Переписать прошлое

ЛАЛИСА

Если бы не девчонки, я бы так и гоняла бесконечно в голове историю со спором.

Я не думала о том, что опозорилась при всех, и это, кстати, было даже странно.

Обычно я была мастером спорта по самокопанию и саморефлексии.

А тут общественное мнение было последним, что меня волновало.

Я отгоняла другие мысли.

Биполярочку.

Он врал мне?

Нет, он был честен.

Он поспорил на меня?

Но он же не воспользовался моей слабостью и не переспал со мной.

Он показал им наше фото - а, может, были на то причины и так далее.

– Лиса, что ты будешь делать с Гуком в итоге? – Спросила Нини. – Если ты можешь об этом говорить.

– Не знаю, у меня мозг будто отключился. Захожу в него, а там хаос и пустота одновременно. О Чонгуке я подумаю завтра. А сейчас мне надо позвонить Джину, вот что точно нужно сделать.

– И правильно, Лиса, такими парнями не разбрасываются. Вот с ним и утешишься, – пыталась поддержать меня Розэ.

– Нет. Я скажу, что мы расстаёмся.

– В смысле? Ты спятила? В чём логика? Это твой запасной аэродром, с Гуком так, осечка вышла и это не повод рвать отношения с другим. Он вон сколько для тебя делает и скоро приедет.

– Я долго морочила ему голову. Я его очень люблю, но, как брата, как друга. – Ну, вот я и сказала это вслух, мне прям легче стало от этого осознания и решимости навести порядок хотя бы в этих отношениях. – Я Гуку благодарна хотя бы за это. Теперь у меня нет иллюзий по поводу своих чувств к Джину. Он слишком дорог мне, чтобы я кредитовалась за счёт его чувств. Не хочу, чтобы он тратил на меня своё время и на что-то надеялся.

– Лиса, извини, конечно, но ты гонишь. – Розэ стояла на своём. – Всегда успеешь разорвать отношения. Он там, ты здесь, встретитесь и ты решишь, нужен он тебе или нет.

– Лиса сама знает, как лучше. И я тоже считаю, что если нет чувств, нет смысла пытаться натянуть ежа на глобус, – с Дженни у меня с первого дня знакомства появилась космическая внутренняя близость, – если она будет продолжать врать Джину, она станет сама, как Гук. Ой, Лиса, прости, я какую-то глупость сморозила. Как сделаешь, так и правильно.

– Ты говоришь, как моя мудрая мама, Нини. Девчонки, спасибо вам, вы меня отвлекли, я об вас хоть немного успокоилась и пришла в себя. Я, пожалуй, пойду. Вечером жду вас на занятии.

Я обняла каждую из них, прослезившись от того, что сейчас в моей жизни есть люди, с которыми мне тепло и безопасно, и я могу вот так поговорить о своей боли, быть открытой, уязвимой, без маски «у меня всё хорошо, я сама совсем справлюсь».

Я набрала Джина, пока не передумала.

– Привет, сладкая! – От его радостного голоса стало ещё поганее на душе.

– Джин, привет, нам надо поговорить. Ты просто выслушай меня, не перебивай, ладно? И прости заранее.

– Что случилось, Лиса? – Его голос стал напряжённым.

Я сглотнула образовавшийся ком в горле, вздохнула для храбрости и начала свою исповедь.

– Джин, ты замечательный, мне с тобой очень повезло, и я всегда буду помнить о тебе... – Я сделала паузу, пытаясь подобрать максимально щадящие слова. – Но я не могу тебя обманывать. Я не люблю тебя, прости. Точнее, люблю, но как брата, как друга. Но не как парня. Прости меня. Прости, что так поздно тебе это говорю, ты ведь взял уже билеты. Мне жаль, очень жаль, что так всё получилось. Я хотела бы чувствовать к тебе то, чего ты заслуживаешь. Быть для тебя лучшей девушкой, но я не могу себя заставить. Я люблю тебя не так, как хочешь ты. Прости. Я знаю, ты возненавидишь меня, вот такая я ненадёжная девушка оказалась. Прошу тебя, прости. И я пойму, если ты никогда в жизни не захочешь со мной разговаривать. Имеешь полное право. Я надеюсь, что ты встретишь ту самую и будешь счастлив. Прости, мне правда, жаль.

