабинку туалета и зашла внутрь, присела и аккуратно вставила милую штучку внутрь себя.

Встала.

Покрутила бёдрами.

Я её совсем не чувствовала.

Интересно, в чём эффект?

Я должна оргазмировать при ходьбе или у Гука есть пульт управления?

Загадок было больше, чем отгадок.

Я чувствовала себя самой сексуальной и в тоже время развратной девушкой на свете.

Мне нравились эти ощущения.

Я взяла коробку в одну руку, трусики спрятала в кулаке и вышла навстречу своему оргазму.

Гук встречал меня у туалета.

Я видела его трепет и обожание.

Улыбка не сходила с моих губ.

Он мазнул губами по моим, забрал коробку и взял за руку.

– Я уже хотел идти тебе помогать. Ты справилась?

– Да, только я не уточнила, куда именно это нужно было вставлять. Надеюсь, я ничего не перепутала? – Что я несу?! Что он подумает обо мне?!

– Лиса. – Он выдохнул моё имя и сжал руку. – Ты что со мной творишь? У меня уже дым из трусов идёт...

– И что теперь? Что дальше?

– Мы насладимся музыкой, – он потянул меня к столику, – тебе будет сильно хорошо.

– Тебе тоже, – с этими словами я разжала кулак и показала ему свои красные трусики, а потом положила их ему в карман брюк.

Он уже хотел меня.

Брюки не могли скрыть его эрекцию.

Я посмотрела на него, наслаждаясь произведённым впечатлением.

Мне показалось, что музыка стала играть ярче, громче.

Мы сели, розовая капелька хоть и не ощущалась внутри, но всё же волновала меня.

Осколки убрали.

На столе остались только свечи, бокалы, вино и графин с водой.

Мы одновременно взяли бокалы и, не чокаясь, сделали несколько глотков вина.

И началось то, что я не могла даже представить себе.

Скрипач продолжал играть на инструменте, а девушка...

Она медленно встала, потянулась под музыку, опустила крышку на клавиши и села на неё, красиво раздвинув ноги.

Я затаила дыхание и в этот же момент почувствовала лёгкую вибрацию внутри себя.

Я боялась повернуться к Чонгуку.

Я догадалась, что к моему подарку прилагался пульт управления и прямо сейчас я стану свидетельницей стриптиза и кончу от двойных ощущений.

Если честно, я уже была на грани безумия.

Пианистка задрала платье так, что стало понятно: не я одна здесь без трусиков.

А как же медленное раздевание?

Что за стриптиз такой?

Она одной рукой опиралась на громоздкий инструмент, а другой ласкала себя, а скрипач не отрывал от неё своего взгляда и играл ещё мощнее.

Как и игрушка внутри меня.

Я начинала ёрзать на стуле от новых ощущений.

И это были не бабочки, нет.

Это острые льдинки, сотни льдинок, пронизывали меня изнутри, запуская волны вибрации.

Я повернулась к Чонгуку, он не отрывал от меня взгляда, но показал, чтобы я продолжила смотреть на сцену.

Ему не нужно было смотреть на стриптизёров.

Шоу было только для меня.

А потом...

Потом стриптизёрша подошла к партнёру.

Встала на колени и расстегнула ему брюки.

Я поняла, что она начала делать ему минет.

Я была в шоке!

Это вообще что?!

Я испуганно повернулась к моему развратному парню, а в это время он поднял руку с розовым пультом и переключил режим вибрации на более чувствительный.

– Я на такое не подписывалась, Гук! Это же порнография какая-то!

– В сексе двух людей нет порнографии, это искусство. Нас для них не существует. Смотри. Это всё для тебя. Не убегай в стыдливость. Я хочу, чтобы ты чувствовала всю ту химию, что с первого дня нашего знакомства бурлит в моём теле. Смотри.

Я повернулась и своим движением как будто дала музыкантам-стриптизёрам-любовникам команду «На старт, внимание, марш!».

Скрипач резко поднял девушку с колен, развернул к себе спиной и бросил животом на фортепиано, а потом забрался к ней под юбку и вошёл в неё.

Мне не видно было деталей, голого тела, ничего.

Это было и правда искусством.

Я заметила, что после того, как прекратилась их игра на инструментах, музыка не оборвалась, она продолжилась, стала фоном для их стонов.

Как и внутри меня продолжилось самое невероятное шоу.

Я смотрела на них, до боли сжимая бёдра, и в какой-то момент просто отлетела в космос от силы своих ощущений.

Я растеклась по стулу и, наверное, упала бы, если бы Гук меня не подхватил.

Он посадил меня к себе на колени и впился в губы со страстным поцелуем.

И я закричала ему в рот.

Меня накрыл ураган эмоций.

Он унёс меня в другое измерение, где каждая клеточка моего девственного тела пульсировала первым в жизни оргазмом.

ЧОНГУК

Не знаю, как родилась эта идея свидания.

