Глава 19
Лалиса
Promises — Wiz Khalifa
К моему удивлению, мы все-таки добираемся до номера Бьянки, полного пиццы, напитков и спиртных напитков. Увидев пиццу, Эйден мчится к тетке и просит кусочек.
Я вхожу внутрь, Эйс за мной. Он закрывает дверь, пристально глядя на меня, и ухмыляется, прежде чем направиться к Морису. Прячу свой румянец, и, извиняясь, ухожу в ванну, чтобы освежиться. Кое-как приведя себя в порядок и собравшись духом, выхожу в комнату. Эйс и Морис сидят на диване, пьют пиво и смеются над чем-то, а Бьянка с Эйденом у стойки поедают пиццу. Я решаю присоединиться к Бьянке, но, проходя, чувствую на себе взгляд.
Его взгляд.
Жажду.
Желание.
Я сражаюсь с улыбкой, наблюдая за сыном и Бьянкой.
— Как пицца? — спрашиваю я, взъерошивая волосы малышу.
Он кивает, не смея говорить с полным ртом. Целую его в лоб, и поворачиваюсь к Бьянке.
— Бери, — говорит она, протягивая мне стакан, заполненный на треть чем-то прозрачным. — Это понадобится после того, как я расскажу о своих планах.
— Ты уверена?
Она смотрит на меня, но молчит, доказывая, что не уверена.
— Я думаю, он пробует меняться, — шепчу я. — Действительно.
— Конечно, Лиса. И еще у него есть член. Не говоря уже о том, что ты его любишь. Ослеплена им. А вот я вижу того старого Эйса. И это беспокоит меня.
Мне больно это слышать, но поднимаю стакан и выпиваю его до дна. Алкоголь огненной рекой пробегает по внутренностям, и я рада этому — мне нужно что-то, чтобы отвлечься от обуреваемых чувств.
Телефон Бьянки вибрирует, и та со вздохом поднимает его. Она идет на балкон и там отвечает на звонок. Я смотрю ей вслед, а затем перевожу взгляд на Эйса и понимаю, что все это время он наблюдал за мной. Мужчина ставит пиво на стол и идет к нам. Я замираю, когда он садится рядом с Эйденом.
— Ты повеселился сегодня, малыш?
— Да. Этот торнадо-водолаз был потрясающим!
Эйс улыбается.
— Сходим еще как-нибудь.
Эйден кивает, возвращаясь к любимой пицце.
Смотрю на Эйса, и он, схватив меня за руку, притягивает к себе. Указывая на Бьянку он тихо, но требовательно говорит:
— Что, черт возьми, происходит?
— О чем ты?
— Ты знаешь о чем. Я хорошо знаю ее, и знаю, когда что-то беспокоит ее. Не играй со мной, Красная.
— Это не моя тайна, Эйс.
Его ноздри вздрагивают, а челюсть напряженно сжата. Он отслоняется, и пристально смотрит на Бьянку. Рывком он поднимается, и секунду спустя дверь балкона закрывается за ним, а телефонный разговор Бьянки заканчивается.
Морис хмурится, затем смотрит на меня, но я качаю головой, показывая, что не нужно мешать им. Не сейчас. Он остается, но всей своей фигурой выказывает тревогу. Он переживает за Бьянку. Он поклялся любить и защищать ее, после того как мы думали, что Эйс умер, и делал все, чтобы ничто и никто больше никогда не причинил Бьянке такой боли.
Я сосредотачиваюсь на Бьянке и Эйсе. Девушка протягивает руку, требуя, чтобы он вернул телефон. Эйс шагает к ней и что-то спрашивает, а Бьянка отводит взгляд. Эйс снова делает шаг. Морис ходит около дивана, зная, что не должен вмешиваться, но борясь с желанием защищать ее.
— Эйден, почему бы тебе не посмотреть телевизор, — говорю я сыну. Он уходит, совершенно не обращая внимания на спор, происходящей между его отцом и тетей.
Я направляюсь к Морису и кладу руку ему на плечо.
— Им нужно поговорить. Эйс не навредит ей. Он никогда этого не сделает. Ты ведь знаешь.
— Нет, — бурчит он, — я этого не знаю. Он изменился. Мы все это видим. И мне сложно понять, на что теперь он способен.
Я моргаю, и удивленно говорю:
— Как ты можешь? Он же твой лучший друг.
