Инстинкт самосохранения [закончен]

Три месяца спустя.

Девушка  ступила на трап самолёта и вдохнула Солсберский воздух. Томас ждал её возле аэропорта. Не говоря не слова Алекса села в машину, чемодан положили в багажник.

— Вы едите в школу по приказу Мистера Бенджамина. — Смотря на девушку через зеркало заднего вида сказал водитель. В ответ она проигнорировала, и отвернулась к окну. Это можно было понять по школьному портфелю и школьной форме, лежавшими рядом с ней. Закрыв окошко между водителем, девушка сняла блузу и заменила её на белую рубашку. Джинсы сменила на юбку чуть выше колена, тёмно-синего цвета в клеточку. Эта форма напомнила ей о трёхмесячной ссылки проведённой в летней монастырской школе. Только юбки там были в разы длинен, и платки на головах.

От аэропорта до школы Томас доехал буквально за час. Наверняка это Бенджамин сказал ему так гнать. Как только машина остановилась, её окружили репортёры. Вместе с ними подошла и охрана. Бенджамин всегда тщательно относиться к таким вещам. Как только дверь машины открылась, Алекса вышла, охрана тут же окружила её, и пошли в сторону школы. Журналисты выкрикивали множество разных вопросов. Все из семьи Ричардсов знают, что разговаривать с журналистами нельзя, и она тоже знает об этом. Но девушка всегда прислушиваюсь к их вопросом.

— Где вы пропадали всё это время?

– Это правда что ваш дедушка отправил вас в монастырскую школу?

– Как вы пережили смерть сестры?

– Как смерть Данны Ричардс переживает ваша семья?

– Почему вас не было на похоронах сестры?

– Кто виноват в той аварии?

– От куда появились слухи, что именно вы виноваты в смерти вашей сестры?

– Зачем вы подстроили смерть вашей сестры?

Голубоглазая остановилась и посмотрела на молодого человека, который задал последний вопрос. Массивный парень, на вид лет двадцать, с кудрявыми светлыми волосами. Охрана пихала девушку вперёд, но она не сдвинулась с места. Журналисты замолчали и уставились на Алексу.

— Из какого вы издательства? — Грубым голосом спросила девушка. Он опешил, явно не ожидая привлечь её внимание. Обычно все задаваемые вопросы уходили в пустоту. Охрана снова начала пихать Алексу вперёд, чтобы она не успела ничего сказать.

— Ааа...«USA Today» — Растерянно ответил парень. Девушка хмыкнула.

— Та, что пустила слухи о суициде моей матери? — Ответ на этот вопрос она и так знала. Он робко кивнул. Все эти журналисты смелые, только когда выкрикивают омерзительные вопросы из толпы. — Возвращаюсь к вашему вопросу. Я не подстраивала смерть своей сестры. Как в вашу голову только пришёл этот отвратительный вопрос. Не смейте никогда больше задавать этот вопрос. — Грубо ответила Алекса, и дальше пошла в школу.

Хол школы сделан в старинном стиле. Красный кирпич, старинные зеркала, деревянные вешалки для одежды. На потолке золотыми красками нарисован орнамент и элементы картин. Смотря на них с низу вверх кажется будто они объёмные. Школа была основана ещё в 1891 году, и с тех лет мало что поменялась. Здание реставрировали, и только. Добавили современное оборудование, но снаружи и внутри, ничего не менялось.

Охрана оставила девушку на первом этаже, и сама вышла из здания. Меллиса Мери Хайн – завуч школы, проводила Алексу до кабинета, и дала расписание занятий на ближайшие пол года.

— Прими мои соболезнования. — Сожалеющим голосом сказал завуч. Темноволосая прикрыла глаза, и бесшумно вдохнула. Снова эти соболезнования, снова жалось, снова боль, пустота, потери. За последний год она похоронила троих людей. И около тысячи раз услышала как всем жаль.

