3
– Сяо Чжань, – омега тихо чертыхается себе под нос, когда слышит за спиной эти угрожающие интонации. Он медленно оборачивается и натягивает на лицо одну из своих фирменных обаятельных улыбок, вот только коллега на нее не ведется. Цзаньцзинь складывает руки на груди и смотрит с недовольством, одним только взглядом давая понять, что у него проблемы. Нетрудно догадаться, зачем тот пришел сюда и по чью душу, а потому Сяо Чжань предпринимает первую попытку сбежать:
– Не могу говорить, у меня встреча, – встречи, разумеется, никакой нет. Но лучше бы она была, ей-богу. В компанию они устроились примерно в одно время и довольно быстро нашли общий язык, после уже стали хорошими друзьями. Его так называемый гэгэ был старше Чжаня всего на пару месяцев, о чем у них не раз возникали споры, над которыми смеялась добрая половина офиса, вторая же косилась с удивлением. Так что нет ничего удивительного, что теперь Цзаньцзинь желал услышать как можно больше подробностей после вчерашнего неожиданного сообщения. А учитывая его дотошность, не возникало сомнений, что он вцепится в друга как цербер и не отстанет, пока все не узнает.
– Не ври, с утра у тебя всегда забукирован слот под завтрак. Позавтракаешь со мной, – омега мгновенно прикусывает язык, вспоминая, что действительно о чем-то таком говорил раньше. И вот черт дернул его откровенничать с ним, теперь уж точно никак не отвертеться от неминуемого разговора. А то, что разговор будет, он даже не сомневался.
– Ну ладно, пошли, – Чжань тяжело вздыхает, бросая короткий взгляд на наручные часы, поудобнее перехватывает чехол с ноутбуком и плетется вслед за Цзаньцзинем к лифтам. Изначально ему хотелось быстро сбегать за кофе для себя и Ибо, чтобы договориться о встрече на вечер или, ну, еще раз обсудить вчерашнее, но в итоге все планы летят коту под хвост. Они покупают еду, кофе и выбирают столик у окна, подальше от начинающего набирать обороты потока людей.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – не дав возможности забить рот пищей, сразу переходит к делу друг, и от вкрадчивых интонаций в его голосе у Сяо Чжаня по спине бегут мурашки. Чжу Цзаньцзинь был одним из тех альф, рядом с которым ты ощущаешь себя скорее беспомощным младшим братом, нежели объектом симпатии. Именно поэтому между ними сразу и установились такие теплые дружеские отношения, больше родственные, чем какие-либо еще. Чжань ничего против не имел, считая, что хотя бы один друг в компании у него точно должен быть, и желательно такой, который не захочет залезть к нему в штаны. Так что карты очень удачно легли, да. Ну, если не считать гиперопеки и жесткого отбора кандидатов на роль любви всей его жизни. Одобрение заслужил только, разве что, Лю Хайкуань, еще один альфа из отдела продаж, но что-то подсказывало Сяо Чжаню, что там скорее был личный интерес, чем братская забота.
– Да вроде нет, – судорожно сглотнув, отвечает омега и поспешно откусывает огромный кусок от своей порции цезарь-ролла, чтобы избавить себя от обязанности что-либо отвечать. Он не будет, не-а, ни за что. Ему самому уже вся эта задумка кажется немного безумной, даже несмотря на вчерашний разговор, из-за которого до сих пор сладко тянет в животе от предвкушения.
– Ван Ибо, – не сводя с него пристального взгляда, напоминает Цзаньцзинь, отпивая кофе из своего стаканчика. Вот ведь зараза настырная, и сдался ему этот Ван Ибо. Какая вообще разница, зачем он понадобился Чжаню? Что ужасного в том, что омега пытался выведать информацию таким необычным способом? Ну да, это незаконно, но ведь они никому не навредили, не так ли? Ладно, Ибо наверняка считает его чокнутым, но это можно пережить. Не в первый раз же.
– М? – вместо ответа мычит Сяо Чжань, стараясь пережевывать еду как можно неторопливее. И она-то и застревает предательски в горле, когда в столовую заходит бета, направляясь прямиком к кассе. Ну конечно, где же еще они могли встретиться впервые за день, только здесь. Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, он оборачивается и смотрит прямо на Чжаня. Тот застывает, словно кролик в свете фар, хотя скорее больше хомяк, потому что щеки все еще забиты едой, и выглядит парень со стороны наверняка комично, однако глаз не отводит, кивает коллеге коротко и, быстро прожевав, возвращает все свое внимание Цзаньцзиню. Но сердце все равно почему-то начинает биться с удвоенной силой, а уши будто бы горят от притока к ним крови.
– Зачем тебе нужна была информация по нему?
– Скажу, если пообещаешь, что не будешь ругаться, – склонившись над столом, практически шепчет Сяо Чжань, снова бросая короткий взгляд на Ван Ибо, и с удивлением отмечает, что тот так и не отвернулся, продолжая смотреть на них с альфой. Более того, он хмурится и, кажется, выглядит недовольным, потому что поджимает губы и отворачивается, как только понимает, что его застукали с поличным. Очень интересно.
– Не буду я тебе ничего обещать. Я ради тебя работой рисковал, так что выкладывай давай, – шипит на омегу Цзаньцзинь, пихая в плечо. – Что за муха тебя укусила, что тебе резко потребовался его профайл? Опять задумал какую-то дикость? – не то чтобы Чжань имел репутацию авантюриста или безумца, но в голову и вправду частенько приходили довольно неординарные идеи, которые он с большой охотой воплощал в жизнь. Так что нет ничего удивительного в том, что альфа серьезно забеспокоился.
– Я хотел узнать, есть ли у него кто-нибудь, чтобы предложить ему секс без обязательств, – по-прежнему не отводя взгляда от Ван Ибо, тихо отвечает Сяо Чжань, в который раз обрадовавшись тому, насколько удобно расположен их столик. Просто идеальный обзорный пункт, чтобы глазеть на округлые ягодицы, подтянутое тело, черную шевелюру волос и красивый профиль. Главное не захлебнуться слюной.
