Дыши мной

Каждая семья имеет свою историю. Например, у кого-то в далеких годах дедушка прошёл войну и стал ветераном. У кого-то был богатым владельцем на тот момент еще прилавком, в котором были самые качественные продукты, а кто-то вообще имел целый достаток, в котором и выросло нынешнее поколение. А вот история моей семьи была крайне необычной...

Я расхаживала по кухне, заводя руки за затылок и сжимая корни волос. Смотря на побледневшую Мелани с бокалом вина, которая была не в силах стоять, уселась за кухонный стол. Кажется, что и я в этот момент была бледнее поганки. Я не могла поверить своим ушам.

— Мелани, милая, — умоляющее начала я, сев рядом с женщиной и взяв её за руки, — пожалуйста, скажи мне, что ты просто не рассчитала с бокалами и сейчас несёшь чушь.

— По-твоему я похожа на сумасшедшую алкоголичку? — отдернув руки и снова вцепившись в бокал, резко ответила она. — Я не твоя мать, Хейд.., — но тут же резко оборвалась.

Её слова больно кольнули в сердце. Всю жизнь, когда я считала свое имя настоящим, это оказалось просто глупой пылью. Оно не имело смысла, ведь, кто я тогда? Человек с одной личностью, которой принадлежит даже другое имя.

— Это глупо, Мелани! Как? Просто ответь мне как! Ты хочешь сказать, что меня удочерили, или я та самая загадочная беглянка, которую ищет семья Уильямсов?!

Эмоции забушевали, как ураган. Вся жизнь, которая была до этого, просто ложь! Люди, которые называли меня так, просто лгали, зная, кто я на самом деле, но никогда даже и не заикнулись об этом.

— А ты никогда не задумывалась, почему ты ни разу в жизни не видела своего отца? — подняв на меня взгляд, Мелани делает глоток из бокала.

Мысль о своём родном отце заставила меня замереть. Не задумывалась ли я на самом деле? Задумывалась. Он бросил меня и мать, как ненужный балласт, который давил ему на плечи. Во всю историю я никогда не углублялась, но сейчас даже и думать об этом отказывалась.

— Вся эта история уже длится несколько лет, — встав напротив окна, начинает она.

За окном показались яркие вспышки молнии, отчего я даже не дёрнулась, как могло бы быть раньше. Последовавший за молнией гром воодушевил Мелани выплеснуть всю правду, которую она хранила уже десяток с лишним лет.

— Давно, когда твоя мать ещё не была в таком критическом состоянии, я решила вписаться в её круг общения. В этот круг входило не так много людей, но все они были особенными для неё. Джон и Агнесса, родители Дилана, всегда мечтали открыть свою музыкальную группу. Джон отлично играл на барабанах, а Агнесса - на гитаре, а твой отец Сэм отлично вписывался в их ряды своим голосом, а твоя мать просто была организатором всего этого. Она очень любила их и дорожила каждой минутой, проведенной с ними.

Смотря в окно, где вдалеке мерцают светлячки, словно прячась от нашедшей погоды, я начинаю завидовать им, ведь я тоже хотела бы куда-нибудь спрятаться.

Глаза Мелани становились стеклянными с каждой секундой, будто она вновь погружалась в эти дни, а я просто стояла, раскрыв рот. Моя мать знала семью Уильямса ещё до моего рождения.

— Кажется, что их дружбу ничто и никогда не могло разрушить. Они всегда были друг за друга, никогда не знали о существовании предательства, ненависти и жажды отмщения. Твоя мать и Дилана всегда обе любили Сэма, твоего отца, но они сами боялись во всём признаться друг другу, особенно Агнесса, которая боялась разбить сердце Джону. Он никогда не понимал, как обычный парнишка мог зацепить её настолько сильно, чем он: богатый, молодой и завидный жених. Когда уже время утекало с каждой минутой, твоя мать просто вынудила Сэма жениться на ней, использовав все различные методы шантажа. Так она думала, что привяжет его к себе. Агнесса же, отчаявшись, вышла за Джона, но любви в их браке никогда не было. Она часто сбегала поздно из дома, чтобы провести время с твоим отцом, хотя уже к тому моменту она и ждала ребёнка от Джона, так на свет и должен был появиться Дилан Уильямс. После его рождения она просто оставила его, а Сэм, влюблённый дурак, решил сбежать с ней, но уже к этому времени твоя мать забеременела тобой, Хейден.

— Но как это связано с именем Гвен? — сердце бешено стучалось в груди, словно собиралось вылететь наружу.

— После того, как твоя мать узнала об исчезновении твоего отца и матери Дилана, она пришла в бешенство. Когда родилась ты, она буквально возненавидела тебя, во всем обвиняла, говоря, что если бы не ты, то она смогла бы удержать Сэма, но он всегда любил жить для себя, а не для собственных детей. Тогда твоя мать обозлилась на всё и даже не дала тебе имени спустя четыре дня, но потом остыла благодаря мне. Она дала тебе имя Гвен, а твоя настоящая фамилия - Лорен. Только вот после всего этого она решила спрятаться за бутылкой, из-за которой и не вышла спустя столько лет. Джон во всём винил твою мать, что он остался с маленьким сыном один, а твоя мать специально спровоцировала Агнесс. Он хотел отомстить твоей матери, забрав у неё тебя, но она вовремя успела поменять все документы и переехать в Портленд...

