On the over side [h.s]

Про ожерелье это не правда, я выдумала...

Гвен Миллер

– Найл, фото готово? – спрашивает Гарри, сидя за столом с оборудованием для создания очередного фальшивого украшения, которое они должны украсть.

– Да, только что распечатал, – вынимает Найл снимок из принтера и разглядывает его.

– Неси сюда, – протягивает руку Гарри, когда другой укрепляет лупу с помощью штатива.

– Держи, – Хоран подходит к Стайлсу и отдает фотку.

– Какое красивое, – восторгаюсь я, подойдя к Гарри со спины и кладу руки ему на плечи.

– И чертовски дорогое, – рассматривает он тщательно детали на фотке.

– Сколько стоит? – интересуюсь я, не в силах оторвать глаз от ожерелья, которое Гарри идентично должен сделать.

– Пятнадцать лямов, – плюхается Найл на черный кожаный диван и закидывает на его спину руки.

– Ожерелье раньше принадлежало принцессе Диане. Подарок от бабушки в честь бракосочетания с Карлом, – добавляет Гарри, положив снимок на стол.

– С ума сойти, – с раскрытым ртом я плюхаюсь на стул возле Гарри, чтобы не мешать ему работать.

– Я тоже охренел от суммы, – Найл наклоняется к столику и берет пачку сигарет, открывая ее.

– Почему оно в Малибу, а не в Лондоне? – спрашиваю я.

– Его привезут завтра вечером на аукцион как аксессуар. А послезавтра в музее «Гетти» соберутся все сливки общества, чтобы поглазеть на него. Кроме знаменитостей и звезд туда никого не будут пускать, – перебирает Гарри коробку с муассанитами разных цветов и форм.

Я под впечатлением, что Гарри попытается сделать копию украшения, которое когда-то принадлежало принцессе Диане. В прошлый раз он сделал в точности ожерелье как на снимке. Оригинал невозможно было отличить от фальшивки. Он справился настолько хорошо, что никто до сих пор не заметил подделки.

Глядя на снимок я даже немного ужасаюсь, ведь на ожерелье в пять раз больше камней, чем на прошлом. Они имеют разную форму, начиная с маленьких круглых бриллиантов и заканчивая более крупными похожими на капли.

Подробности проникновения в музей мне неизвестны. Я вообще не в курсе завтрашней операции, которую нужно провернуть. Гарри до сих пор ничего не рассказал, что странно. Обычно он сразу вливает меня в курс дела, чтобы я была хорошо подготовлена. Всю неделю я только бегаю по утрам с Лиамом и взламываю различные сети с Зейном. Ни один из них мне ничего не сказал, как и остальная команда.

Я пыталась расспросить Луи, но он быстро перевел тему. Гарри каждый день отмахивался, что еще рано вдаваться в подробности. Он не хотел, чтобы я забивала голову. Но сегодня последний день и уже пора поделиться со мной планом.

Я знаю, что на аукцион не удастся проникнуть. Я искала о нем информацию в интернете. Список ограниченный и приглашены самые известные личности. Круг очень узкий и места ограничены. Никому не известно, кого позвали в музей. Лист держат в тайне, чтобы аукцион вызвал ажиотаж. Но Зейну удалось взломать базу данных и вычислить, кто послезавтра будет идти по красной ковровой дорожке. Он недавно позвонил и уже едет в мотель, который Гарри снял на окраине города, чтобы никто ни о чем не догадался. Вместе с Зейном должны прибыть Лиам и Луи.

Гарри взял, чтобы я помогла с ожерельем, только я сижу тихо на стуле и сжимаю колени, наблюдая, как он ловко перебирает камни и закрепляет их на подвеску из белого золота.

Найл тоже молчит и спокойно курит сигарету, заполняя комнату дымом. Я ловлю его взгляд на себе, и он искривляет губы в улыбке.

– Красотка, не хочешь закурить? Ты слишком напряжена, – спрашивает блондин, толкая сигарету к краю губ.

– Нет спасибо. Я из-за вас стала часто курить, – качаю я головой.

– Боишься, что появится рак легких? – издает Найл усмешку.

– Скорее, что зубы почернеют, – стреляю я в него глазами и Гарри тихо смеется.

