Не надевай на меня свои оковы

Наконец-то Рику и Эмилю удалось выбраться в город и прожужжать друг другу накопившиеся сплетни. Парочка из них была крайне колоритной: высокий, под два метра ростом омега с копной рыжих волос, собранных в высокий длинный хвост, в широких штанах серого покроя, похожих на юбку, с чёрным поясом и чёрным топом, поверх которого была надета шуба из бурого меха куницы. И шёл с ним кудрявый омега с изумрудными глазами, одетый в тёплую лисью накидку с длинными рукавами, что почти доставали до земли, голова была укрыта расшитым золотыми узорами платком, а губы накрашены красной краской. Позади семенил желтоглазый мальчишка, который утопал по колено в снегу. Вчера вновь землю укрыл белый ковёр, заметая выступившую зелень на проталинках[1].

[1] - Место, где стаял снег и открылась земля.

— Давно я не видел тебя на рынке, неужели перебежал к моим конкурентам? — журил Рик, нагибаясь телом вперёд, чтобы заглянуть в смеющиеся глаза напротив.

— Нет, что ты! — посмеялся с недавней шутки, махая руками, возразил Эмиль. Красные от холодного ветра щёки стали заметнее от широкой улыбки. — Наш дом замело на днях, пришлось откапывать вход. Удалось на следующий день только, а потом отец ногу сломал — поскользнулся возле лестницы, когда уходил в лес на охоту. Вот и выхаживали, пока папа ездил в соседний город за нужными травами, которые растут только там. Ни одного дня на себя, был весь в заботах. Может, это даже и к лучшему, — Эмиль остановился, замечая, что его сын прыгнул в сугроб и начал делать ангела. Вздохнув, омега перевёл обеспокоенный взгляд на друга. — Я постоянно думаю о Арманде, а тот козлом вьётся возле меня, но не думает и подходить!

— Это тот чернявый и пахнущий жжённым песком? — покидал Рик, припоминая недобрую морду с жёлтыми глазами и сморщенным носом. — Твой бывший, что ли?

— Отец Шона. Но альфа не знает, что у него есть сын, не знал, то есть... Только я понять не могу его взгляды, словно у побитого щенка! Хотя сам виноват, что я ушёл от него! Нужно было мне такое сказать: «Супруг у него будет, а ты так, ничего больше, чем наложник, козёл!»

— А я вот пометил месяц назад альфу, — решил сменить тему Рик и раздосадовано хмыкнул, вспоминая. Чёрт его потянул вспомнить.

— Что?! Ты шутишь, когда это произошло, Рик?

— Помнишь альфу, который хотел с тобой познакомиться на рынке, а ему ещё нос сломал?

— Что-то припоминаю такое, так это он?.. Вау, — омега возвел глаза к нему, вспоминая высоченного, но ниже Рика на голову, альфу с длинной косой. Красавчик, одним словом.

— Сломал ему нос, значит, а он пришёл на разборки. Подумал, что я твой альфа, выяснил я позже от его советника. И пришёл за тебя драться, как принято у них, а тут хоба выясняется, что я омега. Тот рот разинул, ахуел совместно со всей притащенной на поглазеть сворой солдат, и я хлопнул дверьми. Но тот пришёл вновь, а так нас в компрометирующей позе застал мой батя, и понеслось... Пришлось кусать, пока не раздуплил, куда попал, но брачная метка альфу, видимо, так впечатлила, что он пропал с радаров, когда вся шумиха с ордой улеглась. Я его пытался выловить, но он бегает быстрее коня! Я заебался и устал, а позже обиделся и крикнул в спину небесные эпитеты. Бета-советник его, думаю, перевёл, если вспомнить ошарашенную морду альфы из-за спин солдат. А после он начал за мной ходить, но я чуть не отрезал ему косу, и больше я его не видел.

Эмиль стоял и смотрел с раскрытыми губами, поочерёдно моргая глазами. Видимо, история его впечатлила. Даже слишком.

— Ты пытался отрезать ему косу?

— Ну да, а что?

— Ты не знал, что, если бы отрезал ему волосы, ты бы обрёк альфу на позор. Для воина волосы священны, это показатель его побед. Понятно теперь, чего он к тебе не суётся.

— Да суётся, только теперь посылает своих солдат, задаривает подарками.

