Глава 18
«Конфеты как детство, как лучшие и самые яркие моменты, которые нам хочется продлить навечно.
— Дилан Лорен
КАЛЕБ
Желание доказать, что она моя, было велико. Если бы между нами все было в пределах нормы, я бы взял ее на заднее сиденье. Вряд ли секс решил бы проблемы, но удовлетворил бы основную мою потребность: показать ей кому она принадлежит.
Другое время, проведенное на заднем сиденье Camaro, когда она лежала подо мной, вспыхнуло картинками в моей голове, совершенно не помогая ситуации.
Глупо было думать, что как только я выйду из заключения, все вернется на круги своя и мы оба продолжим веселиться и любить друг друга. Конечно, в конце концов, так и будет, но сначала нужно преодолеть все печали.
Не желая, чтобы ее отец услышал предстоящий разговор, я поехал в торговый центр и припарковал машину вдали от других автомобилей.
Солнце клонилось к закату, магазины скоро закрываются и посетителей совсем мало. В основном молодежь, использующая место, чтобы потусить в летнее время.
Джанна повернулась ко мне: боль все еще светилась на красивом лице. Мне не нравилось, что я должен был объясняться, но если мы хотим выйти из неприятной ситуации, не должно быть никаких секретов. Сегодня из ниоткуда возникла соседка Норы, и я не хотел, чтобы подобное повторилось.
— Калеб, что мы здесь делаем? — начала она, увидев, где я припарковался, и поняв, что ты тут не за покупками.
— Мы здесь, чтобы поговорить наедине о других девушках.
— Девушках? — встревожено, сказала она. — Так были не только Нора и девица на вечеринке?
Она отвернулась, но я ухватил ее подбородок, заставив смотреть на меня. Она не сопротивлялась, но взгляд стал боевым.
— Я люблю тебя, Джанна. Между нами не может быть секретов.
— Говори, что хотел, Калеб, а потом отвези меня домой!
— С девушкой на вечеринке ничего не было. Я слишком много выпил и старался избавиться от боли.
Она вздрогнула, зажмурив глаза, как будто ей стало невыносимо видеть меня.
— Замолчи, Калеб.
— Тогда позвонила ты. — продолжал я. — И мне хотелось, чтобы ты почувствовала мою боль.
— Миссия выполнена, той ночью я ревела, пока не провалилась в сон.
— А потом меня вывернуло прямо на пол спальни, где мы были.
— Ты прикасался к ней? — спросила она сдавленным голосом.
— Немного. — честно ответил я.
— Больно! — закричала она, закрыв лицо руками. — Не хочу слышать это дерьмо!
Она попыталась убрать мои руки.
— Но она всего лишь тело. — я отвел ее ладони, заставив встретить мой взгляд. — Ты моя душа.
— А Нора? Была ли она просто телом? — боль в голосе пробудила глубокую и тяжелую вину.
— С ней я познакомился чуть-чуть поближе. — объяснил я.
Джанна невесело рассмеялась.
— Да, я слышала об этом от Кристины.
Точно, Кристина, так звали соседку. Я думал, Кристина милая и симпатичная, но цыпочки бывают злыми, когда нападают на другую девушку.
— Не было ничего между нами. Нора казалась привлекательной, и только.
— А ее тело? — прошептала она жалобным голосом.
Черт, вот та самая плохая часть.
— Мы флиртовали и все зашло немного дальше, чем с той – с вечеринки, но сердце мое разрывалось на части, потому что это была не ты.
Взгляд Джанны скользнул по моей груди и сердцу, которое ей принадлежало.
— Знаю, не стоит спрашивать, но мне не удержаться. Ты поцеловал ее и все такое?
— Послушай, единственная причина, по которой я тебе все это рассказываю, заключается в том, что ты можешь увидеть ее в галерее.
— На твоей выставке?
— Да, но даже если это было единственное свидание, девчонка в ярости, что я не захотел ее снова увидеть.
— Действительно не хочешь? — спросила она, ее подбородок дрожал, как будто она боролась с набегающим потоком слез. — Ведь если ты поддался искушению, я хотела бы, чтобы ты рассказал мне.
Желая прижаться к ней всем телом, я схватил ее за талию, притянув на колени.
— Я буду ждать только тебя, до самой смерти, Джанна. После всего, я в этом просто уверен.
Прижавшись головой к моей груди, она прошептала.