– Вставную челюсть никто не отменял, – высвобождается Найл, создав облако дыма.

– Лучше заткнись и распечатай снимки в более крупном формате, – подает голос Гарри и переглядывается со мной, слегка улыбаясь.

– Ладно.

Найл поднимается с дивана и снова подходит к принтеру. Он нажимает на различные кнопки с сигаретой во рту, которая медленно тлеет и принтер начинает жужжать.

Я опускаю глаза на свои ногти, которые Чарли мне сделала вчера. Я делаю вид, будто они очень интересные, хотя это обычный френч.

Через минуту принтер пищит, и Найл достает три снимка с ожерельем в крупном плане. Он отдает их мне, потому что руки Гарри заняты. Я кладу их на стол, стараясь не мешать ему.

– Красотка, иди ко мне, – хлопает Найл по пустому месту рядом с собой, делая затяжку.

Я закатываю глаза. Жаль здесь нет Паркер, которая быстро приводит его в чувства одним своим взглядом. Они с Чарли поехали по магазинам за косметикой и костюмами.

– Сиди сам. Гвен нужна мне рядом, – прикрепляет Гарри пинцетом следующий камень.

– Она сидит без дела.

– Ты тоже. Займись чем-то.

– Я могу заняться твоей девушкой, чувак.

– Моей сестрой занимайся.

– Я люблю Паркер, – болтает Найл и тушит скуренную сигарету, бросив бычок в пепельницу.

Хоран не контролирует себя, если дело касается девушек. Он использует только слова, но на деле никогда не изменяет Паркер. Я еще ни разу не видела, чтобы он прикасался к другой. Его рот очень грязный, но поступки совсем другие.

Гарри не особо реагирует на высказывания Найла. Он понимает, что его лучший друг болен. Я еще ни разу не слышала, чтобы он оскорблял его из-за болезни. В других случаях они оба не упускают возможности как-то обозвать друг друга, но не в этом.

Раздумывая о проблеме Найла я погружаюсь в мысли настолько, что дергаюсь, когда дверь открывается и в комнату заходят парни.

– Наконец-то. Чего так долго? – поворачивает Найл голову через плечо.

– А ты что, скучаешь? – смеется Лиам, плюхаясь рядом с блондином.

– Ага.

– Привет, Миллер, – поднимает Луи руку в воздух.

– Привет, Томмо, – я машу ему.

– О, Гвен, ты тоже тут, – говорит Зейн, даже не глядя на меня.

Одной рукой он держит ноутбук, а другой печатает по клавиатуре, шагая внутрь комнаты. Он плюхается с правой стороны рядом с Найлом, потому что с левой валяется Лиам.

– Да, а что не должна? – хмурюсь я, не понимая его удивления.

– Ну...

– Зейн, ты внес нас в списки? – быстро перебивает его Гарри.

– Нет, чувак. Система сразу блокируется. Список нельзя изменить, – отвечает Малик глазами прикованными к экрану.

– Тогда используем план «б»? – спрашивает Луи, хватая со стола самокрутку, которая принадлежит Найлу.

– Да, у нас нет других вариантов, – подтверждает Гарри, добавляя на один из камней клей.

– Что еще за план «б»? – мои брови снова сдвигаются, и я смотрю сначала на Гарри, а затем на остальных.

Парни переглядываются между собой, кроме Зейна, который будто даже не слышит и нажимает на клавиши, находясь в своем мире.

Я долго смотрю на Гарри, просверливая в нем дыру. Он делает вид, словно не замечает этого и с серьезным выражением лица не отвлекается от дела.

Тут явно что-то не так. Мне неспроста ничего не хотят говорить. Их молчание и переглядывания только больше раздражают. Я намеренно не отрываю глаз от Гарри, пытаясь спровоцировать его, но в конце концов вздыхаю и перевожу глаза на Луи.

Он поджигает кончик косяка зажигалкой, затягиваясь. Его серые глаза поднимаются на меня, когда он вдыхает порцию никотина. Я жду, чтобы он ответил, но снова сталкиваюсь с молчанием.

Найл и Лиам болтают между собой, словно даже не услышав моего вопроса. Они смеются, обсуждая ерунду, и я сжимаю руки в кулаки, злясь на каждого из них.

