On the over side [h.s]

Гвен Миллер

– Я вернусь через двадцать минут, – обнимаю я сестру, позвав ее к себе со сцены. – Гарри неважно себя чувствует, – объясняю я, отстраняясь на шаг назад.

– Хорошо. Я жду вас обоих, – кивает она, улыбаясь.

– Не томи фанатов, – шутливо проговариваю я.

– Не буду, – усмехается она и возвращается на сцену, помахав мне.

– Скажите Зейну, чтобы не подпускал Мирабель к ней, – прошу я ребят, махая сестре.

– Не волнуйся. Мы проконтролируем ситуацию, – уверяет Паркер.

Я киваю и перевожу глаза с сестры на Мирабель, которая уверенно танцует под следующую песню. Она поразительно красивая, но только снаружи, изнутри она самая настоящая стерва. Не понимаю, как ей вообще хватило смелости подойти к Гарри и пытаться с ним любезничать после того, что она сделала.

Детали мне неизвестны, но по лицу Гарри я поняла, что их связывает нехорошее прошлое, которое оставило за собой раны. Гарри едва сдержался, чтобы не заплакать при всех. Его глаза были на мокром месте.

Самое омерзительное, что Кайл и Мирабель как-то связаны между собой. И Кайл был тут черт возьми. Я даже не знала. Он снова появился там, где была я и лишь от одной мысли, что мы находились в одном помещении по спине бежит холод.

Мирабель направляет свои лисьи глаза на меня и напыщенно улыбается. Я издаю усмешку оттого, что она пытается манипулировать мной и разворачиваюсь, двинувшись к выходу.

Я беспокоюсь за Гарри. Он так старался над нашим свиданием и одна встреча испортила весь оставшийся вечер. Нам было хорошо, и я не хочу запоминать сегодняшний день, как знакомство с бывшей Гарри. Мы веселились, в особенности я, а Гарри смотрел на меня.

Я извиняюсь перед людьми, которых задеваю и добираюсь до выхода, где стоит охрана. Они оглядывают меня и пропускают без лишнего шума за, что я им благодарна.

Мое состояние напряженное из-за Гарри. Я волнуюсь за него больше, чем за то, что тут был Кайл. Я хочу помочь ему, но я не знаю, как забрать у него боль, которая до сих пор не ушла.

Я открываю железную дверь и быстро выхожу, поворачивая голову в разные стороны. Я блуждаю глазами по улице, разворачиваясь на все триста шестьдесят градусов, но нигде не вижу Гарри.

Я направляюсь к парковке, стуча каблуками по цементу и иду к черному "Рендж Роверу". Я смотрю на лобовое стекло и вижу Гарри, который крепко сжимает руль с опущенной головой.

Я останавливаюсь, глядя на опустошенного Стайлса, который проводит обеими руками по волосам, откидывая голову назад. Мой рот открывается, когда я вижу даже на таком расстоянии, как из его глаз текут слезы. Сердце сжимается при виде сломанного Гарри, и я испытываю угрызение совести, ведь во мне проснулось чувство жалости.

Гарри не замечает меня и высвобождает эмоции наружу, ударяя обеими руками по рулю бесконечное количество раз.

Я срываюсь с места и подбегаю к машине, открывая ее и залезая внутрь. Гарри пинает руль, издавая звуки рычания и совершенно не замечает меня. Его щеки мокрые, и он громко плачет злясь.

– Гарри, – я тянусь к нему через консоль, наплевав, что он может ударить и окольцовываю его за плечи. – Успокойся, милый, я с тобой, – блокирую я его движения, упираясь подбородком в мужское плечо.

– Не смотри на меня, – всхлипывает он, отворачивая голову.

– Не нужно прятаться, – я целую его в щеку, не выпуская и зарываюсь носом в шее.

– Я не хочу, чтобы ты видела меня таким, – хрипло проговаривает он.

