19 глава. - Золото. Заплыв. Зрелище.
Абу Бакр
Никто бы мне не поверил, однако я всю ночь не спал, вспоминая о том, как горько рыдала девушка, слезы которой - это последнее, что я могу стерпеть в этом поганном мире.
Ее отец мне ответит за все это. И мне, честно, не важно, что у него там происходило, но он точно расплатится за то, что заставил мою Лайлу пролить столько слез.
Она, что сильнее кремня, сломалась передо мной, рыдая, словно маленькая девочка, которая сильно поранилась и искала утешение - исцеление.
Помолившись с утра, я вышел из номера и остановился у ее дверей. Никакого шума. Спит еще?
Ладно. Пусть спит. Со мной и так все в порядке.
Опускаю руку, которую поднял, чтобы постучать в дверь, и собираюсь уйти, когда увидел ее перед собой. На Лайле легкое атласное платье цвета пыльной розы и сверху накинут белый вязаный кардиган. На голове бело-розовый платок. В одной руке ящик с лекарствами, а в другой спирометр.
— Тебе не тяжело это? — пытаюсь выхватить ящик, но она не дает.
— Нет. Не тяжело. Ты нормально не спал что ли?
О блин. Я забыл что ли, что она медик. По моему лицу со своим-то опытом она даже может сказать, сколько часов я не спал.
— Чуть поспал.
— Ты волновался?.. — строгой взгляд карих глаз смягчился.
— Чуток есть такое.
— Не волнуйся. Я помолилась за тебя. Ты точно возьмешь золото.
— Спасибо, Лайлике.
Не удерживаюсь от того, чтобы прикоснуться к ней. Потому выхватываю спирометр и даю ему устроиться у нее на плечах.
— Тебе очень идет быть доктором.
— Тебе тоже очень идет быть спортсменом.
Все вокруг замирает для меня, когда я вижу воду перед собой. Никто не существует, кроме меня самого, воды и той, ради которой я это делаю. Чтобы достичь ту или иную цель в своей жизни, надо иметь какой-то стимул, иначе выражаясь — мотивацию. Вот Лайла и была моей мотивацией всегда.
Брасс уже закончился, остался только заплыв и финиш. Если на брассе я приплыл первым, то в остальном тоже смогу одержать победу.
Все участники должны стартовать одновременно с команды судьи. Парни рядом со мной тыжело дышать и ударяют себя ладонями по лицу. На моих устах шахада, за спиной упорный труд и тернистый путь, а еще неподалеку сидит та, что со всей душой молиться за мою победу.
Волнение и концентрация пловцов перед стартом придают любому соревнованию особую атмосферу. А плаванье - это то место, где в мире, неважном минуты и секунды, важна каждая сотая.
Раздается старт, я надеваю очки и наклоняюсь вниз, готовый ринуться вперед.
Рвать и метать воду.
Вдох и выдох.
Дороги назад нет. Поражения тоже нет.
Вдох и выдох.
Мелодия свистка. И все пловцы стремительно ныряют в воду со мной или за мной. Брызги летят во все стороны, а зрители следят за каждым движением ни только глазами, но и криками.
Вскоре я слышу только шум воды. Вода со мной разговаривает.
Я задаю ей одни и те же вопросы:
— Где она?
Вода молчит. Но теперь же она может ответить.
— Где она?
Вдох выдох. Я пытаюсь плыть как можно быстрее. Ударяюсь ногами об стенку и плыву обратно.
— Где она?! Где моя Лайла? Отвечай!
Не хватается воздуха. Я чувствую, как руки начинают неметь, как и ноги.
Мне хронически не хватает воздуха. И я безумно сильно хочу сдаться.
Мгновение и вся жизнь пролетает передо мной. По-моему я именно сегодня могу проиграть.
— Плыви, Абу Бакр! Плыви, умоляю тебя! — до боли знакомый голос, благодаря которому я сжимаю челюсть и плыву вперед.
Ни черта нормально не слышно. Только ладонь моя ударилась об бортик, и я снимаю очки с лица, чтобы взглянуть на вывеску. Мое имя на пятом месте... Как я мог так отстать.
Оно идет наверх.
