10. Нашел
Не могу сказать, что мы с Заэлем сразу после этого стали друзьями. Вовсе нет. Пусть он и учил меня играть на гитаре, и я много сил стал тратить на освоение этого навыка, но при этом продолжал точить на Заэля зуб. Правда теперь делал это тихо, молча, сам с собой. И стычек между нами больше не было.
Скажем так... Между нами воцарился худой мир. Пожалуй, можно сказать, что это был затянувшийся переходный период между стадией "ненавистные враги" и "лучшие друзья". Но надо понимать, что из стадии "враги" дружбу моментально не выстроить, нужно время. Иногда — длительное время. Как в нашем случае.
А в один день Заэль выбесил меня до чертиков просто... Потому что он всё-таки прокрался в одиночку в лаборатории Ароны в попытке найти и забрать "душу Сиринити", вернее некий артефакт, куда ее душа спрятана — так говорил Заэль. В общем, он таки пробрался в эту некую лабораторию.
И ожидаемо попал в плен.
Я был в бешенстве, когда стало понятно, что Заэль попался Ароне, и та уверенно держит его где-то в своих подвалах. Как, опять? Этого безмозглого падшего ангела жизнь вообще ничему не учит, что ли?!
Вдвойне в бешенстве я был от того, что твердо знал: жизнь Заэлю надо сохранить любой ценой. Только благодаря ему когда-то в будущем будет свержена Арона, но этот день еще не наступил. Поэтому пришлось вновь приходить на выручку Первому Арма, хотя я ругался, как вшивый гхарман и мечтал собственноручно придушить Заэля, когда мы его найдем. И, кажется, Рилэй всерьез опасался, что я в самом деле так сделаю. Наверное, физиономия у меня тогда была озверевшая.
Осада на ту лабораторию была стремительная и жестокая. На этот раз мы были подготовлены лучше, так как за прошедшее время успели многое узнать о темной армии и научились лучше с ними бороться. К тому же, меня вел вперед лютый гнев и жажда мести. Помноженное на абсолютное безразличие к своей жизни такое настроение дало убойный эффект, и всех прихвостней Ароны я раскидывал с таким остервенением, что Рилэй потом даже отдельно отметил мою чистую и четкую работу, с особым таким восхищением. Впрочем, плевать мне было на его восхищение. Такие вещи меня более не интересовали в принципе.
В тот раз никто из наших не погиб. Да, многие получили серьезные ранения, и несколько фортеминов потом восстанавливали аж в течение года, но всё-таки жизни они сохранили — а это самое главное.
Как сейчас помню тот момент, когда увидел Заэля, подвешенного на цепях в одном из подвалов. С первого взгляда можно было подумать, что с ним все в порядке — никаких физических увечий на нем не было. Однако выяснилось, что пытали его не внешне, а изнутри. Позже, когда мы доставили Заэля в лечебницу Армариллис, я был в шоке, осознав, насколько много различных зелий, ядов и сывороток вкололи в Заэля за то время, пока он был в плену у Ароны. Он был буквально нашпигован всевозможными сыворотками, над ним проводили бесчеловечные эксперименты, проверяя воздействие той или иной дряни на организм фортемина. И даже думать не хочу о том, каково Заэлю было всё это пережить.
Впрочем, я тогда не жалел Заэля. Я на него дико злился за то, что он ни черта не делает выводов и вновь полез туда, где его с распростертыми объятиями ждала Арона.
Когда я тащил на себе еле живого Заэля в лечебницу Армариллиса, он пытался мне что-то объяснить, но я никак не мог разобрать, что он говорит.
— Я... нашел, — бормотал он еле слышно. — Забрал...
— Что ты там бормочешь? — зло спросил я, чуть ли не швыряя Заэля на больничную койку.
Тот со стоном прикрыл глаза, любое движение, любое усилие ему тогда давалось с дикой болью. Но даже через боль он все равно пытался что-то говорить:
— Спрятал... Нашел...
— Лучше бы ты мозги свои нашел, — процедил я сквозь зубы.
И пулей вылетел из лечебницы, опасаясь прибить все-таки Первого Арма, если задержусь около него еще хоть на минуту.
