Глава 3. Похороны
ㅤДом Софии встретил ее ледяным молчанием, словно само здание затаило дыхание в ожидании. Дубовая дверь с потертой латунной ручкой скрипнула протяжно, словно старик, пробужденный ото сна. В прихожей слышался аромат пыли и лавандового освежителя воздуха, которым она так старательно пыталась заглушить запах одиночества. Она не стала включать свет — серый рассвет уже пробивался сквозь кружевные шторы, окрашивая стены в мертвенно-бледные тона, превращая знакомую гостиную в призрачное пространство.
ㅤТелефон лежал на полу, экран все еще светился, отбрасывая синеватое мерцание на темное дерево.
ㅤ«Первая ошибка — Ваша. Вторая будет стоить дороже.»
ㅤБуквы долго жгли сетчатку. София опустилась на колени, дрожащие пальцы с трудом подняли устройство. Кожа на кончиках пальцев онемела, будто от прикосновения к чему-то запретному. Она нажала на номер — «Неизвестный абонент». Палец замер над кнопкой вызова. Обратный звонок был невозможен.
— Кто ты, черт возьми? — прошептала она в пустоту.
ㅤОтветом стало лишь тиканье старых дедушкиных часов в гостиной — тяжелое, размеренное, словно отсчитывающее последние секунды ее прежней жизни. Она медленно поднялась с колен и пошла в ванную. Каждая дощечка скрипела по-своему, как будто дом стонал под ее весом. В ванной София щелкнула выключателем — люминесцентный свет холодно вспыхнул, отразившись в огромном зеркале.
ㅤПеред ней стояло чужое лицо. Темные круги под глазами, похожие на синяки. Растрепанные волосы, потерявшие свой блеск. Губы, сжатые в тонкую белую полоску, будто она боялась, что из них вырвется крик. Она выглядела так, будто уже неделю не спала. Возможно, так и было — со дня на озере время потеряло смысл.
— Изабелла... — ее голос сорвался, разбившись о тишину.
ㅤОна резко повернула кран. Ледяная вода хлынула ей в лицо, стекая по щекам, смешиваясь с солеными слезами, которых она даже не заметила. Капли падали на керамическую раковину, оставляя темные пятна на белой поверхности.
ㅤСледующие оставшиеся дни до официальных каникул слились в одно серое пятно, как размытый акварельный рисунок. Узнав о случившемся, школа объявила траур. В коридорах Международной средней школы Руфуса Кинга теперь висели портреты Изабеллы — тот самый, где она улыбалась своей тихой, загадочной улыбкой. Учителя говорили с ними осторожно, подбирая слова, будто бы боялись разбить хрупкое стекло их состояния. Одноклассники перешептывались за спинами, бросая украдкой взгляды, полные любопытства и ужаса.
ㅤОливия, обычно такая яркая и громкая, теперь сидела на уроках, уставившись в одну точку. Ее фирменные желтые аксессуары сменились на тусклые серые тона. Даже ее Instagram, обычно пестрящий жизнерадостными сторис, замер — последний пост был сделан в день поездки на озеро.
ㅤШарлотта тоже поменялась. Она перестала ходить на тренировки по плаванию. Ее спортивная сумка пылилась в углу комнаты, а сама она теперь приходила в школу в мешковатых свитерах, пряча свое всегда подтянутое тело, словно стыдясь его здоровья.
ㅤЭмили молча приносила им кофе из школьного автомата — три сахара для Оливии, черный для Шарлотты, с молоком для Софии. Но сама не притрагивалась к своей чашке. Ее тонкие пальцы лишь бесцельно водили по краю стаканчика, оставляя на нем следы помады.
ㅤА София... София писала. Она не могла остановиться. Черный кожаный блокнот, подарок от матери на последний день рождения, теперь был исписан нервными, рваными строчками. Страницы заполнялись обрывками мыслей, вопросами, безумными теориями, которые крутились в голове, как бешеные хомяки в колесе.
ㅤ«Почему Изабелла?» — чернила впились в бумагу. «Кто это сделал?» — ручка процарапала лист. «Почему мы?» — буквы плыли от упавшей слезы. И самое страшное, написанное дрожащей рукой: «Что значит «Первая ошибка?».
ㅤПохороны назначили на пятницу. София стояла перед шкафом в своей спальне, примеряя черное платье, которое когда-то купила для дебютантского бала. Шелк скользил по коже, холодный и неприятный. Оно висело на ней, как мешок, подчеркивая, как много веса она потеряла за эти несколько дней.
— Ты готова? — из коридора раздался голос Эмили. Она приехала за ней, потому что София не могла заставить себя поехать одной — руки дрожали слишком сильно.
— Нет, — честно ответила София, глядя на свое отражение в зеркале. — Я не готова. Я не хочу видеть ее в гробу.
ㅤЭмили молча вошла в комнату. Ее собственное черное платье идеально сидело на фигуре, волосы были собраны в строгую низкую прическу. Но под слоем тонального крема виднелись те же синяки под глазами, та же опустошенность. Он обняла Софию, и в этом объятии не было ничего от их обычных теплых приветствий — только холодная реальность, в которой им теперь предстояло существовать.
