Жертва

Лиса понуро перебирала кольца ножной цепи. В подвале церквушки, куда ее поместили на время разбирательств, царила сырость и полумрак. Почти как в храме Чонгука. Поудобней устроившись на охапке соломы (спасибо, хоть свежей притащили) она горько вздохнула. В груди натужно ворочалась боль, словно сердце вдруг отрастило иголки и стало похоже на ежа. Жрица, демоны ее разбери, помощница криворукая. А если сейчас ее Бог умирает?

С одной стороны Лиса понимала абсурдность этой мысли. Разве Чонгук способен умереть? С другой - а кто его знает?

Ее возлюбленному было так плохо… Глаза защипало, но слез уже не было. Она выплакала их все. Сразу после того, как всем миром ее притащили к священнослужителю. Ободранную, почти голую. Полупрозрачные ткани бывшей одежды не могли толком прикрыть тело. А подонок Ён умело нагнетал обстановку, выдвигая одну версию за другой. Мол , и жертвой она не была, и не исчезала никуда. Жила себе в Храме пока ее пользовал любовник. Вот какая история. А ведьма им потворствовала.

Его слова были чистой ложью, но падкий на грязь народ живо соорудил из собачей брехни пресвятую заповедь. К концу пути женщины плевали ей вслед, подозрительно и зло косясь на собственных мужей, а молодые парни нагло хватали за подол, так и норовя задрать юбку. Только задирать там было и нечего. Ведьма крутилась рядом. Лохматая больше обычного, она зло трясла кулаком, грозясь, что Чонгук покарает неблагодарный люд.

- Бог отметил ее! - хриплый голос ведьмы походил на карканье осипшей вороны. - Верните то, что пренадлежит Чонгуку!

Но люди лишь отмахивались. Дождь прошел и чудо забылось. Да и было ли чудо чудом? Где это видано, чтобы Бог возвращал плату?

Дверь подвала хлопнула. Лиса неосознанно прижалась к стене. Если ее опять захотят вывести на площадь… Нет, только не это! Пред глазами слишком детально встало одно из худших мгновений ее жизни.

Для начала, все в этом же подвале, на соломе, местная повитуха проверила ее на наличие девственности. Прямо при священнике и старосте. Лиса сгорала от стыда и отвращения, но сцепив зубы молчала. Молчала она и дальше, когда Хун угрозами и тумаками пытался заставить ее говорить. Да и что было сказать? О Чонгуке она бы не призналась и под пытками.

Но старый Хун все же не стал ее сильно калечить. Хитрец знал - Церкви нужен виновник. Только не сдавать же пол
деревни? А кто же тогда будет работать на его толстое брюхо? И староста под шумок решил спустить всех собак на Лису, а потом и ведьму. Однако Юминии в деревне не оказалось. На помосте Лиса стояла одна. Отрешенно смотрела на беснующуюся толпу. Люди боялись. Те, которые однажды вели ее на алтарь - очутится на помосте рядом. Сочувствующие, они были, хоть и немного - заступится за нее. А остальные - того, что проклятия ведьмы исполнятся.

Потом на помост вызвали всю ее родню. И каждый поспешил отказаться от нее. Лиса равнодушно смотрела на взбешенного отца и поджимающую губы маменьку. Сехун тоже отметился. Таких гадких и лживых слов она и представить себе не могла. Бывший жених не стеснялся в выражениях, расписывая распутное поведение Лисы.

- Сидишь, су-у-ука…

Очнувшись, она подняла голову. Ён. Пьян. Ох, только не снова! Да когда же по ее душу приедут из Братства?!

- Сиди, тут тебе и место, дрянь… - шатаясь, братец ходил из угла в угол. От напряжения свело мышцы. Лиса внимательно следила за каждым его движением. Пусть говорит, авось побрешет и свалит отсюда.

- На-надо было тебя спря…тать, - неожиданно заявил Ён, поворачиваясь к ней.

Ох, она знала этот взгляд. Лиса еще больше прижалась к стене. Вот сейчас ей лучше бы молчать.

- Сидела бы на цепи, прямо как сейчас, а я бы трахал тебя каждый день, дрянная ты шлюха!

Она взвизгнула, когда братец подскочил и схватил ее за волосы. Увернуться не получилось. Не смотря на плотное телосложение двигался парень слишком быстро.

