On the over side [h.s]

Предупреждение: Сцена суицидального характера!

Гвен Миллер

Тедди должен скоро подъехать за нами. Пока его нет, я сижу на скамейке подальше от Гарри и тихо плачу. Он не трогает меня и не лезет с вопросами, а молча наблюдает. Его глаза полны сожаления и непонимания. Он видит, как мне больно, но ничего не может сделать.

Я практически не моргаю и не двигаюсь. Лишь тихонько всхлипываю, замерзая и ненавидя тот день, когда Кайл появился в моей жизни. Он пробыл в ней совсем недолго, но успел совершить те вещи, которые вслух тяжело произнести.

Гарри протягивает руку, чтобы прикоснуться, но я отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он трогал меня, потому что сделает только хуже. Я и так едва сдерживаюсь в присутствии него, а поддержка только усугубит ситуацию.

Через пять минут фары ослепляют меня, и Тедди сигналит. Гарри встает и молча ждет меня. Я сижу еще минуту и поднимаюсь, медленно двигаясь к машине.

Стайлс открывает заднюю дверь, пропуская меня, и я забираюсь внутрь, отсаживаясь на другой конец. Он тоже залезет на задние сиденья, но не приближается.

Я не обращаю внимание на приветствие Тедди и продолжаю плакать. Чтобы они не видели моего жалкого лица, я отворачиваю голову к окну и делаю вид, словно разглядываю Мюнхен, но на деле передо мной только Кайл и его безумные глаза.

Гарри смотрит на меня, и я сжимаю пальцами колени, чтобы он не заметил, как мои руки трясутся. Я кусаю нижнюю губу, не позволяя ни единому звуку вырваться из моего рта, иначе жалость с его стороны увеличится.

Пока мы доезжаем до отеля, время будто тянется. Я чувствую невыносимую тяжесть и глубокую боль в груди оттого, сколько плачу. Становится намного хуже из-за того, что я собираюсь сделать. Я думала, что справляюсь и сумею продолжить жить после всего произошедшего, но снова встретившись с Кайлом - я поняла, что не способна двигаться дальше. Воспоминания не уйдут, а только больше будут разрушать меня.

Я работаю на человека, которого ненавижу всей душой и телом. Я из-за него подсела на запретные препараты и практически не могу без них находиться в обществе мужчин. Я только стала избавляться от зависимости. Но теперь я понимаю, что она не исчезнет.

Кайл травмировал меня и лишил доверия к противоположному полу. Я пугаюсь практически каждого мужчины. Я никого к себе не подпускаю и все из-за него. Но я сама виновата, что это произошло между нами. Я осознанно сделала выбор и не жалею, несмотря на то, что моя жизнь разрушена. Я сделала это ради Джулиет. Я всегда буду жертвовать собой ради сестры.

Спустя десять минут Тедди доезжает до отеля, но для меня будто проходит час. Гарри вылезает первым, а затем наклоняется в салон и протягивает руку, чтобы помочь мне. Я перемещаюсь на другой край и позволяю ему вытащить меня. Глаза Гарри встречаются с моими, и я быстро увожу свои в сторону, чтобы не разрыдаться.

– Спасибо, Тедди. Извини, что так поздно. На завтра ты полностью освобождаешься, – говорит Гарри, захлопывая заднюю дверцу.

– Не за что. Это моя работа. До скорой встречи, – прощается он и уезжает.

– Пойдем? – аккуратно спрашивает Гарри, разворачиваясь ко мне.

– Мгм, – мычу я, обнимая себя руками.

– Мне очень жаль. Я меньше всего хотел этой встречи. Прости, что обманул, – извиняется он с тяжелым вздохом, видя в каком состоянии я нахожусь.

– Не сейчас, – всхлипываю я, глядя на землю.

– Прости, – он долго смотрит на меня с терзанием у входа отеля и открывает дверь.

– Спасибо, – едва слышно проговариваю я, заходя первая внутрь.

Слабый свет горит в вестибюле и на ресепшен стоит девушка в форме с телефоном в руках. У нее видимо сегодня ночная смена, потому что в отеле никого больше из персонала нет.

