Когда молчит небо

В комнате стоял полумрак — солнце давно скрылось за тяжелыми тучами, а свет от настольной лампы отбрасывал мягкие желтоватые пятна на стены. Сай сидел на полу, прислонившись к кровати, а Кору расположился чуть дальше, на ковре, откинувшись на руки и глядя в потолок. Их голоса звучали вполголоса — не по причине усталости, скорее, потому что так уютнее.

— "Честно?" — сказал Кору, чуть прищурив глаза. — "Я до сих пор не понимаю, как этот парень вообще нас нашёл. Он что, экстрасенс?"

— "Это же Кицке" — с усмешкой отозвался Сай. — "У него, наверное, под кроватью файлы на каждого из нас. С фото и адресом."

— "И, возможно, анализом ДНК" — Кору усмехнулся, потерев шею. — "Жутко немного, если подумать."

Оба на секунду замолчали, просто наслаждаясь моментом тишины, сквозь которую было слышно, как в соседней комнате Хина убирает со стола. Потом раздался звонок. Сай переглянулся с Кору, который уже потянулся к своему телефону и глянул на экран.

— "Говорю же — экстрасенс" — Он нажал на трубку. — "Алло?"

На другом конце раздался бодрый голос Кицке:

— "Надеюсь, вы не уснули там вдвоём на ковре. Сколько мне вас ещё ждать?" — Уже идём, не ори. — "Кору хмыкнул."

— "Как бы ты ни был удивлён, мы люди культурные."

— "Передай Саю, что если он не в чём-то красивом, я разворачиваюсь. Всё, жду" — Щелчок — и линия оборвалась.

Кору встал первым, растянувшись в потягушке. Он снова был в школьной форме — она слегка подсохла у обогревателя, но всё ещё чувствовалась влага в ткани. Пиджак чуть мялся, и от него всё ещё шел запах дождя.

— "Будто на фестиваль собираемся" — проворчал он, глядя на себя в зеркало.
Сай, в отличие от него, выглядел вполне опрятно: черные джинсы, заправленная белая футболка под расстёгнутым кардиганом. Просто, но стильно.

Кору убрал телефон и поднялся, встряхивая головой.

— "Ну, пора."

Сай только кивнул, поднялся с пола и накинул кардиган. Они направились к выходу, где Хина уже стояла с полотенцем, будто всё слышала.

— "Уже уходите?" — Она бросила взгляд из-под чёлки на Кору, потом на Сая.

— "Да, Кицке на связи" — спокойно сказал Сай, надевая обувь.

Хина, явно стараясь выглядеть серьёзной, всучила Кору полотенце и придвинула зонт к выходу.

— "Убедитесь, что вернётесь не как мокрые тряпки. И ты..." — она посмотрела на Сая с лёгкой строгостью — "не задерживайся"

Сай чуть склонил голову в знак согласия.

— "Постараюсь"

Кору, не удержавшись, шепнул:
— "Твоя сестра — как командир отряда"

— "Ага" — усмехнулся Сай. — "Только без отряда"

Они вышли в прохладный воздух, где дождь уже почти сошёл на нет, оставив после себя гулкое дыхание луж и влажные ароматы улицы. Возле деревца на обочине стоял Кицке — оперевшись  спиной о столб, с капюшоном, откинутым назад. В одной руке он держал бутылку с газировкой, в другой — телефон, который лениво покручивал в своей руке.

Увидев их, он сделал пару шагов вперёд и с театральной паузой оценил:

— "Ну, наконец-то. Кудем, ты как будто только что из рекламы — прям хоть сейчас на обложку"

Сай фыркнул.

— "Ты ждал этого, да? Много реплик придумал?"

— "Много!" — Кицке кивнул.

Повернулся к Кору и чуть прищурился.

— "А вот наш человек-отмокающая униформа. Надеюсь, не промок второй раз?"

— "Спасибо за беспокойство" — буркнул Кору, натягивая рукава. — "Всё отлично"

— "Честно — вы как будто из странной школьной манги. Один как модель, второй будто только что из дождевой фотосессии"

Он открыл дверь такси.

— "Ну что, поехали?"

Они двинулись, такси мягко глотало дорогу под шинами, плавно качаясь, будто лодка в ночной воде. За окном проплывали силуэты японских домов — тёмные, с редким светом в бумажных окнах. Улицы полупусты, фонари светят тускло, отражаются в мокром асфальте, словно лужи распахнутых глаз.

Кицке сидел на переднем сиденье, что-то весело рассказывал водителю. Кору поддакивал, улыбался, изредка поглядывая в окно. Сзади, в углу, Сай сидел, уставившись в пространство между улицей и стеклом. Он не слышал их. Не пытался.

Мысли всё глубже уходили в себя, как камень в реку.

Сначала — тёплые.
Детство.
Кору — ещё в поцарапанных коленях, с криком «Я первый!» в забеге по школьной дорожке. Голос мамы из кухни, запах риса и укропа, лето, когда всё казалось вечным. И всё было просто: дом, велосипед, вечер, стрекочущие цикады. Там, в прошлом, не было сломанных слов.

