Маскот 2 [Mascot 2]

Прежде чем стать актёром, я работал без выходных несколько лет. С раннего утра до позднего вечера у меня не было возможности даже присесть. Таким образом, будучи совершенно вымотанным, я всегда моментально засыпал. Хватаясь за любую работу, дабы выплатить долг, медленно разрушал своё тело.

Это давало мне облегчение. Мысль о том, что я получаю должное наказание, позволяла крепко спать. И, казалось, именно так должна продлиться вся моя оставшаяся жизнь. Однако будущее непредсказуемо. Я отомстил своему бывшему парню и стал актёром, хотя никогда даже не мечтал об этом.

Моё положение сильно улучшилось, по сравнению с прошлым. Теперь у меня появилось желание заниматься любимым делом и человек, который мне нравится. Я познал счастье, которого никогда прежде не испытывал. Но откуда эта проблема со сном? Даже вернувшись домой после десятичасового съёмочного дня, я очень долго не мог уснуть.

Несмотря на усталость во всём теле и отяжелевшие веки, мозг продолжал бодрствовать. Спустя время у меня вышло немного задремать. Кажется, впервые за последние месяцы мне приснился сон. В нём я вернулся во времена, когда делал всё, что было в моих силах.

На спину упал тяжёлый груз, а по строительной площадке, подобно туману, распространялась пыль и песок. Я остановился, потому как не мог ничего рассмотреть перед собой. На спину по-прежнему давила тяжесть, и ноги начали дрожать. Но продержаться оказалось вовсе не сложно.

Вернувшись в безрадостное прошлое, в котором не было Намджуна, я не нервничал. Всё было в порядке. Ведь именно в подобном месте мне положено находиться.

Но где я сейчас? Когда разум оказался в замешательстве, мои ноги подкосились. Наверное, из моего рта вырывались крики. Именно в этот момент я проснулся, почувствовав себя странно.

Веки резко раскрылись, и я глубоко вздохнул. Прежде чем мне удалось прийти в себя, что-то предстало перед моим взором. Кто-то смотрел на меня в темноте.

И-ик!

От вида неизвестной фигуры у меня побежали мурашки по коже, и я слегка подскочил. Сонная голова спустя миг смогла распознать в стоящем передо мной незнакомце живого человека. Какого х...

— Эм?

Я уже собрался попятиться назад, но остановился. Только когда мои глаза привыкли к темноте и обратились прямо на его лицо, я почувствовал дежавю. Это было знакомое лицо. И знакомая ситуация. Испытав облегчение, я выдохнул:

— Блять...

Он склонил голову набок, как бы спрашивая: "Ты только проснулся?". Теперь я мог узнать лицо Сумасшедшего даже в кромешной тьме.

— Я же говорил тебе. Перестань так пялиться на меня.

Я нервно откинул волосы с глаз. Это уже третий раз, когда я открываю глаза из-за странного чувства, которое испытываю ещё во сне, а этот псих смотрит на меня сверху вниз. В первый раз я так сильно испугался, что, казалось, сердце уйдёт в пятки. Теперь уже намного привычней, но по спине всё равно пробежали мурашки.

— Я же говорил тебе. Не спи здесь, — он передразнил меня.

Поднявшись с дивана, я снова откинул волосы назад.

— Я уснул, читая сценарий.

Мой взгляд метнулся к столику, на котором лежали смятые листы. Я читал его уже сотню раз, но из-за бессонницы решил снова пробежаться по содержанию.

— Когда ты приехал? Разве ты не должен был прилететь в Корею завтра?

Только после этого я взглянул на часы. Два часа ночи. Он говорил, что вернётся завтра днём. Ровно неделю назад Сумасшедший отправился в командировку в Соединённые Штаты.

— Это такое приветствие?

— Ты изменил своё расписание?

— Добро пожаловать.

И почему этот ублюдок так одержим бесполезными вещами? Показывая раздражение на лице, я выплюнул:

— Вэлком.

— Произнеси это слово по буквам.

— !

— Что, не знаешь?

— ... Знаю. Оно начинается на "W".

Ответа не последовало. Потом ведь идёт "А"?

— Недостаточно искренне.

— Что именно?

— Твоё приветствие не искреннее.

— А знать, как пишется слово по буквам – означает быть искренним?

— Если ты напрягаешь голову, чтобы подумать об этом – значит искренен.