– Ты «что»? – громче обычного восклицает Цзаньцзинь, и на них тут же оборачиваются все присутствующие в столовой, в том числе и Ван Ибо, который снова бросает на альфу тяжелый взгляд, полный неприязни, от которого все тело окатывает первой волной возбуждения. Твою ж, блять, мать. Чжань делает у себя пометку в голове спросить об их отношениях с коллегой позже и пинает друга под столом, удовлетворенный болезненным бессвязным мычанием.
– Погромче кричи, а то еще не все здесь тебя слышали, – цедит сквозь зубы омега, тяжело сглатывая, когда их с Ибо взгляды пересекаются снова. Мысли разлетаются в какой-то хаотичной панике, а в помещении становится как-то слишком душно. Он облизывает свои потрескавшиеся губы, замечая, как бета фокусируется на них, и чувствует, как становится влажно между ягодиц из-за неожиданно накатившего возбуждения. Не надо было сюда приходить.
– Ты с ума сошел? – уже куда тише говорит Цзаньцзинь, наконец-то сообразив, в чем дело, после бесконечных гляделок омеги ему за плечо. – А если он не по парням? А если у него девушка есть? Да вы, блин, работаете вместе, ты подумал о том, как это отразится на совместной работе? А что если он тебя отошьет? – Сяо Чжань недовольно морщится, наконец-то переводя взгляд на друга. Вот умеет же он испортить настрой, с утра загрузив голову своими нравоучениями.
– Мы этого никогда не узнаем, потому что он согласился, – самодовольно улыбается омега, наслаждаясь тем, как вытягивается в удивлении лицо Цзаньцзиня. Тот даже рот слегка приоткрывает и тут же закрывает, недоверчиво качая головой, а потом тяжело вздыхает, обреченно так, с чувством, беззвучно давая понять, насколько же его достал этот мелкий засранец в лице Чжаня.
– Боже, ты сумасшедший, и я сумасшедший, раз дружу с тобой, – что ж, это не лишено смысла. Подобное притягивается к подобному, не так ли? Альфа мог сколько угодно притворяться на людях сдержанным и совершенно нормальным, но они оба знали, что тот тоже частенько мог отчебучить какой-нибудь номер. Например, запасть на Лю Хайкуаня, как будто мало ему омег и бет в компании. – Ответь мне только на один вопрос. Зачем? – Чжань кидает короткий взгляд в сторону Ван Ибо, который располагается за соседним столиком, вынуждая говорить еще тише, и озвучивает то, о чем думал все время, пока пытался решиться на эту авантюру.
– Потому что он точно не станет болтать, – ну и потому что полностью в его вкусе. Собственно, это и стало решающим фактором, помимо всего прочего. Но от таких подробностей Цзаньцзиню точно поплохеет, ни к чему испытывать на прочность и без того слабое сердечко.
– Откуда такая уверенность? – недоверчиво фыркает альфа, залпом осушая свой кофе, что само по себе было плохим знаком.
– Что ты знаешь о Ван Ибо? – задает встречный вопрос Чжань, и друг долгое время молчит, не находясь с ответом. Да и вряд ли найдется, ведь Ибо не был тем, кто любил распространяться о своей личной жизни, в этом плане они с омегой были похожи. – Вот то-то и оно. Никто даже не подумает на нас.
– Все уже думают на вас, – нервно хмыкает Цзаньцзинь, воруя из тарелки друга сочные кусочки курочки. Сяо Чжань не возражает, пусть заедает стресс, альфе сейчас нужнее. Да и ему все равно кусок в горло не лезет, потому что близкое присутствие Ван Ибо ужасно нервирует, вызывая паранойю. Тот, конечно, вряд ли слышит хоть что-нибудь из их разговора, но все же. – Он же ни с кем, кроме тебя, нормально не общается, – а вот это уже было насущной проблемой. Их действительно в последнее время начали засыпать вопросами на тему отношений, вроде ненавязчиво, в шутку, но нервировало жутко. Они всего лишь пару раз пообедали вместе да несколько раз пообщались после работы, пока тащились пешком до метро, но коллеги раздули из этого чуть ли не сенсацию в виде несуществующего любовного романа. Утешало только то, что Ибо клал большой болт на любые слухи, а потому и Чжань с легкостью отшучивался от любых вопросов, не желая становиться объектом для сплетен.
– Ну и пусть, – равнодушно пожимает плечами омега. – Если хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место, так ведь говорят?
– И что, вы уже, ну? – Цзаньцзинь неопределенно качает головой, и с губ помимо воли срывается раздраженное фырканье. Вот взрослый тридцатилетний мужик, а все туда же, не может сказать слово «секс».
– Еще нет. Решили подождать до моей течки.
– А она у тебя...?
– Может наступить в любой момент, – и он не врет, все еще пребывая в состоянии, близком к возбуждению, когда смотрит на соседний столик, за которым неторопливо завтракает Ибо. Сомнений не возникает, течка действительно должна нагрянуть в любой момент, и виновник этого преспокойно ест в паре метров от него, ни о чем не подозревая. Бета поднимает на него глаза, и у Чжаня даже кожа мурашками покрывается под этим тяжелым темным взглядом, бездонным и затягивающим. Кажется, о чем-то тот все-таки догадывается. Да и трудно не учуять запах с такого незначительного расстояния даже ему.
– Ты так просто об этом говоришь, – Цзаньцзинь устало вздыхает и потирает пальцами виски. – Не представляю, чего тебе это далось, я бы так не смог, – Сяо Чжань смотрит на него с сочувствием, прекрасно понимая, что на самом деле он имеет в виду. Хотя, если подумать, тут омега мог ему кое в чем подсобить.
– А что я должен делать? Трястись как банный лист? Обрызгать себя блокатором с головы до ног? – блокаторы-спреи в их мире было довольно полезной вещью, кстати, потому что не вредили организму или обонянию, но даже они не всегда спасали в нужный момент, что, безусловно, являлось огромным минусом.
