21 глава - Белый цвет.
Абу Бакр
В моей комнате никого нет, а я сижу на кровати один. Эта кровать скоро должна стать общей для меня с Лайлой, и от этой мысли мне одновременно боязно и весело. Никакую другую я и представить не могу на этом месте. Мне вправду хочется отдать ей все, что у меня имеется.
Я медленно ложусь на спину и складываю руки на животе, смотря в потолок. Затем я лежу, вот так смотря перед собой и вспоминая тот день своего предложения ей. Обстановка, конечно же, была весьма не кстати, что заметила и сама моя будущая жена по документам нашего государства, но... как-то надо было действовать. Я улыбаюсь от того, как она засуетилась и покраснела от моего прикосновения. Интересно, а какой она будет наедине со мной. Настоящая - это какая она? Неужели такой же, как тогда в больнице? Или в номере? Или она все же поддастся мне чуть-чуть и будет каждое утро улыбаться.
Мое сердце так злорадствует от того, что свидание с тем самым типом у нее все-таки не состоялось, но еще сильнее веселит тот факт, что она думала, мол, я не узнаю об этом, пока как я был в курсе полностью всего, чего она касалась.
— Глупышка, — бормочу я у себя под носом с намеком на усмешку и медленно встаю на ноги, затем поправляю перед зеркалом белый галстук. Быстро пробегаю глазами по своему бежевому костюму и в третий раз думаю о том, что надел светлое ровно из-за того, что сегодня самый счастливый день в моей жизни. Ведь та, что забрала все краски из моей жизни десять лет назад, сегодня наконец-то по-настоящему возвращается ко мне раз и навсегда.
— Друг мой, — слышится одновременно стук в дверь и голос Вэрнера. Я оборачиваюсь к нему, и он присвистывает, а затем кусает свою нижнюю губу.
— Ты чертовски хорош собой. И, блять, как же жаль, что ты в курсе этого! — этот придурок цокает и чего только не сделает, лишь бы просто это сделать.
— Надеюсь, в присутствии моей жены ты не будешь так выражаться. — предупреждаю я и смотрю на свое запястье, которое постоянно носит на себе часы.
— Ну... Если она такая же ахренеть, как и ты, то, прости, я не смогу сдержаться.
— Я тебе ее даже увидеть нормально не дам тогда, псих. — ударив его по плечу, я обхожу высокую фигуру стороной и выхожу из своего дома наружу, где меня ждет уже пригнанная Вэрнером родстер.
— Ну, я ее уже как бы видел, дружище...
— Молчи, Вэрнер. Молчи.
Моя черная лошадка кабриолет от порш ждала того, чтобы ее сегодня испытали, и я до безумия сам этого хотел.
Вэрнер вышел вслед за мной и без моего приглашения сел на пассажирское сиденье, я сел за руль.
— Вот, чисто теоретически, тут же только два места, кого бы ты предпочел тут рядом с собой - меня или свою женушку? — самый бессмысленный вопрос вылетел из его уст.
— Конечно же, я тебя отсюда вышвырну, Вэрнер, — лениво отвечаю я правдой, на что мой друг фыркает.
— Твое взяло, я бы тоже так сделал. Друзей у меня несколько, а жена одна.
— О Господи, да он светится, когда говорит о своей супруге!
— Ты это не про себя сказал.
Я завожу двигатель. Он, шестицилиндровый с двойным турбонаддувом и невозможно мощный, дает о себе знать. Звук выхлопа как мед для моих ушей.
— Капец тогда.
— Угу. Ты тоже. Пипец как светишься с того дня, как нашел свою девчонку.
— Лайлу, Вэрнер, мою женщину. Прошу не забывать о ком говоришь. — напоследок я бросаю на него по-настоящему предупреждающий взгляд и давлю на газ, чтобы еще счастливее поехать на свою свадьбу.
— На соревнованиях... Они много чего написали и пишут до сих пор. — мешкается Вэрнер.
— Давай не будем о плохом в мой самый счастливый день, дружище. — я нажимаю на газ сильнее, обгоняя белую бэху перед собой.
— Что же тут плохого такого?! Ты в тот день взял золото олимпиада! Очреденой раз доказал свою силу и тамже оставил свои очки. — мой ненормальный и единственный друг двигается в кресле и смотрят на мой профиль. — Я вот, честно, не могу понять, зачем ты все это делал, если в конечном итоге вот так вот хотел бросить плаванье?
— Ты же знаешь для чего мне нужно было плаванье?
Я держу руль одной рукой, а другой потираю висок, припоминая тогдашнюю боль.
— Знаю, чувак. Я все помню, чувак.
— Ну вот. Ради нее я начал, ради нее и закончил.