А потом — она.
Лёгкая, как дождь на стекле.
Встретил у станции, где по утрам пахнет кофе и газетами. Она стояла под навесом, волосы слегка мокрые от мороси. Взгляд — будто в другую вселенную. Тогда он подумал:

"Если в мире есть что-то настоящее, оно смотрит именно так"

Сай знал: её нельзя касаться. Её можно только любить издалека. Но она сама подошла.

Шли недели. Рядом с ней мир перестал быть уродливым. Казалось, всё можно вынести, пока её плечо рядом. Пока её голос говорит "глупый" и касается его руки. Смеётся.

А потом...
Потом всё пошло трещинами. Не сразу. Сначала — будто стекло дрожит от ветра. Потом — щелчок. Потом он видел.

И всё.
Никаких объяснений.
Никаких слов.

Она сама всё показала.

Сай закрыл глаза. Пальцы медленно сжались в кулаки. Плечи напряглись. В такси стало душно.

"Я не хочу слышать её оправданий. Не хочу видеть её слёзы. Я хочу, чтобы её рвало. Чтобы боль вырвала из неё правду. Чтобы её кожа кипела — и только тогда её рот смог бы сказать правду. Только когда кровь пойдёт, может быть, я поверю. Чтобы каждое её "прости" звучало как предсмертный всхлип. Я бы сжал её горло — не до смерти, до паники. До испуга. До животной дрожи. Я бы смотрел, как трещит её взгляд, и сказал бы: "Говори, пока не станет поздно. Пока не утонула в своей крови". Я бы заставил. Заставил вырвать из себя правду. Не словами. Не голосом. А каждой клеткой своего тела"

Воздух в лёгких стал тяжелым. Сердце билось как глухой барабан. Лицо оставалось безмолвным, но внутри всё горело чёрным огнём.

Кицке повернулся, заметив движение.

— "Эй, Кудем, чего ты там бубнишь? Репетируешь разговор с Дилеей?"

Сай не ответил сразу. Он посмотрел на своё отражение в окне — бледное, с мёртвыми глазами.
Он больше не был мальчиком с велосипедом.
Он был чем-то другим.

— "Сай?" — Кору тоже обернулся, нахмурившись. Его взгляд зацепился за дрожащие пальцы, белые от напряжения костяшки. — "Тебе не плохо?"

Сай отвёл взгляд, моргнул, глубоко вдохнул. Проглотил ярость, как яд — намеренно.

— "Просто..." — выдохнул. — "Никогда не был на таких тусовках"

Кору не поверил.
Он знал.
Но ничего не сказал.

А Сай вновь посмотрел в окно.

Свет фонаря дрожал на стекле, как бытлая капля.
Всё дрожало.
Кроме его ненависти.

Такси остановилось у большого двухэтажного дома, подсвеченного неоном с балкона и слабым светом фонарей на улице. Сквозь приоткрытую входную дверь уже слышался глухой бас, приглушённый, но навязчивый. Вокруг стояли небольшие группы старшеклассников — кто-то курил, кто-то уже смеялся громче, чем стоило бы на улице.

Кору первым выскочил из машины и тут же заметил знакомую фигуру у стены.

— "О, Шизуку! — махнул он рукой.

Шизуку, облокотившись на перила крыльца, слабо улыбнулся и подошёл.

— "Ребята, вы вовремя" — сказал он, похлопав Кору по плечу. — "Внутри уже всё кипит"

Кицке где-то затерялся, оставив их на входе. Сай лишь молча кивнул и пошёл следом, переступая порог.

И сразу всё ударило по ощущениям.

Плотный запах алкоголя, парфюма, перегретого воздуха, вперемешку с потом и чем-то ещё, сложноразличимым. Музыка будто била в грудную клетку, звуки гитарных рифов и электронных сэмплов перекрывали друг друга. Свет стробоскопа в дальнем углу зала мигал, окрашивая лица то в красный, то в зелёный.

— "Слишком много народу" — пробормотал Кору, оборачиваясь к Саю. — И половину вообще впервые вижу.

Толпа была плотной. Подростки двигались, кто-то танцевал в центре гостиной, превратив её в импровизированный танцпол. Девушки с распущенными волосами, парни в футболках с английскими надписями, пластиковые стаканы — всё это выглядело не как часть школьной жизни, а как отрывок из чужой, неправдоподобной реальности.

Сая толкнули плечом, и он рефлекторно извинился.

— "Всё норм, бро" — усмехнулся какой-то старшеклассник с окрашенными в синий концы волос. — "Ты из класса Кицке?"

— "Не совсем" — ответил Сай, стараясь не смотреть в глаза.

Парень уже отвлёкся и ускакал в толпу, по пути обняв девушку за талию и что-то шепнув ей на ухо. Та заливисто засмеялась.

Сай стоял у стены. Его спина почти касалась холодного гипса. Каждый новый человек, входящий в дом, был как нажатие клавиши громкости вверх.

Он смотрел, как один парень жонглирует двумя бутылками. За ним у лестницы пара целовалась, игнорируя шум и чьи-то подначки. Другая компания на кухне что-то активно обсуждала, периодически стуча стаканами о столешницу.

"И это нормально?" — подумал он.

Он никогда не был в подобных местах. Он не умел развлекаться, как они. Его немного мутило от запаха алкоголя, от крика, от того, как у кого-то уже слипались глаза, а кто-то начинал танцевать слишком отчаянно.