Разве это... имеет смысл? На какое-то время я застыл, но вскоре пришёл в себя. Стоит мне хоть чуть-чуть отвлечься, и я поддаюсь логике этого чокнутого.

— Какой толк от всей этой искренности? Главное, что ты благополучно вернулся, и я увидел твоё лицо, — ворча, я поднялся со своего места.

Хоть это не покажется проявлением искренности, но я купил для него кое-что. Вернувшись в гостиную с пакетом, который оставил в прохладном месте, чтобы завтра поесть это вместе с ним, я включил свет. Он стоял возле дивана и держал одеяло, которым я укрывался. Хочет сложить? Однако, только увидев меня, Сумасшедший отбросил его в сторону.

— Это хлеб? — спросил он.

Должно быть, увидел название пекарни на внешней стороне пакета. Кивнув, я попытался скрыть своё смущение и добавил:

— Говорят, вкусный.

Я ожидал, вопросов про то, откуда этот хлеб, но он просто спокойно подошёл и внимательно посмотрел на упаковку.

— Чонджу?*

____________
*Чонджу — город в Южной Корее.

— Я вчера там снимался.

— Наверное, ты был свободен, раз даже успел купить хлеб.

Как всегда, время ожидания было долгим. Но даже не смотря на это, я не имел права покидать площадку. И только когда съёмки окончились, у меня получилось быстро забежать в пекарню за хлебом. Все говорили, что он очень вкусный. Но раскрывать правду не хотелось. Этот придурок не мой начальник, чтобы я ему всё докладывал... Ах, точно, он ведь мой начальник.

— Кое-кто купил его для меня.

— Что за ублюдок? — голос Сумасшедшего звучал мягко. Но я видел безумие в его глазах. Не получив от меня ответа, он улыбнулся ещё шире. — Что за ублюдок купил его для тебя?

— ... Этот ублюдок – я.

— Ох, правда? — легко спросил он и, взяв хлеб, откусил кусочек. А затем сразу же выбросил его. — Невкусно.

Следовало сказать, что какой-то парень влюбился в меня и купил мне хлеб. Но в мире нет ни одного человека, кроме Сумасшедшего, который мог бы в меня влюбиться. Я взял новый ломтик и откусил его. На вкус как обычный хлеб. Только немного сладкий. Нет, даже слишком сладкий.

— У тебя ведь есть расписание на вторую половину дня?

— Нет, я свободен.

Рука, расстёгивающая манжеты рубашки, остановилась.

— Разве вечером не должен пройти урок вокала?

Жуя кусок хлеба, я вдруг замер. Этот урок появился в моём расписании только сегодня утром.

— Я перенёс его на следующий день.

— Почему?

— Думал, что ты придешь вечером.

Его руки снова остановились. Галстук и пуговица на рубашке были расстегнуты. Он замер, и только тогда я наконец поднял глаза.

— А почему ты пришёл так рано?

— Чтобы увидеть тебя.

Остатки усталости окончательно исчезли. Теперь я понял, почему он был так одержим приветствием. Я откусил ещё один кусочек и отложил хлеб. В голове возникли слова сотрудников, которые я услышал перед его отъездом из страны.

|"Я сейчас умру. Такое ощущение, что график на месяц был скомкан и впихнут в одну неделю. Директор Ким – настоящий монстр."|

Но он всё равно смог вернуться пораньше?

— Правда?

Он снова приподнял уголки губ. Но теперь это была настоящая улыбка.

— Правда.

Наши глаза встретились, но, как ни странно, я не мог ничего сказать. Мы не первый день знакомы, однако время от времени бывают такие моменты, как этот. Я начинаю нервничать, перестаю дышать и не могу отвести от него взгляд. Но он обернулся первым, и тогда я наконец смог сделать вздох.

Последовав за ним на кухню, я увидел, как он открывает дверцу холодильника. Порывшись внутри, Сумасшедший достал несколько ингредиентов и закатал рукава.

— Ты собираешься есть?

— Садись. Я приготовлю тебе что-нибудь в сто раз вкуснее, чем хлеб, который ты купил.

В два часа ночи? Этот парень приехал прямо из аэропорта и должен был сильно утомиться, однако то, как он начал готовить, выглядело весьма живо.

— Всё прошло хорошо?

— Что ты подразумеваешь, говоря "всё"?