Мы проходим дальше через коридор и тихо идем к лифту под шмыганье моего носа. Я иду намного медленнее, чем обычно, поэтому Гарри плетется сзади, укорачивая шаги.

Он явно не хочет оставлять меня одну, но я не позволю ему остаться, иначе он испортит мои планы.

Я дохожу до лифта и сильнее обнимаю себя, когда рука Гарри протягивается у моей головы и нажимает на кнопку вызова. Я поднимаю голову вверх и расплывчато смотрю на смену цифр на панели до тех пор, пока двери не раскрываются.

Я захожу внутрь и прижимаюсь в угол. Я останавливаю слезы лишь на мгновение, чтобы должным образом попрощаться с Гарри и обмануть его, что я успокоилась и причин для беспокойства нет.

Я вытираю тыльной стороной ладони слезы и выдыхаю, приходя в себя лишь на время. Я знаю, что мои глаза чертовски красные, а лицо бледное и выплаканное, но я смогу убедить Гарри, что все в порядке.

– Я останусь с тобой, – в лифте Гарри подходит ко мне и нажимает на восьмой этаж.

– Не нужно, – поднимаю я глаза на него.

– Я не позволю тебе оставаться одной, – настаивает он, бегая своими светлыми изумрудами по моему лицу.

– Я не хочу, чтобы ты утешал меня. Я справлюсь без тебя, – впервые говорю я что-то длинное за последний час.

– На тебе лица нет, – сочувственно смотрит он на меня.

– Ты в этом виноват, – давлю я на него, чтобы он точно оставил меня в покое.

– Я сожалею, Гвен. Я правда очень сожалею, – отзывается он потухшими глазами.

– Я прощу тебя, если ты оставишь меня сегодня в покое, – измученным взглядом смотрю я на него.

– Рыжик, я не уйду.

– Пожалуйста, – мой голос дрогнет и на глаза снова наворачиваются слезы. – Ты сделаешь только хуже. Дай мне побыть одной, – умоляюще прошу я.

– Хорошо, – сдается он, выпуская вздох. – Но утром я зайду, хочешь ты этого или нет, – настаивает он.

– Заходи, – тихо выговариваю я.

Ты даже понятия не имеешь, что являешься последним, кто видит меня живой.

Двери лифта раскрываются, и Гарри выходит первый, а я за ним. Мы доходим до наших номеров, и я тянусь к ручке, чтобы приложить ключ карту, но останавливаюсь и поворачиваюсь к парню.

– Гарри, – зову я, когда он возится с дверью.

– Да? – он поднимает голову.

– Спасибо за все. Ты замечательный, я почти была готова стать твоей, – я сдерживаюсь, чтобы не расплакаться перед ним.

– Я все испортил.

– Добейся того, чего хотел. Может у тебя получится сбежать. Очень жаль, что мы не сделаем этого вместе, – дарю я ему едва заметную улыбку.

– Рыжик, у тебя точно все в порядке? – он настораживается от моих слов, словно видя в них скрытый смысл.

– Теперь уже да, – киваю я. – Но у меня есть к тебе просьба. Ты должен пообещать ее выполнить.

– Я сделаю для тебя все что угодно.

– Обеспечь Джулиет безопасность. Я должна быть спокойна за нее. Не подпускай Кайла к ней.

– Я обещаю, она будет в безопасности, – его глаза не отрываются от моих.

– Спасибо, спокойной ночи, Гарри, – прощаюсь я с ним в последний раз.

– Гвен, если что-то будет не так, ты можешь позвать меня. Я не усну, зная, что тебе плохо, – он видит, что со мной происходит, но дает возможность остаться одной только из-за уважения и, чтобы я простила его.

– Хорошо, – киваю я и быстро захожу в номер, когда слезы снова окутывают меня.

Я захлопываю дверь и прислоняюсь к ней, прижимая обе руки ко рту. Я знаю, что Гарри подслушивает, поэтому приглушаю боль, что рвется наружу.

Я откидываю голову назад и задыхаюсь оттого, что пальцы перекрывают мои ноздри. Мне тяжело дышать, я захлебываюсь в собственных слезах. Моя душа разрывается на части, и я хочу громко кричать, но не могу.

