Часть 20 Предательство
(от Дэна)
Я вошёл в кабинет без стука - знать, с каким настроем пришёл, было видно по моему лицу. Босс поднял глаза. Его офис всегда пахнул табаком и властью; здесь решения превращались в приговоры.
- Чему обязан? - коротко спросил он.
Я не церемонился.
- Алекс предал. Он слишком сильно изменился из этой заложницей. Держит её как... как свою. Это слабость, босс. Слабость - это зараза.
Он смотрел на меня спокойно, как будто взвешивал. Наклон головы. Ни удивления, ни вспышки. Холодный расчёт. Вот что я хотел видеть.
- Ты уверен? - спросил он тихо.
- Уверен, - сказал я. - Я видел. Он смотрит на неё не как на товар. А это значит одно: он выбрал её. И если это оставить, он потянет за собой других.
Чётки в руках босса щёлкали, и каждый щелчок казался отсчётом. Он сделал паузу, будто выжидал нужного слова.
- Хмм, - сказал он, и губы его растяннулись в тонкой линии. - Непросто. Алекс был хорош... но если он перешёл черту - дороги нет.
Я почувствовал, как внутри меня что-то надеется. Это мой шанс - и я не промахнусь.
- Тогда приказывай, - сказал я ровно.
Он задумчиво провёл пальцем по столу, потом медленно сказал:
- Убрать их. Но не сегодня. Не сразу.
Я замер - не ожидал такого поворота.
- Почему? - вырвалось у меня.
Босс поднял глаза, и в них был лед.
- Слишком резкий ход выдаст. Я не хочу, чтобы они ожидали. Пусть думают, что всё спокойно. Через несколько дней - тихо, без шума. Заходят - и дело сделано. Никаких свидетелей. Ты организуешь.
План звучал как приговор, отточенный и холодный. Медленная ткань мести, затянутая так, чтобы никто не почувствовал нитей.
- Понятно, - сказал я, и в голосе моём слышалось удовлетворение. - Сделаю.
Он кивнул, как будто ставил точку в деле.
- Сделай так, чтобы не вспомнили нас. И помни - если что пойдёт не так...
- Будет сделано, - перебил я, улыбка медленно расплылась по губам - холодная, победная.
Я вышел из кабинета и понял: отныне это не просто игра. Это ход куда серьезнее, чем я ожидал. Но мне это нравилось. Действовать тихо - это искусство. И я был мастер.
(От лица Алекса)
Я проснулся раньше неё. Обычно она всегда шевелилась первой, но сегодня тишина была другой. В комнате стоял запах утреннего холода, слабый свет пробивался сквозь занавеску.
Я повернул голову - малявка лежала рядом, дыхание ровное, губы слегка подрагивали во сне. Смешно. Вчера она готова была сорваться на крик, готова ломать стены, лишь бы доказать, что я для неё чудовище. А сейчас... будто всё это было не с ней.
Я встал, прошёлся по комнате, но шаги казались громкими, слишком громкими. Внутри сверла мысль: «Ну что, Алекс, сдался? Привык к тому, что она рядом?»
Её ресницы дрогнули, и глаза медленно открылись. Она посмотрела на меня - не с ненавистью, но и не с доверием. Что-то среднее, тонкая грань, от которой у меня внутри кольнуло.
- Утро, - пробормотал я, словно сам себе.
Она села, поправила волосы, опустила взгляд.
- Угу, - только и выдохнула.
Повисла пауза. Я вдруг понял, что слишком жду её слов. Жду, что она заговорит первой.
- Чего смотришь? - спросила она, и уголки губ чуть дрогнули, будто в насмешке.
- Проверяю, не сдохла ли, - ответил я привычно холодно.
Она хмыкнула и отвела глаза к окну. Но в её движениях не было злости, скорее усталость. Такая, что резала сильнее, чем любые слова.
Я смотрел, как она села на кровати и медленно опустила ноги на пол. Цепь звякнула - тонкий, неприятный звук, который слишком напоминал, кто здесь хозяин. Кожа на её щиколотке уже была красной от металла.
Она чуть передвинула ногу, будто проверяя, насколько хватит длины, и вздохнула.
- Ты когда-нибудь перестанешь меня будить?
- Может быть, - сказал я, откидываясь на диван. - Когда ты научишься молчать.
Она усмехнулась, но в её усмешке не было прежней злости.
- Значит, никогда.
Мы обменялись взглядами, и в этот момент тишина легла между нами совсем другая - не пустая, а напряжённая, как будто мы оба ждали, кто первый заговорит.