Я даже не знал, как ответить на такой странный вопрос. Всё, что мне известно — он занимается инвестированием в кино. Какие-то иные подробности меня не интересовали.

— Не знаю. Просто хотел поинтересоваться, удачно ли всё прошло.

— Да, удачно. А в качестве бонуса я услышал забавную историю.

— Что за история?

— О жене, которая убила своего мужа. Но на суде её оправдали.

Да уж, хороший бонус.

— Почему оправдали? Не было никаких доказательств?

— Сам случай неоднозначен. Жена запретила мужу принимать лекарства, которые он пил от хронического заболевания. Ребёнок от прошлого брака считает это убийством, но его новая жена утверждает, что использовала естественную терапию вместо лекарств. Она действительно посвятила всю себя, чтобы вылечить мужа без лекарств, и занималась с ним физическими упражнениями. Суд вынес решение в её пользу.

— Тогда это не убийство.

— Его первый ребёнок до сих пор настаивает на том, что это было убийство. В качестве доказательства он предоставил письмо, которое жена писала своему мужу, — он пересказал мне содержание письма. — "Я хочу пить золото, которое ты даришь мне каждый день. Поэтому, если ты любишь меня и не хочешь причинить боль, перестань принимать лекарства".

— Тем не менее она не заставляла его. Разве можно считать это убийством?

— А если я скажу тебе: "Не иди в больницу, если любишь меня"? Если вдруг начну уверять, что смогу вылечить тебя с помощью естественной терапии?

Ну... это не то.

— Пользоваться любовью нехорошо, но это не принуждение. Его вина, если он решил не принимать лекарства.

— Верно. Любовь можно рассматривать как принуждение или запугивание, однако это всё равно нельзя считать прямым убийством. Суд вынес такое решение.

— Тогда что тебя так позабавило?

— Письма. Его жена сделала всё, чтобы они не использовались в качестве улик. Если точнее, она попыталась скрыть их от всего мира.

— Почему? В содержании ведь не было ничего особенного.

— Думаю, всё же было.

Что? Опечатки? Размышляя об этом, я, кажется, догадался, почему он заинтересовался этой историей. Вовсе не из-за дела, а из-за его фигурантов.

— Чья это история?

— Того, кого ты тоже знаешь.

— Кого?

Он сосредоточился на готовке и не отвечал мне.

— Кто это? — снова спросил я.

— Я что, единственный, кто должен рассказывать истории?

Какого? Сам ведь первым меня заинтриговал.

— Ну, в моём окружении нет женщин, желающих убить своих мужей.

— Тогда расскажи о себе, — он замолчал, и рука, двигающаяся по разделочной доске, тоже замерла. Затем он обернулся и, скрестив руки на груди, посмотрел на меня с неловкой улыбкой. — Почему ты спал на диване?

— Я ведь ответил тебе, что заснул, читая сценарий.

— Ты изначально собирался там спать, поэтому укрылся одеялом.

Я растерялся, но спустя миг собрался и хмуро ответил ему:

— Мне просто стало холодно. И я могу спать на диване. В этом нет ничего особенного.

— Кажется, ты всё ещё не понимаешь.

— Что?

— Что не сможешь убежать от меня. Даже если ты умрёшь, я буду жить с твоим телом.

На мгновение я почувствовал, что он нашёл истинные мысли, спрятанные в глубине моего сердца. Даже после принятого решения продолжать жить осталась тёмная яма. Там внизу притаился монстр, который может выбраться в любой момент. Существо, которое я пытаюсь игнорировать. И в этот раз я тоже притворился, будто ничего не знаю.

— Не смешная шутка.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы я шутил?

Нет, не видел. Я нахмурился и возразил на его прошлые слова:

— Как, чёрт возьми, ты собрался жить с гниющим и вонючим телом? Какой в этом смысл?

— Если это ты, то всё в порядке. Не имеет значения, если ты будешь вонять. Но гниение означает, что ты исчезнешь, поэтому придётся что-то придумать. Можно сделать из тебя мумию, или разрезать на кусочки, чтобы украсить ими комнату. Особенно сильно я хочу хранить твои глаза. Может, повесить их на шею?

— ... На уши себе повесь. И в таком виде отправляйся прямо в психушку.

— С этого момента всегда обязательно ложись в постель. То, что ты спишь на диване, когда меня нет, значит, что ты не считаешь это место своим домом. Поэтому располагайся поудобнее.