– Ты никогда так не делаешь. И ты что, воспользовался парфюмом для усиления запаха? – Чжань отпивает порядком остывший кофе, чтобы спрятать самодовольную улыбку. Это была его самая удачная покупка за месяц, и она слишком долго ждала своего часа. Он сделал это эксперимента ради, желая узнать, как парфюм действует на бет, но радовал уже и тот факт, что Цзаньцзинь заметил.
– Возможно.
– Он же бета, – скептично выгибает бровь коллега и смотрит с укором, как будто отчитывает маленького глупого ребенка. Но Сяо Чжань не дурак, ясно? Беты тоже в состоянии слышать запахи других людей. При чем, как обычные, так и те, что даны от природы, просто их обоняние не такое обостренное. Для этого и выпустили на рынок те самые парфюмы, которые прекрасно работали в обе стороны. Ну, наверное. – Вряд ли он заметит.
– Ну вот и узнаем, – пожимает плечами Чжань и снова обращает внимание на свой объект для изучения. О, Ван Ибо определенно слышит его запах и все понимает, потому что сглатывает тяжело и смотрит неотрывно, даже и не думая возвращаться к еде, вероятно, рассматривая возможные ее альтернативы. Омега бы не стал возражать, оказавшись у парня на столе с его головой между своих ног.
– Ты хорошо подумал? Может, все-таки стоило найти кого-то вне компании? – и еще часа три выслушивать излияния какого-то нарцисса, а потом лежать и смотреть в потолок после трехминутного секс-марафона без какого-либо намека на удовольствие. Класс, дайте два.
– Ну уж нет, – раздраженно закатывает глаза Чжань, отодвигая от себя поднос с едой. – Если я еще раз на свидании услышу критику в адрес своей одежды или хобби, я свихнусь, – или придушит несчастного, как уже давно хотелось. Конечно, никто не гарантировал, что в постели Ибо будет секс-гигантом, но почему-то наивно хотелось в это верить. Чуйка Сяо Чжаня еще никогда не подводила на этот счет.
– Пожалуйста, будь осторожнее и не наделай глупостей.
– Хорошо, мамочка, – они наконец-то убирают за собой подносы с остатками еды, выбрасывая те в контейнер, и покидают столовую. Весь путь до двери омега ощущает на своих лопатках пристальный взгляд, но, конечно же, не оборачивается. – А теперь давай поговорим о том, как нам свести тебя с тем красавчиком Лю Хайкуанем.
– Не понимаю, о чем ты, – мгновенно включает дурачка Цзаньцзинь и сбегает прежде, чем Чжань успевает начать подшучивать над ним. Он смотрит ему вслед и тихо посмеивается, понимая, что наконец-то нашел у него слабое место, на которое можно будет начать давить в следующий раз, чтобы отвести весь огонь от себя.
В течение дня они с Ван Ибо так и не пересекаются, потому что разрываются на встречах, с головой погрузившись в работу. И омега даже жалеет, что их столы располагаются не рядом в большом опенспейсе отдела. Так Сяо Чжань хотя бы мог смотреть на него изредка. Или не изредка, не суть. Зато удается наконец-то успокоиться и привести мысли в порядок. Пообедать вместе тоже не получается из-за несовпадающих таймингов. Он даже начинает думать, что все везение закончилось утром, так бесполезно потраченное впустую, но уже глубоким вечером ему улыбается удача.
Обычно допоздна приходилось засиживаться из-за встреч с глобальной категорией, живущей по другому часовому поясу, а потому не раз Чжань задерживался, оставаясь в пустом отделе один. Иногда ему составлял компанию Ибо, и тогда они уходили домой вместе. Сегодня им доводится столкнуться около переговорной. Он кивает коллегам, которые практически выползают из помещения и не без удовольствия отмечает, что бета почему-то медлит, не торопясь выходить со всеми. Чжань старается не смотреть на него раньше времени, потому что белая рубашка и закатанные по локоть рукава – преступление в чистом виде, и провожает взглядом участников встречи. Омега дожидается, пока те скроются за углом, и практически заталкивает Ибо, наконец-то подошедшего к нему, внутрь, закрывая за собой дверь. В переговорке довольно душно, даже несмотря на работающий кондиционер, оттого усилившийся запах еще быстрее заполняет помещение.
– Это ведь последняя встреча у тебя на сегодня? – без лишних приветствий и стандартных вежливых фраз спрашивает он, зависая взглядом где-то в вороте расстегнутой на две верхние пуговицы рубашки. Чжань, пребывая в состоянии какого-то нервного томления, словно завороженный наблюдает за тем, как двигается под тонкой кожей вверх-вниз острый выступающий кадык и как перекатываются тонкие косточки над ключицами. Омега невольно облизывается в предвкушении, испытывая сильное желание прикоснуться к судорожно бьющейся жилке губами, провести языком, попробовав эту самую кожу на вкус, и наконец-то поднимает глаза на Ван Ибо.
– Да, я полностью свободен, – тот смотрит в ответ прямо, так, что мурашки бегут по телу в предвкушении, а в кончиках пальцев ощущается легкое покалывание от желания прикоснуться к нему. Многие в коллективе говорили, что у него довольно пугающий взгляд, неприятный, давящий. Чжань только улыбался на все их обсуждения и думал о том, что ни черта этот взгляд не пугающий, скорее чертовски возбуждающий. Наверное, весь смысл в том, на кого он им смотрел. Лично омега сейчас не ощущает никакого страха, когда Ибо подходит ближе, вторгается в личное пространство без зазрения совести, отчего тут же сбивается дыхание.
– Вечером тоже?
– Мгм, – согласно мычит коллега, продолжая все также пристально рассматривать его, и от этого темного изучающего взгляда становится жарко. Напряжение между ними сгущается, буквально душит, заставляя приоткрыть рот в нетерпении, и как же хорошо, что Ибо не альфа, иначе Сяо Чжань на него накинулся бы прямо сейчас, не утруждая себя лишними разговорами. Запах раскрывается полностью, и ему даже становится интересно, какие ноты слышит бета, потому что еще никто не мог угадать правильно с первого раза. Все-таки хорошо, что им не удалось поговорить с утра, иначе бы он весь рабочий день наверняка проходил бы со стояком.