Моментально меня охватывает паническая атака. Я вся трясусь, как при ознобе и сжимаю рукой губы, рыдая что есть силы.

Мне так больно. Мне просто чертовски больно и никто не будет способен избавить меня оттого, насколько плохо я себя чувствую.

Мой мир разрушен и его больше никогда не восстановить. То, к чему я стремилась больше не имеет значение. Встреча с Кайлом изменила все, и я ни за что не стану его марионеткой.

Я слышу, как через несколько минут дверь Гарри захлопывается. Мои руки опускаются вниз, и я позволяю воплю вырваться наружу. Я проглатываю огромное количество слез, давясь ими и запускаю пальцы в волосы, с силой оттягивая их.

Я ударяю ногами по полу и кричу не в здравом уме, выпуская страдания наружу. Сердце бьется в унисон и воспоминания лезут в голову, бросая меня в холодный пот.

Недалеко весит зеркало на шкафу, и я поднимаю глаза, видя уничтоженную девушку. От собственного отражения становится противного. Я не могу смотреть на себя и опускаю глаза в пол.

Я сильно жмурю глаза и всплывает картинка Кайла нависшим надо мной. Я не сопротивляюсь, а позволяю ему делать то, что он хочет, чтобы защитить свою сестру. Его глаза проникают в меня, он улыбается и берет то, что должен.

Я распахиваю ресницы и жадно глотаю воздух, захлебываясь в слезах. Вокруг мелькают белые пятна, и я теряю контроль над собой.

Трясущимися пальцами я отстегиваю пуговицы от пальто, с силой стягивая его с себя. Я отбрасываю верхнюю одежду и кое-как поднимаюсь с пола, упираясь на него руками.

Чувство тошноты подступает к горлу, и я добираюсь до спальни. Я хватаю рюкзак со стула и выворачиваю все на пол. Разные предметы оказываются у моих ног, и я опускаюсь на колени, в безумстве выискивая среди хлама таблетки.

Я нахожу упаковку "Ксанакса" и дергано разрываю ее на части. Пластины вываливаются из картонки, и я беру их в руку, приступая вытаскивать одну таблетку за другой.

Несколько таблеток падает на пол, но я не подбираю их, потому что в моей руке и так находится смертельная доза.

Я смотрю на содержимое в руке и реву, осознавая, что это последние минуты моей жизни. Я даже не соизволила попрощаться с Джулиет. Если бы я это сделала - не смогла бы дойти до самоубийства. Ее голос остановил бы меня, и я бы мучилась всю свою жизнь. Но теперь я смогу сделать то, что прежде считала эгоистичным поступком.

Гарри завтра найдет меня мертвой и возненавидит рыжих еще сильнее. Я обманула его точно так же, как он поступил со мной, и теперь - мы в расчете.

Выпустив воздух, я закидываю в рот горсть таблеток. Едкая горечь охватывает всю полость, и я подбираю со стола стакан с водой, запивая. Я заглатываю каждую таблетку сквозь слезы. Вода стекает по моему подбородку, а язык немеет от кислотности

Проглотив последнюю таблетку, я выбрасываю стакан на пол, отчего он разбивается на кучу осколков. Я вжимаюсь в угол стены и прижимаю колени к груди. Я плачу и обнимаю себя руками, ожидая, когда смерть доберется до меня.

Не знаю, сколько проходит времени, но с каждой минутой мне становится все хуже. Желудок будто перестает работать из-за сильной интоксикации, а глаза тяжелеют.

Вокруг постепенно темнеет, и я чувствую невыносимую боль в животе оттого, что травлю собственный организм. Конечности ослабевают, как и тело, и я падаю на пол, сгибаясь калачиком.

Мои глаза слипаются и последние слезинки стекают из уголков, прежде чем темнота настигает меня. И я совершенно не сожалею, что умру таким способом. Теперь у меня есть шанс увидеться с родителями.