– Кто-то уже скажет мне о чертовом аукционе? Или я должна сама догадаться, что мне завтра делать? – недовольным тоном спрашиваю я, привлекая к себе внимание.

– Гарри, ты ей скажи, – выдыхает Луи дым, когда вынимает косяк изо рта.

Удивительно, что у него аллергия работает только на табак, но не на марихуану. Каждый раз, когда он закуривает, я боюсь, что проявится анафилактический шок. Слава Богу это не происходит, иначе у меня сердце остановится за своего лучшего друга.

– Сказать что? – я перевожу глаза с парней на Гарри.

– Я хотел поговорить позже, но видимо придется сейчас, – Гарри оставляет ожерелье и поворачивается ко мне.

– Спасибо, что решился, надо было оттянуть до аукциона, – с сарказмом выдаю я.

– Ты останешься в номере и никуда не пойдешь, – вылетает из его рта то, что я вовсе не ожидала услышать.

– И ты только сейчас говоришь мне об этом? – возмущаюсь я.

– Я не говорил, потому что не хотел, чтобы ты вмешивалась. Слишком опасно впутывать тебя в это.

– И поэтому ты заткнул всем рты? – мой тон грубый.

– Так нужно было, пойми, – берет он мои руки в свои.

– Паркер и Чарли тоже не будут с вами? – выдергиваю я руки и поднимаюсь со стула, чтобы он ко мне не прикасался.

Я сержусь на него больше, чем на остальных; он должен был сказать.

– Нет, только пятерка, красотка. Мы поедем туда без девчонок, – отвечает Найл вместо Гарри.

– Но они в курсе ведь так?

– Паркер и Чарли с самого начала знают, – добавляет Лиам.

– Спасибо, что держали меня за дуру, – благодарю я каждого и особенно Луи с Гарри, которые являются мне ближе всего.

– Я хотел рассказать, но Гарри не позволил, – защищается Луи.

– Оперативно работаете. И что дальше, запрете меня, чтобы я не пошла за вами? – смотрю я на Гарри.

– Если надо, я привяжу тебя к стулу, – делает Гарри шаг ко мне.

– Почему я не могу пойти? Вдруг вам понадобится помощь?

– Я уже сказал, что ты не пойдешь. Это не очередной аукцион, куда легко можно проникнуть. Все серьезно. Даже Зейн не может внести корректировку в списки, – твердо произносит Гарри.

Я хочу возмущаться, чтобы он понял, что поступает неправильно. Но спорить бесполезно. Он все равно сделает, как запланировал.

– Если дело в том, что я боюсь убивать, то все в прошлом, – уверенно говорю я.

– Нам придется проникнуть туда совершенно по-другому и девчонки будут только мешать, – объясняет он.

Его реплики неубедительны. Он старается запугать меня, но я не из тех, кто реагирует на подобное. Мне не страшно пробраться в музей, я смогу постоять за себя. Мне не страшны последствия после всего, что я преодолела.

С его стороны было эгоистично скрывать правду. Я не выношу ложь, особенно когда ее намеренно скрывают. С другой стороны он пытается защитить меня.

Я не знаю, как себя вести, стоит ли продолжать возмущаться или лучше согласиться. Если бы у меня не было таких сильных чувств я бы использовала выходной в свое удовольствие. Но теперь я переживаю еще больше, ведь меня не будет рядом с ним. Он хорош в своем деле и никогда не был пойман, но все может измениться.

– Я могу быть полезной. Ты должен меня взять, – я подхожу к Гарри и беру его за руку.

– Нет, он тебя не возьмет, – встревает Луи с дымящимся косяком во рту.

– Вы сомневаетесь во мне? – поворачиваю я голову к парням.

– Красотка, из всех рыжих чувих, что мне доводилось встречать - ты лучшая. Но мы не будем рисковать ни тобой ни кем-либо еще, – отвечает Найл.

– Каков ваш план «б»? – спрашиваю я Гарри.

– Луи, нам нужны костюмы, маски, оружие, тросы, взрывчатки и лазерные резаки, – он смотрит через мое плечо на Томлинсона, который докуривает косяк.