Она была неожиданной даже для меня, хоть я никогда и не был нормальным.

Мне так хотелось пробудить в Лисе взрывоопасную часть её сущности во время нашего воздержания, что я пошёл на этот риск остаться на ужине наедине с устрицами и готовыми на всё стриптизёрами.

Но она вновь «поимела» меня в самом приятном смысле этого слова.

Моя жаркая, развратная девчонка не испугалась нашего пожароопасного свидания.

Она дала такого жару, что огнетушители потребовались мне.

Я хотел открыть ей территорию оргазмов без проникновения, расширить её границы представлений о сексе, а в итоге сам воспламенился настолько, что кончал одновременно с ней под самый горячий поцелуй, что у нас был.

Нас трясло так, что потребовалось время, чтобы прийти в себя.

Мы одновременно открыли глаза и посмотрели друг на друга.

Сообразительный персонал ушёл, погасив свет и оставив нам из освещения только горящие свечи.

Я видел своё отражение в её сияющих глазах.

И мне не нужно было быть в ней физически, чтобы быть в ней прямо сейчас.

Я чувствовал такое единение с ней, что казалось, будто она меня только что лишила девственности, такими сильными были мои эмоции.

От мыслей, что наши тела разделяет несколько миллиметров влажной ткани. Я продолжал бесконечно извергать сперму.

– Я хотел доставить тебе незабываемое удовольствие, Рапунцель. А в итоге ты оттрахала меня так, что я даже не знаю, смогу ли я после этого ходить, – я шептал ей в ухо похабщину, чтобы скрыть очевидное.

Я пытался привязать её к себе всеми возможными способами, а в итоге собственноручно затягивал на себе ошейник и, как преданный, но ещё и озабоченный пёс, готов был вылизать ей всё, до чего доберусь.

– Я... Я не знаю, как на тебя смотреть... Пусть не включают свет, пожалуйста.

– Никогда не смей меня смущаться. Ты вся моя. Ты такая же сумасшедшая, как и я, – я немного сдвинул её со своих колен, она, будто читая мои мысли, откинулась назад, подавшись бёдрами ко мне и открывая доступ к самому желанному месту. Я потянул за хвостик виброяйца и аккуратно вытянул его и убрал в коробку. – Это твоё. Каждый раз, когда ты будешь играть с этим в долбанный месяц без секса, я хочу, чтобы ты представляла меня в себе. Надеюсь, это не заменит тебе меня?

– Не заменит. – Она взяла моё лицо в ладони и подтвердила сказанное губами. – Я сейчас кое-что скажу, если ты не будешь смеяться.

– Не буду, говори, – я не представлял, что ещё выдаст эта оторва.

– Я голодная, Гук, – она слезла с моих коленей и села на свой стул.

– Ты хочешь ещё, ненасытная моя?

– Я так хочу есть, что устрицами не обойдусь. Мяса. Я хочу мяса. В этом месте мне могут пожарить кусок говядины?

Я не сдержал своё слово и рассмеялся.

– Рапунцель, таких как ты больше нет. Тигрица, ты моя ненасытная тигрица. Здесь сделают всё, что ты захочешь.

– Только пусть завернут с собой, я не хочу здесь оставаться. И пусть меня не провожают, не хочу, чтобы на меня смотрели. Попросишь их, ладно? Я хочу уехать отсюда, но сначала мне нужно в туалет.

Она достала из моего кармана свои кружевные красные ниточки, подготовилась, зараза, это уже не бабушкины панталоны были, и убежала с сумочкой в туалет.

А я, как самый счастливый идиот на свете, пошёл заказывать еду для своей голодной женщины и организовывать наш уход без лишних глаз.

Мы уехали на берег пролива и, сидя в машине и уплетая приготовленную еду, встречали рассвет под один из её любимых фильмов, «Гордость и предубеждение».

Мы смеялись, пачкали друг друга едой, я грел её ноги, засунув ступни к себе под рубашку, гладил её колени, целовал лицо, руки, волосы, сдерживая себя, чтобы не пойти дальше.

Она то смущалась, то добавляла огня своими поцелуями, то объясняла мне важность момента в фильме, когда мистер Дарси прикоснулся к ладони Элизабет с таким восторженным видом, что у меня земля уходила из-под ног. Точнее сиденье с подогревом из-под задницы.

Я влюбился.

Влюбился в эту сумасшедшую, что одним своим взглядом могла заставить меня кормить бездомных собак, драить полы в её танцевальной студии, штурмовать книжные магазины и создавать сложносочиненные свидания с «перчиком», лишь бы её сердце, тело, мысли были заняты только мной.

Никем другим.

Я не только в неё влюбился.

Я ещё и становился одержим ею с каждым проведённым вместе мгновением - и всё сильнее гнал от себя мысли, что кто-то другой касался её до меня, что она кого-то любила.

И знал одно: отныне никто и никогда не прикоснётся к ней, кроме меня.