— Стой, подожди. Получается, что Портленд не мой родной дом? — в недоумении я прервала Мелани, которая открыла форточку, и на кухню проскользнул сырой воздух.

— Нет. Твоим родным городом является Чикаго, где ты родилась и имела свою родную фамилию и имя.

— Хорошо, но откуда взялось моё нынешнее?

— Увы, деньги на наш момент решают всё. Твоя мать пришла за помощью ко мне, чтобы я помогла спрятать тебя и создать иллюзию, что я воспитываю тебя, а твоя родная мать в итоге спилась в доме, который скоро у неё заберут из-за накопившихся долгов.

Поставив недопитый бокал в раковину, Мелани уселась рядом со мной, взяв мои ладони в свои, но теперь наворачивать круги по кухне было моей очередью.

— Хорошо, стоп. Но как? Как ты могла купить или снять вот этот дом, — я обвела руками кухню, — если все документы подделанные, и мы по сути не числимся в этом городе.

— Миграция населения - это тема пятого класса, помнишь? Люди могут кочевать даже в посёлки с населением в сотни человек, не числясь в городе и не видя никого в лицо. Нью-Йорк - огромнейший город, в котором вопросы к нам появятся чуть ли не к концу твоей жизни

Тяжело вздохнув, я уселась на стул, закрыв лицо руками. Все это кажется каким-то сном, точнее... кошмаром. Ну, не может все быть именно так. Все знали, но умолчали. В моей голове резко назревает вопрос.

— Алан и Эмили тоже знали? — на глазах заблестели слёзы, когда на мой вопрос последовал кивок. — Но разве это друзья?!

Я вскакиваю, громко ударив по столу. Мелани, даже не моргнув, переводит свой взгляд в пол, делая вид, что разглядывает узор на своих пушистых тапках.

— Хейден...

— Нет, хватит, Мелани! — голос становится ещё выше. — Вы все просто нагло врали. Люди, которым я верила! Алан, Эмили, ты. Вы все просто решили, что эту часть моей жизни можно вычеркнуть!

На стол стекают слёзы, оставляя дорожки на моих щеках. Кровь внутри кипит, а в душе, словно кошки исцарапали всё, что только можно было. Хлюпнув носом, я разворачиваюсь и чуть ли не бегу в свою комнату.

— Хейден, стой! — доносится из кухни, но я уже не обращаю никакого внимания на это.

***

На следующий день я чувствовала себя таким выжатым лимоном, что даже не пошла в школу. По мне так туда не было смысла возвращаться и видеть людей, которые обманывали и обманывают меня до сих пор.

Наверное, ничего бы не могло добить меня окончательно, если бы не опубликованный пост Эмили, как издалека её кто-то сфотографировал за поворотом школы, целующейся вместе с Аланом.

Видеть, как его руки находились до невозможности на неприличном месте, было очень тошно. До конца пытаясь не верить своим глазам, так я и захлопнула ноутбук ещё в обед, не выходя из своей комнаты.

Всё навалившиеся никак не могло уложиться в моей голове. Так я и осталась в тёплой кровати до самого вечера. Мелани не трогала меня, лишь пару раз присылала напоминание о том, чтобы я не забывала поесть, и снова уехала на несколько дней. Телефон не разрывался от звонков и сообщений, лишь приходящие уведомления о чьих-то обновлённых фотографиях заставляли меня понять, как просто в этой жизни иметь всё, а завтра - остаться лишь с собственными мыслями, поглощающими тебя изнутри.

И тогда я решила нажать на вызов тот номер, на который позвонила бы в самую последнюю очередь, если позвонила бы вообще...

— Слушаю, — неожиданно раздался заспанный голос на другом конце связи.

— Дилан...

В телефоне послышалось шуршание. Проверяет.

— Я думал, что сегодня меня будут мучать другие кошмары, — снова шуршание, а затем шаги.

Повисла долгая тишина. Лишь его хриплый, только проснувшийся голос, и моё рваное дыхание, которое я никак не могла успокоить. Сердце пропускало удары, а концы пальцев сковало льдом. Этот парень мог творить, что угодно, находясь даже так далеко, что удивляло меня с каждым днём.

— Забери меня отсюда, — чуть ли не умоляюще произнесла я, отчего захотелось стукнуть себя чем-нибудь тяжёлым.

Снова долгая тишина, а после я слышу лишь одно:

— Собирайся. Грезит лучшая ночь в твоей жизни.