Девушка спокойно вошла в класс, и прошла до конца, сев за последнюю парту. Было не так много народу, но наверное потому что до начала урок ещё 5 минут. Все одноклассники смотрели на неё. Некоторые хотели что-то сказать, но не решались. В их глазах она была убийцей собственной сестры, которая выпустилась из монастырской школы, как из тюрьмы. Хотя там так и было. Из еды был только рис и фасоль. Голубая юбка в пол, кофта с длинными рукавами и платок на голове - обязательны. Ни косметики, ни телефонов, ни сериалов. Связаться с внешним миром можно только раз в месяц, и то, если заслужишь. За своё поведение девушка не заслужила ни одного звонка. Да даже если бы и заслужила, звонить не кому. Братья её ненавидят, Бенджамин вообще за человека не считает, Норманам она к чертям не сдалась. После смерти Данны все считают, что девушка убийца, что она убила свою сестру. Дедушка даже не разрешил ей явиться на похороны. Поэтому сослал в летнюю школу.

Одноклассники перестали смотреть на темноволосую, когда в класс зашло больше людей. Среди них был и её брат, Джош. Внутри что-то ёкнуло, когда девушка увидела его. За эти три месяца он очень изменился. Похудел, накачался, волосы стали на оттенок темнее. Он был с друзьями, и над чем-то смеялся, но это была не такая улыбка, как раньше. Не такая тёплая, добрая, родная. Фальшивая. Они встретились с ним взглядом. Джош явно удивился увидев Алексу здесь. Его взгляд сменился на ненавистный, с отвращением. Он резко подлетел ко девушке, и навис надо ней.

— Ты что здесь делаешь? — Прорычал он. Его ноздри раздулись, брови опущены и сведены к переносице. Он в гневе, злиться. У её брата к ней отвращение после смерти Данны, и об этом знают все. Она проигнорировала его, лишь мельком посмотрела.

— Тварь, я спрашиваю, что ты здесь делаешь? — Сильно сжав локоть девушки, он рывком поднял её. Стул отлетел так сильно, что в шкафу позади него осталась вмятина.

— Ты на хрена сюда припёрлась!? А? Отвечай, мразь, когда я с тобой разговариваю! — На ухо прокричал он. От страха сердцебиение участилось, руки задрожали. Девушка сильно зажмурила глаза. Он бы ударил меня при всех без всяких колебаний, если бы не учитель, зашедший в класс.

—Джош. Алекса. Живо в кабинет директора. — Властным тоном сказал Мистер Хокстен.

— Тебе повезло, что я не убил тебя прямо сейчас. Но клянусь, до вечера ты не доживёшь. — Тяжело дыша прошептал он на ухо, и оттолкнула сестру с такой силой, что та упала на пол. Отряхнувшись, брюнетка встала, взяла портфель, и вылетела из класса. Девушка искренне не хотела видеться с Бенджамином хотя бы до конца дня.

Третий этаж, вдоль по коридору, третья дверь по правой стороне – вот где находиться ад на земле. Алекса не решалась войти. Войти к дедушке, это значит оскорблять саму себя. Не проходило ни дня чтобы он не обзывал её. Эти три месяца в монастырской школе были и адом, и раем одновременно. Читать молитвы по восемь раз в день, это лучше чем побои от Бенджамина, или того хуже, слушать как она называет маму темноволосой шлюхой.

Набравшись мужества она всё таки открыла дубовую дверь. Джош и Бенджамин о чём-то спорили, но стоило ей появится, и они сразу замолчали. Бенджамин встал, окинул Алексу ненавистным взглядом, и жестом попросил встать брата.

— Вы что устроили в кабинете? — Гневно спросил Бенджамин.

— Что она тут делает? — Взмахнув рукой назад, с отвращением спросил Джош.

— Учится. — Усмехнулся тот.

— Почему в моём классе? Я не буду с ней учиться. — Заявил Джош. Из него так и хлыщет ненависть к брюнетке. — Почему она здесь? Разве ты не на год запихнул её в монастырь?

— У прессы появилось слишком много вопросов. — Цокнув сказал Бенджамин.

— Почему в моём классе? — Он упёрся руками на директорский стол, и навис над Бенджамином.

— Успокойся. — Строго сказал тот. — В её класс поступили новенькие, места закончились. — Бенджамин осмотрел девушку сверху вниз, засмеялся. Джош не хотя взглянул на сестру, пытаясь понять, чем она рассмешила Бенджамина, и вопросительно посмотрел на деда.