Тогда я не придал значения этим разговорам и словам Заэля про то, что он что-то там нашел и спрятал. Тогда я просто рвал и метал и умчался прочь, чтобы не натворить дел, о которых потом пожалею.
Заэль... он был очень плох, в плену Ароны ему досталось так, как не доставалось никому и никогда из наших, пожалуй. Наши лекари трудились изо всех сил, а наши лекари — это мощь, скажу я вам, очень серьезные маги. Во всем Форланде таких не сыскать.
Но даже лучшие лекари разводили руками, столкнувшись с некоторыми необратимыми изменениями в организме Заэля, на которого критично повлияли некоторые разработки сывороток лаборантов Ароны.
10.2
В том числе у Заэля изменился состав всех, хм, жидкостей в организме. Первую неделю у него даже слюна была ядовитой, мы обнаружили это случайно и чудом избежали жертв.
Особенно изменилась, хм... Его мужская секреция. После всех этих расчудесных манипуляций Ароны над Заэлем его организм приобрёл весьма пикантную особенность, в связи с которой, если говорить кратко, он стал зависим физически от близости с женщинами*.
[*примечание автора: об этом подробнее рассказывается в отдельной истории про Заэля «Грани будущего», Глава 7. Грани ненависти]
Знаете, вот как вампиры вынуждены кровь пить для своего существования, так Заэль отныне был вынужден «пить» эмоции женщин во время интимной близости, назовем это так. Произошло это в связи с конфликтом его магического дара — умения управлять некоторыми чужими эмоциями — с введенными в него многочисленными препаратами. Полагаю, что Арона пыталась сделать как-то этот магический дар Заэля управляемым извне, но процесс не был доведен до конца, поэтому получилось что получилось... При этом Заэль мог находиться с одной женщиной только одну ночь — одну ночь любая женщина могла выдержать, скажем так, неминуемую «токсичность» Заэля, эту токсичность не могло сдержать ничто, никакие контрацептивы не работали, ничего. Но вот вторую ночь не могла пережить ни одна девушка — уровень токсикации был мгновенно зашкаливающий... и быстро вел к летальному исходу.
Этот нюанс мы тоже обнаружили случайно... Но, увы, на этот раз без жертв не обошлось. И одна наша коллега из числа лекарей попала под бесконтрольные чары Заэля... дважды.
Мэри была начинающей, но подающей большие надежды целительницей, всегда была на хорошем счету в Армариллисе. Ее привлекал Заэль... Да он много кого привлекал, что уж там. Ему не составляло никакого труда соблазнить любую девушку, с которой он хотел бы развлечься. Ну вот он и соблазнил... Свои эмоции он при этом контролировать не мог, потому что просто логично следовал своим потребностям... Просто делал то, что было необходимо для его выживания. Ну и о возможном летальном исходе он знать тогда не знал и был глубоко потрясен обернувшейся трагедией.
После второй ночи с Заэлем Мэри умерла очень быстро, и десяти минут не прошло. Никакие имеющиеся противоядия не помогли, да и не изобрели мы в итоге никакого антидота. Мы перепробовали потом тысячи вариантов противоядий, но все без толку... Ничего не работает.
Уж не знаю, нарочно Арона проводила подобный эксперимент по изменению состава крови и секреции Заэля, или нет, но факт остается фактом. Довольно жестокая издевка судьбы: вынужденно постоянно искать себе новые пассии, но не иметь возможности просто быть с каким-то одним человеком. Притом Заэль никогда не переставал работать над поисками своей демонической второй половинки, которой он некогда продал душу... Так себе положение вещей.
Фактически для Заэля это означало табу на любовь, ведь он не мог себе позволить быть с каким-то одним милым сердцу человеком, а был вынужден отныне постоянно менять девушек... В связи с этим мною также была разработана сыворотка, которая при надобности заглушала в Заэле все романтичные порывы. Разработанный состав просто на корню убивал всю проклюнувшуюся романтику в Заэле, купировал вообще все эмоции. Просто чтобы... Ну, чтобы он не мучился, да. Чтобы он не испытывал эмоций, от которых ему будет тошно, плохо. Ведь он оставался Первым Арма, сильнейшим воином в академии Армариллис. Воином, на которого Рилэй — да и я тоже — делал очень большие ставки в войне с Ароной. Воином, который должен всегда быть в строю. Ходячей машиной для убийства, которая не имела права на слабости. Эдаким послушным бесчувственным роботом, да...
