Порочные

Душно, дышать нечем... «Михаил» болью отозвалось изнутри, хотя даже ещё глаза не открыла. Сухой комок до слёз разрезает горло. Что вообще происходит? Я не хочу перемен, я боюсь. Да, боюсь неизвестного будущего. А больше всего боюсь одиночества. Боюсь остаться одной. Пытаюсь себе напомнить о последних одиноких днях, когда Михаил элементарно не отвечал на смс. Но как бы не накручивала себя, сейчас все действует наоборот. Не знаю, возможно, это сожаление, что ничего у нас не получилось, или обида никак не отпускает. Сказать, что думаю о детях, то совру. Мне жалко, ни малышей, ни самого Михаила, мне жалко саму себя. Отчего-то мне кажется, что во многом сама виновата. Не была бы такой гордой, может, все было бы по-другому. Боюсь, разрыва не начавшихся отношений с Богданом. Не хочу снова окунаться такой же стресс, не хочу снова плакать о том, кого я выбрала. Изнывать и думать, где оступилась...

— Богдан, — открываю глаза и прижимаюсь сильнее, не понятно, какое чувство движет мною: слабость или жалость.

— М-м-м... — промычал, не просыпаясь, только плотнее прижал.

— Ты же меня не бросишь? — шепчу, чуть ли не плача ему в грудь.

— Хотел бы я знать, на этот же вопрос твой ответ? — закидывает свою тяжелую ногу на меня. — В этой немаленькой квартире есть ещё три большие кровати, но тебе нужно было выбрать именно этот узкий диван, чтобы отлежать бока.

— Хоть что-то будет напоминать об этом...

— В смысле? — отодвинулся и недовольно посмотрел на меня.

— Я про бока, которые будут ныть и напоминать, что с любимым рай в шалаше, — холодок кольнул где-то внутри. — А ты о чем подумал?

— Не успел ещё, — откинулся и глубоко вздохнул.

— Врешь, — кусаю за грудь его.

— М-м-м...

— Где у тебя можно принять душ? — лезу выше поцелуями.

— Может, отложишь? — простонал, лаская мой слух своим желанием.

— Не-а, — поднимаюсь. Не хочу падать мордой в грязь. Неумытая и не свежая, самой противно.

— Малыш, — пытается ухватиться за меня, но я отскакиваю.

— Куда мне? — кутаюсь пледом, стаскивая с него. — Когда ты успел штаны надеть? — это как нужно было вырубиться, чтобы ничего не чувствовать вокруг себя. Быстро начинаю по полу собирать свои вещи. — Богдан, — тот из кармана достал свой звонящий телефон и отвечает на звонок. Вообще ничего не понятно. Затем мой телефон вынимает и поднимаясь кладет на стеклянный столик. Вот тебе номер. Когда он успел?

— В моей комнате есть душ, — шепнул, вставая. Целует в лоб и отходит, о чем-то разговаривая.

— Ясно, — смотрю, и ничего не предъявишь, он, видите ли, по телефону разговаривает.
Беру свой мобильник в придачу и топаю наверх. По всей видимости, разбираться бесполезно, он ещё вечера покушался на него.
Гора неприятных сообщений, непрочитанных. Зато последний разговор в четыре утра. Он звонил, а я не слышала. Неприятное ощущение, о чем они могли говорить. Ясно, что обо мне, но... Только пытаюсь представить, как холодок пробегает по телу. И если был разговор обо мне, о моих отношениях с Богданом, а это скорее всего было. То это абсолютный конец моей семье. И если честно, то меня очень сильно волнует, что обо мне думает Михаил.

***

— Как губа, сынок? — неприятно кольнул голос с той стороны. А вот и назойливый папаша объявился. А чем недоволен? Сам хотел узнать его, о нём.

— Конечно, подозревал, что вы ведёте нечестную игру в бизнесе, но чтобы в личное влезать...

— Всему есть разумное объяснение, Богдан.

— Не сомневаюсь, — с трудом сдерживаюсь, чтобы не повышать тон.

— Узнаешь, что у тебя есть сын, а он тут в какие-то передряги влезает... что-то шепчет, звуки странные, резко обрывает разговор.

— Не драматизируйте, — аккуратно огрызнулся на столь трогательную заботу.

— Слышал бы, то, что слышал, я. И чтобы сделал ты на моем месте? — и почему мне кажется, что это чрезмерная забота, чувство вины? — Поэтому, я рад, что у тебя всё хорошо, ловелас, — хмыкнул в телефон. — Может, выпьем чашечку кофе?

— Не хочу вас обидеть, но утро у меня однозначно занято.

— Нам нужно поговорить, Богдан! И это далеко не просьба...

— Если все так серьезно, предлагаю отложить встречу на вечер, — не знаю, зачем, я на это иду? Родители будут в бешенстве от моего поступка.