- Нравилось с ним, да? - кислый запах перегара бил в нос. Лиса извивалась, пытаясь освободиться, но Ён словно и не замечал. - Ты стонала под ним?! Кричала от наслаждения?! А?! Отвечай! Отвечай, гребаная ты сука!

Отшвырнув ее прочь, Ён торопливо схватился за пояс штанов.

- А, плевать. На всех плевать! На запрет отца, на дуру матушку… на твоего любовничка. Плевать. Хочу! И возьму! Сей..

Земля под ними вздрогнула. Ён замолк на полуслове. Так и застыл, держа руки у ширинки. Через секунду послышался глухой “бум” и земля вновь дрогнула. Лиса тихонько попятилась, стараясь отодвинуться как можно дальше от
прислушивающегося братца.

- Что за чертовщина там творится? - пробубнил Ён, застегивая штаны обратно. Метнув на нее упрекающий взгляд он направляясь к лестнице, ведущей наверх.

Подойти он не успел. Засов вырвало с мясом, врезавшись в стену дверь треснула напополам и осталась болтаться на одной петле. Брата снесло в сторону и знатно приложило об стену. Съехав вниз, он так и остался лежать

- Лалис-с-са!

Слезы все ж таки нашлись.

- Чонгук, - всхлипнула она и бросилась вперед.

Но упала, цепь держала крепко. Мужчина подбежал к ней. Подбежал?!

Шепча слова утешения, Чонгук сдернул с себя плащ и укутал ее в плотную, теплую от его тела ткань. Осторожными касаниями прошелся по лицу, торопливо залечивая синяки и ссадины. А она, не замечая ничего вокруг, зачарованно смотрела на сильные, мускулистые ноги. Ноги! Затянутые в темные замшевые штаны.

- Любимая моя, цветочек мой, как ты?! Где болит?

- Ноги…

- Ноги болят? Тут? Нет? Демоновы цепи!

- У тебя - ноги… - выдавила из себя Лиса, глядя как Чонгук рвет металл голыми руками, - А… хвост где?

Наверное, она глупо выглядела. Чонгук даже слегка усмехнулся.

- Уже скучаешь по нему, цветочек? Не бойся, теперь я способен принимать две формы.

- Теперь?

Чонгук не успел ответить. В проеме появился еще один мужчина.

- Брат! Кажется, эти полоумные решили поджечь дом!

- Брат?!

Лиса застонала, обхватывая голову руками. Да что происходит? Какой брат? Откуда у Бога есть брат?! В голове бушевал такой хаос, что она всерьез задумалась - а не сошла ли часом с ума. Тем временем, мужчина легко сбежал с лестницы.

Откинул капюшон и пристально взглянул на нее изумительно янтарными глазами. Точно - брат. Чонгук и незнакомец были похожи. Те же лоб, нос и губы. Только челюсть чуть шире и волосы… У мужчины они были золотисто-каштанового цвета.

- У Бога есть брат. - потрясенно пробормотала она.

Желтоглазый нахмурился.

- Какого еще бога? Твоя невеста тронулась умом. - обратился он к Чонгуку.

При упоминании о невесте, Лиса совершенно точно вознамерилась упасть в обморок. Слишком много потрясений для одного дня. Чонгук схватил ее в охапку.

- Хватит, Техен! - в голосе Бога (или нет?) звучал укор.

Приподняв ее подбородок, Чонгук тревожно оглядел лицо.

- Цветочек, я все объясню. Только давай сначала вернемся в пещеру, хорошо?

Лиса потрясенно кивнула.

- А с этим что делать? - подпихнул тот, кто звался Техеном, неподвижную тушу братца.

- Он мертв? - опасливо переспросила она.

- Без сознания. Но мне не сложно…

- Нет! - торопливо воскликнула она, - Ён - подонок, но все-таки мой брат.

Чонгук нахмурился. Отпустив ее подошёл к неподвижному телу и склонился над ним.

- Любовь моя, ты права - это подонок. Но он совершенно точно не связан с тобой кровным родством.

Лиса непонимающе переводила взгляд с Ёна на Чонгука. Не то чтобы она была расстроена или удивлена. Эта новость определенно и на сотую доли не так сильно затронула ее сердце как предыдущие, но все же…

- Не брат? Но он не мог быть приемным! Я помню беременность матери, хоть была еще крохой!

- Нет. Наги хорошо чувствуют запахи и могут распознать родственные узы. Погоди-ка…

Чонгук выпрямился и протянул в направлении Ёна открытую ладонь. Несколько шипящих звуков и крохотная искорка, вспыхнув, метнулась в сторону неподвижного парня. Он глухо застонал, но в сознание не пришел. Чонгук удовлетворенно хмыкнул.