Я оставляю Джулиет одну. Надеюсь, когда-нибудь она простит меня, что я ушла. Надеюсь, Гарри сумеет сбежать и быть свободным. Надеюсь, Найл и Паркер всегда буду вместе и его болезнь не возьмет вверх. Надеюсь, Луи не будет горевать по мне и наконец сделает предложение Чарли. Надеюсь, Зейн поумнеет и даст Джулиет шанс найти счастье с другим. Надеюсь, Лиам справится с аритмией и встретит девушку. Надеюсь, Гарри позаботиться о Джулс и не позволит Кайлу приблизиться к ней. Надеюсь, они меня все поймут и простят.

Гарри Стайлс

Глаза Гвен вновь становятся мокрыми, но она быстро скрывается от меня за дверями своего номера. Я остаюсь на том же месте и сдвигаю челюсть, напрягая слух. Я пытаюсь вслушаться что происходит с ней, но кроме тишины других посторонних звуков нет.

Я никуда не ухожу и продолжаю стоять на том же месте, с силой сжимая ручку и борясь с собой, чтобы не вломиться в ее номер. Я чувствую, как ей больно. Ее глаза были переполнены страданиями, даже несмотря на то, что она едва улыбалась. Я знаю, что со стороны Гвен это был ход, но ей не удалось провести меня.

Она забыла, что я прекрасно умею читать по глазам. Я увидел в них все, что она пыталась сдержать. Слова, которые она произнесла в конце, навели меня на посторонние мысли.

Гвен никогда прежде так не говорила. Она не была согласна сбегать со мной, но что-то заставило ее сказать, что она сожалеет, что мы не сделали этого вместе. Она попросила позаботиться о ее сестре, хотя сама прекрасно с этим справляется.

Ее глаза были пусты и безжизненны. Она едва говорила и сдерживалась при мне. Но ничего из ее плана не сработало. Я не верю тому, что с ней все в порядке.

Она черт возьми знает Кайла. Их судьбы когда-то пересеклись и это травмировало ее. Я понятия, не имею, что произошло между ними, но плач и замкнутость Гвен навели меня на самые жуткие мысли.

Если я узнаю, что Кайл посмел прикоснуться к ней точно так же, как и к остальным рыжим девушкам - я уже не смогу остановиться. Он что-то сделал с Гвен, и именно это привело ее к тому, что она перестала доверять мужчинам и была лишена чувства любви.

Злясь и ненавидя все, что меня связывает с Кайлом, я еще раз убеждаюсь, что в номере Гвен тихо и захожу в свой собственный. Я разуваюсь и прохожу вглубь, плюхаясь на диван.

Я запускаю руки в волосы и пальцами провожу по ним, упираясь локтями на согнутые колени. Мне хочется вскочить и промчаться в номер Гвен, чтобы утешить ее, но я не могу этого сделать. Она не простит меня и между нами окончательно все будет кончено. Я даю ей личное пространство, но она в уязвимом состоянии, которое может довести ее.

Сжав волосы, я издаю рык и тяжело дышу, борясь за то, чтобы оставаться на месте. Мне необходим ингалятор, но я понятия не имею, куда дел его Найл. Больше всего меня волнует самочувствие Гвен, которое никогда не было таким шатким.

Она проронила за эту ночь столько слез, сколько в жизни не плакала. И она даже не позволяла к себе прикасаться. Гвен только и делала, что отворачивалась и отдалялась, не желая, чтобы ее утешали. Со стороны она хочет казаться сильнее, чем есть на самом деле, но ей нужна поддержка.

То, как она смотрела на меня в последние секунды насторожило. Я почувствовал что-то подозрительное и странное. Я забеспокоился еще больше и не могу прийти в себя. Это из-за меня она сидит в своем номере и рыдает. Из-за меня она вляпалась в это дерьмо и ее жизнь теперь разрушена. Я пытался защитить ее от Кайла, я делал все возможное, но облажался.

Вскочив, я пыхчу и откидываю голову назад, шагая по комнате туда-сюда. Я пытаюсь остановить себя и не нарушать личные границы Гвен, но Бог знает, что с ней происходит на данный момент. Она явно не улыбается и явно не спит. Хуже всего, что мне ничего неизвестно.

– Сука! – ругаюсь я, дергая свои волосы.

Она попросила оставить ее, но я не могу. Я должен быть с ней, даже если по итогу потеряю.

