Глава 17
Влад
Она спала, свернувшись калачиком на простынях, будто вся её хрупкость могла исчезнуть от одного моего взгляда. Лия... Я сжал челюсть, наблюдая за её дыханием. Мягкая линия плеч, чуть приоткрытые губы, покрасневшие от моих поцелуев, лодыжка, выглядывающая из-под простыней.
Моя. До боли, до исступления, до проклятого безумия.
Я знал, что в этой женщине — гибель. И в то же время — спасение. С того самого дня, как увидел её босую у дома судьи, она вгрызлась в мой мозг, как яд. Тогда я не знал её имени. Не знал, кто она. Только ощущал: это моя слабость. Моя жертва. Моя зависимость.
Сделать её своей было неизбежно.
Заставить её носить мою фамилию — вопрос времени.
Но то, как сильно она в меня вросла, я понял только прошлой ночью.
Её стоны до сих пор звучали в моём черепе. То, как она стонала моё имя, как выгибалась подо мной, как вцеплялась в меня ногтями, будто не хотела отпускать — это сводило меня с ума.
Я трахал её, как одержимый. Потому что был одержим. Потому что это был не просто секс. Это был акт власти. Власти, которой я боялся так же, как и хотел.
Пальцы сжались на спинке кровати.
Я ненавидел, что ревную.
Ненавидел себя за то, что каждое её движение, каждый её взгляд может выбить почву из-под ног.
Когда она увидела Эмилию — мою бывшую — в ресторане, я понял: она чувствует. Лия ревновала. Она хотела знать правду. И не просто как жена по контракту. Она хотела быть единственной.
И чёрт возьми, она уже была.
---
Она зашевелилась, и я отступил в тень. Не хотел, чтобы она видела, как я смотрю на неё, как маньяк. Мне нужно было прийти в себя. Или хотя бы сделать вид.
— Ты стоишь здесь уже пять минут, — вдруг сказала она, даже не открыв глаз.
Я усмехнулся и вернулся к кровати.
— Счётчик включён?
— Я чувствую. — Она открыла глаза. — Ты всегда смотришь на меня, когда думаешь, что я не вижу.
Я сел на край кровати, провёл пальцем по её бедру, не скрывая, как мне это нравится.
— Ты — самая чёртова опасность в моей жизни, Лия.
— Но ты всё равно держишь меня рядом.
— Потому что без тебя мне хуже, чем с тобой.
Она села, простыня сползла с плеч, открывая грудь. Я смотрел и чувствовал, как желание вновь поднимается внутри. Чёрт с ней, с дипломатией, с логикой. Я хотел её снова.
Я толкнул её обратно в подушки, целуя шею, грудь, живот, пока она не начала задыхаться от напряжения.
— Влад… — прошептала она, запрокидывая голову.
Я целовал её между бёдер, наблюдая, как она дрожит. Я хотел довести её до безумия. Заставить кричать моё имя, пока голос не сорвётся.
— Напомни, кому принадлежишь, — прорычал я, входя в неё без предупреждения, грубо, властно.
Она закричала, выгнувшись. Я держал её крепко, трахая без жалости, быстро, глубоко. Её ноги обвились вокруг моей талии, ногти оставляли царапины на моей спине.
— Моя, — прошипел я. — Только моя. Никогда не смей смотреть на других.
— Не смотрю… — задыхаясь, выдохнула она. — Я вся твоя…
Я ускорился, чувствуя, как её оргазм пробегает волной по телу. Она выгнулась, бьясь в экстазе. Я довёл её до пика и последовал за ней, с рыком вгрызаясь губами в её шею.
---
Позже я лежал рядом, прислушиваясь к её дыханию. Она смотрела в потолок, явно о чём-то думая.
— Что? — спросил я.
— Она всё ещё в твоей жизни?
Я выдохнул и сел, опершись на локоть.
— Нет. Эмилия — это... былое. Скучное, мёртвое.
— Но она до сих пор появляется рядом.
— Потому что этот мир грязный. И людей выбрасывают не по графику, а когда это безопасно. Но с тобой... ты — не часть этой игры. Ты — мой центр. Поняла?
Она медленно кивнула. Но я видел: не до конца верит.
Я встал и накинул рубашку. Из-под закатанных рукавов выглядывали татуировки: чёрные чернила, боль, кровь, история. Одна из них — её инициалы. Под ребром. Пока скрытая. Но неизбежно будет обнаружена.
— Сегодня мы не будем сидеть в четырёх стенах, — сказал я. — Возьми что-то нейтральное. Поедем на берег.
— Мы?
— Да. Вместе. Я хочу, чтобы ты поняла: я не просто играю в мужа. Я уже давно потерял грань между этим фарсом и реальностью.
Она смотрела на меня молча. И я видел в её глазах ту самую опасную искру. Ту, которая превратит мою одержимость в привязанность. А потом — в зависимость.
Я вышел первым, иначе бы остался и потонул в ней снова.