— Я устала, Калеб. Можешь отвезти меня домой, пожалуйста?
* * *
Я перемахнул через забор, немного оцарапав руки. Рядом лаяла собака, судя по всему, здоровенная. Пройдя по траве, я подошел к другой стороне дома и отыскал дверь, ведущую в гараж.
Зажав в зубах фонарик, достал набор для вскрытия замка, который прикупил в хозяйственном магазине.
Это сложно, но я посмотрел видео, сидя в машине, чтобы убедиться в успехе операции.
Раздался тихий шорох, язычок дверной ручки повернулся, и я проскользнул в темный гараж. Весьма вовремя разглядел газонокосилку, чтобы не споткнуться об нее. Обошел машину сзади, держа путь до двери, ведущей в дом через чулан.
К счастью, там было открыто, и мне не пришлось снова пользоваться отмычками. Дверь я открывал медленно, и также осторожно закрыл ее за собой.
Снял ботинки и нес их в руке, преодолевая первый этаж, двигаясь к лестнице. Дом был довольно новым, половицы и ступени не скрипели.
Дверь в спальню оказалась заперта: весьма ожидаемо.
Вытащив инструмент, я поставил ботинки на пол. Зафиксировав дверную ручку одной рукой, я осторожно орудовал отмычкой, пока дверь не поддалась.
Подхватив ботинки, вошел в комнату, щелкнул замком и снова закрыл его. Мои ботинки и одежда образовали кучу на полу, пока я не остался лишь в белых боксерах.
Вероятно, это не самая чудесная идея: прокрасться к девушке, на которую напали, но после того, как испуг пройдет, я, надеюсь, она будет рада меня видеть.
Подняв одеяло, я увидел в темноте синий пижамный комплект, состоящий из шорт и майки. Улегся рядом с ней, притянув к себе. Одновременно, закрывая ей рот ладонью.
Она крепко спит, это я узнал во время поездки в Лас-Вегас.
— Джанна. – прошептал ей на ухо. — Проснись.
— А? — сонно пробормотала она мне в руку, и я не был уверен, что она действительно проснулась.
— Ты проснулась?
— Калеб? — сказала она, потянув меня за запястье и повернувшись ко мне.
Теплое, женственное тело, скользнувшее по моему, заставило меня немного отодвинуться от нее.
— Это я.
Мягкая рука коснулась моей обнаженной груди.
— Я сплю?
— Сон в руку? — поддразнил я. — Нет, не спишь.
Она ахнула, быстро зашептав.
— Что ты здесь делаешь? Отец прибьет тебя!
— Как я уже говорил, пусть попробует.
Я зарылся лицом в ее шею, вдыхая сладкий знакомый аромат.
— Что ты здесь делаешь? — повторила она, прижимаясь ближе.
— Скучал по своей девочке.
Ее вздох проник мне прямо в грудь.
— Я люблю тебя, Калеб.
Эти слова что-то затронули во мне. Когда немного раньше я отпустил ее, то она все еще была грустной. Между нами больше нет секретов, но откровения были болезненными.
Ее голова покоилась у моего сердца, которое она пробудила, моя девочка снова заснула.
* * *
Стук в дверь спальни сопровождался голосом.
— Джанна!
Вздрогнув, она распахнула в ужасе глаза и посмотрела на меня. Ее реакция вызвала у меня тихий смех.
— Да? — ответила она отцу.
— Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Через двадцать минут уезжаю. Хочешь, я приготовлю тебе завтрак?
Она скатилась с постели, указывая на дверь ванной. Подняв руки, я встал и двинулся туда. Придерживая дверь открытой, я наблюдал, как она бросилась к двери спальни и глубоко вздохнула, прежде чем открыть.
— Да, можно мне французский тост?
Мне не было видно лицо ее отца из-за открытой двери.
— Конечно, принцесса.
— Спускайся вниз. — сказала она, прежде чем закрыть дверь и снова ее запереть.
Я выскочил из ванной, схватил ее и бросил на кровать.
— Плохая девчонка, затаскиваешь мальчиков в свою комнату.
— Это ты виноват. Ты ворвался в мой дом! Я была невинна, пока не встретила тебя.
Почти лежа на ней сверху, я убрал волосы с ее глаз.
— Не так уж сложно было забрать твою невинность.
— Придурок! — прошипела она, пытаясь столкнуть.
Я хмыкнул, притворяясь, что ее усилия имеют успех.