Я уже приготовилась услышать гудки сброшенного звонка, почему-то я была уверена, что он не станет меня оскорблять, что даже в этой ситуации он поведёт себя достойно, лучше, чем я.

– Ты его любишь? – Он задал самый странный вопрос из всех возможных вариантов, и он оказался самым непростым.

– Кого? – Выдохнула я, прекрасно зная, о ком речь.

Мне стыдно было признаться, что у меня есть другой, был, точнее, я хотела максимально бережно расстаться, не причиняя Джину ещё больше боли.

– Парня, которого ты выбрала.

– Джин...

– Лиса, я заслуживаю знать правду. И ты заслуживаешь знать мою. Только ты оказалась храбрее меня.

– Я с ним не встречаюсь, между нами не было ничего такого, о чём ты можешь подумать. Но я хотела быть с ним и мучилась от того, что вру тебе. Он обидел меня, и я вряд ли смогу его простить. Но я поняла, что не чувствую к тебе того, что чувствую, – на этом месте я запнулась, – чувствовала к нему. Мне очень стыдно перед тобой. Но я не смогла бы тебе врать дальше.

– Лиса. Я так тебя люблю...

– Джин, пожалуйста, не надо, – я перебила его, с каждой минутой разговор давался мне всё сложнее, я не замечала слёз, что не останавливаясь, заливали моё лицо.

– Лиса, теперь ты не перебивай. Я тебя выслушал. Ты оказалась храбрее меня. И ты заслуживаешь знать мою правду. Я тоже не был с тобой честен. И мне важно сказать тебе правду, глядя в глаза. Я приеду, как и планировал. И мы поговорим.

– Джин, пожалуйста, не надо... – Я вновь повторила сказанное. – Я не набиваю себе цену, я правда не могу быть твоей девушкой.

– Я приеду, как друг, хорошо? Мы поговорим, и я уеду. Не лишай меня этой возможности. Я не буду пытаться тебя вернуть, как девушку. Я приеду, как друг. Просто общаться мы сможем?

– Я была бы счастлива, если ты этого хочешь. Как друзья. Я так боялась, что ты никогда не захочешь меня видеть. Я не хочу тебя терять. Ты близкий для меня человек, я абсолютно искренне это говорю. Что ты хочешь мне рассказать? Тебе не обязательно приезжать, чтобы мы поговорили. У тебя кто-то появился? Если это так, то я так рада за тебя, Джин, ты достоин самой лучшей девушки.

– Я приеду. И мы поговорим. Мы можем общаться? Я могу тебе звонить, просто узнать, как дела? И... Что у тебя случилось с тем парнем?

– Джин, прости, но это странно будет, обсуждать его с тобой...

Я рассмеялась, всё ещё не веря, что я только что призналась своему парню, бывшему парню, в правде и мы вот так спокойно говорим о Чонгуке.

– Согласен. – Джин засмеялся в ответ и мне стало так спокойно на душе, огромный груз вранья и напряжения свалился с моих плеч. – Ну, пока? Я буду позванивать, писать, ты тоже, хорошо?

– Хорошо, Джин. Таких как ты больше нет, ты знаешь об этом?

– Теперь - да.

– Джин, ты же не будешь отправлять мне цветы? И студия, как теперь быть со студией, как я буду в ней танцевать?

– По цветам я подумаю... – В его голосе я явно слышала шутливый нотки. – А вот студия тут при чём? Танцуй, ты же это так любишь. Или ты теперь из-за чувства вины решила себя лишить и этой радости?

– Это слишком щедро с твоей стороны. Джин, мне дико неудобно, я не имею на это права.

– Ты сейчас какую-то фигню несёшь. Чтоб танцевала так, чтобы твой придурок понял, кого он может потерять.