– Я приму тебя любым. Мужчины тоже плачут, – я крепче обнимаю его и целую в область челюсти, чувствуя соленый привкус из-за слез.

– Прости, что свидание сорвалось. Я не могу ее видеть, – извиняется он и поворачивается, обхватывая меня за поясницу так сильно, что я задыхаюсь.

– Мне плевать на свидание. Главное, чтобы ты пришел в себя, – говорю я, обеими руками гладя его по лопаткам.

– Прости, что обманул. Я бы рассказал тебе о Кайле, но после свидания. Я не хотел портить вечер, – признается он, сжимая ткань моего платья.

– Ничего страшного. Я не виню тебя, – я в действительности не думала об этом.

– Я все тебе расскажу. Я хочу, чтобы ты это узнала от меня, но не от посторонних, – Гарри громко сглатывает и отстраняется, мягко взяв мои руки в свои.

Его красные глаза, смотрят в мои, заставляя сердце сжиматься. Они блестят, а зрачки дрожат и в отчаянии бегают по моему лицу. Он облизывает мокрые губы, шмыгнув носом и приоткрывает рот, глубоко выдыхая.

Гарри пытается успокоиться под моим печальным взглядом и накрывает своими огромными ладонями мои. По какой-то причине его дыхание слабое и тяжелое. Я слышу хрипы, пока он дышит, и они мне не нравятся. Складывается впечатление будто он разучился дышать и не понимает, как правильно это делается.

– Мирабель подсадила меня на наркотики, – вдруг произносит Гарри, заставляя меня с ужасом смотреть на него.

– Что? – пищу я, отказываясь верить в то, что он сказал.

– Я не мог перестать колоться и нюхать. Я был зависим, особенно после того, как она изменила мне, – говорит он с дрожью, вцепляясь пальцами в мои руки.

– Боже мой, – шепчу я в ужасе, представляя, как Гарри прокалывает себе в вену, чтобы впустить морфин.

– Кайл подсунул ее нам. Он давно был с ней знаком. Она была самоуверенной, наглой и сексуальной. Я повелся на нее сразу же. Она хотела меня и использовала в своих целях. Я был ее личной марионеткой, с которой она очень долго игралась, – продолжает Гарри, и я вижу, как ему больно об этом рассказывать.

– Но вы же встречались. Она разве не любила тебя? – спрашиваю тихо я.

– Меня никто никогда не любил. Только мама и Паркер, – смотрит он на меня в упор, заставляя мой рот приоткрыться. – Она не признавалась мне в любви. Я постоянно ей говорил эти три слова. Она знала, что имела преимущество надо мной и использовала меня в своих целях.

– Зачем ей это нужно было?

– Чтобы было с кем колоться и нюхать.

– Она заставила тебя? – больше утверждаю, чем спрашиваю я.

– Мне сносило крышу. Я был готов ради нее сделать все что угодно. Я попросил ее стать моей девушкой и сказал, что пойду на все, чтобы мы были вместе, – Гарри приближает лицо и прислоняет свой лоб к моему. – Мирабель поставила условие. Если я нюхну, она станет моей девушкой. И я это сделал, чтобы она была со мной.

Какая же бывшая Гарри тварь. Мирабель даже не любила его. Она издевалась над ним и заставила делать вещи, которые могли убить его. Она рисковала его жизнью, абсолютно наплевав на нее. Для Мирабель было главное увидеть то, на что Гарри пойдет ради нее. Она хотела убедиться, что может с ним делать все, что захочет. И ей это удалось.

– Но одного раза было недостаточно. Она заставляла меня нюхать вместе с ней каждый божий день. Я перестал понимать реальность и становился зависимым.

Я молчу, переваривая то, что он говорит сквозь мокрые глаза. Гарри снова хочет плакать, но держится.

– Со временем одной дозы было недостаточно, и я нюхал по несколько раз в день. Все мои мысли были о коксе, морфине и экстази. Мы всегда трахались только под таблетками. Ей нравилось, когда я был в таком состоянии.