— Прекращай задираться, принцесса.
Она хихикнула, именно этого я и добивался.
— Ты сумасшедший, Калеб. — мгновение спустя она перестала улыбаться. — Я заметила что-то на твоей спине, когда ты вошел в ванную.
Совсем забыл, что она не знала о татуировке.
— Это то, что я сделал, прежде чем пойти под суд.
Стыд промелькнул на ее лице, и я поцеловал ее.
— Это я?
— Может быть. — поддразнил я, проведя большим пальцем по ее щеке.
— Можно посмотреть? — спросила она, глаза заблестели от предвкушения.
Не спеша, я оттолкнулся от кровати и повернулся, чтобы она могла взглянуть на татуировку, которую Донна набила мне на спине девять месяцев назад. Ее пальцы скользили по рисунку, тянущемуся вниз к резинке боксеров.
— Не могу поверить, что ты сделал это. — прошептала она. — А если мы расстанемся навсегда?
Я развернулся, схватил ее за бедра и прижал к себе.
— Ты планируешь снова расстаться со мной?
— Нет. — сказала она тихо. — Кстати, мне нравится тату.
— Хорошо, потому что я никогда тебя не отпущу. — касаясь ее улыбающихся губ своими, я попросил. — Скажи, что любишь меня.
— Нет. — сказала она снова. Схватив короткий пушистый халат, она обернула им тело, которое сводило меня с ума от желания. — Спущусь, прежде чем папа начнет искать меня. — она закрыла дверь только, чтобы заглянуть внутрь и шепнуть. — Я принесу тебе завтрак.
Улыбаясь про себя, я вернулся в ванную и взглянул через плечо в зеркало. Тату было рисунком, который я написал с Джанны в прошлом году. Она представала ангелом, голова слегка наклонена. Ян неустанно практиковался в остроумии, когда впервые увидел тату в тюрьме, но сдался, когда понял, что этим меня не проймешь.
Когда-нибудь в качестве свадебного подарка, я планировал добавить к тату ее имя.
Я подошел к окну спальни, чтобы увидеть, когда ее отец уйдет. Как только его внедорожник выехал с подъездной дорожки, я пошел в ванную, принять душ.
Ухмыляясь, я оставил дверь открытой, даже когда ступил под воду.
Сквозь мокрое стекло я видел, как Джанна вошла в комнату и остановилась, увидев меня.
Если бы я собирался помочь ей преодолеть ее страхи, возбуждение стало бы хорошим началом. Она пропала из вида, вероятно, поставив тарелку и стакан, которые принесла, на стол.
Я выключил душ и обмотал полотенце вокруг талии. Она сидела за столом и смотрела в ноутбук.
Обтеревшись насухо, я оделся, полагая, что пока ей хватит. Когда я отправился завтракать, то поцеловал ее в макушку.
— Спасибо, принцесса.
Она развернулась в кресле, чтобы посмотреть, как я ем.
— Какие у тебя планы на сегодня?
— Провести время с тобой. Удивлен, что отец оставил тебя одну.
Она покраснела, закусив губу.
— Я сказала ему, что ты заедешь за мной, и мы сегодня встречаемся с Сиси и Данте.
— Врушка. – возмущенно прошептал я, вонзившись зубами в кусок французского тоста. — Приготовься. Мы заедем ко мне, нужно переодеться.
Она встала, подошла к шкафу.
— Куда мы отправимся?
— Отвезти картину.
Она с опаской посмотрела на меня, и нерешительно спросила меня.
— В галерею?
После вчерашнего это совсем не то место, куда она захочет пойти.
— На склад, где хранятся произведения искусства. Администратор Тайлер следит за ними и проводит инвентаризацию.
Она исчезла в шкафу.
— Хорошо.
Я не стал упоминать, что Нора совершала поездки на склад иногда, по поручению владельца галереи или менеджера. Вряд ли она будет там.
* * *
Небольшой склад находился на окраине Денвера, в центре промышленной зоны. На другой стороне улицы расположились несколько предприятий, связанных с отделкой гранитом и реконструкцией домов.
Я взял картину, когда мы заехали к отцу. Джанна увидела мою маленькую студию в подвале. Я написал некоторые картины в квартире у мамы, но было удобно иметь рабочее место, и у отца.
Не думал, что Джим захочет использовать эту конкретную картину. На ней был изображен депрессивный подросток, в одиночестве ожидающий момента для самоубийства, его запястья уже покрыты бинтами после неудачной попытки.