– Джин, ты невероятный. Не знаю, за что ты такой чудесный появился в моей жизни. А я, дура, влюбилась, в твою полную противоположность, – из меня вырвалось слово «влюбилась».

– Значит всё-таки влюбилась?

– Не знаю, Джин. Похоже на то. Я впервые произнесла это вслух не только для тебя, но и для себя. Мне надо идти. Ты правда меня не ненавидишь? Скажи мне это и, быть может, я смогу спать спокойно.

– Я тебя не ненавижу. Спи спокойно. И до встречи, – Джин положил трубку.

Я не верила, что только что произошло.

Я сказала правду, гадкую правду о своём обмане, а Джин не то, что не послал меня, он ещё и успокаивал меня.

Ну почему я не влюбилась именно в него?

Как там говорят, любовь зла, а козлы этим пользуются?

Так и есть.

Козлина Чонгук всю душу мне наизнанку вывернул сначала вторжением в мою жизнь, всеми своими поступками, с собакой, со свиданиями, то, как он исполнял все мои капризы, а потом своим спором.

Разговор с Джином стал для меня выходом на новый уровень.

Ещё пятнадцать минут назад, я мучилась и страдала, ненавидя Гука.

А сейчас...

Сейчас я словно смотрела на нашу историю откуда-то сверху, со стороны.

И это было удивительно.

Мог ли он, как в закрученном женском романе, как в фильме про Тэсс и её неадекватного парня, не помню название, поспорить, а потом влюбиться?

Ведь он же реально мог со мной давным-давно переспать, а я бы не была против.

Но если это так, то почему не сказал правду?

А поверила бы я ему или сразу послала в одно место?

В одно место...

От одной мысли про место, куда бы он мог зайти, я покрылась мурашками.

Какого ёжика со мной происходит?

Может мне надо просто с кем-то переспать и меня отпустит?

Может это просто зов гормонов, а не влюблённость именно в Гука, что я завожусь с полуоборота?

Не знаю, я уже ничего не знаю.

Но я с этим разберусь.

И если я действительно дорога Чонгуку и моя надежда верна, то он должен делать хоть что-то, чтобы я его простила.

Слова пусты.

Только действия говорят о правде.

В любом случае, права я или нет, нервы я ему потреплю знатно.

Пусть запасается магнием во всех существующих формах и ест его тазами.

Вот позорище!

Вместо того, чтобы виртуозно выехать со стоянки, я перепутала педали и задом заехала на бордюр.

Потом с невозмутимым лицом, но выпрыгивающим на приборную панель сердцем с истеричным воплем «По-мо-ги-те! Моя хозяйка сошла с ума!» проехала мимо ошарашенного Гука, он что-то маячил, орал, пытался открыть дверь, но это было бесполезно.

А не надо злить отбитую Лису Манобан.

Сомнения в моей вменяемости были даже у меня.

Угнать тачку, ладно без прав, толком не умея ездить.

В прошлый раз я слегла с температурой и поносом после езды.

Что будет сегодня?

Если я доеду...

На ум начали приходить десятки идиотских фразочек про обезьяну с гранатой, вспоминались видео, как парень, с девушкой за рулём, надевал каску и первый раз в жизни пристегивался ремнём безопасности.

Ремень!

Я не пристегнулась.

Паника моментально усилилась в разы.

Я не обезьяна с гранатой, я истеричка с миной в голове!

Мои руки вновь так вцепились в руль так, что костяшки побелели. В машине было невыносимо жарко от включенной печки, а я не знала, как её выключить.

Нет, такими темпами, я далеко не уеду.

Я остановилась на ближайшей обочине и перевела дух. Пристегнулась ремнём и открыла окно, впуская морозный вечерний воздух.

Так, спокойствие, только спокойствие.

Гук сам говорил, в водительской школе так и учатся ездить - не огородами перемещаются, а сразу штурмуют город.

Вот я и штурмую.

Только без инструктора.

