Змея

— Эй, Женя.

Дежавю сейчас не просто кольнуло. Оно сломало увесистой кувалдой половину рёбер – встряло где-то на уровне легких.

Дышать стало... Несколько... Затруднительно.

— Знаешь, я был просто идиотом. Прости.

Он что-то забыл. Нечто важное, ужасно важное. Казалось, голова просто лопнет от давления, если он сейчас же не вспомнит. Что же, что же...

— Ты ведь простишь меня, правда?

Женя стоял в бесконечном коридоре своего сознания, не понимая куда бежать и где искать нужную ему дверь. Их было много, слишком много – он никогда не сможет найти эту крупицу в переулках своей воспалённой головы!

— Жень?

У меня мало времени.

Он сорвался с места, в панике дёргая за все ручки. Он метался среди дверей, чувствуя, что среди них нет и быть не может той самой.

Где же, где оно? Где мои воспоминания? Где ты их спрятал?!

В голове эхом разнеслась усмешка. Она вихрем пролетела по улочке памяти, срывая на ходу двери – одну за другой, одну за другой. Женя рванул вслед за цветастой жижей, которая бурными потоками хлынула из дверных проемов. Если бы он только смог, если бы он только выхватил взглядом...

— Жень? Ты слушаешь вообще? Всё хорошо?

Он схватился за голову, пытаясь сконцентрироваться на поисках нужной ему информации.

— Да... Да... Я...

И налетел на закрытую дверь, не успев затормозить. Все звуки выгорели, стоило ему коснуться этой, особенной двери.

Кусочки шершавой, потрескавшейся краски впились в ладонь, мгновенно приведя в чувства. Древний замок уже давно заржавел и рассохся. Казалось, будто его можно просто вынуть, настолько тот прогнил. Правда, что-то подсказывало Жене: эта комната не отдаст своё содержимое просто так.

    Уверен ли я, что хочу её распахнуть?
Хочу ли я знать правду?
Вдруг там окажется нечто ужасное? Неподвластное человеческому пониманию?

— Я...

Я хочу. Мне просто нужно найти ключ.

Достаточно самообмана. Он уже знал как открыть эту комнату. Даже, наверное, слишком хорошо, чтобы отступить прямо сейчас.

Он посмотрел пустотному монстру в глаза.

Ключ был там, закатился на самое дно белоснежных зрачков. Женя подался всем телом вперёд, желая выхватить свою последнюю надежду из цепких когтей Смерти.

— Я прощаю... Тебя.

— Ха-ха, говоришь как будто не мне, а кому-то другому. Точно простишь?

— Точно прощу.

Змея почувствовала, что её сокровище хотят забрать. Она оскалилась и зашипела, став за секунду воплощением животной ярости. От силы этого утробного звука приподнялась каждая чешуйка жирного тела – по стеклу Геновских глаз пошли трещины, дополняя собой насквозь фальшивую, омерзительную улыбку.

Я не имею права бояться. Я возьму себя в руки и заберу ключ.

Жаль, что на словах все звучало гораздо проще, чем оказалось на деле.

Шум, который порождало пустотное нечто, был такой силы, что заглушил спасительный голос в голове. Противная каша из звуков сбила Женю с ног – поволокла за собою на дно. Все дальше и дальше от спасительного света...

Он не мог, просто не мог сопротивляться этому течению. Кто он такой, чтобы остановить саму Смерть от исполнения её тайных замыслов?

Женя потерял самообладание. И это стало его последней, фатальной ошибкой. Тварь почувствовала страх, уже облизываясь в предвкушении отличного ужина.

— Подожди, куда же ты?

Женя в жизни не бегал так быстро, как сейчас. Он спотыкался, налетал на стены при поворотах пугающе пустого коридора и боялся оглядываться, слыша, как царапают кафель чешуйки.

Я знаю, что не могу просто убежать! Трус, какой же трус!

— Евгеша, вернись немедленно. Ты только всё усложняешь.

Тупик. Собственно, он ожидал этого. Было бы слишком просто, если бы от смерти можно было убежать на своих двоих. Вот перед ним грязное окно, увядающий кустик в горшке, сверкающий кафель и закрытые комнаты. Голос в голове, шумы, звуки извне, всё стихло. Ну... Это, похоже, конец.

«Как глупо умереть прямо здесь», – такова была его последняя мысль.

— Почему бы тебе не принять мои извинения?!

Женя успел увидеть только сверкнувшую в воздухе спицу и голодную змею, которая, наконец, разбила свой стеклянный карцер.

В этот раз он даже не почувствовал боли. Просто провалился в родную, тёплую пустоту. В этом месте не было ни пола, ни потолка – их место занимала вязкая жижа торфяных болот, которая с чавканьем засасывала его внутрь.

Но что-то не давало Жене покоя. Маленькая жилка билась в уголке глаза. Маленькая, светящаяся, как искорка от костра...

Неожиданная догадка взорвалась алой петардой, в миг воспламенив весь торф вокруг. Воспоминания закружились, закружились, взвились в неумолимо растворяющемся сознании цветастым вихрем...

Это чувство. Что это?

Неужели я... Уже умирал до этого?