Он снова улыбнулся. Его тон также был очень мягким. Больной ублюдок.

— Я хочу, чтобы меня кремировали. Поэтому не пытайся сделать что-то с моим трупом.

— Я всё прекрасно понимаю.

— Что?

— Если ты просто будешь держать в голове, что не можешь уйти от меня, я смогу отпустить тебя после твоей смерти.

Это нелепо. Почему мы должны говорить о моём мёртвом теле?

— Блять, мне теперь наручники носить, что ли?

На этот раз он действительно рассмеялся. Просто рассмеялся, не говоря ни слова. Этому ублюдку данная идея определённо по душе.

— Не то, чтобы я об этом не думал. Но я не могу делать то, что причинит боль твоим запястьям.

— Ох, огромное спасибо.

— Если ты всё понимаешь, то поступай правильно.

Сумасшедший снова начал нарезать овощи. Прислушиваясь к звукам ножа, я спросил его:

— О чём ты ещё думал, кроме наручников?

— О всяких обычных вещах.

— Но что за обычные вещи?

— Простая жадность, которую испытываешь к тому, кто тебе нравится. То, о чём думал даже ты.

Ничего подобного. Я смущённо помедлил и встретился с ним взглядом. Мне казалось, сейчас он возмутится и спросит: "Неужели я не нравлюсь тебе до такой степени?". Однако Сумасшедший подошёл к холодильнику и с невозмутимым видом достал несколько яиц. Наблюдая за тем, как он взбивает их в большой миске, я понял, что нахожу это странным.

Казалось, ему было известно, что я не могу ответить. Но он принимал это, не придавая никакого значения. Этот парень странный. Он говорил жуткие вещи о том, что собирается носить мои части тела, как аксессуары, но на удивление легко принимал моё состояние.

"На удивление легко". В последнее время эти слова стали отчасти определять его. Ему ничего не стоило пожертвовать всем имуществом, которое перешло по отцовской линии. Причина была проста. Он сказал, что будет богат даже без этих несчастных копеек.

Сейчас теми деньгами управляет фонд имени его матери. Какое-то время из-за этого поднялась настоящая шумиха, но недавно всё наконец-то стихло. Теперь я единственный, кто расстроен. Ему следовало пожертвовать всё своё имущество и стать нищим. Тогда бы я мог содержать его.

Но реальность такова, что парень, который вернулся из Америки глубокой ночью, готовит для меня еду. Он закинул овощи в сковороду. Похоже, это жареный рис, который я делал раньше. В нос ударил неповторимый запах соуса и масла. Из-за этого во мне проснулся голод. Если подумать, я лёг спать, не поужинав. Только не говорите мне... Он ведь не пошёл готовить только потому, что понял это?

— Будет готово через десять минут.

Чувствуя себя виноватым за то, что он готовит для меня, я попытался встать и помочь ему, но быстро сел обратно. Стоя ко мне спиной, хозяин дома выглядел взволнованным. Он не смеялся и не напевал себе под нос, но его движения передавали это ощущение.

— Пахнет вкусно.

— Потому что это вкусно.

Как ему удаётся быть таким уверенным во всём? Мы с менеджером и Хосоком уже как-то говорили на эту тему. Почему директор Ким настолько хорош в работе, несмотря на свой молодой возраст? Он никогда не проигрывает и преуспевает во всём, принимая это как должное.

|"Хотя компетентность – это навык, многое зависит от семейной обстановки. С самого детства он рос в достатке, ни в чём не нуждаясь. В таких условиях сложно не приобрести уверенность."|

Нельзя сказать, что Сумасшедший ни в чём не нуждался, когда рос. Отсутствие отца должно было создать пустоту, которую не заполнить никакими деньгами. Кроме того, он имел больше забот, чем его ровесники, ведь с самого детства был погружён в семейные проблемы. Однако я не мог рассказывать им о жизни Сумасшедшего, поэтому, не вдаваясь в подробности, пытался оспорить их вывод:

|"Даже если бы все росли с одинаковым количеством денег, мы бы не были одинаковыми."|

|"Чанми-хён прав. С самого детства я делал всё, о чём просила мама, и рос хорошим ребёнком. Кроме того, многие хвалят мою актёрскую игру. Но у меня боязнь камеры. А директор Ким, кажется, вообще ничего не боится. Ну почему он так отличается от меня?"|

Вопрос был поставлен неправильно. Между ним и директором Кимом в принципе не было ничего общего. Но, не обращая внимания на наши с менеджером лица, Хосок сам нашёл ответ.

|"Ах, ну правда. Неужели нет ни одной вещи, которой бы директор Ким действительно боялся? Может, он в чём-то очень плох? Уверен, это так. Например, не умеет петь или танцевать. Возможно, ужасен в готовке? Верно? Да?"|

Ну, вариант с готовкой отпадает. У него очень красивый голос, поэтому не думаю, что он плохо поёт. Но где же его слабое место?