Интересно, Чонгук больше переживал за меня или машину?

Наверное, за вторую. Он же с нее пылинки сдувал.

А я...

Пока я была в его жизни фигурой с большим вопросом.

Я надеялась, что мой поступок для Гука, как и я, выглядел сногсшибательно и что он думал, какая я охренительная, такую нельзя упускать.

Главное, чтобы сногсшибательная Лиса не сделала этот вечер для кого-нибудь сногсшибательным.

Мозг начинал бить тревогу, пробиваясь сквозь мой адреналиновый порыв: «Лиса! Остановись. Это опасно».

Зачем я это сделала?

Не знаю.

Я не планировала такое.

Оно как-то само вышло.

Я ведь могу и передумать?

Ну, брошу тачку здесь. Пусть ищет потом.

А что, тоже неплохой вариант.

А потом Чонгуку позвонила Соён, я узнала её только по фото, потому что подписана она была как «Не брать трубку».

Я жутко этому обрадовалась и не придумала ничего лучше, как последовать примеру Гука, и ответить на звонок.

Первой заговорила Соён.

– Гук, я тебе уже пятый раз, наверное, звоню, ты почему не отвечаешь? Ты где? Может вечером пересечёмся, встретимся где-то, сто лет не ходили никуда. Алло, Гук, ты меня слышишь?

– Соён, это ты? Если человек не отвечает на твои звонки и не перезванивает, это что-то да значит. Подумай об этом. Сейчас ему некогда, что-то передать?

Моя внутренняя стерва упивалась своей ролью.

Я не сомневалась, что именно Соён отправило мне то письмо «счастья».

– А ты, я смотрю, ради бабла забила на гордость. Готова раздвигать ноги даже после того, как он на тебя поспорил и слил интимные фотки. Так я тебя расстрою, Гук таких не любит... – Она блефовала.

Интимных фоток просто не существовало.

Я чувствовала себя участницей игры в «мафию», где была комиссаром, который уже вычислил лгуна и все его потуги извернуться были бессмысленны.

Но наблюдать было даже интересно.

Она специально пыталась укусить меня побольнее, но её слова попадали в цель, но ей об этом знать было не обязательно.

Мне даже жалко её было.

За мной Чонгук бегал, ради спора или нет - уже другой вопрос, и я не могла этого не видеть, а вот её он откровенно отправил в зону «поматросил и бросил».

– Вот поэтому он тебе и не звонит, дорогая, – я максимально растягивала слова, улыбаясь при этом, чтобы она почувствовала, кто тут главная.

– Я тебе не дорогая! И ты ничего о нём не знаешь. И о наших отношениях тоже. Я не из тех, кто закатывает истерики, когда парень ходит налево. Наоборот, у нас это придаёт пикантность отношениям. Он потрахает тебя немного и вернётся ко мне. Я не парю ему мозг ревностью. Он такое не потерпит. Так что пока развлекайтесь, разрешаю. Можешь не передавать, что я звонила, его папа позвал меня в гости завтра, вот на семейном ужине и поговорим с ним, – она положила трубку.

Я надеялась, что и здесь она блефовала.

Но сомневалась.

Что я знаю о Чонгуке?

Может моя чуйка меня подводит, и я просто подгоняю ряд событий под нужные мне выводы?

Может у них, у богатых мажоров, так и принято, использовать простых смертных, извращённо строя отношения друг с другом?

Теперь мыслей бросить тачку здесь и след простыл.

Я сделаю это.

Блинное тесто больше не растекалось лужицей по сковороде.

Теперь оно набухало на глазах, готовясь стать чем-то невероятно вкусным.

Прежде чем ехать, я набрала со своего телефона номер Гука кое-что проверить.

На экране высветилось фото, где я играю с Боми в лесу и имя «Моя Рапунцель».

Если он и был козлиной и просто со мной играл, то этот снимок и запись в телефонной книге вновь были расценены мозгом, как «а может стоит ему поверить?»