— А ты что?

— А ему в ответ дохлых зверей, я всё же мясник. Не вышивку же присылать. Пусть знает, что со мной не заголодает.

— Рик, — сдерживая с трудом смех, начал Эмиль. — Ты прямо не щадишь альфу. По логике это он тебе мясо таскать должен, намёк на то, что в течку ты будешь сыт.

— Пфу, а он будет в гон, нашёл на чём релаксировать. Хотя если так и дальше пойдёт, метка пропадёт, и мой отец спустит всех собак на царскую жопу.

— Твоего отца я и сам чуток боюсь, хотя я омега, а омег, как я знаю, он не трогает, — Эмиль схватил Шона за воротник, когда малыш, спотыкаясь, полетел лицом к земле. Ставя на ноги, омега отпустил сына обратно бегать, погладив взлохмаченные кудрявые локоны напоследок.

— Он их боится. Ведь мой папенька тот ещё ревнивый загрызёт, если увидит чужой волосок на плече батеньки, — проходя мимо выставленных яблок, Рик кинул монету пухлому добряку альфе с кручёными усами и взял с прилавка два красных яблока, отдавая одно Эмилю, который принял и тут же захрустел.

— Моя метка тоже потухла, ведь Арманд не давал поставить вторую себе. У них так не принято.

— Ой, да шли его нахуй, нашёлся тут зазноба синих кровей. Пусть он у себя и царь, и бог, но его место явно меж твоих ног.

— Рик! — смутившись, крикнул Эмиль, заслышав подобные речи. — Тебя могут услышать.

— Пускай слушают, я разве неправ? Эй, Берти, как прошлая ночка? — омежка, которого окликнули, быстро посмотрел поверх плеча и, схватив открывающего и закрывающего рот альфу, скрылся из виду. — Стесняшки, дери их семеро, а как проходишь мимо их домишки, такие стоны иной раз слышишь.

— Рики... Я не могу с тебя.

— О, не твой уголёк часом? — Эмиль обернулся и напоролся на злого Арманда, что стоял возле собственного коня, держа поводья. — Ничего его перекосило.

— Рик, а почему он злится? Я не понимаю, — Эмиль действительно не понимал, отчего его альфа так разгневан. Тем временем Арманд бросил коня прямо у чьего-то дома и широким шагом, облачённый в военную форму своего народа: чёрная водолазка с кольчугой, кожаные штаны и высокие сапоги. За спиной развивался красный плащ, застёгнутый на плечах брони. Снимая на ходу шлем с красными перьями, который был потом брошен куда-то в снег. От увиденного Эмиль заволновался и схватил за руку Рика.

— Идёт бить морду.

— Кому?! — вскрикнув, омега завертел головой.

— Явно не тебе, ты же у нас омежка омежкой.

— Ты считаешь, что он тебя...

— Я сейчас как никогда похож внешне на альфу. Ещё и провонял смрадом гона брата. От меня из омежьего остались одни глаза.

— Ой, нужно тогда бежать и...

— Поздно, — вынес приговор Рик и оттолкнул от себя Эмиля, уворачивая лицо от прямого удара. Что же это за приколы у альф такие, не разобравшись сразу носы ломать!

Эмиль, охнув, налетел на злого альфу, повинуясь своим малым весом на напряжённой руке.

— Арманд, что ты делаешь?! — альфа отступил, когда понял, что силы не равны из-за повисшего на нём омеги. — Прекрати немедленно.

— Эмиль, как ты мог уйти от меня, а потом залететь от другого! — Арманд ревностно схватил омегу за плечи и начал трясти, порыкивая при обнюхивании чужой шеи. — Ты весь пропах этим альфой! — Эмиль ожидал всего, но не того, что Арманд начнёт рвать на нём одежду!

— Арманд, прекрати, ты что делаешь! — Эмиль взвизгнул, когда руки альфы сорвали с воротника шубы пуговицы и острые зубы, не примеряясь, вонзились в плечо, где белым шрамом покоилась старая метка.

— Я не позволю тебе быть с кем-то кроме меня, если нужно, я надену на тебя ошейник! — прорычал Арманд в бледное от пережитого шока лицо омеги.