- Алекс... - её голос дрогнул. - Зачем всё это?
- В смысле? - я сделал вид, что не понял.
- Ты мог бы меня уже отдать. Мог бы забыть. Но держишь здесь. Почему?
Я задержал дыхание. Проще всего было бы сказать, что это приказ, что я просто выполняю свою работу. Но почему-то не смог.
- Потому что так проще, - сказал я наконец.
Она нахмурилась.
- Проще держать меня в цепях?
Я отвёл взгляд, не найдя ответа.
- Ты как книга, - сказала она вдруг, внимательно глядя на меня. - Слишком запутанная. С первого раза не понять.
Я фыркнул, но без злости.
- Тогда закрой книгу и перестань читать.
- А если не могу? - её голос стал совсем тихим.
И в эти секунды я понял: дело не только в ней. Мы оба увязли. Она в цепях на ноге, я - в цепях собственных решений.
Анна чуть сдвинулась ближе к краю кровати, цепь снова лязгнула, и она опустила глаза на металл. Казалось, даже этот звук резал ей уши.
- Алекс... - снова заговорила она, но уже твёрже. - А если я не смогу?
Я нахмурился.
- Не сможешь что?
- Всё это. Быть здесь. Делать то, чего они хотят. Если я сломаюсь раньше, чем ты. Что тогда?
Я втянул воздух, пальцы нервно сжались в кулак. Ответ был очевиден и страшный. Но я не хотел его произносить.
- Тогда тебя убьют, - сказал я холодно, отводя взгляд. - Без вариантов.
Она усмехнулась, но в этой усмешке не было ничего живого.
- Вот и вся твоя «простота», да?
Я резко поднял на неё глаза.
- Ты сама спрашиваешь, малявка. Я тебе отвечаю. Хочешь сладких сказок - я их не рассказываю.
Она на секунду замолчала, а потом медленно сказала:
- А если ты... поможешь мне сбежать?
Я замер. В груди что-то рвануло, будто она ударила не словами, а прямо в сердце.
- Не неси херни, - выдавил я.
- Это вопрос, - упрямо ответила она. - Ты бы помог?
Молчание повисло тяжёлое, как камень. Я даже не дышал. Она смотрела прямо в меня, и я понял, что впервые не могу соврать. Но сказать правду тоже не могу.
- Не знаю, - произнёс я, и голос прозвучал хрипло.
Она кивнула, словно такого ответа и ждала. Но в её глазах промелькнуло что-то - не надежда, нет, скорее понимание.
- Знаешь, Алекс... - её голос стал совсем тихим. - Ты хуже цепей. Потому что цепь хотя бы честная: она держит и не врёт.
Я сжал зубы, а внутри меня что-то треснуло.
Я сидел на краю кровати, в комнате стояла тишина. Анна выпрямилась, подтянула ногу ближе и аккуратно поправила цепь, чтобы она не натирала кожу.
- Знаешь, - сказала она, вздыхая, - в этом доме каждый звук слышен слишком громко. Даже твои шаги.
Я усмехнулся.
- Может, у тебя слух слишком острый.
- Или ты слишком шумный, - парировала она и чуть улыбнулась.
Пауза растянулась. Обычно в такие минуты мы снова срывались на колкости, но сейчас... было иначе.
- А давно ты так живёшь? - спросила она неожиданно.
Я поднял на неё взгляд.
- Как именно?
- В постоянном напряжении. Словно всё вокруг - враги.
Я пожал плечами.
- Привыкаешь.
- Я бы не смогла, - ответила она тихо. - Для меня это как клетка.
Я хмыкнул.
- А что думаешь, у тебя сейчас? Свобода?
- Нет, - покачала она головой. - Но странно... с тобой не всегда кажется, что я в плену.
Я замолчал. Эти слова будто задели что-то внутри, и я не знал, что ответить.
- Малявка, - сказал я наконец. - Ты слишком много думаешь.
Она усмехнулась, но в её усмешке не было злости.
- А ты слишком мало.
Мы оба слегка улыбнулись, и на секунду напряжение исчезло. Было почти... нормально.
Анна устроилась удобнее, подтянула колени и обняла их руками. Она смотрела в сторону окна, где свет только начинал пробиваться сквозь щель занавески.
- А у тебя когда-нибудь было место, где ты чувствовал себя в безопасности? - спросила она, не поворачивая головы.
Я прищурился.
- Вопрос с подвохом?
