29 | Первый день весны
Прошло два месяца. Два гребаных месяца, вы можете в это поверить? Все связи между мной и Диланом оборвались, и я чувствовала себя ужасно. Я чувствовала себя ужасно из-за того что сделала с ним, потому что бросила его. Но это было не моё решение. Дилана признали виновным в таких преступлениях, как нападение, избиение и изнасилование. Я не верила, что последнее обвинение было правдой. Он может быть злым, он может быть монстром, но у него нет такой черты, чтобы вредить женщинам в таком ключе. Благодаря Алексу он не в тюрьме, но я не уверена, что место, где его держат, намного лучше. Алекс защищал его, умоляя о приговоре, который был бы более подходящий для Дилана, исходя из его нынешнего психического состояния, поэтому его направили в психиатрическую больницу. Ему дали другого психиатра, так как Алекс имел ко мне отношение, его отстранили от лечения Дилана. И это будет продолжаться до тех пор, пока психиатр не убедится, что Дилан достаточно в своём уме, чтобы вернуться к социальной жизни, тогда его выпустят. Первый месяц Дилану было не разрешено принимать посетителей кроме медсестёр и психиатра. Его держали в изоляции, будто он был диким зверем. Каждую ночь я ложилась в постель, молясь о том, чтобы у него всё было хорошо, чтобы он выжил. Я надеялась, что будучи в заперти он не потеряет последний глас рассудка, который до сих пор был в нём. Алекс был первым, кто передал мне новость о том, что прошёл один месяц, и Дилана выпускают из изоляции. Каждый день я стояла на лестнице психиатрической больницы, уставившись на большую деревянную дверь. Я никогда не находила в себе смелости, чтобы войти. Я не знала, что ему сказать. Пока не наступил первый день весны. Деревья начали расцветать, и это было необычайно тёплое время года. Я сидела на балконе в квартире Тайлера, и попивала Мохито.
— Вчера ночью, мне приснился очень странный сон, — говорю я Тайлеру. Парень поднял на меня взгляд. — Мне приснилось, что мы были женаты, ты и я, и мы были счастливы. Мы были седыми и старыми, мы сидели на наших кресло-качалках и наблюдали за играющими внуками, пока неожиданно не пришёл почтальон. Он передал мне газету, — когда я произнесла эти слова, я заметила, что на самом деле не разговариваю с Тайлером. Я говорила сама с собой, переживая заново этот ужасный сон. — Страница была открыта на некрологе, который содержал в себе всего одну надпись. Никаких картинок, статей или стихотворений. Просто имя: Дилан О'Брайен. Он был мёртв, а я забыла обо всём, что с ним связано. Я прожила жизнь так, будто его больше не существовало, а затем он скончался, и рядом с ним не было никого, кто мог бы любить его. Никто не организовал его похороны, никто не пришёл, когда он был захоронен. — Тайлер положил руку на моё плечо. Затем я заметила, что начала плакать.
— Это просто сон, Джесс, — он пытался утешить меня.
— Нет, — вздыхаю я. — Это моё подсознание говорит мне идти. Нужно посетить его и поговорить, прежде чем станет слишком поздно. Прежде чем он подумает, что навсегда потерял меня.
— Что, если он не хочет с тобой говорить? — спрашивает Тайлер.
— А если хочет? Если я не приду, то никогда не узнаю, — я встаю со своего стула и поднимаю сумку с пола.
— Что, если он спятил ещё больше, чем был? — Тайлер побежал за мной, хватая меня за руку. — Что если он придёт в ярость, увидев тебя?
— Он не навредит мне.
— Но...
— Тайлер, я должна это сделать. Не важно, что случится, он единственный, кого я люблю. Мне нужно увидеть его.
Дорога к психиатрической больнице не была слишком долгой, я так много раз бывала здесь, не решаясь зайти. Я вновь стою на этой лестнице, уставившись на большую дверь. В любой другой день, я бы развернулась и уехала домой со слезами на глазах и с чувством вины в сердце, но не в этот раз. В первый день весны я нашла в себе силы войти в эти двери, и впервые я оказалась внутри, назад пути уже не было. Я шла, чтобы увидеться с ним, и я не была к этому готова, но, чёрт, я не хочу ничего другого. Я ждала слишком долго, осуждая себя и других за то, что случилось. Я слишком долго ненавидела его, любила и снова ненавидела. Выглядело так, будто я бегу по кругу. Я вновь возвращалась к одному и тому же выводу. Часть меня испытывала отвращение при мыслях о нём и о том, что он сделал, но побеждала часть, которая была увлечена им. Я знала, что не покажу ему этого. Пока нет. Не прежде чем я узнаю, каким хорошим мужчиной он стал.
— Здрасьте, меня зовут Джессика Уайтмор, — сказала я женщине за белой стойкой ресепшена. — Я хочу навестить вашего пациента. — Женщина подняла на меня взгляд.
— Имя, — её голос был низкий и безэмоциональный.
— Дилан О'Брайен, — она посмотрела на меня через очки и взяла со стола папку бумаг.
— Подпишите пожалуйста здесь. Часы посещения начнутся через пятнадцать минут. Вы можете подождать здесь, — я подписала бумагу, поблагодарила женщину и села на один из пластиковых стульев. Эти пятнадцать минут ощущались, как вечность. Время, когда я решала, что лучше, уйти или нет. Наконец в комнате прозвенел звонок, и женщина вышла из-за стеклянного окна. Она выглядела меньше, чем казалась, когда сидела на стуле. — Посещение длится один час. Пожалуйста, проследите за тем, кого вы посещаете. Говорите тихо, а свои действия сведите к минимуму. Некоторые из наших пациентов очень пугливые. Если что-нибудь случится, вы можете положиться на охранников, которые находятся внутри.
Двери открылись, и все посетители вошли внутрь. Мы сели за назначенный нам столик, где ждали, когда прибудут пациенты. Прошло немного времени, прежде чем комната наполнилась мужчинами и женщинами, одетыми в светло голубые одежды. Я ждала Дилана. Это заняло некоторое время. Я уже практически не надеялась, что он придёт. Возможно, он не хочет меня видеть. Возможно, Тайлер был прав. Но открылась дверь и два охранника привели внутрь тощего парня с каштановыми волосами. Его голова была опущена вниз, а глаза устремлены в пол. Я вскочила со своего места, а моё сердце билось в груди, как сумасшедшее. Парень поднял голову. Его волосы стали длиннее и у него появилась небольшая борода, но его глаза были всё теми же, и он был также красив, как я помню. Когда он увидел меня, то остановился. Он уставился на меня будто не веря, что я действительно здесь. На секунду мне показалось, что это не реально, что я сплю. Но я смотрю на него, живого и здорового. На Дилана.
Моего Дилана.