Шайх - третий по рангу. Второй... До меня стоит имя какого-то белорусского пловца. Стоит несколько секунд, пока как все остальные затаили дыхание. Я смертельно сильно хочу взглянуть на Лайлу, но не могу. Пока не могу.
Мне стыдно.
— И не победимый Шайх! Имя Шайха навсегда останется на самом верху! — кричит диспетчер, и я ударяю кулаком об воду, ища глазами свою Лайлике.
Ее нет на том месте, где я оставил, что за одну секунду меня сильно встревожит. Потом я вижу, что она стоит неподалеку, с глазами, полными слез, и без сил там дальше находиться, я вырываюсь из воды и быстрым шагом иду к ней. Моя Лайлике и не сопротивляется, а я заключаю ее в крепкие объятья, не забочась о том, что она промокнет из-за меня. Ее ногти касаются моей голой спины. Она сильнее и сильнее прижимается ко мне, бормоча что-то, и мы, сами того не зная, становимся в центре внимания всех присутствующих журналистов. Со всех сторон вспышки, белый свет и говоры журналистов.
«Это его девушка?»
«Что происходит?»
«Шайх, как вы это можете объяснить?»
«Шайх, пару слов!»
— Надо как-нибудь сбежать теперь, — говорю я ей шепотом, не выпуская из рук.
— Но ты не можешь. У тебя еще награждение.
— Еще как могу. Я уже привык.
Схватив ее за трясущую маленькую ручку, я бегу вперед, введя ее за собой. Последнее, что я хочу, чтобы она видела, это голые спины самых лучших спортсменов мира, мимо которых мы пробегаем.
Доходим до душа, я иду прямиком в кабину и закрываю за нами дверь на замок.
Прислушиваюсь, за нами погоня.
Но из душа их точно выгонят, потому я расслабленно выдыхаю и понимаю, что зажал перед собой девушку, которая учащенно дышала, не смея взглянуть наверх. Ее кардиган начал падать с плеч, а спидометра вовсе не было. Вот почему я поднял руки наверх, а ее ресницы встрепенулись.
— Если ты опять думаешь, что я могу сделать что-то, на что ты можешь быть не согласна, Лайла, то ты очень ошибаешься. — заверяю я ее и пытаюсь отдалиться, но как на зло не могу. Тут нет места даже пошевельнуться.
— Я боюсь того, что сама захочу. — карие глаза нараспашку открыли мою душу. Она умеет в душу смотреть. И это очень тревожно для меня.
Мне будет чертовски трудно открыть свою душу перед ней.
Пальцы ее лежат на моем животе, оставляя после себя мурашки и холод. Она встает на корточки и кладет другую ладонь мне на щеку. Я стискиваю зубы как можно сильнее и прикрываю глаза на несколько секунд, чтобы сил не впитать ее редкие прикосновения.
— Пожалуйста, оставь этот вид спорта ради меня, Шайх. — ее влажные глаза смотрят на меня с надеждой и мольбой.
О черт побери, как я могу ей отказать?!
— Давай сначала выйдем отсюда, любовь моя?
Она хочет что-то сказать, открывает рот, смотрят на мое лицо изучающе, но затыкается и чуть отстраняется от меня.
Лучше бы меня скат ударил смертельным током.
Я приоткрываю дверь, вижу, что никого нет. Потому быстро выхожу оттуда и направляюсь с ней под ручку в сторону раздевалки, где оставил всю свою спортивную одежду.
Вдруг какая-то мигрень, из-за которой мои ноги отказываются идти, а голова идет кругом. Я резко разжимаю наши руки и хватаюсь за голову. Слышится эхо, вместо голоса Лайлы, но чтобы ее не пугать, я уверяю что все в порядке, что так всегда бывает после заплыва и как можно быстрее начинаю одеваться.
Лайла осталась ждать меня за дверью, а я тянусь к сумке на полу, но вдруг опять эта острая боль в голове, и из моего рта исходит вопль. Громко дыша, опускаюсь на холодный пол, сжимая в пальцах свои волосы и опять слышу эхо.
— Все ок, Лай-ли-лике...
— Абу Бакр. Абу Бакр, смотри на меня! — командует та, и я пытаюсь ее послушаться, но никак не могу. Я не могу совладеть с собой. Будто бы снова в меня ввели эту дурь...