— Никто из нас не готов, — прошептала Эмили, и ее голос дрогнул впервые за эти дни.
ㅤЦерковь Святого Михаила была переполнена. Казалось, пришел весь город — одноклассники в неловко надетых костюмах, учителя с покрасневшими глазами, соседи, которые едва знали Изабеллу, но пришли «отдать долг обществу». Даже мэр города занял место в первом ряду, хотя София была уверена, что он не отличал Изабеллу от других азиатских учениц школы.
ㅤГроб из темного полированного дерева стоял впереди, окруженный белыми лилиями. Их тяжелый сладкий запах смешивался с ароматом ладана, создавая удушливую смесью Девушки не решались подойти ближе. Они видела только профиль Изабеллы — бледный, неестественно гладкий, словно восковой. Губы, подкрашенные розовой помадой, сего Изабелла никогда не делала при жизни.
— Она выглядит так, будто спит, — прошептала Оливия, сжимая руку одной из подруг так сильно, что ногти впились в кожу.
— Но она не проснется, — резко сказала Шарлотта. Ее голос прозвучал громче, чем предполагалось, и несколько человек обернулись.
ㅤНаступила тишина. Такая густая, что София услышала, как где-то упала капля воды — возможно, со свечи, возможно, чья-то слеза. Именно тогда София заметила его.
ㅤНа задних рядах, в тени мраморной колонны, стоял мужчина. Высокий — на голову выше окружающих — в идеально сидящем темном костюме, который явно стоил больше, чем месячная зарплата ее отца. Его лицо было скрыто под низко надвинутой шляпой, но София почувствовала, как по ее спине побежали мурашки — он смотрел прямо на них.
ㅤОн не молился. Не плакал. Не переминался с ноги на ногу, как остальные скорбящие. Он наблюдал.
— Эмили, — София тихо тронула ее за руку, чувствуя, как ее собственные пальцы стали ледяными. — Ты видишь того человека? Вон там, у колонны?
ㅤЭмили повернула голову, ее шелковистые волосы скользнули по плечу.
— Какого человека?
ㅤСофия снова посмотрела в ту сторону. Место у колонны было пустым. Но на полу, где только что стоял незнакомец, лежала белая лилия — единственная среди сотен других.
ㅤНа улице моросил дождь — мелкий, назойливый, превращающий все вокруг в размытое полотно. Девушки стояли группой под черным зонтом, который держала Эмили, не зная что сказать. Родители Изабеллы — строгие, сдержанные люди в традиционных корейских траурных одеждах — принимали соболезнования, но их глаза были пусты, будто они уже похоронили свою дочь задолго до сегодняшнего дня.
— Мы должны поговорить, — вдруг сказала Шарлотта, ее обычно звонкий голос теперь звучал хриплою. — Не здесь.
ㅤОни отошли подальше, под раскидистый дуб, чьи листья уже начинали потихоньку желтеть от знойного летнего солнца. Капли дождя просачивались сквозь листву, оставляя темные пятна на их одежде.
— Вы получили что-то странное после... после озера? — спросила София, обнимая себя за плечи, чтобы согреться.
ㅤОливия побледнела так, что ее веснушки стали еще заметнее на фоне белой кожи.
— Ты тоже?
ㅤОни переглянулись, и в этом взгляде было больше слов, чем они могли бы произнести вслух.
— У меня было сообщение, — призналась Эмили, ее пальцы нервно теребили жемчужное ожерелье. — «Вы должны были слушать лучше.»
— У меня: «Следите за шагами.», — прошептала Оливия, и ее телефон выскользнул из дрожащих рук, упав в мокрую траву.
— «Игра только начинается.», — сквозь зубы выдавила Шарлотта, сжимая кулаки так, что костяшки побелели.
ㅤСофия почувствовала, как по спине пробежал холодок, несмотря на душную влажность этого дня.
— Это не случайность, — она посмотрела на каждую из них по очереди. — Ее убили. И кто-то теперь играет с нами.
ㅤДождь усилился к вечеру, превратившись в настоящий ливень. Вода стекала по оконным стеклам, искажая вид на улицу, превращая фонари в размытые световые пятна.
ㅤСофия сидела на кровати, уставившись в телефон. Она пролистывала старые фото — Изабелла смеется, закинув голову назад. Изабелла рисует в своем скетчбуке, прикусив нижнюю губу. Изабелла смотрит в камеру той самой легкой улыбкой, которая всегда казалась немного грустной.
ㅤ«Почему ты?» — мысль пронеслась в голове, как раскат грома за окном. Вдруг телефон завибрировал у нее в руке, заставив вздрогнуть. Неизвестный номер.
ㅤ«Вы хорошо выглядели в черном. Жаль, скоро Вам придется надеть его снова.»
ㅤСофия вскочила, сердце бешено колотилось, стуча в грудной клетке, как птица в клетке. Она подбежала к окну — за шторой мелькнула тень? Или это было просто отражение ветки в луже? Она медленно отступила, натыкаясь на письменный стол. Локоть задел стакан с водой — он упал, разбившись о пол, но звук казался таким далеким, будто происходил в другой реальности.
ㅤИгра только началась. А следующая ошибка, кажется, уже была сделана.