— Он БЫЛ моим лучшим другом. Теперь же все по-другому. И мы все это знаем. Мы пытаемся двигаться вперед, а он сосредоточен на прошлом. Все было хорошо, но он вернулся и все усложнил. Я думал, что он здесь, чтобы измениться. И ошибся. Он рассказал, что хочет восстановить Чон. Я промолчал, но это ужасная идея. Бьянка не хочет снова участвовать в этом, и я тоже.
— H-но когда он сказал тебе это? — Морис не отвечает и просто смотрит на меня. — Я не верю тебе. Наверное, это было давно. Он изменился, Морис. Он не возвращается туда, потому что любит нас, и не хочет терять...
— Он любит ТЕБЯ. Ты, Лалиса, единственная причина его возвращения. Он не сделал этого для кузины или для меня. Он сделал это ради тебя. — Морис смотрит на меня, а затем переводит взгляд Эйса и рыдающую Бьянку.
— Черт, — Морис подбегает к балкону и рывком открывает двери. В этот миг я отчетливо слышу слова Эйса:
— Я правильно понимаю, что пока я жив, ты хочешь забыть обо мне?! Я — причина того, что ты сражаешься! Причина того, что ты хочешь быть лучше?! Я помог тебе! Кто был там, когда твой отец избил тебя? Кто тебя поддержал, Бьянка? Черт, конечно же не наши отцы! И не Морис! Это был я! Это был Я!!!
Морис отталкивает Эйса, говоря ему успокоиться. Эйс тяжело дышит, глядя на своего друга, глядя на Бьянку, а затем поворачивается ко мне.
Слезы наполняют мои глаза не только из-за него, но и из-за Бьянки. Я знаю, насколько это причиняет им боль. Когда в твоей жизни нет семьи. Когда кто-то родной говорит тебе прямо в лицо, что не доверяет тебе. Эйс не покажет этого, но ему больно. И люди, которые могут по-настоящему ранить Эйса, — я, сын и Бьянка.
Эйс поворачивается, отталкивает Мориса с пути, и идет мимо меня. Он хватает ключи со столика.
— Эйс? — зовет Эйден, вставая, когда Эйс доходит до двери.
Мужчина останавливается, поворачивается к малышу и смотрит вниз. Эйден приближается и Эйс встает на одно колено, при этом выдавливая из себя улыбку.
— Да?
— Ты вернешься?
Мое горло сжимается от слез, просящих пролиться. Я прижимаю пальцы к губам, не зная, что делать. Прежде чем ответить, Эйс смотрит на меня, а затем на Бьянку и Мориса, держащего ее в объятиях и что-то шепчущего ей на ухо.
Положив руку на плечо малыша, он говорит:
— Я вернусь. Обещаю.
Обещание? Я не знаю, верить ему или нет. Но он обещает сыну. Или он просто не хочет обидеть его?
Улыбаясь, Эйден обнимает Эйса за шею, а тот потрясенный неловко держит его. Наконец, решив проявить ласку, он обнимает Эйдена, и когда сын отходит, он встает на ноги.
— До скорой встречи, малыш. — Он смотрит на меня и затем выходит из номера.
Он просто ушел! И я не знаю куда!
Раненый Эйс опасен. Он не знает, как контролировать себя.
Я сажаю Эйдена на диван и говорю ему, чтобы он сидел там, пока я не вернусь, затем выхожу и бегу по коридору за мужчиной. Он еще там и я хватаю его за локоть. Я поворачиваю его к себе, и прежде, чем он начинает говорить, наши губы встречаются и мои руки оказываются на его шее.
Он тихо стонет, хватая меня за руки. Ощущение момента. Жизнь. Он должен знать, что мы не хотим, чтобы ему не пришлось выходить на улицу и делать что-то безрассудное, чтобы забыть о боли внутри.
Мое лицо в его руках, его язык между моими губами, танец страсти у меня во рту. Это длится... Я не знаю, как долго. Эйс внезапно отворачивается, глаза темные, опухшие губы и красные. Я не вижу своего лица, но знаю, что глаза скажут все.
Отчаяние.
Потребность в нем.
Я не хочу отпускать его.
— Ты должна вернуться к Эйдену и Бьянке.
— А ты куда?
— Мне надо выпустить пар.
Я шагаю вперед, уменьшив разрыв между нами.
— Не делай ничего сумасшедшего, — шепчу я.
Он тихо смеется, что заставляет меня улыбнуться.
— Ты слишком хорошо меня знаешь.
Я хватаю его подбородок, пристально глядя ему в глаза.