Мысленно я повторяла любимую аффирмацию, настраиваясь на дорогу: «Всё пройдёт легко и приятно. Я справлюсь. И мне понравится».

Удивительно, но мне всегда помогали эти фразы, я надеялась, что в этот раз осечки не будет.

Я медленно, как учил Гук, нажала на тормоз, переключила рычаг на беленькую букву «D» и, не торопясь, тронулась.

Навигатор показывал, что до дома ехать 15 минут.

Я ехала, как гонщица, сама себе поражаясь.

Не обгоняла машины, но и не сильно тупила.

Как будто давно езжу.

И мне нравилось.

Как же мне нравилось ехать.

Пару раз мне посигналили.

И пусть!

Кому надо объедут, видят же, девушка за рулём, уступи дорогу и катись дальше. В прямом и переносном смысле.

Чонгуку по дороге позвонил ещё Чимин и мама.

Так, незаметно, в дикой жаре от печки, я доехала до дома.

Из происшествий только то, что со скрежетом по моему бездорожью у дома я не объехала кочку и вляпалась в пару ям. Надеюсь, там ничего не отвалилось.

Я припарковалась у соседнего дома. Выключила зажигание.

Наконец, расслабила напряжённые плечи и руки, закрыла глаза и шумно выдохнула.

Я справилась.

Я смогла.

Никто не пострадал.

Гук, наверное, скоро будет.

А вдруг не приедет?

Или вообще полиции меня сдаст и меня арестуют?

Мне ждать его или как?

Ещё ж с Боми гулять.

Из моего успокоившегося состояния меня вырвало тихое постукивание по стеклу.

Я вздрогнула и увидела Чонгука.

Надо срочно натянуть пуленепробиваемое лицо, сейчас мне достанется.

Я открыла дверь и неуклюже вылезла из моей любимой машины.

– Выпороть бы тебя! – Владельца аккорда всего трясло. – Это могло закончиться плохо, очень плохо!

– Плохо, это если бы я разбила твою обожаемую машину?

Мне бы промолчать и сигануть домой, пока он меня не выпорол.

Но...

Может, я хотела, чтобы он меня выпорол?

Или закинул на плечо, унёс в лес и сделал со мной всё, что захочет?

– Да мне насрать на тачку. Одной больше, одной меньше, одна из немногих прелестей рождения в богатой семье. Но ты... – Он неприятно кольнул пальцем мне в грудь. – Что с тобой происходит? Сначала верещишь, что боишься ездить, а потом одна гоняешь? Ты всё-таки дура и просто хорошо косила под умную? Что это было, Рапунцель?!

– Тебе Соён звонила. Не хочешь перезвонить, узнать зачем?

– Всё-таки умная. Дура бы так мастерски тему не переводила. Насрать на Соён. Я повторю свой вопрос. Что на тебя нашло?

– Ты сам любезно предложил мне доехать до дома на твоей машине. Кто я такая, чтобы тебе отказывать?

– Тогда и не отказывай...

Он попытался меня поцеловать и, как бы я не жаждала этого, моя обида на него всё ещё выкручивала мне руки.

Я начала его отталкивать.

– Я закричу! Не трогай меня. Или здесь где-то стоит скрытая камера?

– Если ты готова выслушать мою версию событий, я расскажу и про спор, и про фото, и про всё, что ты захочешь.

Он не сильно-то настаивал на «поговорить», не ползал в моих ногах, не засыпал меня цветами.

Он просто предлагал мне выбор - выслушать или нет.

Меня это злило.

Как будто это не он накосячил, а кто-то другой.

– Не готова. Ещё с утра я собиралась звонить Джину и говорить, что я его бросаю. И это стало бы самой огромной ошибкой. Спасибо, что я вовремя узнала, кто ты на самом деле. Я позвонила Джину, но только для того, чтобы сказать, как сильно скучаю и что моя постель ждёт не дождётся, когда он приедет. И он скоро приедет. Так что,Чонгук, можешь и правда ничего не говорить, – внутри я рыдала от того, что говорила, но желание помучить его было сильнее меня.