— Жду, — последнее сухое «жду» и отключил звонок. А что ждать мне от этой встречи?
По всей видимости отцовских объятий не будет, хотя и назвал сынком. Но даже это, слышалось презренно. Может, показалось? Где-то засела обида на его отсутствие в моей жизни и не дает слышать и видеть истинный его голос. А хочу ли или нужны ли мне объятия его?
Алиса мимо прошагала на кухню, задрав нос. Небось, обиделась из-за телефона. Да и Бог с ней, ей это не мешает быть милой и красивой. Уже и в комнате у меня шмон навела, майку старую откуда-то вытащила. Не то, чтобы я против... ей после того нападения вообще многое стало дозволено, а после последних двух ночей просто отказать будет невозможно в чем-то. Или мне просто непривычно, что кто-то появился, который, так легко входит в мое личное пространство.

— Можно, лазить у тебя на кухне? — выглянула из-за угла.

— Пожалуйста, если что-нибудь найдешь там, — пожимаю плечами.

— Кофе уже нашла, — банку показывает. — Чай тоже, там был, — и зачем спрашивать, если ты уже принялся за дело, причем начала с моей комнаты! Где логика? — А ты, что пьешь?

— Что заваришь, то и пью.

— Не привередливый. Хорошо, — что-то дальше приговаривая, скрылась.

В душе ещё какое-то время думал, о минувшей встречи с Михаилом, потом о предстоящей встречи с Хмельновым. Сказать, что меня что-то тяготит, совсем нет. Но почему-то совсем не спокойно. Столько времени в моей фантазии эта женщина была желанна, порой казалось недоступной мечтой. Теперь эта богиня босиком с мокрыми, растрепанными волосами что-то колдует на моей кухне. Где же мое ликование?
Квартира пропахла чем-то жаренным, и однозначно на кухне ждал меня кофе. Теплые лучи растеклись по грудной клетке, приятно и хорошо.

— Можно было сходить куда-нибудь и позавтракать, — подхожу и включаю вытяжку, про которую либо не вспомнили, либо не знали.

— Тебя раздражает, что я тут хозяйничаю? — поворачивается с лопаточкой в руке.

— Нет, — мотаю головой, стаскивая, оладушек с тарелки.

— Тогда не ворчи, — повернулась и переворачивает очередную партию. — Я там мёд нашла...

— Ему в обед сто лет, — рука так и чешется, полапать обнаженные ножки.

— Он даже не засахарился, — достает мёд и наливает в вазочку.

— Вообще-то и не должен был.

— Типа настоящий, — смеется. Достает последние оладушки и выкладывает на тарелку, выключая плиту. — Классная кухня, большая, красивая. Царская...

— Могу провозгласить тебя царицей здесь, — подхватываю под ягодицы и разворачиваюсь, сажая на стол.

— Не-е, — мотает головой, обнимая за шею. — Оставайся царем один здесь, — прижимается ко мне, кусая за шею.

— А что так? — приятная и нежная кожа под ладонями. Мурашки побежали по коже так, что вздрогнул от сильных ощущений.
Накрываю её губы поцелуем. Лавирую языком у неё во рту, чувствую себя малолетним подростком, который впервые ощутил чувство любви, для которого возбуждение совершенно что-то неземное.

— Завтрак откладывается? — простонала, кусая нежно ухо, а рукой проверяя мою готовность.

— А ты, как думаешь? — от прикосновения, которое схватило, поласкало, подразнило и тут же оставило ни с чем. — Малыш, сделай ещё раз...

— Кто-то пришел, — отстранилась и испуганно посмотрела.

— Не гони, дверь заперта... — крышу несет, ничего не слышу и уж точно никому сейчас дверь не открою.

— К-х-м... — кашлянула мама, из коридора вывернули родители.
У мамы всегда и от всего есть запасные ключи, в том числе и от моей квартиры. А когда развёлся, так она и стучать перестала, входила, открывая дверь своим ключи. Никогда не был против, но сейчас готов отобрать дубликат.

— Здрасти... — Алиса быстро выскользнула и встала за меня, — Штаны, — дернула меня сзади, и только потом понял, что висят на расстёгнутой ширинке.

— Доброе утро, — всеми силами пытаюсь скрыть неловкость, сделать вид, что ничего особенного-то и не происходило. В штанах тесно, готов провалиться сквозь землю. Впервые, что родители ловят с поличным. Особенно перед отцом стыдно. Ведь она просто девка, а дочь его.

— Вот так утречко, — мама важно прошагала, оценивая взглядом нас обоих.

— Алиса, оденься, пожалуйста, — папа слегка покосился на дочь и перевел злобный взгляд на меня.

— Ага, — кивнула и тут же побежала наверх за вещами.

— Кавалеру своему майку тоже прихвати, — неприятно рыкнул отец вслед. — Как понимать?

— Как видите, так и понимайте, — подвинул стул и сел за стол, чтобы хоть как-то скрыть выпирающую эрекцию. Чего-чего, а вот этого с утра, точно не ждал. Я конечно, думал, как это все родителям представить, но уж точно не таким образом.

— Богдан, ты чего? — возмутилась мама, всплеснув руками. — Ну, ладно это кабель! А та? У неё муж, у неё дети, семья...