- Нет, - покачала она головой. - Просто хочу знать.
Я задумался. Картинка не пришла сразу, пришлось копаться в памяти.
- Наверное... нет.
Она обернулась, всматриваясь в моё лицо.
- Совсем? Даже в детстве?
- В детстве не до этого было, - отрезал я, но без злости.
Она кивнула и прикусила губу, будто собиралась спросить что-то ещё.
- А ты? - спросил я, решив перевернуть вопрос.
Она удивилась, будто не ожидала, что я тоже за интересуюсь.
- Да. Было. У бабушки. Там всё было просто... спокойно. Я могла заснуть, и знала, что проснусь - и ничего плохого не случится.
Я на секунду задержал взгляд на ней. В её словах было что-то, чего я не знал. Что-то недоступное.
- Повезло тебе, - сказал я тихо.
Она усмехнулась.
- Повезло? Может быть. Только теперь всё это кажется далёким сном.
Анна провела рукой по простыне, будто искала что-то в складках ткани, и вдруг тихо спросила:
- А если всё это однажды когда нибудь закончится... что ты будешь делать?
Я поднял бровь.
- Всё - это что?
- Ну... мафия, приказы, босс, цепи. Вся эта жизнь.
Я фыркнул.
- Малявка, такое не заканчивается.
- Допустим, - не отступала она. - Вот вдруг. Что бы ты выбрал?
Я замолчал. Никогда даже не позволял себе думать о таком. Жизнь была прямой линией: приказ - действие. Без вариантов.
- Не знаю, - сказал я наконец. - Наверное, просто исчез бы. Ушёл туда, где никто не найдёт.
Анна кивнула, будто этот ответ её устроил.
- Тебе бы это подошло.
Я прищурился.
- В смысле?
- Ты сам на себя похож: будто хочешь, чтобы тебя не понимали, - сказала она спокойно. - Тогда проще прятаться.
Я усмехнулся, но в груди кольнуло.
- А ты, значит, такая проницательная?
Она слегка улыбнулась.
- Нет. Просто у меня теперь слишком много времени, чтобы наблюдать.
Я откинулся на спину, глядя в потолок. Её слова застревали глубже, чем я хотел признать.
- Ладно, - сказал я, не убирая взгляда от потолка. - А ты? Если всё это закончится, что сделаешь?
Анна на секунду замолчала, словно собиралась с мыслями.
- Я... даже не знаю. Наверное, сначала бы просто прошлась по улице. Без страха, без этих цепей. Почувствовала бы, что я снова могу выбирать.
Я повернул голову и посмотрел на неё. В её глазах не было ни гнева, ни насмешки - только усталость и какая-то тихая тоска.
- Мелочь какая, - пробормотал я.
- Может, для тебя и мелочь, - ответила она, чуть усмехнувшись. - А для меня это было бы счастье.
Повисла пауза. Я поймал себя на том, что хочу спросить ещё - услышать больше о её мечтах.
- И что дальше? - спросил я. - После улицы.
Она задумалась.
- Вернулась бы к учёбе. К книгам. Я ведь хотела стать переводчиком, знаешь? Учить языки, путешествовать... Видеть мир, а не стены.
Я вздохнул и отвёл взгляд.
- Переводчик, значит.
- А что? - её голос стал мягче. - Смешно звучит?
- Нет, - покачал я головой. - Просто... слишком далеко от того, что у нас здесь.
Анна посмотрела на меня серьёзно.
- Вот именно. Потому это и мечта.
Мы оба замолчали. Но это молчание уже не было пустым. В нём звучала правда: у каждого из нас был свой мир, которого мы не касались, но оба боялись потерять навсегда.
Я долго молчал, слушая её дыхание. Она смотрела на меня прямо, и этот взгляд давил сильнее, чем любые слова.
- А ты? - спросила она наконец. - У тебя есть мечта? Настоящая.
Я ухмыльнулся.
- Малявка, я не тот человек, у которого бывают мечты.
- У всех бывают, - не отступила она.
Я хотел снова отмахнуться, но слова сами вырвались:
- Когда-то... думал построить свой гараж. Настоящий. Работать с машинами, ремонтировать, собирать. Не для кого-то, а для себя.
Анна удивлённо распахнула глаза.
- Ты? С машинами?
- Да, я, - сказал я, хмурясь. - Что тут такого?
Она улыбнулась едва заметно.
- Просто странно... У тебя всегда такой холодный вид. А гараж - это как-то... по-другому.
Я пожал плечами, пытаясь скрыть, что внутри что-то дрогнуло.
