Правильный выбор|18+

Нора

- Почему, черт возьми, ты так долго? - не успев войти в квартиру, слышу голос отца.

Обычно в это время он спит в своей постели, и я никогда не видела, чтобы он бодрствовал после полуночи.

- Что такое, пап? Почему ты проснулся? - говорю я, попутно снимая верхнюю одежду.

- Мои таблетки закончились, ты же знаешь, что без них меня мучают головные боли, - ворчит он. - И что с твоим телефоном?

Вот в чем загвоздка: весь вечер телефон был при мне, и я не понимаю, куда он мог пропасть. После окончания банкета я обыскала весь зал, но он будто испарился.

- Он разрядился, - вру я. - Давай я заварю травяной чай, он поможет с болью, а утром в первую очередь схожу за лекарствам?

- Ты думаешь, что мне поможет какой-то чай? - вскидывая нервно руки, говорит отец. - Я иду в комнату!

- Доброй ночи, - говорю я, но он меня уже не слышит.

Иногда я задумываюсь о том, какой бы была наша семья, если бы мама была жива? Готовила бы она по утрам мне блинчики с джемом? Встречала бы меня вечером с учебы? Собирались бы мы все вместе за ужином, обсуждая, как прошел день?

У меня никогда не было возможности узнать ее получше. Когда я была младше, отец рассказывал мне о ней, он говорил, что я переняла ее красоту.

Я захожу в свою комнату и плюхаюсь на кровать. Нет сил даже переодеться. Закрываю глаза и в моей голове мелькают столько мыслей, которые вплетаются друг в друга, как паутина, превращаясь в один комок бессвязного бреда. Я знаю, что это ловушка, потому что потом наступает тишина.

Она всепоглощающая. Ни звуков, ни запахов. Чистый вакуум. Воздуха будто не существует, легкие горят от невозможности вздохнуть, а в груди пылает такое пламя, что можно было бы поджечь весь Лондон за секунду. Растворяюсь в этих ощущениях покорно, остального мира не существует, меня не существует.

Можно и кричать, и плакать, но все жизненные импульсы сходят на нет. Без взрыва, истерик - всего мгновение и агония растекается по моему телу. Запрокидываю голову и чувствую, как одинокая слеза скатывается по щеке. Не слышу, но ощущаю кожей жизнь, проходящую мимо меня.

Неужели всегда будет так больно?

Невысказанный вопрос, остается в темном углу моего сознания. Бессмысленно. Скопившиеся эмоции, складываются воедино и с двойной силой проходят болезненным спазмом сквозь меня - морщусь и вторая слеза находит выход, забирая с собой ощущение реальности.

Пустота в голове стала такой родной. Мы сдружились с ней так давно, что уже и не вспомню тот день: иногда не возможно понять, где начинаюсь я, а где она. Пустота убаюкивает меня своей колыбелью, нашептывая лишь то, что поймем только мы.

Внутренний вакуум затягивает меня, разрастаясь черной дырой в моем сознании, и я не замечаю, как погружаюсь в сон.

******

Просыпаюсь от того, что яркое солнце слепит мне глаза. Слегка дезориентированная, поднимаюсь на локти и осознание, где я нахожусь приходит не сразу. Так бывает, когда мою голову переполняют сотни встревоженных нейронов, а эмоции выходят из под контроля. Прикрываю на секунду глаза и думаю о том, как было бы прекрасно не идти на работу в субботнее утро.

Черт! Работа!

Резко подскакиваю и бегу в ванную, чтобы принять душ. Быстро чищу зубы, мою голову и делаю все возможное, чтобы не выглядеть так, как будто я не спала всю ночь.

На часах уже десять утра, а это значит, что я опоздала на работу. И все из-за телефона, который черт знает где. Со мной впервые такое, обычно я могу даже не ставя будильник, проснуться рано. Мой организм работает по режиму, зная когда и сколько ему нужно отдыхать.

Надеваю черные спортивные штаны, теплую толстовку и собираю волосы в высокий хвост. Это не самый лучший выбор из моего гардероба, но, по крайней мере, в такую погоду я не умру от холода.

Отец еще спит, что не удивительно, его день начинается не раньше двенадцати дня. Спускаюсь в аптеку за его лекарствами и оставляю их на кухонном столе.