— Мама, верни ключи пожалуйста, — и что вот ей сейчас сказать? Как оправдаться, когда совершенно не чувствую себя виноватым.

— Ещё чего!

— Держи, — Алиса подошла сзади подала майку. — А хотите чай? Или кофе? Я оладушки приготовила...

— А ну-ка девочка, пошли-ка, мы с тобой поговорим! — мама кивнула в сторону моего кабинета.

— Никуда она не пойдет, — дернул Алису обратно. Отпусти её одну, мама начнет ей мозги вправлять. И не дай-то Боже вправит. — Хочешь, поговорить? Сядьте и все вместе поговорим, — кивнул Алисе, чтобы та тоже села.

— Ну, наливай тогда чай, дочь, — папа глубоко вздохнул и сел напротив меня.

— Хорошо, — села мама за стол. — Только будьте любезна, вытереть стол, после вашей голой попки, — вот не думал, что увижу на мамином лице маску злющей и ревнивой свекрови.

Алиса быстро всё протерла, накрыла стол и села напротив мамы. Незаметно протянул руку под стол и нежно сжал бедро. Так хочется ей сказать вслух, если даже против нас будет весь мир, я все-равно не отступлю.

— У вас роман. Страшно спрашивать, что там, у Алисы на личном фронте.

— На личном фронте, я, — добавляю, чтобы не цеплялись к ней.

— Это уже я поняла, — потянула кофе мама. — И всё серьезно?

— Мам...

— А что мам? — вспылила. — Отец, ну ты хоть не молчи. Он мне слово не дает вставить, а то гляди боится, что сожру сейчас Алису.

— А что я могу добавить? Даже если мне все это не нравится, они все решили без нас. Думаешь, теперь слушать будут, — подвинул оладьи ближе к себе. — А мокнуть есть во что? — обратился к Алисе.

— Мёд? — тихо пропищала.

— Самый раз, — кивнул.

— Господи, кому что. Они же напортачат, к кому твоя дочь побежит жаловаться на жизнь?

— Вот как прибежит, так вот потом будем разбираться, — мокнул в мёд и закинул в рот. — Единственное, а кто развалил семью?

— Семьи уже как такой не было задолго, до нашего знакомства, — потупила взгляд в свою кружку.

— Жаль, конечно.

— Михаил, гулять начал? — мама снова налегает.

— Да...

— Думаешь, этот гулять не будет? — кивнула на меня и покосилась на Алису, но та промолчала. — Воспылали страстью и думают навсегда. Ты на мужиков не смотри, у них так вообще все проще, погулял, надоело и обратно к жене и детям, для них это вовсе не проблема. А женщина должна быть дальновидной. Ты пойми, ему нужна не просто женщина, которая на пару встреч. Ему нужно жениться и заводить детей. Не, ну ты, конечно, можешь ещё родить, но твои-то не родные, — и тут же покосилась на отца, а тот недовольно на неё. Смешно, так получилось эти дети не внуки ей, а вот ему на данный момент единственные внуки. — И не нужно так на меня смотреть, — игнорирует неприятный взгляд отца. — Вы подумали, как скажется на детях?

— Он что изверг какой-то? — папа не выдержал и выпалил наконец.

— А причем тут это? В первую очередь детям нужен родной отец, полноценная семья.

— Мам, а почему ты ушла от Хмельного? Была бы полноценная семья... — тут я вспомнил навязчивый звонок отца, который упорно требует встречи.

— Не смей! — тут же перебила. — Откуда тебе знать, что там вообще было. Какой он! — взбеленилась.

— Вот и ответила на свой вопрос сама. Откуда тебе знать, что там, — смотрю, на неё никак не хотел обидеть или тем более тыкать прошлым.

— Знаешь сынок, тебе ли не знать, что мужики не все уживаются с женщинами не имевших прошлого, тем более брака и детей от того союза. Вот здесь и сейчас вам обоим скажу, чтобы после не было никаких претензий, так как глаза глупые и наивные у обоих. Я не уверена в нём! — тыкает на меня, а мне почему-то не обидно, хотя совершенно непонятно. — Пусть он мой сын, но именно в нем у меня нет уверенности. Это сейчас у него на глазах розовые очки, как только появятся проблемы, он посмотрит на ситуацию по-другому. Алиса, ты далеко не маленькая девочка и должна трезво оценивать избранника. Можешь ли ты доверить свою жизнь мужчине, который и полгода не прожил в совместном браке, где не было дополнительных ситуаций, которые ждут его с тобой. Ты не отвечай ничего, просто задумайся.

— Когда дети возвращаются? — папа, наконец поднял головы.

— Через неделю.

— Ну, решай Богдан, опекай...

— Ой, как все просто у вас! — прошипела мама.

— Взрослый мужик, разберется.

— К нам не бежать, в случае чего, — мама встала, бубня себе под нос.

— Да, к соседям бегите, — усмехнулся папа, разрежая обстановку. — Было вкусно, спасибо.

— Очень смешно, — схватила сумочку и направилась к выходу. — Ключи все-равно не получите!