Кору нашёлся чуть позже, под боком у одного из школьников из параллели.

— "Да, да, я помню тебя! С музыкального фестиваля" — махал кто-то руками.

Кору смеялся, перекидывался словами, явно знал, как вести себя в этом хаосе.

А Сай — нет. Он чувствовал себя телом, впущенным в чужую систему координат. Он всё ещё стоял у стены, будто гость на собственной казни.

Его заметила какая-то девушка, слегка покачиваясь.

— "Ты новенький?" — спросила, подойдя.

— "Нет" — ответил Сай коротко.

— "Ну, приятной тусовки" — фыркнула она и ушла.

Кицке и Шизуку уже растворились в толпе. Музыка изменилась, теперь играл трэп с низкими басами. Люди хлопали в ладоши, кто-то поднимал руки вверх. Смех, разговоры, грохот.

А Сай всё стоял. Он чувствовал, как напряжение поднимается к плечам. В этом шуме, в этой гремучей смеси лиц, голосов, алкоголя, танцев и недосказанностей, он был как гвоздь в шелке.

Дом действительно был большим. И пусть даже в два этажа, с открытой планировкой, панорамными окнами и каменной лестницей — для Сая это всё было чуждо. Пафосно. Шумно. И не по-настоящему.

Он в очередной раз потерял Кору из виду. Знакомиться ни с кем не хотелось. Быть здесь — тоже. Но он остался.

— "...Чёрт" — выдохнул Сай, и вытер ладонью пот со лба.

Праздник продолжался. Но для него он только начинался — и совсем не так, как для остальных.

Становилось душно. Музыка усиливалась, но звучала уже как гул в ушах, неразборчивый и тяжёлый. Смешанные запахи — пота, алкоголя, табака, дешёвого парфюма — забивались под кожу. Сай ощущал, как сердце бьётся где-то в горле. Он едва дышал.

Он протиснулся мимо какой-то компании, кто-то задел его плечом, кто-то хохотнул рядом — будто его не существовало. Он не оглядывался. Просто поднялся по лестнице, цепляясь за перила. Шаги глухие, будто под ногами не ступени, а ватные плиты.

В коридоре на втором этаже было тише, но не тишина — басы всё ещё отдавали по стенам. Несколько закрытых дверей. Кто-то целовался в полутьме у окна.

Сай шёл вдоль стены, пока не увидел стеклянную дверь. Балкон.

Он шагнул к ней, схватился за ручку, рывком открыл и почти вывалился наружу. Порыв прохладного ночного воздуха ударил в лицо, точно пощёчина. Он резко захлопнул за собой дверь и, обессиленный, облокотился на неё спиной.

Вдох. Глубокий, жадный.
Второй.
Третий.

Он чувствовал, как будто только сейчас начал дышать. Пальцы дрожали.

— "Видимо, не только мне паршиво в таких местах" — сказала Акира, не оборачиваясь.

Сай чуть качнул головой, не ожидая её увидеть, но не удивлён.

— "А ты, как всегда, тихо появляешься" — отозвался он и выдохнул. — "Я думал, ты не ходишь на такие вечеринки"

— "Иногда прихожу. Когда хочется почувствовать, что я ещё среди живых" — голос её звучал спокойно, даже немного отстранённо. — "Ты впервые здесь, да?"

— "Угу... не моя стихия" — он опустился на край скамьи под стеной, стараясь не смотреть вниз, на то, как пульсирующий свет из окон отбрасывает красные отблески на соседний дом. — "Слишком шумно. Слишком чуждо"

— "Привыкаешь со временем. Или перестаёшь приходить" — она наконец взглянула на него. Её лицо не выдавало эмоций — "ровное, спокойное, будто нарисованное тонкой линией" — Но ты выглядишь так, будто тебе и правда надо было выйти.

— "Я задыхаюсь внутри" — честно ответил он, не в силах подобрать другие слова. — Будто стены давят. Люди. Их лица. Они все тут... но как будто и не тут. Я не знаю, как себя вести.

— "Тебе не нужно знать" — она на мгновение задержала взгляд. — "Здесь никто не знает, просто делают вид"

Он кивнул. Потом замолчал.

— "А садины на лице — это тоже часть "не знать, как себя вести"? — тихо спросила она, без насмешки. Просто наблюдение.

Сай провёл пальцами по щеке — шрамы ещё ощущались, чуть шершавые, чуть чувствительные.

— "Они у меня давно" — Он не стал вдаваться в подробности. — "Просто ссадины ещё не прошли"

Она ничего не сказала. Только снова посмотрела вперёд, в сторону далёких домов, где всё было тише, чем здесь.

— "Ты не меняешься..." — вдруг произнёс он.

— "А ты изменился" — так же спокойно отозвалась она. — "Стал... будто прозрачнее, но тяжелее"

Он немного улыбнулся, хоть и устало. Сказанное ею попало точно.

— "Ты сбегаешь сюда, чтобы забыться, да?" — тихо спросил он, глядя в ту же сторону.

— "Иногда" — после небольшой паузы ответила она. — "Но забыться не значит отпустить"

Они замолчали. Но тишина не была гнетущей. Между ними не было ни близости, ни вражды — просто понимание. Как у двух пассажиров в одном вагоне, смотрящих в окно, но знающих, что едут в разные стороны.