Новость о погибшей Мэри потрясла Армариллис, и Заэля на время заперли в карцере, где он провел в итоге аж несколько недель. Наверное, на памяти Армариллиса это был единственный такой случай, когда фортемина запирали там столь надолго... Там вышедшие из-под контроля чары Заэля не распространялись за пределы карцера и не могли никому навредить. Ну, хотя бы вне карцера навредить не могли. А что касается самого карцера и лечения Заэля... ох, тут все оказалось очень сложно.
После этого случая с погибшей Мэри все наши лекари разом отказались работать с Заэлем.
— Что хотите со мной делайте, Наставник, а я к нему в палату больше не зайду, — категорично сказала Элеонора, главная наша целительница, у которой Мэри была подопечной.
Ее можно было понять. Она, как и остальные, очень боялась случайно повторить судьбу погибшей коллеги. Еще и, как назло, у нас в ту пору среди главных лекарей были одни женщины...
Впрочем, проблема с Заэлем обострялась еще и тем, что его чары влияли даже на мужчин. Не то чтобы это было нужно самому Заэлю, просто он это реально контролировать не мог: чары влечения работали на всех подряд в определенном радиусе. Так что наши мужчины-лекари, как вы понимаете, бежали от Заэля сверкая пятками, когда эта проблема стала очевидна. Бежали еще и дальше, чем наши женщины-лекари.
Увидев всю эту вакханалию в лекарском чертоге и усталого Наставника, который был в полном раздрае и совершенно не понимал, что теперь делать, как лечить Первого Арма, я психанул, пнул от души стул, швырнув его в противоположную стену, и отправился в сторону карцера, где запертый Заэль ожидал своего «приговора».
— Ты куда? — спросил меня Мэлтон, один наш лекарь.
— Лечить Заэля, — процедил я сквозь зубы.
— Но ты же не лекарь!
— Значит — стану им.
Мне, черт побери, нужен был живой Заэль, чтобы однажды он помог раз и навсегда свергнуть Арону. Для меня это было делом принципа. Делом всей жизни, если можно так сказать. И я был намерен любой ценой добиться успеха.
— Стой! Не ходи к нему! — Мэлтон был в ужасе и дергал меня за руку, пытаясь отговорить от безумного поступка. — Его чары на всех действуют, и на тебя подействуют! Ты ничего не сможешь сделать, Ильфорте! Этим чарам пока ничего не противопоставить, нам сначала нужно придумать какой-то антидот, и только тогда...
— Да хрена с два я этим чарам поддамся.
— Но им никто не может противостоять!!
— Значит, я буду первым, — зло бормотал я, вырываясь из цепкой хватки Мэлтона.
Коллеги провожали меня взглядами, полными сочувствия и ужаса. Кажется, они со мной попрощались в тот момент, когда я с ноги открыл дверь в карцер Заэля и закрыл за собой дверь.
10.3
Заэль сидел посреди пустой камеры карцера, прикованный к креслу. Руки и ноги его оплетали такие особые магические цепи, которые беспрерывно тянули из него магию, не давая возможности колдовать. Но даже с учетом таких антимагических цепей бесконтрольная магия Заэля все равно прорывалась наружу — настолько она была сильна.
Когда я вошел в карцер, Заэль то ли спал, то ли дремал, откинувшись на высокую спинку кресла. Кожа бледная, вид изможденный... Но едва почувствовав мое присутствие, он приоткрыл глаза. Хмуро глянул на меня исподлобья, удивленно вскинул одну бровь, мол, ну, чего ты приперся?
— Тебе лучше уйти, — тяжко вздохнул он, отвернувшись и невидящим взглядом уставившись в потолок. — Если ты на меня начнёшь кидаться, как Мэлтон, я этого не переживу.
Да я как бы тоже в восторге не буду, мать твою.