Зуб за зуб.

– Ты врёшь! – У меня получилось его разозлить, его глаза метали гром и молнию.

– Смотри, – я достала свой телефон и показала ему отчёт о звонке с продолжительностью нашего разговора, а потом сообщение от Джина «Я так жду нашей встречи. Уже забронировал отель!».

Гук позеленел так, что мне стало страшно и захотелось сразу признаться, что я вру.

– Сука, какая же ты сука! Из меня делаешь монстра, а сама сначала течёшь от меня, потом прыгаешь к другому? Надо было и правда просто трахнуть тебя, а не церемониться. Наш спор цветочки по сравнению с твоей хитрожопностью. Наигралась со мной и выбрала вариант получше? Знаешь что, а пошла-ка ты!

Он достал из своей машины телефон и при мне начал кому-то звонить, после первых слов разговора моё сердце перестало биться.

Он звонил Соён.

– Алло, Соён, ты где? Я скоро буду, предлагаю хорошенько потрахаться, – он слушал, что она ему отвечала.

А я со слезами на глазах забрала свои вещи из машины, ударившись головой об потолок, и побежала к дому, но Чонгук схватил меня за волосы и силой повернул к себе.

– Каждый раз, когда ты будешь видеть меня, помни, что я мог трахать тебя. И тебе бы понравилось. Ты просила бы ещё и ещё. Но лживым сукам не место на моём члене.

Он отпустил меня, сел в машину, и с визгом шин и разлетающейся грязью вокруг, уехал к Соён.

Ну и кто кого помучил?

От боли и отвращения меня вырвало обеденным салатом из кафе.

В таком состоянии я зашла домой, бросила сумку на пол и припала к бросившейся мне навстречу Боми.

Я была самым несчастным человеком на свете.

Не поздоровавшись с родителями, я крикнула, что ушла гулять с собакой.

Я шла и рыдала, и рыдала, и рыдала.

Когда-нибудь я прекращу реветь из-за него?

Ну почему, почему я не влюбилась в хорошего Джина?!

Почему в моих мыслях даже не спор, а сцены бурного секса Чонгука?

Как же больно мне было!

Если любовь - это такие страдания, то она мне не нужна.

Я отказываюсь любить.

Отказываюсь что-либо чувствовать.

А я ещё, дура, оправдывала его и придумывала, что наша история, как в женском романе или супер романтичном фильме, обязательно закончится хэппи эндом, ждала от Гука поступков, заранее согласившись его выслушать, понять и простить.

Дождалась.

Я разорвала отношения с Джином.

Чонгук прямо сейчас спал с Соён.

Всё как она и сказала.

С кем бы Гук не был, он всегда возвращается к ней. Такие у них извращённые отношения.

В эту ночь я долго не могла уснуть, всё ворочалась, бесконечно бродила по дому, то попить, то пописать, уснула уже под утро.

Мне снился отвратительный сон.

Я хотела выкинуть его из головы и забыть.

Но, как на зло, помнила в мельчайших деталях.

Вот я с Боми гуляю по лесу, слышу какие-то странные звуки и бегу на них. Я вижу аккорд Чонгука и, радостная, предвкушаю встречу с ним. Подхожу ближе. Никого рядом с машиной нет. Я пытаюсь открыть двери, но они заблокированы. Тонированные стёкла покрылись испариной. Похоже внутри кто-то есть. Я начинаю колотить по стёклам. И вижу, как две ладони ударяют по стеклу и медленно по нему сползают. Как в Титанике. Внутри занимаются сексом. У меня нет сомнений. Но я хочу верить, что там не Гук и начинаю биться в машину ещё сильнее. Открывается дверь. Соён лежит на груди Чонгука. Они оба влажные и утомлённые сексом. Они смеются.
«Третьей будешь?» – Соён засмеялась над предложением Гука и стала манить меня залезть к ним в салон.

Я проснулась с бьющимся на бешеной скорости сердцем и очередными рыданиями.