Сегодня Лондон радует проникающим сквозь небольшие просветы в облаках солнцем. В воздухе сочится приятная свежесть, уши слегка покалывает от прохлады, но с этим можно смириться, потому что чувство окрыленности наполняет меня в такие моменты.

Наблюдая за кипящими энергий улицами, не замечаю, как добираюсь до офиса. Надеюсь, что Роус еще нет, обычно в выходные она любит понежиться в постели до обеда, позавтракать в каком-нибудь дорогом ресторане, не заботясь о рабочем времени.

Заходя внутрь, замечаю, что вокруг на удивление тихо и спокойно, никто не кричит, не носится с кипой бумаг и нет Дэнни, который любит публичные утренние танцы под Taylor Swift. Мне кажется, что в душе этот парень эксгибиционист. Я не раз замечала его склонность к извращенному вниманию.

- А ты бунтарка, - я вздрагиваю еще до того, как аромат мускуса и древесины окутывает меня, и я хочу думать, что это всего лишь плод моего воображения, который преследует меня с нашей первой встречи.

Поворачиваюсь и вижу, как надо мной возвышается мужчина, которого я бы хотела видеть меньше всего. Он достаточно высокий, поэтому мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза - или быть захваченной в плен его взгляда.

- Том... Не понимаю, - пытаюсь собрать в голове предложение, но все попытки тщетны. Если все разы я не хотел принимать во внимание его внешность, то сейчас, когда он стоит в дюйме от меня, это невозможно.

Взгляд его шоколадных глаз пронизывает меня до дрожи, небольшие черные вкрапления вокруг радужки, переливаются на свету всеми возможными оттенками, а зрачок практически невозможно разглядеть. Волосы аккуратно зачесаны назад и только одна прядь нарушает идеальную гармонию, вальяжно очерчивая контур скул.

- Не знал, что прилежная ученица и лучший работник этого дерьмового антуража, любит опаздывать, - приглушено говорит он. - Ты открываешься для меня с другой стороны.

- Я не понимаю, что вы здесь делаете, - почти шепотом говорю я.

- Я разве не говорил о том, чтобы ты отменила работу сегодня? Не в моих правилах повторять дважды, - спокойно произносит он. - Сейчас мое терпение почти вышло за грани и я держусь из последних сил, чтобы не показать тебе, что бывает, когда не выполняют мои просьбы.

Его терпение вышло за грани!? Этот мужчина испытывает мои пределы все время, когда мы с ним встречаемся. Он эгоистичен, нарциссичен, и мне кажется, что у него сильное расстройство личности.

- Если вы нуждаетесь в услугах нашей компании, то я запишу номер вашего телефона и попрошу Роус, чтобы она позвонила и уточнила все детали, - как можно мягче стараюсь перевести тему.

- У тебя есть два варианта: добровольно или насильственно. Какой ты выбираешь?

- О чем вы говорите?

- Сейчас я досчитаю до трех, и ты либо самостоятельно выйдешь на улицу и мы с тобой прокатимся, либо я свяжу тебя и лишу права голоса, - он проводит большим пальцем по моей щеке. - И поверь, Нора, когда я говорю, что свяжу тебя, я именно это имею ввиду.

Моя кожа покрывается испариной от его угрозы, и это навевает на меня дурные воспоминания, которые не должны сейчас выползти за мой фасад.

Выкинь их из головы, Нора!

- Я не играю в подобные...

- Раз, - я резко замолкаю и не понимаю, что мне делать дальше. - Два...

Я не думаю, что он так шутит. Судя по выражению его лица, он настроен вполне серьезно. Но куда он собирается меня отвезти?

- Три.

- Я согласна! - говорим мы одновременно, только я кричу, а он так и продолжает в спокойном, размеренном тоне.

- Хорошая девочка, - он выходит на улицу, придерживая мне дверь.

- Не могли бы вы одолжить мне свой телефон, я должна сообщить Роус о том, что сегодня не смогу выйти, иначе меня могут лишить работы, - говорю я.

- А что с твоим? - говорит он, ухмыляясь.

- Забыла дома.