Слушая то, что он произносит на мои глаза наворачиваются слезы, ведь Гарри был жертвой Мирабель. Она каждый день приближала его к смерти. Она превратила жизнь Гарри в зависимость. Но то, что они спали только под таблетками - самое мерзкое и одновременно жуткое, что я когда-либо слышала.

От одной мысли, что из-за Мирабель Гарри мог умереть - меня передергивает. Если бы он вовремя не остановился, его бы сейчас не было здесь. Гарри давно бы занял место на кладбище, и я никогда бы не узнала о нем. Его жизнь закончилась бы из-за таблеток и шприцов, потому что только так он мог быть с той, которую любил. Но теперь он совершенно не такой. Гарри не ставит отношения выше всего остального и здраво мыслит, и это Мирабель сделала его таковым.

Удивительно, что Гарри все еще способен на чувства и хочет быть со мной в отношениях. Он не возненавидел любовь и продолжает верить в нее, несмотря на то, что из-за нее почти лишился жизни и рассудка.

– После кокса она вынудила перейти меня на героин. Она сказала, что, если я это сделаю - докажу свою любовь к ней. И я доказал, – Гарри опускает голову и прижимается лбом в наши руки, всхлипывая. – Я каждый день доказывал ей, что люблю ее.

– Это ужасно, Гарри. Она тебя травила. Она держала твою жизнь в своих руках, – практически плачу я.

– Я поэтому набил татуировки на руках, чтобы скрыть проколы.

Гарри дважды прятал свое прошлое под слоем чернил.

– Я практически перестал быть нормальным. Без кокса или морфина я не мог двигаться, говорить, есть , спать. Все мои мысли заняла наркота.

Гарри замолкает, снова всхлипывая и сильнее сжимает мои руки.

Я тихо плачу и целую его в макушку, чтобы он чувствовал мою поддержку, когда вспоминает о переломном моменте в своей жизни. Я дарю ему этот несчастный поцелуй и прижимаю щеку к его волосам, сокращая между нами расстояние.

– Я стал колоться и нюхать постоянно. Во время работы, в ванной, за завтраком, обедом и ужином. Паркер пыталась остановить меня, но она не могла бороться с зависимым, – рыдает Гарри с такой болью, что она переходит ко мне. – Паркер несколько раз вытаскивала меня из передоза. Она неоднократно спасала мою жизнь, когда Мирабель плевала на нее.

Паркер пережила самое страшное. На ее глазах родной брат несколько раз умирал. Такое даже врагу не пожелаешь. Наркотики - самое гиблое дело. Попробовав один раз - уже потом невозможно остановиться.

– Я приходил с лечения, и Мирабель снова запихивала в меня кокс, героин, амфетамины. Она требовала от меня доказательств, что я люблю ее.

– Мне так жаль Гарри. Мне очень жаль, что ты прошел через это, – я поднимаю голову и Гарри делает то же самое, заглядывая своими мокрыми глазами в мои.

– Я был идиотом. Я думал, что она любит меня, но просто не способна признаться. Но я был нужен ей, чтобы потрахаться с экстази в организме и колоться.

Вот почему Гарри претит сексу. Он не может переступить через себя, ведь его прошлые отношения были под наркотиками. Он хочет секса, но отказывается от него из-за того, что Мирабель его травмировала, заставляя трахаться не в здравом уме.

Поэтому для Гарри важны отношения. Так он будет убежден, что занимается настоящим любовным сексом, а не очередным грязным делом. Теперь многое стало для меня ясно.

– Я очень хочу тебя трахнуть, Гвен. Но я не могу. Я боюсь, – признается он, когда слезы стекают по его щекам.

– Я все понимаю и не заставляю тебя. Для меня это совсем неважно. Мне нужен ты, а не секс с тобой, – искренне говорю я, плача из-за того, через что он прошел.