– Как насчет тест-драйва сейчас? – выдыхает Сяо Чжань прежде, чем успеет передумать, кажется, оглушенный грохотом собственного разволновавшегося сердца. Вообще они планировали встретиться и поговорить, но с их графиками, кажется, ни черта не получится по-нормальному. Это безумие, безусловно, заниматься таким в переговорной, когда в офисе все еще остаются сотрудники, но он не хочет терпеть до дома, окей? Омега и так сильно извелся за день, пытаясь отогнать от себя воспоминания о сегодняшнем утре и о том, как Ибо на него смотрел, словно хотел сожрать.
– Прямо сейчас? – теперь же бета смотрит со странной смесью удивления и недоверчивости, будто не уверен, шутит он или же предлагает это на полном серьезе. И то, что это не категоричное «нет», вселяет в Чжаня уверенность в успехе собственной авантюры.
– Почему бы и нет? Мы и так засиделись допоздна, вряд ли сейчас в офисе много человек, а на эту переговорку ни у кого нет брони после нас, просто закроемся на ключ, да и все, – Ибо прикрывает глаза и тяжело сглатывает, крупные ладони сжимаются в кулаки, а губы слегка приоткрываются, и омега неожиданно ловит себя на мысли, что хочет поцеловать их прямо сейчас.
– Не самое удачное место для секса, – неуверенно замечает бета, склоняя голову на бок. Его голос становится ниже на несколько тонов, искря хриплыми нотами, и это неожиданно сильно ударяет по Сяо Чжаню, у которого сбивается дыхание, а между ягодиц становится влажно. Он всегда имел особую слабость к таким тембрам и сейчас отчетливо понимает, что терпеть до дома точно не станет. К черту эти глупые правила, кому они вообще сдались.
– Разве? – вкрадчиво интересуется омега, делая небольшой шаг к нему навстречу, и добавляет в голос томных интонаций: – Ты, я, этот стол. Или ты предпочитаешь у стены? – он протягивает руку, скользит только пальцами от запястья до плеча и кидает лишь один взгляд из-под ресниц, которого оказывается достаточно для того, чтобы Ван Ибо в пару простых движений оттеснил его к двери, вжимая всем телом в деревянную поверхность.
Чжань охает от неожиданности и начинает мелко дрожать в предвкушении, когда бета прижимается к нему вплотную, склоняется близко-близко и ведет носом по линии шеи, опаляя дыханием чувствительную кожу и жадно вдыхая усилившийся аромат. Он не касается его, держит руки при себе, и это отчего-то ужасно заводит. Своеобразная провокация, проверка, у кого из них дольше хватит терпения. Омега сдается первым, укладывает ладони ему на грудь и легко оглаживает ходящую ходуном грудную клетку сквозь тонкий слой ткани. Ибо достаточно худой, возможно, даже слишком по меркам некоторых, но Чжаню нравится. У него перехватывает дыхание от ощущения твердых мышц под пальцами, что напрягаются сильнее под ненавязчивыми ласками, когда он начинает по одной расстегивать пуговицы на рубашке. От соприкосновения кожи с кожей бета внезапно застывает, буквально подбирается весь и отодвигается. Сяо Чжань остается на месте, только цепляется за ворот рубашки, не позволяя отстраниться далеко. Он не отпускает, заглядывает в глаза выжидающе и спрашивает тихо:
– Что не так? – во взгляде напротив смешиваются сомнение с растерянностью и удивлением, словно Ван Ибо только что очнулся от какого-то странного дурмана и теперь не понимает, какого черта вообще творит.
– Как-то это... – бета поджимает губы и отворачивается, пытаясь подобрать слова. Чжань не торопит, смотрит все также внимательно и с беспокойством и не может взять в толк, что же сделал не так. – Бесчувственно, без романтики, – наконец, находится с ответом Ибо, и омега в удивлении вскидывает брови.
– Ну, это же просто секс, – то, что кажется простой прописной истиной для одного, выходит настоящим шокирующим открытием для другого. У Сяо Чжаня никогда бы и мысли не возникло, что то, чем они занимаются, выглядит чем-то неправильным, опошленным или аморальным. В конце концов, секс для него всегда был скорее средством достижения удовольствия, а не еще одним способом скрепления высоких чувств.
– Да, но, – и то, каким подавленным выглядит Ван Ибо, как нервно сжимаются и разжимаются его кулаки, как не переставая тот облизывает губы, приводят омегу к единственному логичному выводу.
– Постой, ты раньше никогда не занимался случайным сексом?
– Ну, нет? – криво усмехается бета, наконец-то прямо встречая взгляд Чжаня. – Обычно это всегда происходило после пары-тройки свиданий. А здесь как-то сразу к делу, я немного растерян, – обескураживающе прямолинейный и очаровательный в своей искренности. Омега открывает рот и тут же закрывает, не сразу находясь с ответом. Ладно, он предполагал нечто такое, это можно было понять еще тогда, в столовой, по тому, как коллега среагировал на предложение, но все же... Но. Все. Же.
– Ладно, – Чжань делает глубокий вздох и пятерней зачесывает упавшие на лоб пряди, наконец-то отпустив несчастный ворот чужой рубашки. Никуда Ван Ибо не убежит, кто ему это позволит, а потому нет смысла цепляться за него так отчаянно. Омега поворачивает ключ в замке и полностью сосредотачивает свое внимание на парне, растягивая губы в игривой улыбке. – Думаю, стоит начать с поцелуя, м? Сможешь меня поцеловать? – Сяо Чжань всегда считал, что в мастерстве соблазнения ему не было равных. Не потому что он был искусным любовником или что-то в этом роде, нет, все далеко не так. Просто омега умел завладевать вниманием своей половинки, переключать то полностью на себя, аккуратно подталкивая к активным действиям.