— "Пойду выпью" — сказала Акира, вставая с перил. — "Не хочется в такой вечер уходить без настроения"

Она посмотрела на него мельком — всё с тем же нейтральным выражением.

— "Если захочешь — найдёшь меня. Я не прячусь"

И ушла. Легко, спокойно, как будто вся эта ночь была для неё просто очередной попыткой дышать иначе.

Сай остался на балконе на несколько секунд. Смотрел, как мерцают огни города за пределами ограды, как далекие силуэты машин скользят в потоке, не зная, что здесь, наверху, он еле собирает себя по частям.
Он медленно встал, провёл рукой по лицу, сбрасывая с себя остатки пустоты, и шагнул обратно в дом.

Грохот музыки ударил по голове сразу. Как будто кто-то с силой захлопнул крышку пианино рядом с его ухом.
Он шёл сквозь шумную толпу, мимо пьяных лиц, чужих прикосновений, обрывков фраз, ярких вспышек со смартфонов. Всё это было как неон сквозь воду — размазано и лишено смысла.

Сай почти дошёл до входа, когда его остановил знакомый голос:

— "Ты куда собрался?"

Кору. Он стоял у лестницы, прислонившись к перилам, с бутылкой в руке и тем же внимательным взглядом.
Сай замер, слабо выдохнув.

— "На воздух. Не могу больше. Тут как в банке с криками, — бросил он, стараясь не смотреть в глаза"

Кору нахмурился. Сделал шаг ближе.

— "Всё окей?"

Сай отвёл взгляд. На секунду — всего лишь на секунду — в нём что-то дрогнуло. Как будто кто-то сорвал маску, которую он только что тщательно надевал на балконе.

— "Да, просто... непривычно" — пробормотал он.

Кору смотрел внимательно. Слишком внимательно.

— "Ты плохо выглядишь" — тихо сказал он. — "Хочешь, я с тобой выйду?"

Сай отрицательно мотнул головой. Пауза. Он чуть улыбнулся, но улыбка вышла неуверенной:

— "Не стоит. Я просто глотну воздуха и вернусь. Обещаю"

Кору не стал настаивать. Только снова посмотрел в глаза — как будто что-то проверял. Потом кивнул.

— "Ладно. Только не пропадай, окей? Мы ж не просто так сюда вместе ехали"

— "Угу" — коротко бросил Сай и направился к выходу.

Тяжёлая дверь отворилась, и он шагнул в прохладу ночи. Громкость музыки слегка утихла, но внутри всё ещё гудело. Голова — как банка с осами. Мысли — спутанные. Акира, толпа, воспоминания, пустота... Всё это крутилась в нём, как на старой киноленте, что заело в проекторе.

Он отошёл от крыльца и на секунду просто встал под звёздным небом, запрокинув голову.

И дышал.

Дождь утих.

Остались лишь влажные улицы, блестящие под фонарями, как перламутровая кожа рыбы, выброшенной на берег шторма. Капли стекали с крыши, лениво, будто природа сама устала рыдать. Воздух пах неоновым электричеством, промокшей корой деревьев и чем-то неуловимо знакомым — как будто давно забытым детством.

Сай сидел, немного съёжившись, и чувствовал, как по ногам пробегает лёгкая дрожь. Не то от холода, не то от всего, что сегодня с ним происходило. Рядом поднялся Кицке, хлопнул его по плечу:

— "Лучше топить грусть в веселье, чем наедине, я буду тебя ждать, дружище" — сказал он, всё в том же духе — слегка дурашливо, но искренне. Без фальши.

Сай не ответил. Не потому, что не хотел, а потому что не знал, как. Он просто посмотрел, как Кицке исчезает в проёме двери, а потом медленно встал.

Асфальт под ногами чавкал. Свет фонарей отражался в лужах, как в глазах молчаливого наблюдателя. Сай поднял голову. Луна — полная, блёклая, будто вымоченная в молоке — глядела на него с высоты. И в этом взгляде, казалось, не было ни осуждения, ни равнодушия. Только тихое, древнее присутствие. Как будто всё происходящее — это лишь фрагмент чего-то большего, чего он пока не понимает.

Он вдохнул глубже и шагнул к двери. Положил ладонь на холодную ручку, собираясь вернуться в шум и тела, но в этот самый момент кто-то крепко схватил его за запястье.

— "Эй..." — вырвалось у него, прежде чем его дёрнули в сторону.

Он пошатнулся и шагнул за угол дома, туда, где было темнее, где можно было раствориться в тенях.

Кто-то остановился. Сай поднял глаза.

Тонкие пальцы. Чёрные гетры. Знакомая походка. Девушка повернулась.

И мир замер.

Дилея.

В её взгляде не было вины, не было и насмешки. Только тот же странный холод — почти отрешённость. Как будто она уже всё сказала в прошлом, а теперь пришла только добить молчанием. Уголок её губ дрогнул, будто собирался выдать эмоцию, но передумал. Сай отступил на шаг, пятясь, как загнанный зверь, случайно прижавшись спиной к стене.

Сердце колотилось. Дыхание срывалось.

В этот момент даже ночной ветер показался излишне громким.

Он стоял перед ней — той самой, из-за которой в его жизни что-то сломалось безвозвратно.