Томма'зо дает мне телефон и я звоню Роус и придумаю историю о том, что простудилась и не могу встать с постели.

- Конечно, девочка! Отдыхай, тебе нужен постельный режим , - знала бы она в какие неприятности я впуталась. - Если что-то понадобиться , звони.

- Спасибо, пока!

Отдаю телефон обратно и оглядываюсь по сторонам в поиске машины, но не замечаю ничего, кроме огромного устрашающего мотоцикла. И я понимаю, что именно на нем приехал Томма'зо.

- Ну уж нет! - возмущенно произношу я. - Это уже перебор. Я никогда не соглашусь сесть на него.

Да он с ума сошел, черт возьми! Мало того, что под натиском его угроз, я согласилась на эту поездку, но он еще хочет, чтобы я села на этого монстра.

- Не будь такой плаксой, Нора, - он явно недоволен.

Он протягивает мне шлем, и я с опаской смотрю на его руку в кожаной перчатке. Это идеальное сочетание с черными джинсами и кожаной курткой, и хотя я не люблю мотоциклы и спортивные машины - Томма'зо они подходят, создавая  интенсивную ауру опасного человека.

- В этот раз я не буду считать до трех, - все еще держа в руке шлем, говорит он. - Надевай.

Мне ничего не остается, как распустить волосы и надеть ужасно тяжелый шлем. Я не успеваю застегнуть ремешок на подбородке, как пальцы Томма'зо вырывают его у меня из рук и защелкивают ловким движением. Он остается в таком положение еще несколько секунд, а затем еле ощутимо касается обнаженной кожи на шеи. Это настолько мимолетное прикосновение, что я не осознаю, показалось мне или он на самом деле это сделал.

- У тебя такая нежная и тонкая кожа - идеальное сочетание, - говорит он хриплым голосом. - Ты когда-нибудь задумывалась, что если слегка надавить ножом под нужным углом возле линии подбородка, то она мгновенно расползется и у тебя не будет возможности даже сделать вздох, перед тем, как вся жизненна энергия покинет твое тело?

- Что за бред? - говорю, не понимая о чем он спрашивает. - Кто вообще думает о таком?

- Садись! - грубо говорит он и залазит на мотоцикл.

Я со всей осторожностью перекидываю ногу через этого железного монстра и аккуратно кладу руки на спину Томма'зо.

- Обхвати меня за талию и держись крепче, мы же не хотим, чтобы ты пострадала.

Я делаю так, как он говорит, и мотоцикл заводится с громким рычанием. Не успеваю попросить его ехать осторожнее, как мы срываемся с места и уже несемся с дикой скоростью на встречу ветру.

Страх сковывает мое тело, и я чувствую, как мои руки приросли к груди Томма'зо. Под мягкой тканью футболки ощущаются стальные мышцы, которые перекатываются под моими пальцами, когда он начинает набирать еще большую скорость. Адреналин стучит в моей крови, смешиваясь с диким ужасом в одну сплошную плеяду, слезы застилают сменяющиеся картинки перед глазами. Я кричу, чтобы он сбавил скорость, но все происходит в частности наоборот. Мотоцикл ревет, гул в ушах не дает рассуждать рационально.

В этот момент пустота, которая была оглушительной и уничтожающей, освобождает меня от своих оков и превращается в сладкую мелодию, которая вбирает в себя все аккорды моих эмоций и создает из них не что иное, как сладкое забвение после апофеоза. Необъяснимое опьянение бурлит в моих венах от того, что я могу почувствовать вкус страха, не боясь, что он меня ужалит.

Закрываю глаза и вскидываю руки вверх, крича во весь голос, слезы стекают каскадом по моим щекам, находя свое освобождение.

Чувствую, как мотоцикл начинает сбавлять скорость и останавливается возле обрыва.

Томма'зо спрыгивает с него и дает мне руку, чтобы помочь слезть.

- Это невероятно, такое чувство, что боль, которая держала меня долгое время в плену, ушла, - радостно говорю я. - Не вся, конечно. Но даже одной унции достаточно, чтобы привести в порядок мою голову. Что это за место?

Томма'зо изучает меня с нечитаемым выражением лица долгое время.

- Сюда я сбрасываю трупы, - он указывает рукой на обрыв.