– Все будет, – кивает Луи, потушив окурок и оставляет его с другими в пепельнице.

– Лазерные резаки? – переспрашиваю я. – Я думала они существуют в фильмах...

– Смешно, но нет, – говорит Луи и вынимает из заднего кармана сложенную бумагу. – Вот карта музея, – он раскрывает ее и ставит на стол.

Мы с Гарри подходим к столику. Свободных кресла два, и я иду к одному, но Гарри хватает меня за запястье, останавливая. Он плюхается на одно и тянет меня, одним ловким движением разворачивая и усаживая к себе на колени.

Одну руку он располагает на моей пояснице, а другую опускает на бедро, пальцами сжимая его. Он улыбается как ни в чем не бывало, когда я хлопаю ресницами с приоткрытым ртом глядя на него.

– По-обычному не получится войти, проберемся через крышу, – маркером отмечает Луи место на здании.

– Нас не должны заметить. Проберемся завтра в час ночи перед аукционом, – говорит Гарри.

– Ожерелье находится в стеклянном боксе в центральном зале. Вокруг куча ловушек. Система безопасности на высшем уровне, – отрывает Зейн голову от ноутбука и поворачивает к нам экран.

– Ты можешь с этим что-то сделать? – спрашивает Лиам.

– Я перестрою камеры, чтобы они показывали предыдущую ночь, пока мы будем внутри. Систему безопасности придется взломать там на месте, – отвечает Зейн.

– Вот тут пожарная лестница, – отмечает Луи еще одним крестом карту.

– Во сколько Тедди и Элиоту заезжать за нами? – уточняет Найл.

– Ни во сколько. Там никого не должно быть кроме нас. За рулем буду я. Арендуем машину и заменим номера на всякий случай, – подает голос Гарри.

– Охраны в помещении нет, – хмыкаю я, присматриваясь в экран.

– Они стоят за дверью. Нас не должны заметить. Нужно заменить ожерелье быстро и без лишнего шума, – опять говорит Гарри.

– Собираетесь отдать украшение Бэзилу? – уточняю я.

– У нас уже есть покупатель. Он нелегально коллекционирует украшения принадлежащие династической линии, – хрустит Найл костяшками пальцев.

– Сколько он готов отдать за ожерелье? – задаю я следующий вопрос, обвивая шею Гарри.

– Двадцать миллионов. Пять он накидывает сверху за молчание и за кражу, – озвучивает Гарри сумму, и я с открытым ртом смотрю на него.

Очевидно мужчина желает анонимности и судя по сумме, которую он готов заплатить – его кошелек трещит по швам. Не удивлюсь, если у него есть собственная империя.

Парни ведут диалог, обсуждая детали, а я направляю глаза на снимок ожерелье. Оно безумно красивое, я ничего подобного не видела еще. Но это красота может стоить жизни пяти парней. Это риск, и он велик.

Украшение охраняется не только людьми, а всякими ловушками. Внутрь музея не легко будет попасть. Я до конца не понимаю, как пятерка собирается проникнуть туда и выкрасть самый дорогой экспонат. На крышу пробраться по пожарной лестнице легко, но что они будут делать дальше?

Все, что я делаю на данный момент - это медленно глажу ногтями затылок Гарри и со страхом смотрю на украшение.

Он замечает это и крепче сжимает мое бедро. Другой рукой он мягко обхватывает мою шею сзади и поворачивает лицом к себе.

– Не волнуйся, милая, мы справимся. Нашим задницам всегда везет, – говорит он напротив моих губ, встречаясь со мной взглядом.

– А если в этот раз все будет по-другому?

– Значит твой контракт быстрее закончится, – кривит он губы в улыбке.

– Ты специально пугаешь меня? – шепчу я, прекращая гладить его затылок.

– Я говорю правду. Если меня не станет, ты автоматически становишься свободной, – его глаза опускаются и смотрят, как большой палец с татуировкой креста гладит мою кожу.

– Мне не нужна свобода, если ты умрешь, – тихо говорю я, и он издает смешок.

– Через два месяца ты больше никогда не увидишь меня. Тебе должно быть плевать, умру завтра или через десять лет, – выскакивает из его рта, что задевает меня до глубины души.