- Больше твой так называемый брат не сможет быть с женщиной. И я не стану исправлять это. Он не достоин зваться мужчиной.

Лиса просто поднялась и пошла в сторону выхода. Недостоин, так не достоин. И ей не капельки не стыдно за свое безразличие. Техен жестом попросил ее не спешить на выход.

- Нагалесса, прошу прощения, но первым пойду я. Люди наверху могут быть не вполне безопасны. Нагалесса - девушка или женщина еще не замужняя, но прошедшая обряд помолвки, - поспешил просветить ее «Бог»

О да, она отлично помнила этот обряд! Лиса метнула в сторону жениха испепеляющий взгляд. Они поговорят. И о многом!

Чонгук напустил на себя самый смиренный вид, но в его глазах не было и тени стыда или смущения. Он даже нашел наглости попытаться приобнять ее за талию, якобы желая помочь подняться по лестнице. Еще чего! Нахальные конечности липового бога тут же получили ощутимые шлепки.

- С характером, - хохотнул Техен, - брат, я требую подробного рассказа. И не вздумай сползать с темы.

- Губу закатай, змееныш бесхвостый, - буркнул обиженный Чонгук.

- Ага, как же. А погремушка не отвалится?

Несерьезная перебранка закончилась, стоило ее конвоирам подойти к двери. Мужчины переглянулись.

- Цветочек, как только двери откроются - не пугайся. Нам придется ненадолго усыпить окружающих, чтобы не мешали.

Она согласно кивнула. Ударом ноги распахнув дверь, Чонгук выступил вперед. Она толком не вида, но кажется, в него что-то полетело. Мужчина даже не дернулся. Щелчок пальцев, переливчатое шипение и ее слуха достигли многочисленные глухие удары об землю.

- Избиение нагхалесят, - проворчал Техен, - никакой защитной магии.

- Откуда ей тут взяться? - отозвался Чонгук. - Любимая, поторопись. Они будут спать не больше получаса.

Лиса осторожно выглянула из дверного проема. Дворик перед церквушкой был просто устлан людьми. Она вздрогнула. Вооруженными людьми. Вилы, топоры, косы - как они не порезались, толкаясь перед входом. Около которого обнаружились вязанки с сухостоем. Их действительно решили поджечь. Немного масла и веток - и деревянная церквушка превратилась бы в пепелище за пару часов.

- Но почему они не успели? - потрясенно прошептала она, обходя лежащих вповалку людей.

- Трусость - только и всего, - Техен брезгливо отпихнул мешающие пройти вилы, - кто решит взять на себя смелость поджечь церковь? И бога в ней, - хохотнув, закончил он.

Угрожающий взгляд в его сторону зубоскал решил игнорировать. Чонгук все-таки пристроил руку на ее талии, и осторожно вел между валяющихся тел. Одно из которых ей было знакомо лучше прочих.

- Чонгук, подожди!

Лиса резко свернула вправо. Мужчина недовольно цыкнул, но проследовал пару шагов за ней.

- Вот, - она указала пальцем на валяющегося лицом в траве Вона. - он мне отец?

Мужчина подошел ближе и присел на корточки.

- Нет, - лаконично ответил Чонгук.

- А можешь разбудить его?

Мужчины переглянулись. Молча подхватили упитанную тушу того, кто последние двадцать три года назывался ее отцом, и потащили прочь. Завернув в ближайший переулок они сбросили Вона прямиком в дорожную пыль. Легкий пасс рукой и мужчина глухо застонал. Шатаясь и упираясь дрожащими руками в землю, он принял сидячее положение и осоловело огляделся по сторонам. Как только его взгляд прошелся по ее лицу, то в мутных глазах вспыхнуло так знакомое Лисе отвращение и гнев.

- Ты-ы-ы… тва-а-арь, кха, кха… - Вон схватил себя за горло и выпучил глаза.

- Еще одно грубое слово в адрес моей невесты и ты сдохнешь, - ровно произнес за ее спиной Чонгук.

Злость на обман жениха сразу скатилась на несколько позиций, зато чувство досады на собственную мягкотелость возросло настолько же.

- Невесты?!

- Ты мне не отец, - вместо ответа произнесла она.

