"Под давлением сердца"

Утро было туманным — весна в Подольске ещё не могла определиться, чем быть: сыростью или солнцем. Команда пришла на разбор — без тренировок, просто теория и короткое видео с прошлой игрой.

Кисляк сидел сзади, на своём обычном месте, молча жуя жвачку. Он был выжат, но по-своему спокоен. Третий матч с "Титаном" — завтра. Тренеры не орали, просто показывали ошибки.

Он слушал... наполовину. Другая часть его внимания была в телефоне, в чёрном окне чата.

"Ксюша Казанцева".

Он не писал ей со дня той игры, когда подошёл — и не успел.
Когда Костров оказался быстрее. Когда она смеялась. Не с ним.

Он долго думал, надо ли.
Но всё равно открыл клавиатуру.
Просто — не выдержал.

"Привет. Ты сегодня была на игре?"

Минут через пятнадцать телефон завибрировал. Он чуть не выронил его
— как будто получил шайбой в грудь.

"Была. С папой. Вы играли круто."

Он выдохнул.
Ответила.

После обеда они переписывались ещё пару раз — без флирта, без многозначий.

"Устали, наверное, за два дня?"

"Угу. Как будто две недели прошли, а не две игры."

"Я тоже немного выжата, если честно"

"Учёба?"

"И учёба. И всё остальное."

"Если захочешь - могу тебя покатать.
Не на льду. На машине. Просто сменишь обстановку."

Ответа не было минут двадцать.

"Может быть."
В тот же вечер, в кабинет зашел Романенко. Он, как всегда, что-то обсуждал с Казанцевым.

— Парни молодцы, выжали максимум. Особенно Андрей, — сказал он, потягивая кофе.

— Да, форму поймал, — спокойно кивнул Вадим.

— Ты знаешь, что он с Ксюшей общается?

Молчание.

— Может, просто по-дружески. Хотя он не тот, кто просто так болтает с девочками.

Вадим не ответил. Просто смотрел в монитор.
А потом, когда остался один, вперился взглядом в экран, но не видел цифр.
Мысль уже укоренилась.

На следующий день после обеда Ксюша пришла в клуб. Не на игру. Просто — к отцу. Зашла в административный корпус, поздоровалась с знакомыми отца, поднялась на этаж.

— Не слышал тебя сегодня, — сказал отец, подписывая бумаги.

— Я знаю. Прости.

Он отложил ручку.

— Всё в порядке?

— Да. Просто устаю. Перегруз был. Сейчас лучше.

Он внимательно посмотрел на неё.

— Ты как-то... изменилась.
Не в плохую сторону.

Она улыбнулась — чуть-чуть. Впервые за долгое время.

— Просто время идёт, пап.

Он кивнул. И почти не заметил, как в коридоре, на секунду, промелькнула фигура Андрея — в чёрной ветровке, с телефоном в руке. Он прошёл мимо кабинета, бросив взгляд в сторону двери.

И этого взгляда было достаточно.

Позже, когда Ксюша уже выходила, они столкнулись внизу, у лифта.

— Привет, — сказал он, стараясь не выглядеть слишком оживлённым.

— Привет, — ответила она, так же спокойно, но без прежней холодности.

— Как ты?

— Нормально. А ты?

— Уставший. Но рад, что написал.

Она кивнула, опустив глаза.

— Я подумал... может, не стоит всё обрывать просто потому что стало неловко. Мы же нормально общались.

— Да, — тихо. — И ты не обязан меня обходить стороной.

Он усмехнулся.

— Это ты не обязана. Я-то... мог бы обойти.

Она подняла взгляд. Улыбнулась — коротко, с тем самым светом, который он помнил.

— Хорошо, что не обошёл.

Лифт открылся, и она вошла. Он не пошёл за ней. Просто кивнул, как-то по-доброму.

На втором этаже Казанцев стоял и смотрел вниз, на стеклянный вход.