— Ничего сумасшедшего. Обещай.
Он поднимает руку, чтобы погладить мою щеку.
— Обещаю, если ты пообещаешь прийти ко мне сегодня.
— Вечером? — Я хмурюсь.
— Ночью.
— Я... я не могу.
— Тогда я не могу обещать, что не буду делать ничего сумасшедшего.
Невероятно. Он проворачивает этот трюк со мной? Старый трюк Чон Эйса ?
Он улыбается, лаская мою щеку. Я знаю, чего он хочет. Знаю, что ему нравится чувствовать, будто он победитель. Я знаю, он хочет, чтобы я была с ним ночью, а не с Грегом. И честно говоря, я тоже хочу этого, но...
— Эйден, — шепчу я. — Грег, возможно, задержится сегодня.
Он пожимает плечами.
— Оставь его с Бьянкой. Я уверен, что до отъезда она хочет провести с ним больше времени. — Последние слова похоже, жалят. Он опускает взгляд в пол.
— Я дам тебе знать.
— Нет. — Он берет мои руки. — Скажи, что ты придешь.
— А что я скажу Грегу?
— Скажи, что останешься у Бьянки, так как утром она уезжает. Не знаю. Придумай что-нибудь.
— Я ненавижу лгать ему, Эйс.
Он поднимает мой подбородок.
— А с кем ты хочешь быть?
— Ты... Ты это знаешь.
— Ладно. Приходи ко мне вечером. Перестань притворяться. Пусть этот ублюдок уйдет.
— Я же просила дать мне время...
Он поднимает руки вверх.
— Хорошо. Время, — и отступает, вздыхает и, поворачиваясь говорит: — Это я, Лиса. Ты хочешь меня. Избавься от него. Я устал просить.
Несколько секунд и он ушел, оставив меня стоять в коридоре. Побежденную.
***
Через час я добираюсь до отеля Эйса.
После того, как Бьянка успокоилась, она с Морисом согласилась присмотреть за Эйденом несколько часов. Но прежде, чем я ушла, Бьянка сказала то, что беспокоит меня.
— Я же говорила, — пробормотала она, — он не тот, что раньше. Не ожидала такого. Наверное, я надеялась, что появится старый Эйс и забудет об этом. — Она пожала плечами. — Знаю, он не причинит мне вреда. А еще я знаю, что он не навредит тебе. Но это не значит, что он не эгоистичный сукин сын, который прошел через ад.
И теперь я захожу в его гостиницу. Притворится ли он, что ничего не случилось? Или, наконец, расскажет, что, черт возьми, удерживало его от нас эти три мучительных года? Кто его захватил и так травмировал?
Я не знаю. Как же трудно его понять.
Я выхожу из лифта и, приближаясь к его номеру, замечаю, что дверь приоткрыта. Останавливаюсь с бьющимся сердцем. В голове сразу же появляется мысль, что его снова вырвали из моей жизни, и я бросаюсь вперед.
Испуганно все рассматриваю, пока, наконец, не замечаю Эйса возле окна, смотрящего вдаль. Адреналин резко покидает меня, и я выдыхаю слово «Дерьмо».
Эйс оглядывается, замечает меня и возвращается к созерцанию окна. Я жду, что он скажет, но он и дальше играет в молчанку. Пришла бы я или нет, он не собирался возвращаться в ад. Он переоделся — белая футболка и черные штаны Nike.
— Эйс? — Зову я, закрывая за собой дверь и подходя к нему. — Что случилось? Почему дверь открыта? Я думала, что...
Он отвечает не сразу. Я тяжело сглатываю, наблюдая, как он засовывает пальцы в карманы брюк.
— Знал, что ты скоро придешь.
Я смотрю на него.
— Поговори со мной, — прошу.
К сожалению, он, как и раньше смотрит на все, кроме меня.
— Она сказала, что я не достоин тебя или Эйдена. — Его голос монотонный. — Она говорит, что я... — он сухо смеется, покачав головой. — Не знает, хочет ли видеть меня после всего дерьма, через которое я прошел. Чтобы стоять здесь. Живой.
Я хватаю его руки, видя боль в его глазах.
— Расскажи мне, что тогда произошло.
— Не могу.
— Если я правильно помню, ты сказал, что больше не веришь в слова, когда дело касается нас. — Я поднимаю бровь.
Наконец он оживает и берет мое лицо в руки:
— Поверь, я пытаюсь, — шепчет он.
Я кладу руку на его щеку:
— Я знаю.