Лицо Вона посерело. Короткие пальцы скребли по груди, словно бы мужчина страдал сердцем.

- Откуда ты… Нет! Не возможно!

- Кто мои родители? Говори или…, - многозначительный кивок за правое плечо отразился в поросячьих глазках волной паники.

Но Вон был бы не Воном, если бы из его рта вновь не полилась грязная брань. Пришлось Чонгуку продемонстрировать свою силу еще раз. И для просветления в «батюшкиной» голове приложить эту голову об стенку ближайшего дома разок другой. Методы ее жениха оказались более чем эффективны.

Запинаясь и давясь через каждое слово, Вон поведал ей, что она - дочь его когда-то сотоварища по торговле. Вместе они держали в столице лавку, вложившись в это дело поровну. Однако, спустя время прохвост (тут уж Томас не мог удержаться) Марко вздумал жениться. На беду избранницей стала юная девушка, на которую и сам Вон имел виды. Однако же барышня, что каждый день посещала их лавку, выбрала совсем не его. Вон исхитрялся и так и эдак, но родители не стали неволить свое дитя и через месяц Марко и Амоли поженились. Вон затаил злобу. Даже то, что Марко оставил все дело ему, а сам с нуля принялся возводить собственное, не смогли смягчить завистливое сердце. Масло в огонь добавило и то, что очень скоро дела у бывшего товарища резво пошли в гору. Стремясь увеличить свои доходы, Вон женился на Джихе, наследнице и единственной дочери у состоятельной пары из верхнего города. Но ее приданого хватило ненадолго. Торговля хирела, жена была нелюбима, а у Марко все шло как по маслу, а вид цветущей Амоли, что носила под сердцем дитя, бередил душу неимоверно.

Стремясь насолить счастливчику хоть как-нибудь, Вон придумал чудовищный в своей бесчеловечности план. Распродав все, он уехал из города. Выждав пол года, купил двух наемников и приказал выкрасть и принести ему дитя Амоли и Марко…

- Ты! С-с-старый ублюдок! - замолчавший на полу слове Вон побледнел и, закатив глаза, рухнул в обморок.

Лиса дрожала в кольце сильных, так нужных ей сейчас, рук. То, что она слышала, было слишком чудовищно.

- Остынь брат! - в голосе Техена сквозила едва сдерживаемая ярость.

- Пусть закончит, - тихо попросила она, крепче прижимаясь к Чонгуку.

Только его близость и крепкие объятья помогали ей удержать тело в вертикальном состоянии, а разум в сознании.

Техен привел Вона в чувство громкой пощечиной.

- Продолжай!

И мужчина не посмел ослушаться приказа.

Убивать Марко и Амоли Вон не хотел, справедливо полагая, что горе от потери ребенка будет несоизмеримо хуже.

Наемники были хорошо подготовлены и справились с заданием. Так у маленькой Лисы появилась новая семья. А затем Вон перебрался в эту глушь. Лиса же с малых лет расплачивалась за то, что ее настоящие родители посмели быть счастливы. Только вот незадача. Ён, любимый сын, положил на нее, недостойную, грязную девку глаз. Еще не растеряв остатки порядочности, юноша пытался противиться чувствам к собственной сестре, но не так давно, умело заведя разговор с не совсем трезвым батюшкой узнал, что сестренка то и не родная вовсе. Пришлось пригрозить наследством, тем более у Лисы уже наметился жених. Который отдал бы приличное состояние, при условии что невеста будет чистой.

- Вот только планы сорвались, - закончил мужчина, глядя на них исподлобья.

Ей так хотелось убить его. Своими ногтями разодрать жирную грудь и вырвать оттуда насквозь гнилое сердце, но все что она смогла - это полный презрения взгляд. А потом Лиса просто развернулась и, не оглядываясь, пошла прочь. Прикоснуться к Вону было слишком противно, настолько, что даже мысль о мести не смогла заставить ее сделать это.

И если бы она не была так ошеломлена, то наверняка бы услышала тихое шипение за спиной.

- Поцелуй вдовы? Ты слишком милосерден…

- Моя девочка не должна знать.

- Само собой. И все же - смерть от остановки сердца, да еще и с отсрочкой на пару недель - эта мразь не заслужила.

- Подобная милость лишь дань уважения доброте моей невесты. Любимая слишком чиста душой, чтобы
воспользоваться моими силами.

- Погоди, вспомнишь ты про ее добрую душеньку, когда придется объясняться

- Прикуси язык клыком.