***

Громкая музыка бьёт по ушам, но эти звуки кажутся где-то далеко после пяти бокалов крепкой текилы. Затерявшись среди людей, которые буквально облепили меня, моё тело двигается так, как не позволило бы никогда в жизни. Сколько бы я ни была в клубах вместе с Эмили и Аланом, ни разу не было такого чувства — вкуса новой жизни. За столом, сбоку от меня, сидел Уильямс, не отрывавший от меня взгляд, а рядом ему что-то так воодушевлённо объяснял Тайлер и ещё какая-то кучка парней, привязавшаяся к ним, как только мы вошли сюда. Его глаза как будто нагло вырисовывали грязные картинки вместе со мной в голове, но это только лишь распаляло меня.

С каждым разом народ вокруг меня двигался всё быстрее и быстрее, а мои движения становились всё резче, заводя Уильямса. Впервые я видела, как он смотрел на меня по-другому, не как на очередную глупую девушку, готовую по щелчку его пальцев тут же раздеться и прыгнуть к нему в кровать. Он смотрел с безудержным интересом и азартом. Уловив его ухмылку на губах, я отвлекаюсь на крик какого-то парня, просящего сделать ещё громче. И вновь повернувшись к столику, за которым сидел Уильямс, его я уже там не застаю.

Желание продолжать танцевать дальше с каждой минутой пропадает, и в какой-то момент я останавливаюсь, пытаясь протиснуться сквозь толпу уже в стельку пьяных в основном студентов, пока меня не прижимают к себе его руки...

— Почему остановилась? — тихо, еле уловимо через громкие бассы шепчет мне парень.

— Не хочу танцевать для чужих глаз, — откинув голову на тёплую, широкую грудь, шепчу я в ответ.

Уильямс так и не ответил, но его руки медленно соскользнули с моих плеч на талию, заставляя продолжать двигаться. И в сотый раз я подчиняюсь ему. Мы одни, стоим друг к другу так близко и танцуем вместе. Кажется, что для нас обоих это не просто танец из-за малой доли алкоголя в крови, а физическое общение. Прижимаясь настолько сильно, мы старались, словно на перегонки, показать, кто сильнее испытывает это сильное желание.

— Боже, как же ты сводишь меня с ума, — слегка прикусив мочку моего уха, говорит он, что окончательно сносит крышу.

Не позволив мне развернуться и полностью прикоснуться к нему, он сильнее сжимает одну руку, уже оказавшуюся на моём бедре. Я не останавливаюсь ёрзать по ногам Уильямса, пока его свободная рука не проводит по моему подбородку.

— Открой рот, — настойчиво говорит он, и я тут же слушаюсь, пока моего языка не касается горькая маленькая таблетка. — А теперь жуй.

В голову тут же ударяет мысль, что это за таблетка, и я пытаюсь её выплюнуть, но рука Уильямса аккуратно закрывает мне рот.

— Я обещал тебе лучшую ночь, так оно и будет. Проглоти её, и мир заиграет новыми красками, — убрав руку, он поворачивает меня к себе, — умница.

С каждым движением до самой последней клеточки моего организма доходит невероятное расслабление. В глазах начинает всё плыть, музыка глушится, но руки Уильямса не дают мне окончательно упасть. Я держусь за него, как за спасательный круг, идя за ним к выходу.

— Эу, боксёр, её так от одной таблетки развязло, что ли? — сквозь звон в ушах слышится чей-то голос, похожий на Тайлера.

— Следи за охраной, — резко отвечает парень и открывает дверь клуба.

В лицо ударяет прохладный воздух, и я шумно вдыхаю. Уильямс не отпускает меня до последнего момента, пока я сама не убираю его руки и тут же приземляюсь на холодные ступеньки. Пытаясь как-то остановить головокружение, я хватаюсь за голову. Тупо, но помогает.

— На, пей, — медленно подняв голову, перед собой замечаю бутылку простой воды.

— Да пошёл ты, — фыркнув, я выбиваю бутылку из его рук, которая с глухим звуком падает на землю.

Эйфория внутри медленно отходит на другой план, а вот злость только начинает закипать внутри парня. Я видела, как заиграли желваки на его лице.

— Не нравится, когда не всё по твоему желанию? — кое-как поднявшись, спрашиваю я. — Пихай свою дешёвую наркоту девочкам поглупее, но не мне. Придурок.

Я обхожу Уильямса, слегка задев его плечом, но он просто так отпускать меня не намерен. Схватив за руку, он со всей силы тянет меня обратно, отчего я вновь равняюсь рядом с ним. Резко возвращается здравый рассудок, а ватные ноги начинает потрясывать.

Кажется, что он готов был закопать меня на этом же месте, если бы не телефон, неожиданно для нас обоих зазвонивший у меня в кармане. Парень отпускат меня, и я тянусь в карман джинсов.

— Алло, — перепугавшись, отвечаю я, увидев на экране тринадцать пропущенных от Мелани.

— Хейден! — слышится облегчённый вздох, — боже, Хейден, ты в порядке?

— Да, а что случилось?

— Твоей матери больше нет...