31 Глава
Юля
У нас с Даней было еще минут десять покоя перед тем, как Соня преувеличенно громко постучалась в дверь и принесла нам снизу кексы, с которыми послала ее мама. Даня спрыгнул с кровати, словно укушенный тарантулом. Когда моя сестра снова уходила, она с многозначительным взглядом оставила дверь нараспашку, в ответ на что я лишь закатила глаза. Ведь мы с Даней всего лишь разговаривали, а не набросились друг на друга голые.
Если мама всерьез так думает, то… я тогда не знаю, как и быть.
Даня, неуверенно топтавшийся посреди комнаты, указал на книги, которые лежали на столе:
– Сколько времени тебе надо на то, чтобы проработать их? – спросил он.
Я вздохнула:
– Вообще-то, мне давно надо было их прочитать. Я затянула с этим из-за подготовки вчерашнего вечера.
– О’кей, – пробормотал Даня и взял со стола «Утилитаризм» Дж. Ст. Милля. – Здесь всего-то чуть больше сотни страниц, и я ее уже прочитал. Мы могли бы поработать вместе, если хочешь.
Я заморгала:
– И тебе охота заниматься со мной школьной программой?
– Конечно, – сказал он и указал мне на письменный стол. – У тебя найдется второй стул?
Я так растерялась, что не могла найти подходящих слов.
В конце концов я кивнула и сползла с кровати:
– Сейчас принесу. Никуда не уходи.
Я кинулась в комнату Сони. Она сидела на полу около кровати, опершись на нее спиной и держа на коленях ноутбук. Взглянув на меня, она ухмыльнулась и вынула наушники.
– Ну ка-а-ак? – спросила она врастяжку. Судя по всему, нашу утреннюю дискуссию она мысленно завершила – или просто слишком изнемогала от любопытства, чтобы повести себя со мной в этот момент холодно и отстраненно.
– Можно мне взять у тебя стул на время? – спросила я.
Ухмылка Сони стала еще шире:
– Разумеется, ты можешь взять стул на время.
Я проигнорировала ее двусмысленный тон и потащила стул к себе в комнату. Даня к этому времени уже сидел за моим столом, а «Утилитаризм» лежал перед ним раскрытым.
– Ты точно уверен, что хочешь проработать со мной эту книгу? – спросила я, усаживаясь рядом с ним.
Он взглянул на меня, и губы его растянулись в улыбке:
– Я хочу делать с тобой все, что ты мне только позволишь, Юль. – Почти в тот же момент, как он это произнес, он поморщился. – Как-то… фальшиво звучит.
Лицо у Дани покрылось румянцем, мои щеки тоже наливались теплом. Я отвела взгляд и перелистнула книгу на первую страницу.
– Дать тебе блокнот?
Даня тотчас кивнул:
– Да. Спасибо.
И за следующие два часа мы и впрямь прошли вместе весь «Утилитаризм». Правда, поначалу дело шло туго, я не могла сосредоточиться – во-первых, оттого что Даня сидел рядом, а во-вторых, потому что мысли путались в голове, но через некоторое время я начала понимать теорию и сформировала собственное мнение по этой теме. Мы с Даней обсуждали и тезисы других авторов, и я снова не могла не отметить, какой он молодец. Хотя ему и не хотелось учиться в Оксфорде, но я думаю, что, когда Даня приступит к учебе, он еще всем покажет.
Когда мы управились и я цветным маркером пометила последнее ключевое слово в моем новом блокноте, мне осталось только откинуться на спинку стула со вздохом облегчения.
– И что теперь? – спросил Даня.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, когда голова полностью забита, надо на что-нибудь отвлечься, прежде чем продолжить, – объяснил он.
– И что ты в таком случае делаешь? – с любопытством спросила я. Как странно, что я знаю самые сокровенные тайны Дани, но почти совсем ничего не знаю о его повседневной жизни.
– Чаще всего занимаюсь спортом. – Даня подвигал плечами. – Иногда смотрю какие-нибудь видео от трэвел-блогеров.
Поскольку я ничего не ответила, он многозначительно посмотрел на меня:
– У тебя ведь тоже наверняка есть какой-то способ освободить голову.
Я немного помедлила.
– Да, есть. Но это очень необычно. Только не смейся надо мной.
Уголки губ Дани дрогнули:
– Я просто в нетерпении, что ты мне скажешь.
– Ты должен пообещать, день.