И она была всего в двух шагах.

— "Прости меня, Сай"

Слова легли на вечернюю тишину неожиданно. Как капля дождя в стакан — почти бесшумно, но всё равно нарушая хрупкое равновесие.

Сай не сразу понял, что она обращается к нему.
На мгновение внутри возникла пауза — почти механическая попытка взвесить, как на это реагировать.

Он приподнял брови, слегка склонив голову:

— "...Э?"

Дилея не сразу продолжила. Она будто смотрела сквозь него, в пустоту, словно проговаривала это впервые. Для себя.

— "Я не ожидала такого от этого козла... Он всё время за мной, как тень. Я... пыталась не замечать, надеялась, что пройдёт. Но он — как будто знает все мои укрытия. Постоянные признания, эти... попытки надавить. А ещё этот взгляд. Он как будто не на меня смотрит, а на то, что хочет взять. Я чувствую это. Не на лице. Никогда — на лице..."

Она замолкла, потупив глаза. Словно чужая на своей же исповеди.

Сай слушал. Он по-прежнему ничего не говорил. Просто стоял — немного сгорбившись, немного устав от всего.

Он не был зол. Он не был равнодушен. Просто... устал быть кем-то, кто обязан что-то понимать.

— "Я..." — он замялся — "Я слышу тебя. Правда. И... я не держу зла"

Он соврал. Но не ради того, чтобы скрыть обиду — а просто чтобы поскорее закончить разговор.
В его голосе чувствовалась мягкая отстранённость. Та, что возникает, когда человек не хочет спорить, но и не готов принимать.

Дилея вскинула взгляд.

— "Ты лжёшь. Твои глаза... совсем другие, чем в первый раз. Тогда они были — живые. Сейчас — словно выключены"

Сай опустил глаза. Сделал шаг назад, не спеша.

— "Я рад, что тебе стало легче" — сказал он тихо.
Он сделал ещё один шаг. — "А я... пойду. Как ты и говорила, нас ничего не связывает"

Он уже отвернулся, но остановился. Почувствовал, как что-то скользнуло под рёбрами. Глухо, без резкой боли. Но навязчиво.

— "Просто не жди от меня чего-то" — произнёс он чуть громче, но спокойно.

Он посмотрел на неё — спокойно, без колкости, но с твёрдой границей.

— "Иногда, чтобы не сломаться, нужно просто развернуться и уйти"

И он ушёл — не торопясь, с лёгким зябким ощущением на коже, как после затянувшегося дождя.

Сай хотел уйти. Взгляд был сосредоточен где-то в тускло освещённой дорожке, куда вела слякоть после дождя. Но прежде чем он успел сделать и шаг, её рука сомкнулась на его запястье. Холодная, чуть дрожащая — как у человека, давно решившегося, но всё ещё не до конца уверенного в собственном голосе.

— "Подожди... пожалуйста"

Он обернулся — медленно, с лёгким напряжением в шее, как будто сам факт поворота головы был против его воли. И тут увидел её глаза. Не дерзкие, не скрытные — уставшие. Те, в которых наконец погас странный огонь демонстративной независимости. Осталась только искренность и усталость.

— "Я..." — начала она, сделав шаг ближе. — "Я не хочу больше быть такой"

Сай моргнул. Неожиданно.

— "Какой?" — тихо, сдержанно спросил он.

— "Призраком. Тем самым, которого все видят на крыше школы, в одиночестве, с сигаретой и холодным взглядом" — Её голос дрогнул, но остался ровным. — "Когда-то я думала, что это свобода. Что быть непохожей — это круто. Но теперь... теперь это будто клетка"

Сай продолжал молчать. Он слушал. Не дышал.

— "Мне стало по-настоящему тяжело. Я не могу всё время прятаться. Я не та, кем пытаюсь казаться. Я устала"

Она отпустила его руку, но не отступила — просто посмотрела вверх, в его глаза, и в этом взгляде впервые не было ни игры, ни насмешки.

— "Я начала это понимать... с той самой крыши. Когда ты сидел там, молчал, а я пыталась казаться сильной. Но рядом с тобой... я впервые почувствовала себя настоящей. Лёгкий вдох. — Ты слушал, просто был рядом. Это было... свободно"

У Сая перехватило горло. Сердце забилось быстрее. Слишком быстро. Слишком громко. Мысли затопили его голову, как вода, прорвавшая плотину:

"Она... что, сейчас признается? Это... она... что?.. Зачем?.. Зачем мне это знать?.. Почему она вдруг..."

Она сделала полшага ближе. Пауза затянулась. Он видел, как её губы приоткрылись. Как напряжённо она выдохнула.

— "Я хотела тебе сказать..."

Сердце Сая ударило, как молот по кузнечному наковальню.

— "...Ты станешь моим другом?"

...

Пауза.

Долгая, как вечность.

Сай даже не сразу понял, что перестал дышать. Его плечи чуть опустились, глаза расширились. Он растерянно моргнул — словно выпустил из рук что-то важное. И теперь неловко шарил по полу, пытаясь это подобрать.

— "Другом?.." — переспросил он, будто не верил.

Она кивнула. Лицо её было напряжено, но в этом выражении — никакого флирта. Только надежда.

