28 | Заключенный
Уже в который раз я нахожу себя сидящей на больничной койке Тайлера. Он был весь в ссадинах, побитый и полон боли. Доктор дал ему какое-то средство, чтобы он мог уснуть, и пока это работало. Но даже во сне его лицо корчилось от боли. Прошло ровно 24 часа с тех пор, как забрали Дилана, и всё, что я знала было то, что его арестовали за нападение и избиение и сейчас держат его под стражей. Я даже не представляю, когда его выпустят, если выпустят вообще. Я чувствовала странную пустоту. Будто мне уже всё равно. Я не могла себя понять. Я любила парня. Я так сильно старалась сделать из него хорошего человека. Я забывала и прощала, но, возможно, я была слишком слепа, чтобы заметить, что он никогда до конца не изменится, что всё, что он делал, когда был со мной, было всего лишь игрой. И по какой-то причине это больше не причиняет мне боль. Я была опустошена.
Я смотрела на настенные часы больницы, когда я наконец встала, то направилась в полицейский участок. Мне всё ещё нужно было дать показания. Я была в ужасе от этого. Вы бы давали показания против парня, за которого днём ранее отдали бы свою жизнь? Это было тяжело. Было почти невозможно поверить в то, что мне больше нет никакого дела, что всё, что я когда-либо чувствовала к нему, было всего лишь далёким воспоминанием. Но я должна. Я должна перестать любить сумасшедшего маньяка.
В полицейском участке было холодно и пусто, и прошло почти полчаса, прежде чем они отвели меня в комнату для допроса. Я сразу представила, как Дилан сидит на этом пластиковом стуле, с полным безразличием в глазах, не произнося ни слова.
- Мисс Джессика Уайтмор, спасибо, что пришли, - произнёс тот же офицер полиции, который вчера забрал Дилана, и сел на другой пластиковый стул. - Я офицер Джарвис, - он скрестил руки, смотря на бумаги, а затем снова на меня. - Вы здесь, потому что замешаны в деле, касающееся Дилана О'Брайена. Мне нужно, чтобы вы подписали это соглашение, в котором вы обязуетесь говорить только правду и ничего, кроме правды. - Он повернул ко мне листок бумаги и дал мне ручку. Я сделала то, что от меня требовалось, и подписала соглашение. - Спасибо, - сказал офицер Джарвис и убрал документ. - Хорошо. Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать мне, что произошло вчера. Что вы видели?
- Я, правда, многое не увидела, - честно говорю я. - Я шла прямо к дому, когда увидела, как Дилан бьёт Тайлера.
- Вы видели, кто нанёс удар первым? - Я помотала головой. - Защищал ли себя мистер О'Брайен? - Я снова помотала головой.
- Тайлер уже едва был в сознании, - по какой-то причине я чувствовала себя предательницей. Я бросила Дилана, но я так долго за него боролась. Я не могу продолжать защищать его. Офицер Джарвис записывал мои слова.
- Что вы делали у дома мистера Пози?
- Он пригласил меня. Мы друзья и хотели посидеть вместе.
- Просто друзья? - Я подняла бровь из-за этой фразы.
- Простите? - я была оскорблена. - Вы подозреваете, что я была там, чтобы подцепить его?
- Я ничего не подозреваю, - он защищал себя. - Я здесь для того, чтобы просто задавать вопросы.
- Дилан был моим парнем. Я любила его и не сделала бы ему ничего плохого, - прорычала я. - Так что, да, я была там, как друг. Дилан знал это.
- Вы говорите, что мистер О'Брайен был вашим парнем. Как бы вы описали ваши отношения? - Я снова была оскорблена.
- Я не заметила, чтобы любовь моей жизни делала хоть что-то из этого, - я действительно не была в настроении, чтобы объяснять всё о Дилане и перевела тему. Я не понимала, какое это имеет значение.
- Послушайте мисс Уайтмор, мистер О'Брайен не чужой нам человек. Мы выпустили его однажды, потому что доказательства против него были недостаточно весомые. Теперь я хочу убедиться, что хорошенько его закрою, - голос офицера стал суровым, а его взгляд больше не излучал дружелюбие. Я бы могла сказать, что он устал. Но его слова шокировали меня. Хорошенько закрыть его? За то, что он дал парочке парням по лицу? Не было ли это слишком? Я вздыхаю.
- Да, у нас с ним были различия. Дилан не из лёгких. Он сильно пострадал от прошлой любви, и ему очень трудно доверять людям. С ним у меня не всегда были цветы или сердечки, но он старался. Он старался ради меня. Он неплохой человек. Он не преступник.
- Этот вопрос решит судья, - сказал офицер Джарвис, смотря на свои бумаги. - Хорошо, мисс Уайтмор. У меня всё, вы можете идти. - Я покинула полицейский участок с узлом в желудке. Это было неправильно. Они не могут его хорошенько закрыть. Его можно посадить на пару дней, чтобы его разум очистился, с этим я бы согласилась, или, может, назначили бы ему какие-нибудь социальные работы, но посадить его в тюрьму на остаток жизни было неправильно. Поэтому я направилась к единственному человеку, которого я знаю и который может мне помочь. Алекс. Он сидел за своим столом в офисе, когда я ворвалась.
- Они арестовали его! - кричу я и, впервые за долгое время, плачу. Солёные слёзы катятся по моим щекам, и я не могу их остановить. Я села на кожаный стул, а Алекс бросился ко мне. Он положил руку на мою щеку, вытирая слёзы.
- Я знаю, дорогая. Мне очень жаль, - я зарылась лицом в его шею и начала рыдать.
- Как ты узнал?
- Я его психиатр. Они уведомили меня. Я должен дать показания завтра, - я подняла на него взгляд, шмыгая носом.
- Это всё, что ты можешь для него сделать? Ты знаешь, что он не может помочь себе сам. Ты знаешь, что он не должен находиться в тюрьме. - Алекс вздыхает и выпрямляется.
- Я посмотрю, что смогу сделать, но Джесс... я не могу ничего обещать.