- Всё равно это чушь. Нереально.
- Может, и чушь, - мягко сказала она. - Но это всё равно мечта. И значит, она настоящая.
Мы встретились глазами. И я понял: она не смеялась надо мной. Она слушала. По-настоящему.
Анна ещё немного смотрела на меня, словно переваривала услышанное. Потом медленно кивнула.
- Видишь, - сказала она. - У тебя тоже есть свой мир. Просто ты прячешь его глубже.
Я усмехнулся, качнув головой.
- Мир, которого у меня нет.
- У меня тоже, - ответила она спокойно. - Я хочу переводить книги, путешествовать, жить свободно. Но вместо этого сижу в цепях.
Я посмотрел на неё - и впервые заметил, что её голос не дрожал, не ломался. Она говорила как человек, который принял правду и теперь держит её в руках.
- Значит, мы оба, - сказал я глухо.
- Да, - согласилась она. - У нас есть миры, которых мы никогда не увидим.
На секунду мы оба замолчали. Я поймал её взгляд - и в нём не было ни злости, ни упрямства. Только честность. Та, которой я сам не мог себе позволить.
- Малявка, - выдохнул я. - Ты слишком много говоришь.
Она усмехнулась, но уголки губ дрогнули мягко, по-другому.
- А ты слишком долго молчал.
Я отвернулся, но внутри всё сжалось. Может быть, впервые за долгое время я понял: эта пропасть между нами начала сокращаться.
Мы оба замолчали. На этот раз тишина не была тяжёлой, как раньше. Она тянулась, как паутина, но не душила.
Анна снова подтянула ноги к себе, обняла их и уставилась в окно. Я следил за ней краем глаза, но не проронил ни слова.
- Знаешь, - тихо сказала она, - я впервые не чувствую, что мы враги.
Я усмехнулся, хотя внутри что-то дрогнуло.
- Не обольщайся, малявка.
Она хмыкнула, и больше ничего не добавила.
Свет за окном начал усиливаться, в комнату проникли первые лучи рассвета. Она устало опустила голову на колени, а я откинулся назад и прикрыл глаза.
Мы сидели рядом, каждый в своих мыслях, но в этой тишине уже было что-то другое. Не ненависть. Не страх. Что-то новое, что оба боялись назвать.
Анна медленно повернула голову в мою сторону.
- Алекс... ты ведь не всегда был таким, правда?
Я открыл глаза и посмотрел на неё.
- Каким «таким»?
- Жёстким. Холодным. Будто весь мир тебе должен.
Я усмехнулся, но без привычного яда.
- Может, я всегда был именно таким. Просто ты только сейчас заметила.
Она прищурилась.
- Нет. Я думаю, ты был другим. Просто жизнь сделала так, что тебе пришлось надеть эту маску.
Я отвернулся, чтобы не поймала мой взгляд.
- Не строй из себя психолога, малявка.
Она усмехнулась и снова посмотрела в окно.
- Всё равно я права.
Мы замолчали. Тишина тянулась, но уже не резала.
Я чувствовал, как внутри что-то шевелится - как будто её слова задели слишком глубоко.
И чёрт возьми... что если она права?
Я откинулся на спину, закинул руку за голову и уставился в потолок.
А она рядом прикрыла глаза и почти шёпотом добавила:
- Может, однажды ты сам это поймёшь.
И в этот момент где-то глубоко внутри у меня мелькнула странная мысль: а что если однажды и правда придётся выбирать?
Тишина слишком затянулась. Я слышал её дыхание, чувствовал её рядом, и от этого у меня в голове всё путалось.
Почему она ещё здесь? Почему я не избавился от неё, когда мог?
Почему слушаю её слова, вместо того чтобы заткнуть ей рот?
Почему эта малявка говорит так, будто видит меня насквозь?
Я сжал кулак и прикрыл глаза.
Это слабость. Чистая слабость. Я не должен...
- Алекс? - её голос был тихим. - Ты в порядке?
Я резко открыл глаза и посмотрел на неё.
- А тебе какое дело?
Она замолчала, но не отвела взгляда. Её глаза были покрасневшими от усталости, но в них не было страха.
И в этот момент за дверью послышался звонок. Резкий, как удар.
Мы оба вздрогнули.
Я поднялся с кровати, сердце стучало слишком быстро.
Кто это? Почему сейчас?
Я посмотрел на неё, потом на дверь.
- Сиди здесь, малявка, - сказал я, и мой голос прозвучал гораздо жёстче, чем я хотел.