Влияние чар Заэля я почувствовал моментально. Давление на эмоциональный фон было сильным, очень сильным. Сознание мгновенно пыталось уплыть, фокусируясь не на деле, а, например, на чувственных и наверняка очень мягких губах Заэля, которые...
На этом месте я натурально дал себе по физиономии. Три раза, чтобы мало не казалось.
Я был зол. У-у-у, я был очень, очень зол. И эта злость оказалась мне на руку. Я был настолько сильно зол на Заэля, так желал его придушить голыми руками, что эта злость вытеснила остальные эмоции.
Ну как — вытеснила... Не полностью. Осматривая Заэля, я продолжал ловить себя на дебильных мыслях о том, какие у него манящие губы и приятная бархатистая кожа, но мысленно постоянно давал себе затрещину и нарочно подпитывал себя злостью, которая служила мне отличным защитным блоком от эмоционального давления разбушевавшейся магии Заэля.
— А ты кремень, — произнес он негромко четверть часа спустя, когда я продолжал сканировать ауру Заэля и делать себе заметки в блокноте рваным неразборчивым почерком, совсем не присущим мне.
В его голосе слышалось неприкрытое удивлением и... уважение, что ли?
— Молчи лучше, а то заткну магией, — процедил я сквозь зубы.
Потому что голос Заэля мой мозг улавливал исключительно как нежный и ласковый, который хочется слушать, слушать и слушать, а не заниматься ерундой, ой, то есть — делом, черт возьми.
Хватило меня еще на полчаса, потом я почувствовал, что сознание стало совсем уплывать, и вышел из карцера на несколько минут, чтобы перевести дух. Прислонился затылком к тяжелой металлической двери камеры и жадно вдохнул носом воздух, наслаждаясь приятной пустотой в голове и полному отсутствию каких-либо навязанных извне мыслей и эмоций.
Потом открыл глаза и понял, что в коридоре столпились многие наши коллеги, включая всех целителей и Наставника. Все, как один, замерли в ожидании то ли чуда, то ли окончательного конца света, то ли еще черт знает чего. Надо сказать, что смотрели они на меня, как на героя, не иначе.
— Ну? Чего уставились? — резким тоном произнёс я, кидая лекарям блокнот с длинным списком. — Тащите мне вот эти ингредиенты. Будем работать...
Так я и работал дальше: заходил в камеру Заэля на час или чуть меньше, потом выходил минут на пятнадцать, потом снова в карцер... И так — целый день, целыми днями. Лекари выполняли все мои указания, к самому Заэлю очень долгое время не подходил вообще никто, кроме меня.
Я усиленно пытался закрываться от Заэля эмоциональными блоками, но мне помогала исключительно моя злость и мое исступлённое желание вылечить этого падшего ангела, не отдать его в лапы смерти. Да хрена с два он так просто сдохнет, я не дам!! Во всяком случае — не дам раньше того срока, пока он не поможет мне отомстить Ароне и уничтожить всё, что она создала. А потом самолично прикопаю его где-нибудь, ага.
В ту пору я надолго отошел от других дел Армариллиса. Меня не дергали, зазывая на зачистку разных территорий от нечисти, даже на серьезные стычки с темными магами Ароны не требовали явиться. Потому что передо мной поставили только одну, но очень важную задачу — поставить на ноги Заэля, любыми способами. Я стал своего рода его персональным лекарем. Только я отваживался к нему подойти, только я умудрялся противостоять его чарам, причем с каждым днем это получалось у меня всё легче и легче. В конце концов я даже пришел к тому, что мог часов пять подряд находиться рядом с Заэлем и оставаться вполне адекватным. Злым, очень злым, но главное — адекватным. Я поставил перед собой цель игнорировать магию Заэля — и я ее усиленно достигал.
Я проводил с Заэлем много, очень много времени... Постоянно колдовал над ним, пробовал разные магические ритуалы, зелья, сканировал его ауру после каждого вмешательства в ее магическую структуру и подробно записывал малейшие изменения. Я много работал, очень уставал... Вдвойне уставал от того, что мне приходилось ежесекундно противостоять разбушевавшимся чарам Первого Арма.
Правда кое-какие наши коллеги думали, что на самом деле я им не противостоял, а очень даже охотно на них вёлся... Некоторые из этих коллег потом не досчитались зубов, н-да.