Ван Ибо неуверенно кивает и делает шаг к нему, а после еще один, и еще, пока не прижимает Чжаня к одной из стен. Он немного ниже, мужчина замечает это только сейчас, но разница столь незначительна, что на нее попросту никому нет дела. Хотя есть что-то очаровательное в том, что бете приходится смотреть на него снизу вверх. Что-то между ними неуловимо меняется, и та неловкость, что была изначально, отходит на второй план, уступая место давящему напряжению. Воздух между ними будто густеет, наполняется ароматами и их тяжелым дыханием, которое кажется оглушительно громким в этой полупустой переговорной.
Ибо медлит намеренно, выводит омегу из себя, наслаждаясь зарождающимся в нем нетерпением. Он ласково касается ладонью бедра, не скрывая короткой усмешки, когда Чжань мелко вздрагивает от этого прикосновения. Кожа буквально вспыхивает там, где тот ее касается, ощущение неожиданно яркое и приятное. Вся напускная беспечность и дерзость осыпаются мелкой крошкой к ногам, сейчас абсолютно неуместные и лишние. Ван Ибо ведет рукой выше и обнимает за талию, давит на поясницу, прижимая ближе к себе, теснее. У Сяо Чжаня мурашки по коже бегут от этой хватки, не сильной, но уверенной, и темного внимательного взгляда, лишенного той подавляющей силы, которую бета обычно в него вкладывает. Омега цепляется пальцами за рубашку на его груди и тянет на себя, но тот не дается, не позволяет вести, насмешливо вскидывая брови на эти манипуляции.
Вторая ладонь ложится на шею, мягко оглаживает короткие волоски на загривке, заставляя Чжаня невольно податься вперед, ближе, потираясь носом о нос. Он судорожно выдыхает воздух, склоняя голову на бок, и уже хочет возмутиться на чужую медлительность, но именно в этот момент Ибо наконец-то его целует, мягко сминая губы своими губами, срывая с них тяжелый вздох. И все, на этом мозг отключается окончательно, наступает короткое замыкание. Омегу буквально бьет током от этого невинного прикосновения, от которого неожиданно слабеют колени и появляется шум в голове. Они целуются долго и лениво, невесомо, и это неожиданно пьянит куда больше быстрого и грязного секса, на который Чжань рассчитывал изначально.
Он отвечает на поцелуй с охотой, скользит языком мимолетно по губам, пробуя те на вкус, и добивается первого судорожного вздоха от Ван Ибо, что укладывает ладонь на затылок, притягивает к себе ближе, вынуждая ухватиться руками за плечи для опоры, и наконец-то углубляет этот самый поцелуй. Его язык врывается в послушно приоткрывшийся рот, оглаживает кромку зубов, нёбо, нежную кожу щек изнутри, провоцируя первый низкий стон, что зарождается глубоко внутри горла Сяо Чжаня. Омега дрожит в предвкушении, забираясь пальцами под ворот рубашки, мягко гладит нежную кожу шеи и наконец-то отстраняется спустя бесконечно долгое количество времени, пытаясь восстановить дыхание. Его запах заполняет все помещение, забивает легкие, вызывая головокружение. Бета напротив дышит часто, жадно вдыхая аромат, и от этого между ягодиц становится только мокрее.
– Хорошо? – шепчет он Ибо прямо в губы, а после поднимает глаза, встречаясь с абсолютно черным бездонным взглядом. Зрачки полностью сливаются с радужкой, и это выглядит потрясающе красиво, завораживающе, что Чжань на мгновение даже забывает, о чем вообще спрашивал. У мужчины начинают гореть щеки и мурашки бегут по коже, когда он вдруг осознает, что является виновником этого взгляда.
– Мгм, более чем, – едва слышно отвечает Ван Ибо и целует снова, не в силах оторваться от него. Вторая ладонь осторожно скользит по спине, лопаткам и замирает на пояснице. Бета сжимает его талию обеими руками, и Чжань не может сдержать задушенного всхлипа, понимая, что та практически полностью умещается в них. Просто идеальное сочетание размеров, черт побери.
Ибо лениво сминает его губы в поцелуе, медленно раскрывая языком, и он снова поддается, позволяя. Омега коротко удовлетворенно мычит, когда их языки сталкиваются, вцепляясь пальцами в худые бока. Руки беты скользят по талии, гладят чувственно, дразнят, а после опускаются на ягодицы и сминают те в ладонях, прижимаясь теснее. Чжань тихо всхлипывает, ощущая жар его тела и упирающегося в бедро члена, даже так, через слои одежды довольно внушительного. Ему ужасно сильно хочется ощутить тот в себе прямо сейчас, почувствовать, как вся эта длина заполняет изнутри, растягивает и заставляет задыхаться от наполненности.
Он отчаянно льнет ближе, зарываясь пальцами в волосы, жалобно хнычет от напора, дрожит то ли восторженно, то ли взволнованно, но целует голодно, нетерпеливо, присасываясь к чужому языку и прикусывая нижнюю губу играючи. Эта вспыхнувшая страсть совершенно не похожа на ту, что завладевает им обычно во время коротких сексуальных интрижек. Она сдержанная, томительная и приятная, не выжигающая, а согревающая изнутри, но от того не менее выматывающая, мучительная.
– Думаю, мы, – с трудом оторвавшись от соблазнительных губ, Чжань едва ли переводит дыхание и не может связать и пары слов, слишком опьяненный этими неожиданно настойчивыми и голодными поцелуями. Подумать только, а ведь по бете и не скажешь, что тот такой страстный и чуткий. И вправду, в тихом омуте. – Думаю, мы можем, – но договорить так и не получается, Ибо снова утягивает его в поцелуй, медленно подталкивая к столу. Не самая удачная локация для первого секса, но они в проклятой переговорной, а диван здесь не предусмотрен, увы. Хочется только распробовать получше губы на вкус, почувствовать телом каждую клеточку чужого тела, голой кожей к коже, без такой мешающейся и раздражающей сейчас одежды.
Ван Ибо подсаживает Чжаня на стол и тут же вклинивается меж охотно разведенных ног. Омега расстегивает пуговицу на своих брюках и берется за молнию, когда его руки перехватывают, прижимая к твердой груди. Бета склоняется над ним и смотрит с укором, раскрасневшийся и зацелованный. Глядя на него, хочется снова податься вперед и поцеловать, но Сяо Чжань только облизывается нетерпеливо и потирается бедрами о прижимающиеся к нему бедра парня.