Сай медленно провёл пальцами по затылку. Всё в нём сжалось от облегчения, но одновременно — от странной грусти. Он ждал совсем другого. Готовился к худшему. А получил... вот это. Простую, человеческую просьбу.

Он посмотрел на неё. И в первый раз — увидел не «призрака», не идею, не загадку, которую нужно разгадать, и не ошибку из прошлого.

Перед ним стояла уставшая девочка, которая, как и он сам, пряталась за образом, а теперь — просила его быть рядом.

— "Ладно" — Он кивнул. — "Буду"

Она улыбнулась. Настояще. Тихо. С облегчением.

И всё на мгновение затихло.

Они последовали в дом, как только дверная ручка открылась. Их лица обдал яркий свет и гул неугомонной толпы.

Толпа внутри дома будто слилась в один бурлящий организм. Звуки баса пробирали до самого позвоночника, вспышки света резали воздух, как клинки. Запах алкоголя, парфюма и чего-то сладкого и неестественного витал в воздухе, пропитывая всё — даже движения казались чуть липкими. Люди смеялись, танцевали, кто-то сидел на полу, обнявшись, кто-то кутался в пледы на террасе, кто-то плыл в своём ритме, совершенно оторванный от реальности.

Сай шагал сквозь гул, чувствуя, как всё вокруг мягко пульсирует. Где-то позади шагала Дилея — она молчала, но её взгляд ловил каждое движение, как будто всматривалась в новую, неизвестную страницу.

Из ниоткуда на плечо Сая опустилась рука.

— "Что вы, голубки" — завёл с привычной наглой ухмылкой Кицке — "Будем праздновать за новую пару? Великая тайна и разрушитель мифов — Сай Кудем!"

— "Уймись, Кицке" — Сай слегка стукнул его кулаком в плечо. — "Никаких отношений. Она теперь такой же друг, как и ты"

— "Как я? Ого, это честь, братец" — Кицке склонил голову на бок, будто примеряя на себе такую роль. — "Ну... чем больше друзей — тем громче тусовка"

Сай собирался было спросить, где Кору, но не успел открыть рот, как Кицке вдруг резко сунул ему в ладонь маленькую, матовую таблетку с выгравированной буквой A.

— "Что это?" — настороженно посмотрел Сай, задержав взгляд на странной капсуле.

Кицке подмигнул:

— "Ангельский нектар, дружище. Настоящий пропуск в правильный ритм. Рассасываешь — и ныряешь"

— "А что это даёт?"— голос Сая был сух и отстранён, но внутри будто всё съёжилось.

— "Легче дышится, легче слышится... легче забывается" — Кицке повернулся к нему чуть ближе, но не давил. — "Дело не в тебе. Просто... всё вокруг становится таким, каким должно быть"

Он выпрямился, уже собираясь отойти:

— "Можешь не брать. Просто подумай. Иногда нам всем хочется выйти за рамки, а не прятаться в углу. Особенно, если ты один из тех, кто слишком долго держит всё в себе"

Он исчез в толпе, растворившись в мерцании ламп и чужих голосов.

Сай остался стоять. На ладони — капсула. "Ангельский нектар"... какое красивое имя для чего-то настолько чуждого. Он сжал кулак, и на секунду показалось, что вместе с таблеткой он сжимает собственную нерешительность.

— "Ты не обязан" — тихо сказала Дилея, стоявшая чуть в стороне. — "И не обязан быть тем, кем они хотят тебя видеть"

Он кивнул, но не ответил.

Толпа жила своей жизнью. Музыка становилась всё громче, будто выдавливала мысли. Рядом кто-то хохотал, кто-то кидал попкорн в воздух, кто-то кричал в унисон с припевом.

Сай чувствовал, как всё внутри гудит. Он ещё не сделал выбор. Но одна мысль не отпускала:

"Что, если они правы? Что, если только за этой гранью я смогу почувствовать себя живым?"

Сай заметил, как Акира выходит из дома — её силуэт, как всегда, ровный, не спешащий, будто она просто уходит из сна, который никто не посмел бы прекратить. Он машинально шагнул было за ней, но взгляд Дилеи поймал его. Не то чтобы умоляющий — скорее, призрачный, прозрачный, как влажное стекло между ними.

Они одновременно опустили глаза. Таблетки. Маленькие, безликие. «Ангельский нектар», как назвал его Кицке. Название звучало глупо. Как карамель с привкусом забвения.

— "Сай..." — голос Дилеи прозвучал тихо, почти будто она сама не была уверена. — "Я не знаю, что это, но если он просто поднимет настроение... я поступлю так же, как и ты"

Она ждала. Честно. Без давления. Как человек, который давно устал быть собой и надеется, что кто-то покажет ей другой путь, пусть даже через ошибку.

Сай вздохнул. В голове было тихо. Подозрительно тихо, как перед ливнем. Он не знал, что именно его подтолкнуло — может, странная жалость к себе, может, чувство, что быть внутри легче, чем снова остаться на обочине.
Он закинул таблетку за щёку. Вкус аптечной горечи сразу схватил язык. Не горько — пусто.
Дилея сделала то же самое, не отводя взгляда.