Он не слышал слов. Не видел деталей.

Но понимал.
Что-то снова начало разворачиваться. И на этот раз — внутри него шёл другой разговор. Не с дочерью. А с собой.

Суббота. Третья игра подряд.

Утро началось вялым. Команда собралась в раздевалке чуть позже обычного — ни шума, ни шуток. Только тяжёлые дыхания и короткие фразы в раздевалке.

В коридоре пахло свежезалитым льдом, как будто сама арена знала — это последняя. Три игры за три дня.
Против «Титана». Сложного, зубастого, изматывающего.
Сейчас счет был ровным 1:1.
Но что будет сегодня?

Андрей сидел на своём месте, завязывая шнурки. Он молчал. Не из-за усталости — просто в голове всё сложилось в режим: «дело». Он не думал о Ксюше. Почти. Старался. Это был не её день.

— Ты сегодня чё, опять в одиночку собрался вытаскивать? — усмехнулся Саша Костров, хлопнув его по плечу.

— Ты лучше сам пару шайб в врежь, а то я задолбался, — буркнул Андрей, но без злости. Они переглянулись — коротко, по-спортивному, как парни, которым нечего делить на льду.
Личное не на лед.

Игра была жёсткой.

«Титан» не собирался сдаваться. Первый период закончился ничьей. Во втором шайбу вколотил Кисляк, обыграв двоих — тихо, хладнокровно, почти как на тренировке.

Во время короткого перерыва Зимин орал — не от злости, от страсти.

В третьем Костров забил второй. Уже ближе к финалу.

Зал взорвался — не до отказа, но гулко, искренне.
Медведи выиграли.

В раздевалке пахло потом, ледяной мазью и адреналином.

Кто-то кричал, пел, кто-то хлопал ладонями по стене.
Андрей тоже прокричал пару фраз и сел на скамейку возле шкафчика, скинув форму, медленно вытирая лицо полотенцем.

Он знал, что это была хорошая игра. Без выпендрёжа. По делу.

Он вышел в холл уже ближе к вечеру — в тёмной футболке, спортивке и куртке накинутой на плечи. Хотел просто уйти. Пройти через фойе и исчезнуть до понедельника.

Но она стояла там.
Возле стены. Одна. Без отца.

— Привет, — сказала она спокойно, но глаза смотрели как-то по-новому.

Он остановился, чуть не споткнувшись.

— Привет. Ты... снова пришла?

— Да. Третью игру подряд. Как и вы. Я не могла не прийти.

Он чуть улыбнулся. Губы дёрнулись — на секунду.

— Устала?

Она качнула головой.

— Скорее... выдохлась. Но по-другому.

— Я тоже.

Они замолчали. В холле было почти пусто — все уже разошлись.
Пахло кофе из автомата и лёгким перегаром от кого-то из охраны.

И вдруг — неожиданно даже для неё самой — Ксюша шагнула к нему и обняла.

Никакой романтики. Просто обняла. Коротко. Тихо.
Так, будто давно надо было.

Он не сразу поднял руки, но всё же прижал её к себе. Не крепко. Не жадно. Просто — честно.

— Это за гол? — выдохнул он, пытаясь разрядить.

— За всё, — ответила она тихо, отстраняясь. — Просто... ты молодец.

Он посмотрел на неё. Долго. Без намёков. Без «ну и что теперь?».

Просто кивнул.

— Спасибо.

— Ты поедешь домой?

— Да. Наверное, заеду ещё куда-то. Проветриться.

— Ну, тогда... — она улыбнулась чуть-чуть. — До скорого?

Он молча кивнул. И ушёл.

Уже в машине, завёл двигатель и долго не трогал руль. Просто смотрел вперёд.

В голове не было громкой музыки.
Не было восторга от победы.
Даже не было «она меня обняла».

Была просто тихая уверенность, что это — не конец.
Что всё только начинается.
Даже если пока — никто этого не называет своими именами.