— Ты сильно похудела, Алекса. — Издевательски сказал он. — Видимо в монастырской школе плохо кормят. Ну ничего, тебе пошло это пользу.

— А ты так и не изменился. — С сарказмом сказала брюнетка.

— А что мне меняться? У меня еда есть, деньги тоже. Стресса, чтобы худеть нет. Я отлично живу, Алекса. — Он расправил руки в стороны и засмеялся. Девушка посмотрела на него с отвращением. Хотчкисс мерзкий тип. Его внучка умерла три месяца назад, а ему плевать. Он "отлично живёт".

— Ты какого чёрта журналистам наговорила? — Перестав смеяться крикнул он. От неожиданности девушка вздрогнула.

— Что я сказала?

— Не претворяйся дурой. — Он встал и начал подходить к девушке, та начала отступать назад, но дубовая дверь кабинета не дала уйти дальше чем на пол метра.

— Меня обвинили в убийстве, я опроверг слух, что здесь такого? — Пожала плечами та. Бенджамин все ближе подходил к ней.

— Ты должна молчать! — Закричал он.

— Меня обвинили в убийстве! Почему я должна молчать? — В ответ крикнула темноволосая. Не долго думая Бенджамин замахнулся, и удалил её по щеке. Девушка моментально схватилась за неё, пытаясь унять боль.

— Не смей больше ничего говорить журналистам, без моего согласия. Поняла? — Приблизив лицо к девушке крикнул он. Она закивала. — Пошла вон от сюда!

Быстро развернувшись, Алекса схватилась за дверную ручку и вышла из кабинета. Пройдя мимо компании парней стоявших возле туалета, она спустилась на второй этаж. Зашла в туалет и встала на против зеркала. Щека была огненно красная, но боль была не сильнее, чем внутренняя. Брюнетка смотрела на себя в зеркало, и старалась не плакать. В монастыре она клялась себе не плакать в этом городе. Никто не должен видеть эти слёзы. Пусть лучше для всех она будет сильно, бесчувственной сукой, чем семнадцатилетней жалкой девчонкой.

Зачем-то она намазала щёку увлажняющий крем, помыла руки, и вышла из туалета. Алекса подошла к классу в котором уже проходил урок. Сначала она я не решалась заходить, но потом подумав, и решив, что Джош наверняка сейчас у Бенджамина, и в классе его нет. Темноволосая взялась за дверную ручку, и наклонила её. Чья-то рука коснулась плеча девушки и повернула к себе.

— Алекса, это ты! — Закричала подруга и крепко обняла брюнетку. — Ужас. Ты так похудела, я тебя сначала и не узнала.— Раскачивая из стороны в сторону говорила она. Девушка тоже крепко обняла подругу. Кажется, Авани единственный человек на этой плане кто любит её, и не желает зла.

— Где ты была? Я волновалась за тебя.— Толкнув Алексу в плечо сказала подруга.— Ой, извини. Как ты себя чувствуешь? — Вот, началось. Снова сожаление, соболезнования, жалось. — Мне очень жаль, то что произошло с Данной...

— Не надо, не продолжай. — Остановила её та. — Я вдоволь наслушалась этого.

— Извини. — Виновато произнесла подруга.

— Всё нормально. — Девушка попыталась выдавить из себя улыбку, но получилось плохо.

— Где ты была? Бенджамин говорил, что ты у Норманов, но кажется он соврал. А к твоим братьям я вообще подходить боялась, тут такое происходило. — Она показала жестом, будто у неё взрывается мозг, и подруга слегка улыбнулась.

— Алекса, вы не желаете войти? А вы, дама, почему не на уроке? — Прервал их разговор Мистер Хокстен. Темноволосая спокойно вошла в класс. Пока все смотрели на неё, она прошла к задним партам, села, и погрузилась в свои мысли. Джоша на следующих уроках не было. Как Алекса узнала под конец дня, он уехал домой. Ну конечно, любимый внучок деда. Леама, её другого брата, тоже не было нигде видно. Сегодня около двадцати раз Алек а услышала слова соболезнования. Никому бы не пожелала в жизни услышать такое количество данных слов. Учителя делали ей поблажки мол «После смерти сестры тебе нужно оправиться». За три месяца в монастыре девушка оправилась хуже некуда. По понедельникам лекции о том, что молиться Богу должны все, и молиться это важно. По вторникам тебе нужно говорить о совершённых грехах. По средам: убийство это грех. К слову, монахиня делала акцент на брюнетке, и именно её приводила в пример. Четверг значит, что должны молиться за всех живых и усопших. По пятницам они приносили добро в этот мир. Суббота: она говори кого не любят, и пытаются их полюбить. Воскресенье: с восьми до двенадцати молятся, а дальше проводят время с "семьёй". Нельзя закрываться в комнатах, заниматься своими делами, только проводить время с сёстрами.