– Давай так, – выдыхает он, шире разводя ноги, позволяя Ибо самому руководить процессом и избавить его от одежды. Но тот снова медлит, хватка на запястьях становится сильнее, заставляя омегу под собой задрожать в предвкушении.
– Гэ, – низкий голос, полный едва сдерживаемого возбуждения, искрит предупреждающими нотами, без слов прося не испытывать чужое терпение на прочность. Но Чжань не хочет останавливаться, не хочет медлить или пытаться мыслить здраво. Он хочет, чтобы Ибо сорвался, чтобы отпустил себя, чтобы разложил его на этом чертовом столе, заставив сорвать голос от криков и стонов от ощущения толстого члена глубоко внутри него.
– Не нужно растяжки, ну.
– Но я не маленький, – Чжань прикрывает глаза и медленно облизывается, пытаясь выровнять дыхание. О да, черт побери, он в курсе, что Ибо не маленький, и он намерен воспользоваться всеми благами, которыми так щедро одарила его природа, прямо здесь и сейчас.
– У меня течка должна вот-вот начаться, растяжка нам не понадобится.
– Бля, – кротко бросает бета и наконец-то отпускает тормоза, подаваясь бедрами вперед. Ладони жадно сминают упругие округлые ягодицы, и Чжань жалобно хнычет Ибо прямо в поцелуй, зарываясь пальцами в смоляные пряди. Они трутся друг о друга как какие-нибудь подростки, целуются жадно и голодно, наплевав на царящую в комнате духоту и мешанину их перемешивающихся ароматов. Но никто из них даже и не думает отстраниться, слишком голодные и жадные до маячащего на горизонте оргазма от этих мнимых фрикций. Воздух густеет, пропитывается мешаниной запахов и вязкими вздохами, сцеживаемыми сквозь зубы. Они не щадят друг друга, оставляют следы везде, где могут дотянуться, словно оголодавшие, отчаявшиеся и дорвавшиеся до желаемого.
Сяо Чжань опирается руками о стол, шире разводит ноги и смотрит томно прямо в глаза Ибо, губу закусывает развязно и похотливо, выстанывая поощрительно хриплые довольные гласные, когда тот наконец-то забирается ему в штаны, обхватывая ладонью истекающий смазкой член. Ему хочется сейчас так много. Хочется отсосать бете, ощутив на языке тяжесть крупной головки, хочется сесть парню на лицо и жалобно хныкать от ощущения его губ на своей дырке, хочется большой толстый член в себе, но коллега будто издевается над ним, не давая проявлять инициативу от слова совсем. Он уже на грани, слишком заведенный и распаленный чужими ласками, а потому буквально через мгновение захлебывается стонами, сжимается весь и обильно кончает, сотрясаясь от крупной дрожи оргазма и приоткрывая рот в беззвучном стоне. Чжань обмякает ни черта не соображающей оболочкой в руках Ибо, жмется теснее в поисках тепла и утешения и моргает растерянно, когда видит, что тот даже не удосужился расстегнуть свои брюки.
– Почему ты до сих пор в штанах?
– Мы не будем заниматься этим на работе, – раздается над ухом его хриплый голос, а после виска мягко касаются губы в успокаивающем жесте.
– Сейчас или вообще? – Сяо Чжань недовольно хмурится, и это единственный максимум, на который он сейчас способен после долгожданной разрядки. Благодаря ей омега наконец-то получает возможность мыслить здраво, а потому не уверен, что именно чувствует по поводу складывающейся ситуации, смущение или разочарование. Мужчина утыкается носом Ибо в шею и жадно вдыхает мешанину ароматов, исходящих от его влажной кожи. Солоноватые нотки пота, легкая свежесть парфюма и странная сладость, которой не удается дать определения, то ли что-то цветочное, наподобие одуванчиков, то ли цитрусовое, так сразу и не разобрать, но Чжаню определенно нравится.
– Сейчас, – бета протягивает руку к коробке с салфетками и вытирает заляпанные в сперме пальцы, а после отчищает от капель и чужие брюки.
– Но почему? Ты вроде не был против, – осторожно уточняет Сяо Чжань, одновременно страшась ответа и желая услышать тот. Ван Ибо тяжело вздыхает где-то рядом с его ухом и крепко сжимает в своих объятиях, не давая возможности отстраниться и заглянуть ему в глаза. Да, омега, в общем-то, и не пытался, было достаточно и того, что тот обнимал, не позволяя сбежать. А Чжань обязательно сбежал бы, вот только пока непонятно, почему.
– Потому что если у тебя течка, то мы не ограничимся одним разом, а переговорная комната явно не то место, где мне хотелось бы заночевать, – просто пожимает плечами бета, и от этого жеста мужчина двигается вместе с ним. Получается довольно забавно, и Чжань прячет свою улыбку у него на плече. Что ж, слова действительно не лишены логики. Они, конечно, не животные, и им требуется большая передышка, но в течку его либидо действительно сходит с ума, и только вопрос времени, когда омега возбудится снова. Оставаться в офисе и дальше будет по меньшей мере глупостью.
– И что ты предлагаешь?
– Наш рабочий день закончен, мы могли бы поехать ко мне, – осторожно предлагает Ван Ибо, и по интонациям в его голосе Чжань понимает, что тот немного опасается ответной реакции, словно вообще не до конца уверен в положительном ответе. От этого завуалированного откровения почему-то больно колет в сердце. На секунду он даже пугается того, насколько легко считывает чужие эмоции, а потом понимает, что, наверное, чувствовал бы себя также.
– Да боже, трахнулись бы один раз по-быстрому и все, – недовольно ворчит Сяо Чжань, но понимает, что парень прав. Нет, по-быстрому бы не получилось, если вспомнить их недавние поцелуи. Кажется, Ван Ибо в принципе не знакомо такое понятие, как спешка. И от одной только мысли, сколько пользы можно из этого извлечь, начинает темнеть перед глазами. Губы горят до сих пор, а в паху снова начинает скапливаться тепло от будоражащих воспоминаний.