– Спасибо, – Гарри поднимает наши руки и покрывает поцелуями мои. – Спасибо, – повторяет он.

Гарри бесстыдно прижимается губами к моим пальцам и плачет, словно пытаясь извиниться за свое состояние. Но его вины нет в том, что с ним так жестоко поступили.

– С кем она тебе изменила? Как это произошло? – спрашиваю я, шмыгая сопливым носом.

– С Кайлом, – выдает он, и я сглатываю. – Все время они трахались у меня за спиной. Я застукал их в ее номере. Она видела меня, но только лишь ухмыльнулась и продолжила делать то, что делала.

Не представляю, насколько ему было больно увидеть то, как любимая девушка спит с твоим начальником, которого ты ненавидишь. Он отдал ради нее свое здоровье и пожертвовал собственной жизнью, а взамен получишь унижения и предательство.

Я никогда не понимала тех, кто изменяет своим вторым половинкам, которые готовы ради них на все. Люди такие аморальные и жестокие. Кроме секса, наркотиков и насилия их больше ничего не интересует в жизни.

– Она ушла в тот день, а я вколол себе двойную дозу морфина и выпил бутылку виски. Я заперся в номере и рыдал. Я ненавидел себя. Я сидел на полу и не был в здравом уме. Казалось, что я схожу с ума. Мне было так больно и плохо, – скулит Гарри с таким мучением, что у меня сердце разрывается на части.

– Гарри, посмотри на меня, – я вынимаю свои руки из его и хватаю парня за щеки. – Шшш, – я бегаю глазами по его лицу, пытаясь поймать зеленые глаза, – Смотри на меня, Гарри, – прошу я, когда сама плачу.

– Гвен, я в ту ночь вскрыл себе вены. Я не до конца понимал, что творю. Но я посчитал, что это был правильный выход, – смотрит он в сторону. – Я думал, что умру, но Найл выломал дверь. Он был с Паркер. Она так сильно кричала. Я был практически без сознания, но я слышал этот крик, – воспоминания давят на него, из-за чего у Гарри образуется отдышка.

– Шшш, Гарри, ну же, – тревожусь я за него, пытаясь поймать мокрые глаза. – Все хорошо, – говорю я как будто мои слова повлияют, но они ни черта не действуют.

– Они потащили меня в больницу. Но я все равно употреблял. Паркер с Найлом направили меня в наркологическую клинику. Меня лечили, но я знаю, что зависимость вернется. И я боюсь, что из-за Мирабель снова погружусь в это.

Дыхание Гарри учащается. Ему словно перестает хватать воздуха. Он дрожит и плачет, не в силах остановиться. Его глаза смотрят куда угодно, но не на меня. И я пугаюсь его состояния.

– Я не позволю этому случится. Я не оставлю тебя. Ты справишься.

– Нет, ты не понимаешь. Я бывший наркоман. Я часто думаю о наркотиках, особенно когда при мне употребляют. Я еле сдерживаюсь, чтобы не сорваться.

Я прекрасно помню, как в Риме после аукциона мы сидели в мотели, чтобы посчитать деньги, и Найл притащил с собой кокс. Гарри был единственным, кто отказался употреблять, но я видела, как он смотрел на карман Найла. Гарри скурил всю пачку сигарет и был очень нервным. Я еще тогда догадалась, что у него была зависимость, но теперь абсолютно в этом уверена после его рассказов.

– Но ты сдержался. Ты смог.

– В следующий раз у меня снова не получится. Я уже два с половиной года не употребляю, – говорит он то, что приводит меня в ужас.

Не верю. Я просто не хочу в это верить. Это какой-то кошмар.

– Но как ты держишься? – шепчу я, дрожащими зрачками бегая по его измученному лицу.

– Найл предложил мне альтернативу. Я часто курю марихуану, а иногда скуриваю пачками сигареты. Я всю жизнь буду бороться с этой зависимостью и иногда будут моменты, когда я буду срываться.