— Эй, — свистнул Рик, стоящий позади, со скалкой в руках. Арманд с красными от злости глазами обернулся на соперника. — Привет деду передавай, — стукнул альфу по лицу скалкой Рик, и несмотря на стонущего от боли Арманда, схватил за руку друга и пустился в бега. Эмиль, очнувшись, на пути подхватил вылезшего из сугроба Шона и побежал следом.

— Омега, стой! — Эмиль вздрогнул от крика позади, но побежал ещё быстрее. — Эми!

Рик на ходу бросил куда-то скалку и, лавируя мимо людей, начал смеяться. Эмиль прыснул следом. Рик даже не заметил, как пробежал рядом с задумчивым Эракхоном, который пристально начал смотреть на бету, что-то беззвучно пытался сказать, показывая дрожащей рукой куда-то господину за спину. Обернувшись, альфа увидел лишь рыжую макушку.

Остановившись, Рик посмотрел на друга и поджал губы. Эмиль выглядел не очень, дрожащие от слёз ресницы, растрёпанные волосы от слетавшего от бега платка и испуганный ребёнок на руках. Ещё и перепачканная в крови шея. Кусал ревнивец, как пёс с голодухи.

— Могу по-тихому перерезать, мои услуги для тебя бесплатны.

— Не нужно, — блекло отозвался Эмиль, обнимая сына. — Отвези меня, пожалуйста, домой. Мне одному страшно.

Рик побеждённо вздохнул и, кивая, повёл за собой.

— По пути позволь угостить тебя свежей выпечкой. У мистера Дугласа сегодня офигенные булочки с вишней.

⋅•⋅⋅•⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅∙∘☽༓☾∘∙•⋅⋅⋅•⋅⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅

— Папа, отец, я дома! Сегодня такое было! — Рик ворвался в дом, как вихрь, и на ходу начал рассказывать, снимая обувь и вставая на пятки. Верхняя одежда полетела на крючок на стене. — Эмиль встретил своего бывшего на рынке и чуть не помер от страха. Тот пёс пытался его закрыть, ну кто так метки ставит, причём повторные.

Войдя в гостиную, омега застыл в нелепой позе с поднятыми вверх руками. Пытаясь снять вязаный свитер, Рик оголил живот и, не мигая, уставился на того, кого в доме явно быть не должно. После перевёл взгляд на родителей. Те, опустив глаза в чашки, не отсвечивая, пили чай.

Тук. Тук. Тук.

Равномерный стук пальца вывел Рика из транса. Эракхон голодным взором уставился на омегу, отводя глаза от искушения. Бета, сидящий по левую руку от альфы, натянуто улыбнулся и, сёрпнув, отпил.

Рик поднял палец вверх и пошёл к двери. Хлопнул, выйдя на улицу, и громко закричал, сотрясая сервиз на столе. Родители Рика переглянулись и дружно вздохнули.

Придя в себя, Рик вернулся в дом и сел за стол, сцепив руки перед собой. Если взглядом можно было убивать, альфа был бы уже расчленён. А бета закопан под папиным кустом смородины.

— Какого вы в моём доме? — обратился омега напрямую к бете, что до этого не поднимал взгляда и тихо пил чай, заедая печеньем. Папенька испёк.

— Мой хозяин крайне раздосадован вашим поведением. И он интересуется, отчего вы пытались его обесчестить?

— Если что, я его даже не пытался трахнуть. Вы меня с моими братьями Мэтью и Юлианом не путайте.

Бета поперхнулся, а родители закрыли лицо руками одновременно.

— Я не про коитус, — прошептал старичок, теребя козлиную бородку. — А про, — бета показал пальцами ножницы. — Вы пытались отрезать хозяину косу, это недопустимо. Особенно в вашем положении.

— В моём положении? — любезно поинтересовался Рик, намазывая ножом масло на хлеб.

— Если вы и дальше будете водить носом, то хозяин найдёт кого-то посговорчивей. Нежелательная метка хоть и обязывает моего хозяина, но она скоро пропадёт. В ваших же интересах извиниться и...

Рик сжал нож в руке, дослушал до момента с извинениями и с улыбкой на устах воткнул в стол нож, прямо напротив снисходительной рожи альфы. Красные глаза вспыхнули от неведомых Рику эмоций. Альфа поднял взгляд и медленно встал, возвышаясь над омегой, что не прерывал зрительный контакт.

