Глава 13. Мечта.
Повесив на стену вчерашние фотки с девочками, я не сдержала улыбки. Я даже не думала, что сближусь с кем-то после неудачной дружбы с Белиндой.
После её упоминания в голове пронеслись миллион вопросов: интересно, как она поживает? Скучает ли по мне? Почему не связывается со мной? Хоть я и пытаюсь доказать, что Белинда была никем для меня, в глубине души я знаю, что это неправда.
Глубоко вздохнув, я встряхнула головой, словно это помогло бы избавиться от ненужных мыслей. Наоборот, это подтолкнуло к новым, где на этот раз главным героем являлся Мерт. Точнее, его слова: они эхом разносятся по голове, заставляя меня снова страдать, стараясь найти в них скрытый смысл. Или мне вовсе послышалось?
В следующий раз мысли заполнились Николасом, который, по идее, входил в чёрный список в моей голове, да и не только: везде. Я вспоминала его извинения, стараясь найти подвох. Может, он проиграл своим друзьям, а они, чтобы насмехаться над ним, заставили попросить у меня прощения? Хотя эта теория выглядит неразумно, не могу упустить тот факт, что у меня богатое воображение.
Я смогла выйти из водоворота мыслей, когда Али позвал меня из кухни. Крикнув, что уже иду, я направилась в затемнённый узкий коридор. Я рассказала Али о тех странных сообщениях, а в ответ увидела его возмущённое и гневное лицо.
Затем, попросив разрешения, он взял у меня телефон и попытался проследить IP-адрес номера. Было нудно и скучно сидеть и смотреть, как брат щёлкает пальцами по клавиатуре ноутбука со скоростью света, как настоящий хакер, хотя ему ещё далеко до этого.
Увидев, как он сидит в напряжённой позе, я глубоко вздохнула и, продвинув стульчик ближе к ноутбуку брата, стала изучать то, что он делает, с задумчивым выражением лица. Я сидела, скрестив руки на груди, и не понимала, что происходило на экране, хотя имитировала такое же заумное лицо, как у Али, словно понимала всё, что он делает.
Медленно брат стал раздражённо печатать, а затем и вовсе гневно захлопнул свой ноутбук. Я вздрогнула и повернулась к нему, чтобы отругать за то, что он напугал меня. Но он опередил меня, заговорив первым:
— Никак не получается. У этого номера так хорошо скрыт IP-адрес, я даже не знаю, что делать.
Он устало протёр глаза, поскольку находился здесь с шести утра. Сегодня выходной, поэтому в колледж мне идти не было необходимости.
Надув губы, как ребёнок, я оглядела его и попыталась успокоить, положив на его плечо свою ладонь. Затем, прочистив горло и убрав руку, произнесла:
— Мне нисколько не страшно, там даже нет нормальных угроз, — пожала я плечами. Отчасти это было правдой, отчасти нет. Кого я пытаюсь обмануть? Мне и правда не по себе...
— Все сообщения — это доказательства того, что тебя преследуют. Это серьёзно, — он всё время хмурился, когда говорил, и поглядывал на телефон, словно в любой момент может прийти следующее сообщение от незнакомца.
— Я запишу номер телефона и передам его тому, кто лучше меня разбирается во взломе. Но если сообщения продолжат приходить с новых номеров, то это бессмысленно, хотя... — Слушая его с серьёзным видом, я кивнула. — И ещё: теперь после занятий ты будешь звонить мне. Не стоит ездить в общественных местах.
Сжав губы в тонкую линию, кивнула. Я хотела всё сама, а теперь мне придётся терпеть гиперзаботу брата из-за глупых сообщений. Будет ли считаться грехом, если я попрошу у Аллаха всего плохого человеку, который решил, что будет забавно отправлять стрёмные сообщения незнакомой девушке? Или знакомой?
Мне стало настолько паршиво от мысли, что «незнакомый номер» может быть кем угодно, кого я знаю. Кому я доверяю или доверяла. Я попыталась глубоко вздохнуть, отталкивая ужасное состояние, в которое впадаю из-за своих же неконтролируемых мыслей.
— Кстати, ты никого не подозреваешь?
— Нет, — покачала я головой. — А ты?
Он устало потёр шею, разминая мышцы, затем тихо сказал:
— Подозреваю одного придурка
— Николаса.
Почему-то уверена, что это не он. Хотя вполне вероятно...
— Не думаю, что это он.
— Посмотрим, — сказав это, он натянуто улыбнулся и пошёл в мою комнату, чтобы, вероятно, отоспаться. А мне был необходим кофе.
Всю неделю нас с Алией подвозил брат, как и обещал. А Иззи была полностью вовлечена в мероприятие по стипендии, и у неё иногда вообще не оставалось свободного времени. Но самое приятное было то, что незнакомый номер вдруг перестал присылать сообщения, словно ему наскучило пугать меня.
Однажды, когда мы сидели на лавочке и болтали с Алией, поглощая свой обед, пришла Иззи с беспорядочно уложенными волосами. Она положила свой рюкзак рядом с нами и посмотрела так, словно ей что-то нужно.