– Ты вроде хотел себе секс-партнера, нет? – в удивлении вскидывает брови Ибо, успокаивающе поглаживая омегу по спине, и тот согласно кивает, прикрывая глаза. – Ну так вот, как твой секс-партнер, Чжань-гэ, – Сяо Чжань вздрагивает и давится воздухом, когда ощущает щекочущее дыхание на уровне шеи. Вкрадчивый голос будто бы забирается под кожу, растекаясь там лавой колючих иголок, и превращается в мурашки, разлетаясь по телу. – Я обязательно разложу тебя на столе, но не в твою течку, когда тебя нужно обстоятельно и долго втрахивать в матрас, но никак не в жесткую деревянную поверхность.
– Как далеко, ты сказал, живешь? – Ван Ибо хмыкает понимающе и помогает ему слезть со стола и привести себя в порядок, потому что сам Чжань после оргазма оказывается не способным сделать хоть что-либо. Из переговорной комнаты они выходят вместе, слегка потрепанные и наверняка очевидные, но, к счастью, на пути к своим рабочим местам им никто не попадается, а потому маленькая шалость остается в секрете, что не может не радовать, учитывая то, с какой скоростью обычно распространялись сплетни по компании.
До дома Ибо они едут в тишине, и та почему-то не кажется неловкой или неуместной, скорее... уютной? Сяо Чжань не может себе объяснить, почему, но ему достаточно комфортно в его присутствии. Он поворачивает голову и смотрит не на дорогу, а на бету, чье сосредоточенное лицо окрашивают огни ночных улиц яркими желтыми бликами. На секунду в голове возникает шальная мысль протянуть руку и переплести с ним пальцы, но омега задвигает ее подальше, слишком напуганный этим неожиданным и неуместным желанием. Пульс застревает где-то в горле, когда Ван Ибо не глядя тянется сам, касается осторожно, будто проверяет, можно ли, и, пока Чжань переосмысливает собственную жизнь, перезагружаясь, накрывает его ладонь своей, сухой и горячей. Едва успокоившееся сердце начинает биться с удвоенной силой, а так тщательно выстраиваемые барьеры дают первую трещину именно сейчас. Омега отворачивается к окну, пытаясь привести дыхание в норму, но это не помогает.
Руку свою он так и не убирает.
***
Ибо увлекает его в поцелуй, стоит им только переступить порог квартиры. И этот поцелуй разительно отличается от тех, что бета дарил ему в офисе. Он жадный и нетерпеливый, полный жара и чувственности. От него захватывает дух и совершенно не остается времени на то, чтобы задуматься над тем, что они творят. Сяо Чжань стонет, даже не пытаясь сдерживать голос, и послушно отдает всю инициативу парню в руки. Омеге чертовски нравится то, как Ван Ибо доминирует над ним, ненавязчиво, но уверенно без удушающего давления феромонов, которое любили пускать в ход альфы. А еще он довольно чутко улавливает настроение Чжаня, умело подстраиваясь под его желания и действия. Удивительная эмпатия, учитывая их не особо близкое знакомство и довольно скудное общение ранее. Словно два кусочка Лего наконец-то складываются верно, деталька к детальке.
Чжань пропускает тот момент, как они оказываются на кровати и когда конкретно его избавляют от одежды. Все, на что он способен сейчас, это жадно ловить ртом воздух и плавится от прикосновений Ибо. Тот, кажется, буквально везде, осыпает поцелуями его тело, оставляет укусы повсюду, ласкает и дразнит языком соски, мажет поцелуем по впадине пупка и ныряет между ног, беря в рот его член. Такой голодный и нетерпеливый, словно сорвавший с себя маску сдержанности. Открытый и уязвимый, именно таким он начинает нравится Чжаню, что путает пальцы в густых прядях, толкаясь навстречу горячему влажному нутру.
Они не размениваются на растяжку, в основном потому, что омега долго и витиевато матерится, тянет Ибо за волосы на себя и буквально на чужих пальцах показывает, что растяжка им действительно не нужна. Там Чжань уже ужасно мокрый и расслабленный, и глаза беты темнеют, когда он ощущает это, толкаясь этими самыми пальцами глубже под нужным углом, добиваясь полувскрика. И делает так снова, наслаждаясь беспомощными всхлипами и любуясь открывающейся перед ним картиной. Мужчина под ним дышит сорванно, облизывается голодно и смотрит недовольно, одним только взглядом обещая все муки ада, если тот сию секунду не сделает уже что-нибудь.
Ван Ибо улыбается совершенно гадко и наконец вынимает пальцы, чтобы достать из прикроватной тумбы презервативы. Он бросает на покрывало целую ленту, и омега рядом с ним понимающе хмыкает. Они обязательно постараются истратить хотя бы половину сегодня ночью. А даже если нет, у них все еще есть завтрашний день. Если честно, Сяо Чжань не планировал оставаться на ночь, рассчитывая получить разрядку и улизнуть поскорее, как поступал всегда. Но сейчас, когда смотрит в блестящие глаза Ибо, когда снова целует его, немного отчаянно и сумасшедше, жмурясь до пляшущих под веками мушек, когда переплетает с ним пальцы и громко стонет от первого осторожного толчка, ощущая в себе всю длину и толщину, он отчетливо понимает, что попросту не сможет вот так просто уйти. А ведь обычно это была довольно рабочая схема. Исчезать в ночи, не попрощавшись, чтобы не испытывать ни стыда, ни мук совести, ни сожаления за содеянное. Сейчас же Чжань просто не хочет так поступать. Здесь совершенно иная ситуация и иной человек, что смотрит на него так, как не смотрел никто раньше. Это неправильно и опрометчиво, потом омега может пожалеть об этом, но ему хочется, ясно? Хотя бы раз хочется поддаться соблазну, прислушаться к сердцу, а не к голосу разума и отпустить себя.
И именно так он и поступает.