Кто захотел бы такое купить? Это совсем не та картина, что можно повесить над камином. Джим поклялся, что необработанность моего искусства привлечет определенный тип покупателя, но я не понимал этого.
Когда Джанна увидела картину, прежде чем я ее завернул, все, что она сказала.
— Это печально. — голубые глаза скользили взглядом по моему лицу, словно искали, но я не знал что именно.
Единственными автомобилями, припаркованными перед складом, были черный фургон и белый грузовик, который Тайлер использовал для перевозки предметов искусства. Вчера я договорился с ним о времени, чтобы быть уверенным: он будет на месте.
Джанна стояла в нескольких футах от меня, когда я достал картину, лежавшую у меня в багажнике.
— Ты так вырос. — сказала она с задумчивым взглядом. — У меня даже работы никогда не было.
Я остановился перед ней, держа картину.
— Тебе не нужно работать. Я поддержу тебя.
Она состроила гримасу.
— У меня уже есть папа, Калеб.
— Серьезно, Джанна. Когда мы будем вместе..
Она перебила.
— Вместе? Ты с ума сошел? Мои родители убьют меня.
— Я не говорю: вот прямо сейчас, когда мы поступим в колледж или после первого курса.
— Ох. — ее губы восхитительно сложились в круг на этом слове.
— Пошли, Тайлер ждет.
Она побежала вперед, чтобы открыть передо мной тяжелую металлическую дверь, и я воспользовался возможностью рассмотреть ее задницу в юбке, которую она надела.
Тайлера нигде не было видно, поэтому я аккуратно положил картину на рабочий стол.
Как я понял, Джим Доран, владелец галереи, сам был коллекционером. Он занятой человек, а галерея для него по большей части хобби.
Наряду с необработанностью своих картин я знал, что мой настоящий талант тоже был не ограненным. Но такая диковинка, как несовершеннолетний правонарушитель, написавший реальность молодежного исправительного учреждения и городской жизни, будет представлена в галерее.
Если бы я решил сделать настоящую карьеру, мне пришлось бы пройти художественную подготовку, чтобы развить талант.
Тайлер появился в одном из коридоров, неся завернутую скульптуру.
— Привет, Калеб.
Тайлеру было за тридцать, и он был одет в серый комбинезон каждый раз, когда я его видел.
Я подошел помочь ему установить скульптуру на тележке.
— Я положил картину на стол.
— Хорошо, спасибо. — Тайлер заметил Джанну, стоящую у двери. — Кто это?
Я протянул руку.
— Иди сюда, детка.
Джанна подошла, взяв предложенную руку.
— Моя девушка, Джанна. Джанна, это Тайлер.
— Привет. — сказала она, забирая руку, чтобы пожать ладонь, извлеченную из рабочей перчатки.
— Приятно познакомиться, Джанна.
Понятно, он узнал ее по моим картинам, особенно с сюжетом нападений. Я помотал головой, и он понял намек.
— Последняя? — спросил он, подходя к картине и раскрывая ее.
— Думаю, да. — ответил я.
Тайлер снова свернул картину.
— Джим планирует приехать сюда на следующей неделе, чтобы принять окончательное решение по тебе и Сидни.
Мне стало любопытно, как работает другой художник. Однажды я встретил ее за ужином, но еще не видел картин.
Джим сказал, что у нее другой стиль, но работы будут дополнять мои.
— Если напишу что-нибудь еще, то позвоню тебе, Тайлер. — сказал я, прежде чем позволить парню вернуться к работе.
— Он довольно милый. — сказала Джанна, когда я открыл дверь ее машины.
— Мне он нравится. А теперь, как хочешь провести остаток дня?
— Мы можем пойти в зоопарк? — она смотрела с надеждой, и я не мог отказать.
— Конечно. — ответил я, закрывая дверь, прежде чем она смогла разглядеть полное отсутствие энтузиазма с моей стороны.
Итак, мы отправились в зоопарк, и мне впервые стало жаль животных, запертых в клетках. Я мог бы рассказать об этом.
Когда я тем вечером вернулся домой, то начал новую картину. На холсте я изобразил Яна в черно-белой тюремной робе и выглядел он удрученным, будучи заперт в клетке гориллы в зоопарке.
Знак, вывешенный за пределами клетки, гласил: «Не кормите животных».