Я нахмурилась, ожидая, что она расскажет о своих проблемах. Иззи закусила нижнюю губу и наконец спросила:
— Вы обе свободны в течение следующего месяца?
Я задумалась и пожала плечами, а Алия быстро ответила положительно.
— А зачем спрашиваешь? — не понимала вопроса не только я, но и Алия. Она смотрела на подругу, вскинув брови.
— Не хотите стать помощниками руководителя? Нам нужна помощь, потому что мы ничего не успеваем, — она устало протёрла переносицу, отодвигая свои очки в оправе, и с надеждой смотрела на нас. — Особенно когда несколько девочек ушли, поссорившись с руководителем. Они отчислятся, а нам срочно нужны люди. Вот я и подумала про вас.
— А что там нужно будет делать? — спросила я, рассчитывая шансы на то, что мой здравый рассудок не согласится.
— Если мы договоримся, то у нас будет шанс получить стипендию? — взволнованно спросила Алия, подавшись вперёд.
— Да, — уверенно заявила Иззи.
Глаза Алии вспыхнули с надеждой, она перевела взгляд на меня, словно молча уговаривала согласиться.
— Я согласна, — ответила Алия, будто поверить не могла, что так легко можно получить желаемое. То, о чём давно мечтала.
Иззи широко улыбнулась, повернулась ко мне и, вероятно, ожидала такой же ответ. Я переводила взгляд с одной подруги на другую и наконец серьёзно спросила:
— Каковы шансы, что я пересекусь с Мартенсом?
Сначала Иззи нахмурилась, между её бровями появилась складка, как будто она не могла понять, к чему был задан вопрос. Но затем её лицо прояснилось, она тут же поникла, опустила плечи и склонила голову от отчаяния.
— Сто процентов, — тихо ответила она.
Улыбнувшись, я наблюдала за усталым лицом подруги, затем уверенно заявила:
— Тогда я согласна.
***
Только неделю назад мы мечтали о стипендии, а сейчас стоим и ждем, когда нас впустят к руководителю, чтобы отметили как помощников. Когда мы зашли, я поняла, как гулко бьется сердце, словно стремясь вырваться из грудной клетки. Однако все мои ожидания и волнения не оправдались, поскольку нам задали один простой вопрос:
— Вы ответственные ученицы?
Женщина с ярко-красными, явно покрашенными волосами, серьезно смотрела на нас, ожидая ответа. Мы переглянулись с Алией и посмотрели на Иззи, которая стояла слева от руководителя. В комнате пахло духами, из-за этого меня тошнило. А Алия прикусывала губу, боясь первой заговорить. Поэтому, взяв на себя инициативу, я громко прочистила горло и, пытаясь избавиться от тошноты, произнесла:
— Да, мы ответственнее всех, кого вы знаете.
Отчасти это было правдой, однако не полностью. Иногда мы так тупим, что забываем значение слова «ответственность», как и сейчас, когда я пристально разглядывала золотой пирсинг на носу у женщины-руководителя.
— Тогда мы договорились, — беззаботно сказала женщина, не обратив внимания на мой взгляд. Потом даже немного смутилась, заметив, что я пристально смотрю на неё. — Изабелла, подготовь, пожалуйста, документы девушек и отправь их на рассмотрение для получения стипендии. Но если вы меня подведете, то я попрошу директора отчислить вас, как я поступила с прежними девушками. Надеюсь, вы не такие бестолковые, как были до вас.
— Спасибо большое, мы обещаем не подводить, — оживленно сказала Алия, не скрывая своего счастья.
Я кивнула, и мы все поспешили покинуть кабинет, где женщина стала орать на кого-то по телефону. Алия даже вздрогнула, когда ее звучный голос пронесся по всему кабинету. Затем она обнялась с Иззи, которая была счастлива не меньше нас, после чего мы пошли кушать.
Почему я согласилась, когда точно знала, что Николас и я встретимся со стопроцентным шансом? Таким образом я убью двух зайцев сразу. Не в буквальном смысле, я не люблю убивать животных. Я имею в виду, что так я смогу понять, Николас ли тот незнакомый номер. Мне просто нужно позвонить или написать на незнакомый номер, и при этом подсматривать за Николасом, чтобы понять, звонят ли ему тоже. Если ответ будет положительным, то очевидно, незнакомый номер — это Николас. Тогда я его убью. Не в буквальном смысле. Всего лишь словами. А второе — это то, что я получу стипендию.
Мысль о том, что моя просьба к Всевышнему была услышана, вызывает во мне бурю эмоций. Одна из них — это бесконечная благодарность. Сегодня весь день у меня будет хорошее настроение. И это не может не радовать. Хвала Аллаху.
Пообедав, каждая из нас направилась на лекцию. Со мной была только Алия, именно с ней я болтала во время передышки, если ее можно так назвать. Удобные общие скамейки со спинками в кабинете расставлены рядами, образуя полукруг, впереди которого рассказывает и объясняет молодой преподаватель.