— Не думал, что причинил ей такую боль. Я думал, что мое исчезновение заставит ее почувствовать себя лучше. Ведь без меня безопаснее.
— Она же любит тебя. Поверь. Я не знаю, что сейчас происходит с Бьянкой, но это тоже меня пугает.
— Ты любишь меня, верно? — спрашивает он.
— Да. Ты же знаешь.
Его рот атакует мой. Наши губы встречаются, и он притягивает меня к себе. Его язык сразу погружается мне в рот, дегустируя меня.
Он стонет, кладя руку мне на задницу, и я стону, задыхаясь от его напора. Все так нежно. И так... восхитительно совершенно.
Разрывая поцелуй, он смотрит на меня.
— Что?
Он отпускает меня, и направляется к креслу возле стены. Садится и вздыхает, жестом требуя меня подойти к нему.
Я поворачиваюсь, но не двигаюсь.
— Зачем?
— Иди сюда, Лалиса.
Его глаза впервые смотрят на меня. Я решаю, что лучше подчиниться. Я хочу, чтобы он расслабился, и направляюсь к нему. Начинаю залезать к нему на колени, но он останавливает меня. Хмурюсь.
— Что не так?
— Наклонись.
Нерешительно я смотрю, как его глаза искрятся горячим желанием. Я опускаюсь и встаю на колени между его разведенными ногами. Да, я знаю, чего он хочет. Улыбка на его лице говорит мне все. Он хочет меня. Только меня. Приподнимая бедра, он позволяет мне снять с себя штаны и трусы. Когда они опускаются вокруг его лодыжек, я наклоняюсь и вдыхаю его свежий, мужественный запах. Боже, как же он хорошо пахнет.
— Освободи меня. — Его глубокий, но столь провоцирующий голос, заставляет тепло пульсировать в моих трусикам.
— Удовлетвори меня, Красная. Помоги с тем, что я носил... Мне нужно это ебаное освобождение. Понимаешь?
Я киваю.
— Я все сделаю, — провожу ладонями по его бедрам. Шепчу: — Я здесь, чтобы позаботиться о тебе, — мое тело расслабляется, а в голосе звучит соблазн. — Я здесь, Эйс. Ты мой.
Он наблюдает за мной, смотрит, как я складываю губы буквой «о» и погружаю в рот головку его члена, облизываю блестящий, соленый преякулят. Его глаза закрылись на мгновение, и он застыл перед тем, как открыть их снова, наблюдая за мной, как ястреб за своей добычей.
Мой взгляд захватывает его, фиксируя мои губы, сплющивая мой язык, и определяя его путь в мой рот. Я хватаюсь за его ствол, что, очевидно, радует его, потому что он выпускает глубокий, гортанный стон.
Я не останавливаюсь. Я сосу, поднимаясь и опускаясь, от головки до основания. Моя рука обхватывает его массивный член, и я чувствую ладонью его выпирающие вены, своей второй рукой я дразню и играю его безупречными шарами.
— Чёрт, Красная. — Его тело застывает. Я усиливаю темп, вбирая головку в рот и обводя языком кончик — теплый, острый вкус распространяется по моим вкусовым рецепторам, и я хватаю его за бедро, стону, наслаждаясь каждой секундой этого вкусного человека во рту.
Эйс чертыхается, его рука ложится на мою голову, заставляя ее опуститься. Он усиливает темп и трахает мой рот, ныряет мне в горло, заполняет мой рот, вызывая удушье, но я не останавливаюсь. Я пропускаю эту приятную боль. Это жестко, но я скучала по Эйсу. Я не соглашусь на меньшее. Особенно от него. Такой сумасшедший, но внутренне слабый человек. И я видела его слабую сторону.
Стон, Эйс вбивается своим массивным членом в мой рот, приподнимая бедра. Он хватает меня за волосы, и выдыхает мое имя, чтобы в следующую секунду, наполнить мое горло теплой и густой спермой. Я проглатываю каждый грамм, пока он, наконец, не замирает.
Отпустив меня, он тяжело вздыхает и откидывается в кресло, а я провожу рукой по рту и встаю.
— Черт, Лиса.
Он дергает меня за руку, заставляя сесть на его коленях. Я смеюсь, когда он целует мои щеки, и опускается к шее и груди. Он целует меня много раз, пока сам не останавливается. Я смотрю на него, а он на меня, обволакивая своими медовыми глазами.
— Сегодня. Сегодня я расскажу тебе все.