И не надо так ржать, Морис!! Это вам со стороны слушать смешно, да и я сейчас вспоминаю с улыбкой... А на тот момент всё это было адовой проблемой.
Я днями и ночами занимался лекарскими разработками... Прихвостни Ароны смогли — а я что, хуже, что ли? Нет, ну-у-у, да, хуже, конечно, потому что дара целителя у меня нет и никогда не было. Зато у меня были мозги, твердое желание справиться с поставленной задачей и целый штат наших целителей, которые плясали под мою дудку и исполняли все мои поручения, любые капризы.
Я многого не понимал в целительстве, но пришлось начать разбираться в различных нюансах в ускоренном режиме, благо в моем распоряжении была вся богатая библиотека Армариллиса и верховные целители, которые передавали мне свои знания. Я многого не умел, но пришлось научиться, оттачивая целительские навыки в кратчайшие сроки, — я справился и с этой задачей. Я вообще тогда понял, что могу справиться с абсолютно любой задачей, если действительно хочу ее достичь. Я очень упертый и упоротый, да.
Под моим руководством... можно сказать — под моим наставничеством наши лекари в итоге разработали несколько сывороток специально для Заэля. Ни для кого больше эти снадобья не подходили и не могли никого ни от чего вылечить, но самого Заэля действительно подняли на ноги — факт. Такой вот индивидуальный подход получился. Магию Заэля, наконец, смогли взять под контроль, и я еще своеобразным способом зациклил ее на специальном перстне-артефакте, который самолично изготовил для Заэля. Перстень этот, с большим таким полупрозрачным камнем, менял свой цвет в зависимости от состояния Заэля. Сейчас этого перстня больше нет за его ненадобностью, а раньше он много лет служил своеобразным индикатором состояния Заэля и помогал регулировать это магию, сдерживать его магический дар в определенных рамках. Так что несколько недель спустя Заэль вернулся в наш строй. Еще не бодрым воином, но уже вполне себе в адекватном работоспособном состоянии.
В общем, я сделал все для того, чтобы Заэль оставался в строю Армариллиса. Буквально выходил его, даже с ложечки кормил какое-то время. Ну чего вы ржете? Я уже тогда практиковался в кормлении "детей", хаха!..
Ладно, а если серьезно, то да, какое-то время я полностью обеспечивал жизнедеятельность Заэля. Временно отошел вообще от всех дел Армариллиса, потому что у меня на тот момент было только одно дело — поставить Заэля на ноги. Кроме меня этого никто сделать не мог.
По идее, я должен был быть счастливым, когда понял, в насколько плачевном состоянии находился Заэль, и как он зависит от успеха моих действий. Он был на грани жизни и смерти, и ему было по-настоящему хреново.
Но счастлив я почему-то не был. И ни злорадства, ни облегчения, ни отомщения не испытывал.
Вместо ожидаемого злорадства я испытывал только злость — на Заэля. За то, что он бездумно полез в это гребаное логово, где попался в ловушку Ароны. За то, что мне снова пришлось вместе с другими фортеминами вытаскивать его из этого адского пекла. За то что я вынужден был возиться с ним сейчас. За то что... Ай, список я мог продолжать очень долго.
— Зачем ты помогаешь мне? — однажды ни с того ни с сего спросил меня Заэль, когда я вырисовывал на нем определённые магические руны для стабилизации магических потоков. — Ты ведь меня ненавидишь...
— А может, я хочу, чтобы ты всю жизнь мучился, — криво усмехнулся я, вкалывая в него очередную экспериментальную сыворотку. — Твоя жизнь больше никогда не будет прежней. Твоя кровь, твоя секреция отравлена так, что восстановить ее полностью не представляется возможным, это невозвратный процесс. Ты больше никогда не сможешь быть с какой-то девушкой по любви. Максимум что тебе светит до конца твоей бесконечно долгой жизни — таскать разных девок в койку, причем ни с одной из них тебе нельзя проводить больше одной ночи. Но я тебя подниму на ноги, скоро ты выйдешь из карцера. Так что ты будешь жить. Долго, но несчастливо. С каждым днем, с каждым годом все больше погружаясь в свое одиночество. Ты будешь медленно гореть изнутри. Весь такой нужный всем как первоклассный воин, но никому не нужный как человек. О такой славе ты мечтал, а, Первый Арма? Наслаждайся своей жизнью. И постарайся подыхать от одиночества как можно дольше. Я буду наслаждаться твоими мучениями в первых рядах.