Неподалёку от ворот школы девушку ожидал Гэбриэль, личный водитель семьи Ричардсов, на чёрном «Майбах». Со школы голубоглазая вышла в не самом лучшем настроение. За десять минут до выхода Бенджамин сказал что сегодня в 17 вечера приедет в особняк. Не известно, что ему надо, но настроение из-за этого испортилось. До смерти родителей он вообще к ним никогда не приезжал. Он не рад был видеть Николоса дома, да и маму Алексы он не особо любил. А после их смерти появляться дома стал раз в три месяца, и то, только для того, чтобы забрать их с Лиамом деньги. Но девушке и ненужна любовь Бенджамина, как и сам он. Как стукнет 18, пошлёт его ко всем чертям.

— Алекса! — Раздался позади брюнетки мужской голос. Она нехотя обернулась, и увидела того журналиста из редакции «USA today». Окинув его неприятным взглядом, девушка отвернулась и продолжила идти к машине.

— Алекса, подождите. — Ещё раз позвал парень. Он догнал её и остановил за плечо. Голубоглазая обернулась и посмотрела на руку на плече. Он резко убрал её и извинился.

— Ааа я хотел извиниться за заданный сегодня утром вопрос. Это было не тактично с моей стороны. Но я хочу сказать что бы Вы не обижались. Это не я писал эти вопросы, я обязан был его задать. — Смотря то на девушку, то на землю говорил он. Видно что ему стыдно, но ей всё равно.

— Мне всё равно. — Ответила Алекса, развернулась и начала отходить от него.

— Подождите. — Не унимался мужчина. Темноволосая остановилась, но не поворачивалась. — Я могу узнать почему Вас не было на похоронах сестры? — Слегка запинаясь спросил мужчина.

Внутри всё сжалось. Слёзы начали подступать. В горле будто появился ком. Что она ответит? "Я не была на похоронах свой единственной и любимой сестры, потому что мой эгоистичный дед запихнул меня в монастырскую школу"?

— Алекса? — Позвал он, когда та ничего не ответила, а лишь продолжила стоять как вкопанная. Она натянула улыбку и повернулась к нему.

— Как вас зовут? — Её вопрос его удивил, и он растерялся, но после сразу ответил:

— Ноа Бэк, журналист газеты «USA Today».— Он протянул рука для рукопожатия, но брюнетка проигнорировала этот жест.

— Что ж, Ноа Бэк, если вы хотите задать мне какие либо вопросы, то делайте это через Бенджамина Хотчкисса. — Уверенно сказала голубоглазая, развернулась и пошла к машине. Он снова окликнул девушку, когда та уже открыла дверь машины, и собиралась сесть в неё.

— Я вижу что Вам больно. Вот, возьмите — он протянул свою визитку. Голубоглазая непонимающе посмотрела сначала на неё, потом на него. — Можете позвонить когда нужно будет кому-то выговориться.

— Ну же, берите. — Настаивал он, когда Алекса не брала визитку.

— Я не нуждаюсь в друге, Ноа.–Усмехнулась девушка.

— Все мы в ком-то нуждаемся. — Грустно сказал он. Алекса взяла визитку, и запихнула её в карман вязанного кардигана. Габриэль завёл мотор машины и нажал на педаль газа. Машина ехала не спеша. Темноволосая рассматривала мелькающие деревья в окне, голубое, как бесконечный океан небо, и думала. В ком нуждаюсь она? Всё просто. В маме, в папе, в сестре, в братьях, в друзьях, в дедушке и бабушке, в поддержке, в любви, в доверии...