Глава 16
Лия
Я сидела перед зеркалом в просторной спальне особняка, поправляя серёжку, и чувствовала, как напряжение медленно расползается по телу. Сегодняшний ужин с партнёрами Влада должен был быть чем-то вроде формального приветствия меня в его мире. Я уже знала, что это не просто деловая встреча — в мафиозных кругах всё куда тоньше, глубже и опаснее.
Я выбрала тёмно-синее платье с открытой спиной и тонкими бретелями. Оно подчёркивало изгибы моего тела и едва касалось пола. Лёгкий макияж, волосы, уложенные в небрежные волны — всё было идеально. Я хотела быть не просто красивой. Я хотела, чтобы Влад не мог отвести от меня взгляда.
Он вошёл в комнату без стука, как всегда. Его тёмные брюки и белая рубашка сидели идеально. Рукава были закатаны, и из-под ткани выступали чёрные линии татуировок — резкие, глубокие, такие же, как он сам. Его взгляд прошёлся по моему отражению в зеркале, и на секунду в его глазах мелькнула одержимость, которую он даже не пытался скрыть.
— Готова? — его голос был низким и хриплым.
— Да, — кивнула я, вставая.
Он подошёл ко мне, поправил прядь волос и склонился к самому уху.
— Не забывай, ты — моя. Сегодня особенно.
Ужин проходил в закрытом ресторане на побережье. Просторный зал с высокими потолками, свет приглушённый, атмосфера почти интимная. Влад держал меня за талию, пока мы шли к нашему столику. Вокруг собирались мужчины в дорогих костюмах и женщины с холодными глазами. Здесь не было обычных людей — каждый присутствующий был опасен по-своему.
Я вела себя достойно. Улыбалась, когда нужно, кивала, задавала вопросы. Влад время от времени бросал на меня взгляды — не просто одобрительные, а почти голодные. И это помогало держать спину прямой.
Но всё изменилось, когда она появилась.
Высокая, с идеальной укладкой, в алом платье, которое больше открывало, чем скрывало. Её глаза сразу нашли Влада. Она подошла к нашему столику так, будто весь зал существовал только ради этого момента. И он — встал ей навстречу.
Они обменялись несколькими фразами. Я не слышала слов — только наблюдала. Она смеялась, наклонялась ближе, её пальцы легко касались его руки, потом плеча. Как будто между ними была история. Как будто она до сих пор была частью его жизни.
Что-то внутри меня сжалось. Желудок скрутило от злости. Я даже не сразу поняла, что сжала бокал так сильно, что он дрогнул.
Когда Влад вернулся, я уже почти не дышала. Он сел рядом, положил руку на моё бедро, но я отстранилась.
— Кто это была? — спросила я резко.
Он удивился, потом вздохнул.
— Не важно.
— Для меня важно. Ты по-прежнему с ней?
— С ума сошла? — его брови сдвинулись. — Это было давно. И закончилось.
— А прикосновения? Ты не отстранился. Ты даже улыбался ей.
— Я вёл себя дипломатично. Не забывай, мы не в кафе на углу. Здесь всё имеет цену, Лия.
Я молчала, стиснув зубы. Гнев мешался с ревностью, обидой и чем-то ещё. Что-то горькое царапало внутри.
Влад склонился ближе, его голос стал тише.
— Не смей думать, что кто-то может сравниться с тобой. Она — прошлое. Ты — настоящее. Моя жена. Моя одержимость.
Я подняла глаза. В его взгляде больше не было игры. Только пламя. Слишком яркое, чтобы быть безопасным.
— Докажи это, — выдохнула я.
Мы вернулись домой молча. Но стоило закрыться двери, как тишина разлетелась вдребезги. Он притянул меня к себе, сжал за талию и поцеловал — грубо, жадно, болезненно сладко. Его руки срывали с меня платье, оставляя дорожки из мурашек. Он целовал мои ключицы, шею, грудь, пока я не начала стонать от нетерпения.
Он развернул меня к стене и прошептал на ухо:
— Я хочу, чтобы ты помнила, кому принадлежишь. Каждым сантиметром своего тела.
Я задохнулась, когда он вошёл в меня резким, грубым толчком. Он двигался так, будто хотел выжечь из меня все воспоминания о её прикосновениях к нему. Я чувствовала, как он заполняет меня полностью, снова и снова, пока не осталась только его сила, его желание и моя покорность ему.
Мои ногти впивались в стену, а крики срывались с губ. Он держал меня крепко, шепча грязные слова мне на ухо, пока я не взорвалась в его руках.
— Моя, — прошептал он, целуя меня в плечо. — И только моя.
Я была вся в нём — в его боли, ярости, страсти. И знала: он не отдаст меня никому. Даже себе.