– Мне не все равно.

– Я знаю, но должно быть.

– К твоему великому сожалению мне не плевать. Я даже не знаю, что буду делать, если тебя не станет. Я больше не могу представить жизни, в которой нет тебя, – моя рука накрывает его, и я сжимаю ее на своем бедре.

– Хочешь сказать, что останешься со мной? – его глаза вдруг резко поднимаются, сверля во мне дыры.

Я вздрагиваю, мои пальцы соскальзывают с его затылка, и я опускаю руку, больше не прикасаясь к нему.

Мое мнение не изменилось и даже мои чувства к нему не заставят меня передумать. От самой себя становится тошно, что я стану той, кто разрушит между нами все.

Я его предупреждала, не надеяться на совместное будущее. Его нет и никогда не будет. Если бы мы заслуживали счастливый конец - он бы случился. Однако за свои грехи нужно платить, и мы заплатим – лишившись друг друга.

Я подумать не могла, что влюблюсь. Я верила, что смогу взять под контроль чувства, но план не сработал. Я проиграла, но Гарри не должен об этом узнать.

– Нет, – поджимаю я губы, отказываясь смотреть в его глаза.

– Я так и думал, – откидывается он на спинку кресла и тянет меня за собой.

– Ты не обижен? – спрашиваю я, положив руки на его грудь.

– Не хочу быть тем, кто отнимет у тебя свободу, – его пальцы нежно заправляют волосы мне за уши.

– Эй, сладкая парочка. Заканчивайте свои сопли, пока меня не стошнило, – Найл обращает на нас внимание.

– Рад, что могу вызвать у тебя тошноту, – обнажает зубы Гарри, обвивая обеими руками мою талию.

– Мы должны обсудить детали. Красотка, извини, но ты должна уйти, – переводит блондин свои глаза с Гарри на меня.

– Но...

– Никаких, но. Найл прав, – не дает сказать мне Луи.

– Ладно, — я фыркаю на реплику Луи и поднимаюсь с колен Гарри. – Сделаю вам одолжение, раз вы так этого хотите, – я наклоняюсь, хватая рюкзак с пола и накидываю его на плечо. – Счастливо оставаться, – направляюсь я к выходу.

– Это ради твоей безопасности, – вскакивает Гарри с кресла и идет за мной.

– Я уже поняла. Хватит повторяться, – дохожу я до двери, собираясь открыть ее.

– Не злись, – рука Гарри проходит мимо моей головы и прижимается к поверхности, удерживая ее.

– Я не злюсь, а ухожу, – я дергаю ручку, пытаясь потянуть дверь, но Гарри гораздо сильнее меня.

– Я закончу работать, и вечером мы поговорим. Не стоит дуться на тех, кто заботится о тебе, – говорит он в мой затылок, не убирая руку.

– Я тоже не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Особенно с тобой, – сдаюсь я и опускаю руки, разворачиваюсь к нему.

– Этого не избежать. Такова преступная жизнь, – берет он меня за подбородок другой рукой.

– Ты мне ничего не расскажешь?

– Так будет лучше.

Я молча киваю, стараясь принять их общий выбор.

– До встречи, – он тянет меня за подбородок и наклоняется, оставляя быстрый поцелуй на моих губах.

– Пока, – выдыхаю я горячий воздух в его сторону.

***

Гарри звонит мне поздно вечером, чтобы я забрала его на машине. Элиот и Тедди развозят остальных по отелям на заказных машинах с фальшивыми номерами.

Странно, что кроме Гарри никто из пятерки больше не пользуется личными машинами. У Луи есть автомобиль, но он остался в Денвере. Зейн и Найл отменные водители, но своих тачек у них нет. Блондин часто берет «Рендж Ровер» Гарри. Надеюсь, они с Паркер ничем грязным в нем не занимаются.

Я вымотана до ужаса, хотя ничем практически весь день не занималась. Пока я еду меня клонит в сон. Я стараюсь сосредоточиться на дороге и специально включаю радио, чтобы не уснуть. Глаза слипаются, и я еле моргаю. По правилам я должна остановиться и поспать, но меня ждет Гарри.