Если бы ей было сильно плохо, она бы пришла ко мне. Но ее нет и от этого мне еще хуже. Не может быть, чтобы все так прошло легко. Эти заплаканные глаза не дают мне покоя.

«С тобой точно все в порядке»? спросил я, словно подозревая ее в чем-то.

«Теперь точно да», ответила она в странной интонации, которая мне совсем не понравилась.

– Ебана мать! – мои глаза тут же в ужасе расширяются, когда ко мне приходит осознание.

Гвен собирается покончить с собой.

Я срываюсь с места и бегу к двери. Я распахиваю ее и выбегаю в коридор, добираясь до номера Гвен. Я дергаю ручку, но она не поддается, из-за чего во мне нарастает паника. Я снова кручу ее в надежде, что она повернется, но дверь заперта.

Мое сердце бешено бьется от страха, что я могу не успеть. Я не перестаю дергать ручку и поворачиваюсь боком с силой ударяя дверь, чтобы выбить ее.

Мне плевать, если я разбужу постояльцев отеля и мне плевать, если кто-то вызовет полицию. Самое главное - я должен спасти Гвен, чтобы она осталась жива.

Я пыхчу и плечом безостановочно ударяю по двери, с каждым разом делая это сильнее.

Мои попытки оставляют на двери вмятины. Я использую весь вес, чтобы сломать ее. Сердце выскакивает из груди, заставляя легкие сужаться. Астма настигает меня, из-за чего я задыхаюсь, но я игнорирую приступ и продолжаю колотить дверь.

Постояльцы отеля выходят с соседних номеров и с возмущением в сонном состоянии орут на меня что-то на немецком. Я не понимаю, что они говорят и не обращаю на них внимания, судорожно ударяя дверь.

– Гвен! Открой дверь! – кричу я, используя амплитуду бицепса.

Я довожу себя до мыслей, что она уже мертва, из-за чего рычу и использую второе дыхание. Дверь выходит из петель и спустя еще два удара поддается. Я срываю ее и настежь раскрываю. Ручка врезается в стену, но я быстро захлопываю номер, чтобы сюда никто не вломился.

Я в ужасе разворачиваю голову по сторонам в поисках Гвен. Удары сердца звенят в ушах, и я чувствую тяжесть в груди. Мои глаза расширены, и я дышу так, словно меня лишили воздуха.

Я смотрю на открытую дверь спальни и забегаю в нее под учащенное дыхание. Я метаю глаза по комнате и нахожу Гвен лежащую на полу с закрытыми глазами.

Меня пробирает озноб, я раскрываю рот видя, что она без сознания. Неподалеку от нее валяются таблетки и осколки от стакана.

Во рту становится сухо, и я подбегаю Гвен, опускаясь возле нее на пол и убираю волосы с ее лица.

– Гвен! – с комом в горле я хватаю ее за щеки и трясу, чтобы пробудить.

Ее губы синие, а кожа бледная, как у мертвого человека. Она выглядит безжизненно и от нее исходит холод из-за того, что циркуляции крови останавливается. Она не шевелится и даже не дышит. Ее глаза закрыты и ресницы не подрагивают, как это должно происходить, когда человек жив.

– Гвен, открой глаза! – я снова дергаю ее за лицо.

Реакции нет и от ее вида в моих глазах образуются слезы. Я не могу поверить, что это происходит. Я никогда прежде не был в таких ситуациях и, если я позволю чувствам взять вверх - Гвен действительно может умереть.

Я быстро прикладываю указательный и средний палец к ее шее, чтобы прощупать пульс. Я мысленно умоляю Бога, чтобы он сохранил ей жизнь и ищу нужное место. Мне удается почувствовать слабые удары под ее челюстью, из-за чего мое сердце екает.

Во рту нет пены, а это значит, что она приняла таблетки совсем недавно, и я могу успеть вывести их из организма.

Я быстро беру ее на руки и добираюсь до ванной комнаты, распахивая дверь ногой. Я подхожу к унитазу и опускаю Гвен на колени перед ним. Одной рукой я держу тело, а другой раскрываю ее губы и запихиваю свои пальцы в чужой рот.

– Ну же, – я глубже продвигаю пальцы,  касаясь корня ее языка. – Мама, помоги мне, – прошу я.