Сначала ничего не происходило. Потом — словно воздух стал гуще.
Небо будто опустилось ниже, почти к плечам.
Музыка из дома начала не звучать, а двигаться. Сквозь кости. Сквозь рёбра. Сквозь каждый нерв.

Из открытой двери вышел Кицке. Его лицо было в его обычной гримасе, но теперь — как будто нарисованное мелками на стекле.

— "Нашёл Кору и Шизуку" — сказал он с привычным смехом. — "Тусуются на крыше, как два воробья среди фонарей"

Сай хотел ответить, но губы не слушались. Его собственный голос казался чужим и неважным.
Тело больше не было телом — оно стало жидким, как отражение в луже.
Мир вокруг больше не состоял из объектов, а из эмоций, звуков, вспышек.
Голоса — пятна. Люди — всплески цвета.

Он не помнил, как оказался среди них. Танцы, смех, шум. Всё рвано, сочно, будто живопись импрессиониста, нанесённая по диагонали.

Кицке шептал что-то в ухо, и это щекотало темя.
Дилея держала его за рукав, и от её прикосновения шло тепло, как от лампы в детской.
Музыка била, как ливень по черепичной крыше, и всё было... весело? странно? слишком?

— "Смотри" — шептала кто-то, может, сама Дилея — "У этого парня глаза светятся, как у кошки"

— "Это потому что он видел вечность, и ему плевать на химию контрольных"

Кто-то бегал с пакетом чипсов, кто-то танцевал с гирляндой на шее, кто-то шептал кому-то в волосы, будто те были ключами от иного измерения.

Сай чувствовал, как растворяется.
Не исчезает — именно растворяется, как сахар в чае.
Он был здесь, но не был собой. Он не знал, рад ли он. Не знал, стоит ли пугаться.
Он просто был частью чего-то общего.

Все они, включая его, Дилею, Кицке — были одним организмом, у которого не было ни начала, ни имени, ни цели. Только движение.
Только звук.
Только свет.

Он даже не думал о прошлом.
Ни о Хине. Ни о родителях. Ни о крыше.
Даже имя своё звучало чуждо.
Сай Кудем? Кто это?
Он — пульс.
Он — глаз в небе.
Он — мазок на стекле.

И если бы кто-то в этот момент спросил его, счастлив ли он, он бы не понял вопроса.
Ведь счастье — это чувство, а он стал ощущением.
Как разряд, как дрожь, как ветер в пальцах.

Как всё это закончится — он не знал.
Да и разве это важно, когда вокруг светятся стены, а мир больше не требует имени?

Толпа больше не танцевала — она дышала, как единое существо.
Хороводы крутились, словно кто-то запускал юлу, и она не собиралась останавливаться.
Огоньки гирлянд превращались в звёзды, то тускнея, то вспыхивая, будто в них били молнии с другого конца Вселенной.
Тела двигались в такт — не музыке, нет, ритму планеты, её ядру, вибрациям, которым не слышно, но ощущаешь в позвонках.
Кицке прыгал на диване, держа в руках две пластиковые бутылки и оря что-то, похожее на гимн марсиан.
Дилея смеялась, глаза её были расширены, руки — будто не её, жили своей жизнью. Она кружилась, как платье на ветру.
Сай парил — он не чувствовал, как ноги касаются пола, он проникал сквозь музыку, становясь её струной.

— "Нектар звенит!" — выкрикнул кто-то у стены, и толпа взорвалась — не звуком, а цветами, запахами, хлопками и криками.

И тут он увидел...
Нами.
Как через стекло аквариума. Лицо напряжённое, рука протянута — к нему. За ней — Кору, неустойчивый, покрасневший от алкоголя, но взгляд трезвый, с искрой паники.
Сай даже не почувствовал, как его потащили за собой.
Дилея, будто привязанная тонкой нитью к его спине, последовала молча. Глаза её были полны мерцаний.

Они усадили его на кресло. Большое, мягкое, как живот кита.
Сай провалился в него, как в воду. Дилея устроилась на подлокотнике, качаясь, будто сидела на качелях.

Нами глянула прямо ему в лицо. В её глазах — ужас.
— "Это. Вот это. Вот о чём я говорила, — её палец дрожал, тыкая в Сая"

— "Кицке, этот ублюдок, дал им обдолбаться. Он идиот. Настоящий, ёбанный идиот!"

Кору присел рядом. Он не мог смотреть.
Его глаза метались. Потом он резко повернулся к Саю. Их взгляды — параллельны.
Сай выглядел чужим. Красные белки, зрачки — как две чёрные дыры, засасывающие тревогу.

— "У тебя же есть своя голова, Сай... Какого хера ты повёлся на это?!" — срываясь, спросил он.
Сай улыбнулся. Слишком спокойно. Слишком сладко.
— "Так точно, док... моё сознание дальше мира. Но тебя сила космоса не тронет, не переживай. Я сделаю всё ради лучшего друга. От начала и до конца... Мы как звёзды в детской коляске, с рождения и до смерти — вечные..."

Кору передёрнуло. На мгновение он закрыл глаза.
— "Мне жаль... Мне жаль, что я недоглядел за тобой"

Дилея хихикнула. Она покачнулась на кресле, как на ветру, и ткнула в Кору и Нами.

— "Вы такие милые... как улыбчивое солнышко, смотрящее сквозь четыре стены наших жизней..."