Сяо Чжань громко стонет, когда Ибо наконец-то заполняет собой до конца. Это немного больно, несмотря на довольно хорошую подготовку. Будем откровенны, это всегда поначалу больно независимо от растяжки. Просто Ван Ибо не дает Чжаню сконцентрироваться на неприятных ощущениях, отвлекая поцелуями и ласками, сминает пальцами бока, оставляет яркий засос под ключицей, отводит бедра и толкается снова, сильнее и глубже.
– Да, вот так, хорошо, продолжай, – омега стонет, с первых же толчков ощущая, насколько он заполненный и распятый под этим крепким телом. А потом не стесняется в выражениях, доверительно шепча бете на ухо, насколько ему сейчас хорошо и правильно от его действий. Ибо пробирает на дрожь от низкого голоса Сяо Чжаня, что словно издевается над ним, кусает за подбородок, топит вздохи в поцелуях и расцарапывает ему предплечья. Собственный пульс подскакивает, дыхание учащается, а толчки становятся глубже, резче, чаще. – Ч-черт, я знал, что ты будешь хорош, – похвала невольно срывается с губ, порождая новую волну толчков.
Ван Ибо затыкает его поцелуем, чтобы не слышать разнузданных комментариев, от которых собственное возбуждение становится просто невыносимым. Такими темпами продержаться долго не получится, а быстрая разрядка пока что не вписывалась в их планы. Он, черт побери, должен пройти этот тест-драйв, чтобы после у Сяо Чжаня не то что не возникло желания найти ему замену, но и не хватило сил вообще ни на что. От одной только этой мысли член заинтересованно дергается, и омега стонет, ощущая это движение внутри себя. Ибо больше не может сдерживаться из-за его стонов, срывается на быстрый жесткий темп, от которого Чжаня слегка протаскивает по кровати, и тот хнычет жалобно, цепляясь пальцами за предплечья и шире разводя ноги для более глубокого проникновения.
– Достаточно большой для тебя, гэ? – шепчет бета ему на ухо, и мужчину бьет мелкая дрожь. Он только всхлипывает беспомощно и закусывает губы, жмурясь от накатывающего волнами удовольствия. Потому что да, достаточно большой, просто в самый раз. В низу живота разгорается знакомый жар, скручивая все в тугой узел, а изо рта вырываются только бессвязные хрипы, чем какие-то осознанные слова. – Хорошо? Тебе хорошо?
– Блять, да, да, Бо-ди, да, – заполошно шепчет Сяо Чжань, когда Ибо укладывает ладони ему на бедра, задирает их выше, буквально сгибая пополам, и толкается особо глубоко и резко, задевая внутри него простату. И это оказывается именно тот идеальный угол, когда всего слишком много, а удовольствие чересчур острое, но остановиться ты уже не можешь и не хочешь, балансируя на грани между хорошо и больно. – Мне хорошо. Вот так. Ты так хорошо это делаешь, боже, – омега откидывает голову на простыни, подставляя шею под поцелуи и стонет отчаянно, когда слышит доверительное «В тебе так тесно, ты так сжимаешься вокруг меня». И он невольно сжимается снова и мелко дрожит от ответного удовлетворенного стона. – Просто ты большой, – капризно тянет гласные Сяо Чжань и обнимает парня за шею, притягивая ближе к себе. Как будто не из-за этого выбрал именно этого человека.
– Тебе это ведь нравится, – Ибо усмехается, и омега думает, что это, черт побери, самая красивая улыбка, что ему доводилось видеть. Он накрывает его губы своими, больше кусает и лижет, чем целует, делясь своим дыханием, но этого сейчас оказывается достаточно.
– Блять, да, просто идеально, – соглашается с ним Сяо Чжань, укладывая ладонь тому на бедро и оглаживая кожу. В постели он довольно шумный и обычно всегда болтливый. Проблема только в том, что не всем его партнерам это нравилось. Раньше у них нередко из-за этого возникали конфликты, и омега попросту не мог кончить, потому что слишком загонялся на свой счет. У Ибо с этим проблем, кажется, нет ровным счетом никаких. Его отзывчивость и откровенность действуют на Чжаня куда сильнее, чем сам процесс, поэтому их диалоги превращаются в настоящее испытание на прочность для обоих. – Да, боже, да, – он облизывается нетерпеливо, кусает губы, поджимает их, а после вовсе приоткрывает рот в безмолвном стоне на очередном сильном толчке. – Я скоро, я уже скоро, – но оргазм все равно становится для него неожиданностью. Омега кончает довольно долго, сжимается вокруг члена, и Ибо над ним низко стонет, изливаясь в презерватив. Он валится на Сяо Чжаня сверху, но практически сразу спохватывается и пытается встать, чтобы не давить своей тяжестью, вот только тот не дает, оплетает руками и ногами и оставляет цепочку влажных поцелуев вдоль блестящей от пота шеи, и бета быстро сдается, обнимая в ответ. Мужчина прикрывает глаза, наслаждаясь этой близостью и недовольно мычит, когда Ибо все же отстраняется.
Он выходит осторожно, придерживая презерватив, и Чжань приподнимается на локтях, невольно облизывается, когда видит, как много внутри спермы, и не может сдержать стона, представляя, как она бы толчками вытекала из его растянутой дырки, кончи бета глубоко внутри него. Ибо бросает на мужчину удивленный взгляд, а после уходит, чтобы выбросить презерватив в урну и намочить в ванной полотенце. Он возвращается довольно быстро, садится рядом, осторожно вытирая потеки спермы с его живота, и склоняется к нему, чтобы шепнуть на ухо:
– От чего ты так сильно завелся снова, гэ? Представил, как я кончаю в тебя? – Сяо Чжань вздрагивает всем телом, практически беззвучно всхлипывает и согласно кивает несколько раз, закусив губу, а после разводит ноги шире, облегчая доступ к своей влажной дырке пальцам, что скользят по промежности, оглаживают подушечками растянутый вход и толкаются внутрь. Омега стонет снова, все еще ужасно чувствительный там, но член на животе заинтересованно дергается от этих манипуляций. – Уже так быстро снова возбудился? Второй подход или душ?
– Душ, а затем второй подход, – Ибо одобрительно мычит и утягивает его в новый поцелуй.