— О чём задумался?

— Мне стало интересно, есть ли что-то, чего ты боишься, — я не раздумывая ответил на внезапный вопрос. Мне казалось, он рассмеётся надо мной, как только услышит это. И я оказался прав. Уголки его губ поползли вверх.

— Нет. Я никогда не любил сказки.

Ах, ну серьёзно... Мне захотелось дать пощёчину себе из прошлого за упоминание деток-сладкоежек, но вместо этого я спросил:

— Ну, если ты смог закончить школу и без проблем устроиться на нормальную работу, то у тебя, наверное, даже не было времени пережить какие-то страшные ситуации?

— А что ты считаешь страшной ситуацией?

Пытаясь игнорировать красную кровь из воспоминаний пятилетней давности, я нашёл в своём прошлом другой ответ и произнёс:

— Простую работу, где ты трудишься на износ. Когда приходится стиснуть зубы, чтобы не свалиться с ног прямо на пыльной строительной площадке. А у тебя нет денег даже на пачку рамёна, поэтому ты заполняешь желудок обычной водой, осознавая, что точно так же будет завтра, через месяц и даже спустя год.

Думаю, для человека нет ничего страшнее, чем потерянное будущее. Возможно, принятие этого также являлось моим искуплением. Отказ от собственного будущего. Но, мне казалось, Джун не смог бы этого понять. Потому как этот парень всегда шёл вперёд с мыслью о лучшем будущем.

Стоя возле раковины, он развернулся и посмотрел на меня. На его лице возникла странная улыбка. Я уставился на него в ответ твёрдым взглядом.

— В чём дело? Тебя задело то, что я назвал твою жизнь спокойной?

— Нет. Просто подумал, как хорошо бы ты поладил с моей матерью.

Его слова ввели меня в ступор. Разве мать Сумасшедшего не была страшной женщиной? Я до сих пор помнил рассказ роуд-менеджера и относился к его словам серьёзно. Но откуда мысли, что мы бы поладили?

— Твоя мать пилила тебя, как я?

Он коротко рассмеялся и посмотрел куда-то в сторону, будто погружаясь в воспоминания.

— Ну, и это тоже. Как и ты, она интересовалась абсурдом, поэтому ей особенно понравилась книга «Миф о Сизифе*». Она про абсурдизм**.

______________
*«Миф о Сизифе» — философское эссе Альбера Камю, опубликованное в 1942 году. Считается программным произведением в философии абсурдизма.

**Абсурдизм (также известный как «философия абсурда») — система философских взглядов, развившаяся из экзистенциализма, в рамках которой утверждается отсутствие смысла человеческого бытия (абсурдность человеческого существования).

Что такое абсурдизм? О каком мифе идёт речь? Однако объяснений можно было не ждать. Я взглянул на него украдкой, опасаясь, что этот разговор может напомнить ему о тоске по матери, но, к счастью или к сожалению, он говорил о матери очень отстранённо.

— Первое предложение* этой книги очень известно. Хах, да, чёрт возьми, вам с мамой действительно подходит.

_______________
*"Душа, не стремись к вечной жизни, но постарайся исчерпать то, что возможно."

Не знаю, что это за фраза, но он разразился смехом, словно человек, открывший для себя удивительный факт.

— Хорошо. Как отправлюсь в загробный мир, то обязательно пообщаюсь с твоей мамой.

— Нет такой вещи, как загробный мир.

Он оборвал мою шутку, а затем, будто что-то сообразив, склонил голову набок и посмотрел на меня.

— О, точно. Ты ведь веришь в призраков. Поэтому боишься стольких вещей.

— Что ты несёшь? С чего это я верю в призраков?

— Ты говорил, что во время данненде* приходят призраки и едят еду для покойников.