По пути я заезжаю на заправку и беру крепкий кофе, хотя ненавижу его в чистом виде. Одной рукой я рулю, а другой пью горячий напиток, обжигая язык. Нет времени ждать, чтобы он остыл. Через силу я глотаю горькую жидкость и морщусь от привкуса. Кофе настолько дешевое и отвратительное, что меня начинает тошнить.

Сонливость умещается, но полностью не испаряется. Я ставлю кофе в специальный подстаканник и давлю на газ, чтобы быстрее добраться до мотеля.

Я доезжаю за пять минут до входа, у которого меня ждет Гарри. Он машет на расстоянии, демонстрируя смарт часы и татуировки на запястье. Рукава его красной клетчатой рубашки снова закатаны, а ветровку он так и не надевает.

Я паркуюсь и спускаю стекло, взяв стаканчик с кофе. Гарри эффектно приближается со своей типичной кривой ухмылкой. Он жует жвачку и проводит рукой по волосам, создавая на голове беспорядок.

Гарри добирается до машины и наклоняется, упираясь локтями на дверь. Он просовывает голову внутрь, заполняя салон своим табачно-ванильным запахом и прижимается к моим губам.

Я ощущаю сладкий привкус арбузной жвачки и отвечаю на недолгий, но запоминающийся поцелуй.

– Привет, – отлипает он от моих губ и передвигает жвачку в другую сторону.

– Привет, – облизываю я губы после поцелуя и пью кофе.

– Можно? – спрашивает он, указывая глазами на напиток.

– Забирай, – киваю я и отдаю ему стаканчик с кофе, половину которого выпила.

– Черный кофе? – принюхивается Гарри к отверстию крышки с отпечатком моей помады, которая также осталась на его губах.

– Ага, – смотрю я на его приближенное лицо.

– Ты же не пьешь его, – его глаза смотрят на меня, когда он делает глоток. – Еще и горькое, – облизывается он, обхватывая стаканчик обеими руками.

– Я взяла его, чтобы не уснуть по дороге, – прижимаюсь я затылком в сиденье и хлопаю тяжело ресницами.

– Двигайся, тебе нельзя сидеть за рулем, – Гарри открывает дверь с моей стороны и кивает в сторону пассажирского места.

Я лениво перешагиваю через консоль и плюхаюсь на другое сиденье. Я разваливаюсь на нем как амеба и еле держу глаза открытыми. Кофе больше не действует на меня и в любую секунду я могу уснуть.

Гарри садится за мое место и захлопывает дверь. Он прижимается губами к стаканчику, делая несколько маленьких глотков и смотрит по сторонам, прежде чем выезжает. Одной рукой он выруливает, а другой держит кофе, периодически попивая его.

Его челюсть двигается из-за жвачки во рту. В какой-то момент он надувает пузырь, который лопается. Его голова на секунду поворачивается ко мне и он ухмыляется, видя, что я в полудреме.

– Что? – вяло спрашиваю я.

– Ты смешная, – хихикает он, допивая кофе и смотрит на дорогу.

Ветер пробирается в машину из-за спущенного стекла. В машине смешиваются несколько запахов, но кофейный преобладает. Я поворачиваю голову и наблюдаю за Гарри, практически уснув. Его челюсть ритмично движется, пережевывая жвачку, и этот жест выглядит почти ленивым. Свет фар проезжающих машин иногда выхватывает его лицо, освещая яркие зеленые глаза с желто-коричневыми крапинками у зрачка. Они блестят неестественной красотой, будто впитывают каждый отблеск ночной дороги.

Я опускаю глаза ниже и смотрю на его длинные пальцы с кольцами. Он крепко сжимают руль и ловко с ним справляются на поворотах. Татуировки на его запястьях очень красивые с собственным замыслом. Они настолько ему идут, что я даже не могу представить его кожу без чернил. Он будто сразу станет другим человеком.

Ветер врывающиеся через спущенное стекло играет с его волосами. Несколько прядей спадают на лицо, но он спешит их убрать. Тело Гарри расслабленно, но его глаза сосредоточены.

Последнее, что отпечатывается в голове это, когда он одной рукой крутит руль и мои глаза закрываются. Я погружаюсь в сон и вижу перед собой темноту.