Я нарочно разжигал в себе злость, которая была для меня единственным защитным блоком от агрессивной эмоциональной атаки Заэля.
А еще я был долбанным Пророком, который не просто от балды наговорил гадостей — я ведь точно знал, что все так и будет, как я описал. Знал, что пройдет время, и Заэль будет подыхать от одиночества, и в этом я действительно оказался абсолютно прав.
Вот только я ошибся в том, что я буду этим наслаждаться. Душевные муки Заэля не приносили мне никакой радости... Ни малейшего удовольствия и даже намека на нее. Более того: в его пустых глазах я видел свое отражение — такое же пустое и безликое. Такое же потерянное в жизни и не видящее смысла в этой самой жизни.
Видел я перед собой только задачи: уничтожать демонов, пытаться вычислить координаты того пространства, где прячется злобная волшебница Арона, которая в ту пору продолжала набирать обороты и собрала вокруг себя уже целую армию демонических тварей.
Я... Я был самым настоящим роботом в ту пору.
Мы оба — были роботами. Пустыми оболочками, которые просто послушно выполняли свои функции. Идеальные солдаты, черт побери.
10.4
***
— Так вот откуда среди некоторых наших коллег пошли шуточки про то, какая вы с Заэлем сладкая парочка, — хохотнул Фьюри, дожевывая третий кусок вишнёвого пирога. — А я-то всё думал, откуда ноги идут...
— Отсюда и еще из одного эпизода, — вздохнул Ильфорте.
— Это какого же? — живо заинтересовался Морис.
— Ну-у-у...
***
Однажды Заэль от души хлебнул приворотного зелья. Нет, оно предназначалось не ему, это одна наша не очень умная юная коллега хотела подшутить над своим приятелем по группе, но так вышло, что тот приятель перепутал стаканы с Заэлем, и всё действие зелья досталось ему.
Всё бы ничего — ерундовое зелье по факту, антидот от него есть, действует быстро и безотказно... Со всеми людьми, кроме Заэля.
У него обнаружилась индивидуальная непереносимость к такого рода зельям. Оказалось, что даже глоток такого выпитого зелья многократно усиливал его магический дар управления чужими эмоциями, что автоматом делало Заэля маниакально опасным для окружающих, так как он переставал контролировать свою магию.
Я лишь слегка смог ослабить антидотом его состояние, а потом на скорую руку соорудил сдерживающий артефакт вроде того перстня, который уже был на Заэле. Нацепил на него другой ограничивающий магию перстень и строго-настрого запретил к кому-то прикасаться до конца дня.
— Следи за этим, иначе малейшее прикосновение приведёт к тому, что всё твое скопленное за день либидо выльется на несчастную жертву, — сказал я. — А я пока разберусь с персональным антидотом для тебя.
Я ушел в лабораторию, где весь день на пару с другими лекарями работал над усовершенствованным составом антидота индивидуально для Заэля. В итоге добился нужного результата, о чем тут же побежал сообщать самому Заэлю.
Тот, как послушный мальчик, действительно никого не касался в течение дня и никого к себе не подпускал на расстояние пары метров. Сидел себе мирно в зале общей работы, где я его и нашел, обложенного книгами со всех сторон. Он читал исторические справки по тёмной магии, обрадовался, увидев меня, махнул приветственно рукой. Я объяснил Заэлю, что мы нашли нужное противоядие, позвал в лечебницу — ну, чтобы не при всех коллегах вкалывать ему очередную порцию бесконечных зелий, Заэль очень не любил это, всегда просил избегать всеобщего внимания в этом плане по возможности. Оно и понятно — за его спиной и так постоянно шушукались.