Эракхон что-то сказал, прорычав напоследок что-то в лицо Рику. Приподнял бровь, он перевёл взгляд от беты к родителям и с вопросом уточнил.

— Я так понимаю, это было оскорбление? — бета сник, не решаясь что-либо произносить. — Печально слышать, — отец раскрыл рот в надежде что-то уладить, но нога Рика была быстрее. Не замахиваясь, омега точным ударом ударил альфу по колену и, вытаскивая нож, положил то на блюдце. — В моих интересах послать вас нахуй, уважаемый. Так и передай своему хозяину.

Согнувшийся альфа упал на колени и уткнулся лицом к ноге Рика. Похлопав по макушке Эракхона, он встал и, махнув на прощание родителям, ушёл в свою комнату, прихватив с собой книгу.

Уже расчёсанный Рик с книгой в руках, лёжа на постели, услышал треск дверей и неудержимое рычание отца. Видимо, альфа сказал что-то из ряда вон, раз батенька выкинул жениха взашей.

Встал с постели, Рик выглянул в окно и хихикнул в ладонь. Эракхон с порванным рукавом что-то кричал на рыжего альфу, а бета, пока господин не смотрит на него, закрыл от стыда лицо.

— Пошёл нахуй! — подключился папенька, а после в альфу синих кровей полетел помидор. Прицел у папеньки был сбит, поэтому лицо, что приняло овощ, было беты. Советник моргнул и опустил руки, пока альфа, не задохнувшись от праведного гнева, не схватился за меч, а отец не вытащил из пня топор.

Весело.

— Эй, макруху оставить! — закричал папа, становясь между двумя баранами, ставя руки в бока. — Кто потом убирать всё это будет, ты?! Или, может быть, ты! — палец зло подрагивал, указывая настоящего Эракхона. Папа был ростом метр с одну шапку и поэтому, злясь, походил на грозного лесного хомяка. Отец обнял топор и что-то сконфуженно пробурчал, становясь милым медведем. Большим и большим...

Эракхон, видимо, осознал всю тяжесть мировоззрения, но тяжёлый взгляд папеньки удержать не смог, позорно отступил и, развернувшись, ушёл в сторону леса, на ходу что-то говоря.

Родители проследили за альфой, а после дружно подняли взгляд, смотря в моё окно. Праведный взгляд отца и сырой папы давал понять, что дело пахнет говном и пора бежать.

Так он и поступил.

Когда родители скрылись с улицы, он тут же растворил створки окна и, примерившись, перешагнул и, выдыхая, приготовился спуститься, как змея, вниз. В этот же момент дверь его спальни чуть ли не рывком открыли, являя злого папулю и лебезящего позади отца, что пытался успокоить свою мегеру.

— А ну быстро забрался обратно, Рикардо! — опачки, полные имена пошли в ход. Пора уносить ноги! Улыбнувшись проказливым ребёнком, которым ему было явно не менее пятнадцати лет, омега махнул пальчиками на прощание и прыгнул как есть со второго этажа. Прямо в колючий куст роз.

Высунувшийся наружу Нил чихвостил сына на все лады, пока супруг следил за траекториями бега своей кровинушки прямо в лес. Тьфу ты!

— Это он в тебя, мой родной, — Дерек чмокнул в щёку шипящего омегу и, видя, что супруг не решился пуститься следом за их нерадивым сынком, подхватил того на руки. И двинулся в сторону спальни. — Тебе надо успокоиться.

— Не нужно мне успокаиваться, я спокоен! — закричал на весь дом хранитель очага и уюта.

Нил сверкнул праведными от гнева очами, возмущённо вобрал воздух в лёгкие и тут же протестующе задрыгал ногами, когда его придавило к кровати грузное тело мужа. Подвергнувшись лавине поцелуев, омега махнул рукой на убежавшего сына и полностью отдался в руки альфы. А Дерек в который раз думал, что беременный его супруг более покладистый и своё жало выпускает лишь изредка, но на такой отчаянный шаг точно уж не пойдёт. Беременность хоть и красит Нила, но с последнего их разговора альфе обещали всё поотрывать, если ещё хоть раз!...

А Нил в этот момент и думать забыл о прежних угрозах, да и настойки пить перестал неделю назад.