________________
*Поминальный обряд по предкам. В комнате, где лежит покойный, ставят стол с его фотографией и несколькими блюдами: рисом, алкогольным напитком и закуской. Перед самыми похоронами в доме совершают обряд данненде - чествование души ее любимыми блюдами и задабривания изысканными лакомствами злых духов, чтобы те не тревожили ее покой.

— Это наши предки. Не путай их с призраками.

Сумасшедший уставился на меня, будто не понимая, в чём отличие. Ну, он вырос в другой стране, поэтому не знает.

— И больше я этого не боюсь. То было в детстве.

Когда я раздражённо повысил голос, улыбка снова расплылась по его лицу.

— Чего ещё ты боялся, когда был маленьким?

Да больше ничего такого не... Чёрт, я только что вспомнил один случай. Однако энергично замотал головой, решив, что он определённо посмеется надо мной, если скажу это.

— Ну уж нет.

— Расскажи, и я дам тебе еды.

— ... Разве ты изначально не для меня её готовил?

— Верно.

Какого чёрта? Пока я думал, как ответить, он продолжал смотреть на меня с улыбкой.

— Это очень интересно. Мне правда любопытно узнать о тебе всё, даже если это какие-то бесполезные детали из прошлого.

— Так я тебе и поверил. Ты просто ищешь над чем посмеяться, — буркнул я, но всё же осторожно поделился с ним своей детской травмой. — На стене бани, которую я посещал совсем ребёнком, было нарисовано кое-что, что очень сильно меня пугало.

— Адский котёл?

— Нет, — ответив, я уставился в пустоту и добавил. — Изображение купающихся обезьян.

Я ожидал услышать смех, но не прозвучало ни звука. Нерешительно взглянув на него, я увидел направленный на меня ласковый взгляд. Словно ему действительно было приятно слушать незначительные истории о моём прошлом.

— Наверное, ты был пугливым ребёнком.

— Это потому, что я был маленьким. Должно быть, ты тоже многого боялся в детстве.

— Ну, — пробормотал он, держа уголки губ приподнятыми. Но я видел его насквозь. Это была вежливая улыбка, которой он прикрывался перед другими. Я немного забеспокоился. Всё ведь в порядке? Даже если бы он сказал, что ничего никогда не боялся, я бы просто назвал его показушником и забыл про наш разговор. Вот почему неуверенный ответ "ну" меня тревожил. Однако я не хотел копать слишком глубоко, поэтому намеренно равнодушно ответил:

— Если бы ты оказался в той бане, то не стал бы так отвечать.

На этот раз искренняя улыбка задержалась на его губах.

— Но почему это было страшно?

Чувствуя, что он насмехается надо мной, я серьёзно ответил:

— Они были похожи на людей.

— ...

— А ещё обёрнуты в полотенца.

Сумасшедший внезапно обернулся. Затем схватился одной рукой за стойку, а вторую положил на живот, в то время как его плечи затряслись. Я не понял. И что в этом смешного?

— Они были выстроенны в ряд, как поезд, и толкали друг друга в спины!

Вновь обернувшись, он согнулся в спине и тихо хихикал. Да ладно, смейся уже надо мной в открытую.

— Неужели мои несчастные воспоминания из детства такие смешные?

Думая о том, чтобы толкнуть этого придурка, я услышал его бормотание между смешками:

— Ох, чёрт. Я рассмеялся впервые за неделю.

Должно быть, я сошёл с ума. Или, возможно, он нравится мне намного больше, чем я думал. Ярость, которая вот-вот должна была вырваться наружу, моментально погасла. Сумасшедший продолжал готовить. Постоянно помешивая, он обжарил овощи и ветчину. Затем быстро вылил взбитые яйца на вторую раскалённую сковороду.

Это обычный омурис*, но, что особенно странно, он добавил мелко нарезанные солёные огурцы. Это сделано для удобства, чтобы не приходилось хватать их палочками отдельно?

_______________
*Жареный рис с овощами и другими добавками (мясом, грибами, ветчиной, колбасками, креветками и др.), порция которого заворачивается в тонкий яичный блинчик-омлет.

Забавный парень. Другие даже не знают, какой он на самом деле. Помешан на викторинах, обожает смеяться над несчастным прошлым других и добавлять солёные огурцы в омурис.

Развалившись за столом, я наблюдал за тем, как он готовит. 2:30 утра. Ждать еду на кухне, где пахло ароматным маслом, оказалось приятно. А ещё неловко.