Мы отправились спокойно в сторону лечебницы, но я не учел активную молодежь, которая периодически могла пробегать мимо... Вот и в тот раз мимо нас прошмыгнул один мальчуган, бегущий в поисках кого-то из наших по запросу Наставника. Я едва успел отскочить в сторону, пропуская мимо этот несущийся "метеор". Отскочить-то отскочил... вот только отскочил в сторону Заэля. И слегка — на секунду буквально — коснулся его руки.
Эх... Знали бы вы, как я красиво тогда мысленно матерился, вспоминая собственные же слова о том, что "иначе малейшее прикосновение приведёт к тому, что всё твое скопленное за день либидо выльется на несчастную жертву".
Мгновенно почувствовав на себе липкие щупальца пробирающихся ко мне тут же разблокированных чар Заэля, я в ужасе уставился на его подозрительно расширяющиеся зрачки и дурную улыбку на устах. Оба мы поняли, что максимум через минуту навязанные разбушевавшейся магией эмоции у нас возьмут верх над разумом.
Твою ж мать.
Я развернулся на пятках и что есть сил дал дёру из зала общей работы. А за мной, не отставая, бежал Заэль.
В общем, "не привлекли внимание" мы по полной программе, когда пронеслись безумным вихрем по Армариллису, пока пытались успеть добежать до лечебницы до того, как нас обоих накроет полным помутнением рассудка.
Добежать успели. Точнее, я первый добрался до лечебницы, захлопнул за собой дверь, добрался до подготовленного шприца и буквально за секунду до полной потери контроля над своими эмоциями успел ввести в себя нужную сыворотку. Почти сразу же почувствовал облегчение и судорожно выдохнул, потрясая головой.
— Мистер Брандт, что вы натворили! — охнула верховная целительница, подскочив ко мне. — Эта сыворотка предназначалась Первому Арма!!
Да я что, мог знать, что ли, что мне этот антидот тоже понадобится?!
— Так а вторая порция где? — раздражённо спросил я, быстро моргая и прогоняя долбаный романтический морок перед глазами. — Я просил подготовить на всякий случай две порции!
Вот как знал что две сразу понадобятся, ага.
— Так мы, это... Не успели еще...
— Так успевайте быстрее!! Немедленно! Сколько вам еще времени надо?
— Ну, пару минут осталась...
— Какие, к черту, пару минут?! — восклицал я. — У меня нет пары минут!!
— Мистер Брандт, я не понимаю, чем вызвано ваше возмущение?..
"Чем вызвано" в лице Заэля в этот момент пробило дверь в лечебницу и кинулось на меня с распростертыми объятиями.
— Нет-нет, не лезь ко мне, не смей!! — орал я, уворачиваясь от него и сшибая с ног ничего не понимающих лекарей.
Так и играл в "догонялки" пару минут, лихорадочно прикрываясь защитными чарами, которые Заэль сметал с поразительной легкостью. Защищался от него уже даже шваброй, размахивая ей на манер меча и тыча щеткой в грудь Заэлю, который с безумными глазами пытался зажать меня в углу... К счастью, именно в этот момент лекари наконец-то разобрались с сывороткой и вкололи в него антидот. Оу, надо было видеть при этом лицо Заэля, с которого стремительно стал сходить морок, и которого аж перекосило всего от осознания всей сложившейся ситуации.
Он выдернул швабру из моих рук, легко сломал ее пополам и от души швырнул обломки в стену, разбив попутно пару колб с зельями в лаборатории. Он тяжело дышал и теперь уже он был таким злым — непонятно на кого, скорее на всех и всё сразу, — что я даже не рисковал подать голос. Так и стоял в уголочке, держа оставшуюся в руках щетку от швабры.
— Если услышу от кого за своей спиной шуточки на всю эту тему от очевидцев — убью, — коротко пророкотал Заэль в воцарившейся тишине и покинул лечебницу, с грохотом закрыв за собой дверь.
Ну... Что я могу сказать... Убить — не убил, но несколько носов потом болтунам сломал. И зубов. А, нет, с зубами — это я тогда помог некоторым "очевидцам" с языками без костей... Морис, да хватит уже ржать! Кто-нибудь, дайте нашему местному "котику" Морису валерьянки, а то он никак успокоиться не может...
-4294 слов