Даня поднял вверх два пальца в знак клятвы и кивнул.
Тогда я взяла ноутбук и открыла в браузере избранное. Я зашла в папку развлечений и кликнула там на первое попавшееся видео.
На экране возникла девушка-блондинка, прошептавшая приветствие. Видео началось с того, что она раскрыла пакет и медленно разгладила бумагу, в которую были завернуты отдельные предметы. Я рискнула глянуть на Даню, я-то знала это видео наизусть. А он смотрел то на экран, то на меня.
– Что за чертовщина? Почему она говорит так тихо? – Его взгляд снова вернулся к экрану. Девушка в это время царапала длинными ногтями губку. – Зачем она это делает?
– Это АСМР-видео.
Лицо Дани выражало вопрос.
– Это такой интернет-феномен, – пояснила я. – Я даже не знаю, как это описать. Это видео, в которых люди тихо говорят и производят определенные шумы – например, шорох.
– Но для чего? – Его растерянность была даже милой. Я его таким еще не видела.
– Это должно успокаивать, – объяснила я. – После этого мозг как бы перезагружается.
– То есть ты смотришь это для расслабления? – скептически переспросил он.
Я кивнула:
– У меня в мозгах начинается что-то вроде мурашек. Иногда я смотрю видео, чтобы заснуть.
Даня улыбнулся.
– Я думаю, на это надо как следует подсесть, чтобы оно срабатывало. Мне-то сейчас это кажется слишком глупым, чтобы еще и спровоцировать мурашки. Это… и впрямь немного странно.
– Таких видео сотни, – сказала я и кликнула на следующий фаворит в моем списке. Теперь на экране появился врач, который тихо давал указания пациентке, чтобы она подняла руку и закрыла глаза.
Прошло совсем немного времени, и мурашки побежали у меня по коже.
Даня помотал головой:
– Это завораживает. Совершенно дурацким образом.
– А ты посмотри вечером одно такое перед тем, как заснуть. И потом скажешь, сработало или нет, – сказала я со знающей улыбкой.
– Было бы круто, если бы подействовало. Я уже несколько недель плохо сплю.
Улыбка съехала у меня с лица. Вообще-то я не собиралась портить никому настроение, но, когда он это сказал, я уже не могла через себя перешагнуть. Я поневоле стала задавать вопросы, хотя они были грустными.
– Это из-за твоей мамы? – осторожно спросила я.
Даня задержал дыхание. Он замер на мгновение, потом громко выдохнул и наконец кивнул:
– Да… она мне иногда снится.
– Хочешь рассказать?
Врач на видео все еще продолжал обследования, и я нажала на клавишу пробела, чтобы остановить запись.
Даня молчал, словно подыскивая нужные слова. Я снова осторожно взяла его руку, как перед тем, как Соня нас перебила. Даня повернул кисть ладонью вверх, и наши пальцы сплелись.
– Я и подумать не мог, каково это будет, – начал он.
– Что ты имеешь в виду? – тихо спросила я.
Он сглотнул:
– Без мамы.
Я сжала его ладонь, чтобы побудить говорить дальше. И он продолжил.
Он стал рассказывать о двух последних месяцах. Вначале запинаясь, потом более бегло. Даня рассказывал мне о своей вине перед матерью, потому что у него было такое чувство, будто он скорбел по ней не по-настоящему. О страхе за Настю, который сопровождал его каждый день, когда он просыпался и когда ложился спать. О переговорах в компании «Милохины», на которых Даня чувствовал себя так, будто душа его отделилась от тела и он смотрел на все происходящее со стороны. Он рассказал мне, что его отец запретил ему и Насте навещать их тетю Офелию. Что Насте уже срочно нужно присматривать себе акушерку, но она боится, что ее тайна раскроется. И что ему жаль, что в последние месяцы он пренебрегал друзьями.
Мы весь день просидели у меня в комнате и разговаривали. Не только о семье Дани, но и обо всем на свете. Про школу, про блог Сони, про мой разговор с Элис Кэмпбелл накануне вечером, который я до сих пор не могла осознать.
Вскоре после пяти часов папа позвонил мне на мобильный. Он предпочитал такой метод, вместо того чтобы – как мама – кричать на весь дом или посылать за мной Соню.
– Обед готов, – сказала я.
Рука об руку мы пошли к двери. Как раз когда я хотела ее открыть, Даня удержал меня.
– Спасибо, – шепнул он.
И мне незачем было спрашивать за что.