– Нет, – качаю я головой. – Нет, Гарри.

– Гвен, тебе не удастся меня остановить, даже если мы будем вместе.

– Ты меня не понял, – я долго выдыхаю, успокаиваясь и собираясь с мыслями. – Я не остановлю тебя. Я приму наркотики вместе с тобой, – произношу я то, что не является здоровым.

Я иду на самопожертвование, противореча всем своим жизненным законам. Я снова оказываюсь на другой стороне, которую никогда бы не выбрала, если бы в моей жизни не появился Гарри. Я осуждаю выбор Джулиет, что она с зависимым от алкоголя Зейном, хотя сама испытываю чувства к парню, который не может без наркотиков. Но Гарри намного сильнее Зейна. Он справляется лучше, и я горжусь им.

Теперь я понимаю Джулиет. Я не смогу отказаться от Гарри после услышанного, потому что он дорог мне. Я никогда не цеплялась за людей, но за него я крепко ухвачена и не хочу отпускать. Я буду поддерживать его. Я буду вместе с ним употреблять и плевать, что мое здоровье ухудшится.

– Нет, ты не будешь, – Гарри резко прекращает плакать и смотрит на покрасневшими и опухшими глазами.

– Я не позволю тебе самому пройти через боль. Это мой осознанный выбор.

– Нет, Гвен. Ты боишься вдунуть косяк, а теперь собираешь нюхать вместе со мной кокс, – вытирает он слезы со своих щек, и я убираю руки от его лица.

– Это же не будет постоянно. Я не хочу, чтобы ты был один. Мы будем делать это вместе.

– Ты хочешь повторения истории, как у меня с Мирабель? Я не буду подвергать твою жизнь из-за своей.

– Ты меня не заставляешь. Я сама этого хочу. И я намного сильнее тебя. Я справлюсь с гребенными наркотиками.

Я знаю, что говорю, потому что сижу на успокоительных, которые тоже относится к числу бензодиазепинов. Я употребляю и тоже срываюсь. Я зависима, но пока что Гарри не следует об этом знать.

– Гвен, я даю тебе последний шанс отказаться. Ты идешь на серьезный риск, – предупреждает Гарри.

– Помнишь, что ты сказал мне в Чикаго у озера? – спрашиваю я.

– Помню, – кивает он.

– Что именно?

– «Ради того, чтобы ты стала моей стоит», – цитирует он самого себя.

– Верно. И я сделаю точно также.

– Черт возьми, ты совсем другая, не как она, – издает Гарри усмешку.

– Мы справимся, – дарю я ему обнадеживающую улыбку.

– Хотелось бы верить.

Мы остаемся в машине еще на какое-то время, чтобы Гарри окончательно пришел в себя. Он скуривает сигарету, немного расслабляясь, и мы возвращаемся на концерт, где находится его бывшая.

Гарри старается не бросать взгляды в ее сторону, но у него плохо получается. Он пытается веселиться, отвлекаясь на музыку, меня, Найла и Паркер и иногда у него получается, а иногда нет.

Мирабель весь концерт не сводит с него глаз. Я смотрю на нее с ненавистью и презрением. Мне хочется забраться на сцену и избить ее на глазах у всех за то, что она сделала с Гарри. Но я остаюсь на месте и уделяю внимание выступлению сестры и группе "Двадцать четыре часа".

Я держу все время Гарри за руку, напоминая, что он может на меня положиться. Найл и Паркер подключаются к нам, видя в каком состоянии он находится, и мы не даем ему поникнуть.

Концерт выходит очень напряженным. Наше свидание испортили. Кайл явился сюда. Бывшая Гарри танцует на сцене. У Гарри есть зависимость. Он вскрыл себе вены. Мирабель изменила ему с Кайлом. Гарри любил ее, а она любила трахаться с ним под экстази. Это больше похоже на кошмарный сон, который происходит наяву.