On the over side [h.s]

Гвен Миллер

– Быстрее! – кричит Гарри спереди, убегая в смокинге от копов, гонящимися за нами.

– Блять! – пыхтит Найл, сжимая две сумки полные денег.

– Кидай мне одну сумку! – Гарри разворачивается и спиной бежит по переулку.

– Лови! – Найл швыряет в его направлении сумку, которая пролетает над нашими головами.

– Поймал! – Гарри ловит ее обеими руками и разворачивается, продолжая бежать.

Звуки сирен приближаются, полицейская машина практически на хвосте. Ни на ком из нас не надета маска, лицо полностью открыто и не защищено, что усложняет ситуацию. Но мы нигде не были запечатлены, потому что Зейн отключил камеры в здании во время нашего прибытия на аукцион. Мероприятие проходило в специальных маскарадных масках, благодаря которым большая часть нашего лица была скрыта и не распознана.

На фальшивых паспортах распечатаны фейковые лица, которые Зейн и Гарри воссоздали самостоятельно с помощью нейросети. Но пару минут назад мы выбросили маски в мусорный бак и теперь наш облик не скрыт и есть огромный риск попасться на глаза итальянской полиции, не прекращающейся за нами гнаться.

Мне не хватает сил, чтобы бежать так же быстро, как остальные. У них всех имеется многолетний опыт в подобных ситуациях, а я в этом деле почти третий месяц и пока результаты плачевные. Самый первый бежит Гарри, волоча за собой тяжелую сумку, за ним следуют Лиам и Зейн. У всех них в руках по сумке, но у Зейна еще в другой ноутбук, без которого он никуда не выходит.

Найл и Паркер бегут под ручку. Луи с Чарли нет с нами, так как они убежали совершенно в другом направлении в сторону аэропорта. Луи пора возвращаться в Денвер, поэтому мы попрощались с ним еще на углу, пока не было полиции. А я плетусь сзади всех, отставая на несколько метров. Мне мешают высокие каблуки и длинное платье, которое я подняла до колен и сжимаю ткань в руке. Оно облегающее из-за чего ногам приходится сложнее двигаться, ведь колени ударяются друг о друга.

– Черт, красотка, ты слишком отстаешь! – кричит Найл.

– Я не могу быстрее! На мне гребаное платье! – глотаю я бьющий в лицо воздух.

– Кто-нибудь помогите ей! Я не могу у меня сумка и Паркер! – обращается блондин к остальным парням.

– Не смейте останавливаться! Мы вас догоним! – приказывает Гарри, внезапно сбавляя темп и начав бежать обратно в мою сторону.

– Хорошо, не попадитесь только, – просит Паркер.

– Не волнуйся, сестренка, мы справимся, – уверяет Гарри, подбегая ко мне.

Он опускается передо мной на корточки, положив сумку на землю. Я резко останавливаюсь и пошатываюсь из-за каблуков, едва не упав и не раздавив Гарри.

– Давай сюда правую ногу, – просит он, шлепнув ладонью себе по колену.

– Что? – моя грудная клетка поднимается и опускается, когда я поворачиваю голову назад, убеждаясь, что полицейской машины нет поблизости.

– Ногу правую живо, – требует он, подняв голову на меня.

Я киваю и выгибаю ногу, приподнимая ее и опустив на колено Гарри, пачкая подошвой его черные брюки. Он тянется к моей лодыжке и отстегивает ремешок от туфли, быстро избавляясь от нее. Я ахаю, открывая рот от неожиданности и хлопаю ресницами, все еще жадно глотая воздух. Гарри молча показывает, чтобы я меняла ногу, и я делаю, как было велено, позволяя ему избавить меня от обуви.

Через секунду он поднимается, держа в одной руке черную сумку, а в другой мои туфли на высоком каблуке. Он смотрит на меня, громко и быстро дыша и протягивает босоножки. Я забираю их и смотрю на него, не зная, что делать дальше.

– Дашь руку? – спрашивает он, протягивая свою большую ладонь.

Я смотрю сначала на него, а затем на протянутую руку, кусая нижнюю губу и не имея времени на раздумья. Но я просто не выпила «Ксанакс», ведь в роли приманки на этот раз были Паркер и Чарли. Я была второстепенным персонажем и проникла в кабинет вместе с Гарри и Найлом и выкрала сумки с деньгами у создателя аукциона.

– Да, – киваю я и кладу свою руку в его, снова не испытывая никаких ощущений на подобии кусающихся пчел в животе.

Наоборот становится спокойнее оттого, что Гарри поддерживает меня. Его теплая рука сжимает мою, полностью ее накрывая и сердце исполняет сильный удар. Приятно чувствовать его шершавые пальцы вокруг моей мягкой женственной руки.

Я незаметно улыбаюсь под нос, а затем поднимаю лицо, встречаясь с яркими зелеными глазами.

Гарри растягивает губы в небольшой улыбке, кивнув и тянет меня в очередной переулок, с каждой секундой увеличивая темп. Я бегу следом, чувствуя силу с его стороны, отчего приходится легче и смотрю на наши руки снова улыбаясь.

Моя ладонь по сравнению с его настолько маленькая, что ее практически не видно, только торчащие пальцы. Рука Гарри массивнее и из-под кожи выпирают вены, а также татуировка в виде креста. На пальцах как всегда одно серебряное, а другое черное кольцо, которые он носит постоянно.