Я едва слышала его из-за того, что Алия постоянно отвлекает вопросами, не относящимися к теме урока.
— Почему ты согласилась, зная, что увидишь Николаса? — это ее основной вопрос, ответ на который, вероятно, жаждет узнать больше всего.
Я тяжело вздохнула и повернулась. Ответив таким же пристальным взглядом, я заставила ее отвернуться, после чего, закатив глаза, я тихо проговорила, надеясь, что меня не отругают за разговоры во время занятий:
— Потому что я хочу кое-что сделать.
— Ты собираешься убить его?
Я повернулась к ней с недоумением, которое ясно читалось на моем лице, и не могла поверить, что она это сказала. Неужели думает, что я убийца?
— Конечно, нет, — шикнула я, бросив на нее возмущенный взгляд. — Всего лишь проверю кое-что.
Она кивнула ровно в тот момент, когда её телефон получил уведомление. Звука совсем не было, всего лишь вибрация, поскольку телефон находился в беззвучном режиме. Алия взглянула на него и сразу скисла. Её приподнятые брови опустились, а губы сжались в тонкую линию. Я пыталась сосредоточиться на лекции, когда пришло ещё одно уведомление. Алия тяжело сглотнула, а меня терзало любопытство, которое заставило спросить:
— Кто это тебе пишет?
Она взглянула на меня глазами, которые отчётливо отражали грусть. Что происходит?
— Никто, — коротко ответила она, в этот раз избегая моего взгляда.
— Что-то случилось? — встревоженно спросила я, прикоснувшись к её руке.
Она долго думала, вероятно, собираясь с мыслями, чтобы рассказать мне, что происходит. Затем, вздохнув, она приблизилась, чтобы могла говорить шёпотом:
— Это Адам.
— Что он пишет? — поинтересовалась я, ожидая от неё более подробных объяснений.
— Я сказала, что не хочу больше его видеть, — мои глаза расширились от удивления, и я попыталась понять, почему она так поступила. Прежде чем я успела что-то сказать, Алия быстро добавила, словно оправдываясь: — Я просто боюсь, что повторю судьбу матери.
— О чём ты?
— Мама ведь тоже, по сути, вышла за бельгийца, который стал мусульманином. В точности как Адам. Я боюсь, что он бросит меня с детьми, как сделал мой отец.
Она опустила взгляд, будто ей было сложно смотреть на меня и говорить об этом. Я не думала, что она будет беспокоиться об этом. Адам ведь не её отец. Люди бывают разными, однако мне всё равно не понять её чувств. Её страх за своё будущее. Поскольку я сама не уверена, что Адам не такой. Возможно, я недостаточно знаю его.
— Думаешь, он может? — наконец спросила я, глядя на её пустое лицо, которое не выражало никаких эмоций. Она выглядела как человек, лишённый чувств. Лишённый счастья. Я впервые вижу её в таком состоянии.
— Мама ведь тоже любила отца и думала, что он так не поступит. Но отец бросил нас и даже не звонит... — затем по её щеке покатилась слеза, пока я сжимала её руку. — Я его даже не видела. Я понятия не имею, как выглядит мой собственный отец. Просто боюсь, что моим будущим детям будет так же тяжело расти без отцовской любви, как и мне, и Зейнеп.
Она шмыгнула носом, когда покатилась ещё одна слеза. Преподаватель бросил взгляд в нашу сторону, однако не стал делать замечание. Повернулся и продолжил объяснять тему, словно ничего и не видел.
Алия глядела в одну точку, избегая моего взгляда. Наверное, боится увидеть на моём лице жалость. Но если даже повернётся, то увидит.
— Послушай, — сказала я, коснувшись её плеча. — Я не могу представить, что ты чувствуешь, потому что никогда не окажусь на твоём месте. Но уверена, что никто не знает, что может произойти. Не бойся принимать решения, ведь всё, что случается, происходит по воле Аллаха. И только Он может забрать твою боль и печаль, поэтому не пытайся предугадать будущее, поступай так, как считаешь нужным.
— Это не так легко...
— Но разве ты хочешь провести всю жизнь, сожалея о том, что не сделала того, что следовало? Разве не стоит бороться за счастье, даже если вероятность его получить очень маленькая?
— Но так я поступлю правильно?
— Ты просто не знаешь Адама. По крайней мере, если он не будет хорошим мужем или отцом, то ему не жить, — сказала я с наигранной угрозой в голосе, тем самым вызвав у неё улыбку.
Вытерев слёзы рукавом кофты, она наконец повернулась ко мне.
— Я не думала, что ты умеешь так подбадривать. Спасибо.
— Пожалуйста, а теперь вытри сопли и соберись, я лишь дала совет, тебе решать, что будешь делать дальше, — улыбнулась я.
Её глаза снова заиграли прежними красками. Она поправила свой красный платок и стала рисовать цветочки и сердечки на полях тетради всю оставшуюся часть занятия.
Я улыбнулась. Искренне, как никогда раньше.