Нами зажмурилась.
Мир рушился.
Он кричал цветами и шёпотом.
Он плевался каплями сиропа и звоном посуды.
Там, в толпе, кто-то рыдал. Кто-то стонал. Кто-то пел.

А здесь — трое подростков смотрели, как их друзья уплывают, как деревья в реке после бури.
Нами сжала губы, и Кору видел, как её плечи дрожат.
Он положил руку ей на плечо — осторожно, как будто боялся раздавить.
— Я всё исправлю, — сказал он, но не себе. Не ей. Всему этому безумию.

Сай, как будто слышал, только шептал себе под нос:
— "Ангелы не летают — они танцуют в венах..."

Внутри всё ещё ревело. Музыка перекатывалась по стенам, как шторм, а свет мигал, будто кто-то пытался передать сообщение азбукой Морзе — срочно, отчаянно.
Но в этом закутке времени всё стояло.
Точка отсчёта боли.

— "...Серьёзно, что тут..." — раздался голос.

Шизуку.

Он стоял на пороге, с влажной челкой, с поникшим взглядом, будто только что поднялся со дна бассейна.
Окинул взглядом Кору, Нами...
И только потом перевёл глаза на Сая и Дилею.
Он резко остановился, будто врезался в стекло.

— "...Чего они...?" — начал он, но Нами, не в силах сдержаться, вскинула руку и ткнула пальцем.
— "Вот что. Вот, блядь, что, Шизуку. Они оба под этим, "нектаром" твоего дружка Кицке. И если ты знал..."
— "Я не знал" — тихо ответил Шизуку, его голос как сухой снег.

Кору всё это время молчал. Словно замер, как бы не сломать баланс мира вокруг.
Потом он прикусил губу, тяжело вдохнул... и почти прошептал:
— "...Где Маю?"

Молчание.

На секунду — всё стало слишком тихо. Даже музыка в другой комнате отступила, как волна.
Шизуку отвёл взгляд. Его плечи дрогнули. Он проглотил ком.
— "...Я не видел её с самого начала вечеринки. Она... говорила, что отойдёт..."

Нами уже не кричала. Она просто сжалась.
Стиснула кулаки, как будто держала этим всё, что не должно развалиться.

Кору поднялся. Он посмотрел на Сая.
На этот перекошенный, искажённый образ друга. Его друга.
Потом — на Дилею, всё ещё укачивающуюся, как медленная лодочка на реке сна.
Он повернулся к Шизуку.
— "Нам надо найти Маю. Сейчас"

Шизуку кивнул.
— "Уже иду"
Он развернулся. Шагнул в толпу, и его силуэт растворился — как пятно света в клубах дыма.

Сай терялся.

Всё пульсировало — неоном, потом мясом, потом звуками, что ломали кости внутри головы.
Ритмы, танцы, хлопки, вспышки — всё сплавилось в единый гудящий сгусток. Мир вокруг не существовал, только движение, свет, и зияние.
Он был внутри этого. Как муха внутри янтаря.

И тут — крик.
Резкий, как треск сухожилий.
За ним — удар. Что-то тяжёлое. Лицо Дилеи исказилось, она резко обернулась.
Мир повалился, словно плёнка обуглилась от жара.

Сай не успел понять, откуда раздался следующий хлопок — или кто упал, но в его голове звуки начали повторяться, усиливаться, как будто по кожаной мембране били огромным молотом.
БУХ.
БУХ.
БУХ.

"Зачем вы бьёте меня изнутри?.."

Кто-то визжал.
Кто-то звал по имени.
Кто-то рыдал.
Но всё это было как за толстой стеной. Или под водой.

Где-то — в этом гремящем аду —
Шизуку сорвался.
Орал.
Толкал Кицке.
И пошло-поехало.
Гремели стены, люди пытались остановить —
Но уже поздно.
Поздно. Всё всегда поздно.

Сай сидел, но его тело будто разваливалось, как картон под дождём.
Дыхание сбивалось, слёзы текли не от боли, а просто — как часть реакции.
Ему становилось... хуже.
Хуже.

Мир искажается.
Пол становится слишком длинным, музыка звучит будто изнутри черепа.
И мысли — как испорченные плёнки, что обрываются на середине фразы:

Это и есть конец?

Он дёрнулся, но тело будто не слушалось.
Дилея...
Дилея говорила что-то — губы двигались, как будто она забыла, как говорить, но старалась.
— "Сай... Сай, эй... ты слышишь?.. Пожалуйста..."

Свет потухает.
Он смотрит на неё, будто сквозь стекло.
Она пытается встряхнуть его, срываясь в плач, но он уже скользит.
Как в пустоту.
В забвение.
Внутрь себя.
В безликий космос без звёзд.

"Вот и всё..." — подумал он.
— "Я тону во тьме..."

Где-то вдалеке:
толчки, крики,
удары,
паника,
искажённые лица.

Но он уже не здесь.

Темнота.
Мягкая, как шерсть.
Холодная, как вода.
Бесконечная, как дыра между сердечными ударами.

"Это и есть смерть?"

— "Сай...!" — голос рвётся сквозь плоть, сквозь слёзы.
— "Прошу..." — шепчет она.
Но его уже нет.

Сознание затихает.

Гаснет.