Она только кивнула, но я заметил, как напряглись её пальцы.
Идя к двери, я чувствовал, как внутри меня всё рвётся на части.
Может, это просто доставка. Может, это Дэн. Может...
И вдруг мелькнула мысль, от которой я сам чертыхнулся:
А если это за ней?
Я сжал ручку двери, но не сразу открыл. Внутри был хаос.
Я дёрнул дверь на себя.
На пороге стоял курьер с коробкой еды.
- Доставка, - спокойно сказал парень, будто не замечал, что я готов был разорвать кого угодно.
Я медленно выдохнул и забрал пакет, не проронив ни слова. Закрыл дверь и прижал лоб к холодному дереву.
Проклятье... Я уже вижу врагов там, где их нет.
Что со мной творится?
Вернувшись в комнату, я увидел Анну. Она всё так же сидела на кровати, только теперь смотрела прямо на меня.
- Кто это был? - спросила она.
- Курьер, - коротко бросил я и поставил пакет на кровать. - Завтрак.
Она приподнялась и с сомнением посмотрела на еду, потом снова на меня.
- Ты странный, Алекс.
- Я всегда странный, - усмехнулся я, хотя внутри всё клокотало.
Она не ответила. Лишь взяла из пакета бутерброд и, опустив глаза, осторожно попробовала.
Я сел рядом и машинально зажёг сигарету.
Ещё вчера я хотел сломать её. Сегодня... я не знаю, чего хочу.
Собрать? Уничтожить? Оставить при себе?
Я затянулся и выпустил дым.
Чёрт, это уже не похоже на игру. А если всё выйдет из-под контроля?
Анна вдруг тихо сказала:
- Ты не обязан кормить меня.
Я резко посмотрел на неё.
- Замолчи, малявка.
Она подняла голову, и я заметил, что в её глазах больше нет прежнего огня - только усталость и странная мягкость.
И в этот момент я понял: именно это и пугает меня сильнее всего.
Анна доела свой кусочек и откинулась назад, будто сил больше не осталось.
- Ты сам говорил, что сломаешь меня, - её голос был тихим, почти безжизненным. - Может, ты уже это сделал.
Я сжал зубы.
- Ты жива, значит - нет.
Она хмыкнула, но без насмешки.
- А если я уже внутри умерла?
Я посмотрел на неё - и впервые мне стало нечего ответить.
В комнате повисло молчание. Я встал, закурил, подошёл к окну. Дым застыл в воздухе, но внутри меня всё кипело.
Она начинает рушить меня. Не наоборот. Чёртова малявка...
- Алекс, - позвала она.
Я не повернулся.
- Чего?
- Я не боюсь тебя так, как раньше, - сказала она прямо. - Но боюсь того, что будет дальше.
Я резко выдохнул и обернулся. В её взгляде не было вызова - только усталость и правда.
В этот момент в кармане завибрировал телефон. Я вытащил его, посмотрел на экран - Дэн.
Желваки свело.
Я сбросил звонок.
Он явно что-то задумал. И я чувствую, что это будет связано с нами обоими.
Я вернулся к столу, сел напротив Анны.
- Ешь, - сказал я. - Нам нужно силы сохранить.
Она нахмурилась.
- Для чего?
Я опустил взгляд.
Хреново, что сам не знаю...
Анна отодвинула тарелку, больше не в силах есть. Она смотрела в пол, а потом вдруг подняла взгляд.
- Ты сам говорил, что сломаешь меня, - её голос дрожал, но был твёрдым. - Так зачем теперь пытаешься собрать? Чтобы снова сломать? Чтобы уже так, чтобы я никогда не поднялась?
Я закрыл глаза, втянул дым и выдохнул.
- Не знаю, малявка... может, и так.
Она стиснула зубы.
- Тогда давай, добей.
Я резко потушил сигарету о край пепельницы.
- Замолчи, - выдохнул я. - Просто... замолчи.
Мы оба погрузились в тишину. Но это была не пустота - это было что-то тяжёлое, давящее, как будто стены начали сходиться.
В кармане завибрировал телефон. Я взглянул на экран. Дэн.
Желваки свело.
Я сбросил звонок, даже не задумываясь.
Он что-то задумал. Я это чувствую. И это касается нас обоих.
Я посмотрел на Анну. Она сидела, обняв колени, и больше не говорила ни слова. Но её глаза... её глаза будто знали, что буря уже рядом.
И именно этим взглядом закончился наш утро.