---теплом твоего тела---
---
Он проснулся от того, что что-то было не так. Не тревога. Не шум. Тепло.
Сначала он не понял. Только тяжесть чужого дыхания у шеи. Ровное, спокойное — не его. Его всегда прерывистое, короткое, будто он никогда не дышал глубоко.
Голова болела. Шея затекла. Он не сразу сообразил, где находится.
Женя. Его плечо.
Тэкджу замер. Медленно отстранился, насколько позволяла ситуация. Он лежал, уткнувшись лицом в футболку Жени. Правая ладонь — на его груди. А левая… левая цепко сжата в руке Жени.
Он сразу отдёрнул её, будто обжёгся. Женя не проснулся.
Или опять делал вид.
Тэкджу сел. Осторожно. Сердце колотилось. Щёки жгло, как после пощёчины. Он провёл ладонью по лицу, выдохнул — тихо. Бесполезно. В груди было тесно, как будто что-то распухло внутри и не давало нормально дышать.
Он посмотрел на Женю. Тот лежал спокойно. Губы чуть приоткрыты. Спал… или так хорошо притворялся, что Тэкджу почти поверил.
Он встал. Вернулся в свою часть комнаты. Закрыл дверь. И прислонился к ней спиной.
Нужно было умыться. Остыть. Найти привычную дистанцию.
Пока она не исчезла совсем.
---
Утром Женя сидел на кухонном уголке и пил кофе. Спокойный. Ленивый. Смотрел в окно. Будто бы ничего не произошло.
Тэкджу вошёл — с виду невозмутимый. На деле — напряжённый, как туго натянутая струна.
— Ты всегда такой шумный по утрам? — спросил Женя, не поворачиваясь.
— Только когда рядом спят поддельно.
Женя усмехнулся.
— А я думал, тебе понравилось.
— Ты знал, что я рядом. И ничего не сказал.
— Если бы сказал, ты бы убежал сразу.
— Правильно бы сделал.
Женя повернулся. Его взгляд — спокойный, но в нём было что-то… другое. Тёплое. Почти мягкое.
— Но ты не убежал, Тэкджу. Ты заснул у меня под боком. Как будто тебе было безопасно.
Тэкджу не ответил. Просто смотрел на него. Долго. Молча. Потом отвернулся.
— Нам нужно обсудить операцию. Через два дня.
— Конечно, — сказал Женя, вставая. Он подошёл ближе, поставил чашку на стол рядом с ним. — Только не забывай: я не просто напарник.
— Этого я и боюсь, — глухо сказал Тэкджу.
---