Я дергаю своими пальцами в ее рту, и глаза Гвен распахиваются. Из нее начинает выходить все то, что она проглотила. Я ни в коем случае не убираю пальцы и сильнее проталкиваю их, заставляя ее извиваться. Громкий звук рвоты распространяется по ванне, и я облегчено прикрываю глаза на секунду, благодаря мать и Бога, что они меня услышали.

– Вот так, умница, – я вынимаю пальцы, когда она самостоятельно блюет и собираю ее волосы, чтобы они не мешали.

Гвен вцепляется в унитаз и сквозь кашель и слезы избавляется от интоксикации в организме. Я держу ее одной рукой за волосы, а другой поглаживаю по спине.

Последний позыв настигает ее, после чего она опускает голову и дышит, не сдвигаясь с места. Я спускаю воду с унитаза, смывая то, что вылезло из желудка Гвен, но чувства страха никуда не испаряется.

Я поднимаю Гвен с пола и ставлю крышку на унитаз, опуская ее на него. Я беру с крючка полотенце и, намочив под краном, поднимаю лицо Гвен за подбородок и вытираю ее рот.

– Как ты догадался? – хрипло проговаривает она и кашляет, хватаясь за живот.

– Что ты натворила, рыжик?– я не отвечаю на вопрос и опускаюсь перед ней на корточки, заправляя пряди волос ей за уши. – Слава богу я успел, – я смотрю в ее глаза, в уголках которых собраны слезы.

– Я просила оставить меня, – ей тяжело говорить из-за боли в желудке.

– Мне насрать, что ты просила. Можешь больше не подпускать меня к себе. Самое главное, что ты осталась жива, – мягко говорю я, положив руки на ее колени. – Ты не должна была так поступать. Ты хоть понимаешь, что бы было, если бы я не успел?

– Я не хочу больше жить, – тихо бормочет она, глядя в мои глаза.

– Не говори так. Ты можешь пожелать о своих словах, – хочется кричать на нее, но если я это сделаю только доведу ее.

– Не пожелаю. Я не хочу быть куклой Кайла. Он не человек, Гарри. Я его ненавижу. Я его просто ненавижу, – из ее глаз снова вытекают слезы и вся моя злость испаряется.

Самое главное, что я успел и с ней все в порядке. Гвен жива и теперь я ни за что не отпущу ее ни на шаг. Я буду контролировать каждое ее движение. Больше она не будет спать в соседнем номере. Она теперь всегда будет под моим присмотром. Я буду снимать номера с двумя спальнями, но не позволю ей оставаться одной.

Я не готов снова рисковать ее жизнью. Она не должна лишать себя ее из-за ебаного Кайла. Она будет жить и радоваться. У нее будет счастливое будущее. Я обеспечу ей это после контракта, как и обещал. Я не дам ей больше доводить себя до такого, я всегда буду возле нее. Гвен не сможет избавиться от меня, даже если будет просить.

Самоубийство - это самое крайнее решение, о котором можно пожалеть. Это вовсе не выход, он только травмирует близких людей и в конечном итоге приводит к ненависти к самому себе.

К Гвен еще не пришло осознание, но как только это случится, она будет сожалеть, что впихнула в себя таблетки и почти покончила с собственной жизнью.

Ею управляет страх и непринятие того, что Кайл, с которым ее связывают болезненные воспоминания является ее начальником. Гвен сейчас кажется, что лучше умереть, чем быть на побегушках у человека, который когда-то уничтожил тебя. Но она глубоко ошибается. У нее есть шанс уйти, она буквально через семь месяцев освободится. А у меня нет такой возможности. Я обречен и никогда не вылезу из этого дерьма.

– Я тоже ненавижу его, рыжик. Ты просто не представляешь, как сильно я его ненавижу, – большим пальцем я поглаживаю ее подбородок и смотрю в печальные глаза.

– Ты не понимаешь.

– Понимаю, рыжик. Еще как понимаю.

– Почему ты не кричишь на меня?

– Потому что людям свойственно ошибаться.

– Ты тоже когда-то это сделал, – шепчет она, жмурясь от боли и грустно смотрит на меня.