От наших рук помимо тепла исходит потливость, ведь на улице слишком жарко, что повышает влажность при прикосновении. Но это нисколько не смущает меня, а наоборот я крепче сжимаю своими тонкими пальцами его ладонь и бегу быстрее нежели, когда на мне были каблуки.

С божьей помощью нам удается избавиться от полицейской машины и скрыться в переулке в одном из жилых домов. Железная дверь от здания оказывается открытой, и мы все дружно забегаем внутрь и запираем ее. Приходится провести в подъезде некоторое время, прежде чем Тедди и Элиот находят нас и забирают.

Мы отправляемся в сторону частного дома, в котором поселились все вместе на окраине города, подальше от цивилизации и итальянцев. У каждого есть по своей комнате, не считая супругов и Луи с Чарли.

Мы доезжаем до места назначения и заходим в дом, расположившись в гостиной.

– Найл, шторы, – указывает Гарри на панорамные окна, когда бросает сумку на пол рядом с остальными.

– Наконец-то, – выдыхает Лиам, плюхаюсь на огромный диван и избавляется от галстука.

– Господи, – Паркер снимает туфли и садится на колени Найла, который усаживается в кресле после того, как затемняет комнату.

– Музыку? – спрашивает всех Гарри, стягивая через голову черную бабочку и швыряя ее на пол.

– О да! – довольствуется Найл, расположив свои руки на бедрах жены.

Я подхожу к противоположному креслу и опускаюсь на него, предпочитая сидеть подальше от остальных. Гарри выходит из комнаты и через минуту появляется со старым радио, которое я видела в Чикаго у него в номере. Видимо приемник принадлежит ему, и он тащит его повсюду.

Гарри ставит его на тумбочку и включает, выбирая подходящую радиостанцию. Он прибавляет громкость, доходя до максимума. Комната заполняется довольными возгласами, ведь из динамика снова доносится всеми знакомая песня "I Bet You Look Good On The Dancefloor" в исполнении Artic Monkeys, которых Гарри безумно обожает и магическим образом попадает на них.

Песня преследует нас, ведь она уже играла, когда мы угнали катер в Буэнос-Айресе. Но я нисколько не против снова послушать ее.

– Найл? – с хитрой ухмылкой смотрит на него Зейн, усевшись возле Лиама, когда звучат первые строчки:

"Stop making the eyes at me
I'll stop making the eyes at you"

– Естественно чуваки, – он засовывает руку в карман пиджака и вынимает пакетик, бросая его на небольшой столик.

"What it is that surprises me
Is that I don't really want you to"

Я смотрю на содержимое и вижу белый порошок, расширяя глаза до предела. Это совсем не марихуана и точно не какая-то обычная травка, которую можно покурить и словить головокружение. Перед моими глазами находится запрещенное вещество.

Я раскрываю рот, уставившись на количество, пытаясь на глаз определить сколько граммов находится в пакете, пока из радио продолжает играть песня.

"And your shoulders are frozen"

– "Cold as the night!"– громко поет Гарри и приземляется на свободном месте на диване.

"Oh, but you're an explosion" поет солист и Стайлс присоединяется к нему вторым голосом:

– "You're dynamite," – его голова поворачивается в мою сторону и на губах появляется ухмылка, когда я шокировано смотрю на него.

Никого из присутствующих не пугает то, что Найл достал из своего кармана. Все наоборот оживляются, будто не понимая, к чему приводит подобный образ жизни. Для чего тогда Гарри писал в контракте о запрете алкоголя и наркотических веществ, если они их часто употребляют?

Я сглатываю, испытывая неприятный холод по своей оголенной спине. Мое платье спереди полностью закрыто, в отличие от задней части, но лучше так, нежели моя грудь снова окажется на всеобщем обозрении.

– Что это? – не затрудняюсь я спросить сквозь громкую музыку.

– Кокс, – спокойно отвечает Найл, впервые между горячим поцелуем с женой, в котором мы тоже участвуем своим присутствием.

– Вы собираетесь употребить его? – ужасаюсь я, глядя на всех.

– Нет, мы собираемся нюхать, – издает усмешку Зейн, переглядываясь с Лиамом.

– Гарри? – я перевожу свои глаза на него, надеясь, что он не пустит в организм эту дурь.

Он переводит свои глаза на меня, избавляясь от пиджака, пока играет мелодия, и Зейн принимается развязывать пакетик.

"I bet that you look good on the dance floor
I don't know if you're looking for romance or"

Я жду ответа, когда он расстегивает три пуговицы на белоснежной рубашке и закатывает рукава по локоть, позволяя моему взору видеть некоторую часть его татуировок.

"I don't know what you're looking for
I said, I bet that you look good on the dance floor"

Я поднимаю глаза с рук на его грудь и вижу крестик, вспоминая, как при посадке в Риме Гарри снова поцеловал его и приложил к своему лбу. Но для чего он это делает, если собирается гробить собственную жизнь обнюхавшись порошком?

– Нет, – коротко отвечает он и меня накрывает облегчение, когда Найл поет вместе с солистом:

– "Dancing to electro-pop like a robot from 1984,"– отстраняется он от губ жены. – "Well, from 1984,"– поет он, глядя в глаза Паркер.

– У кого есть сотка? – спрашивает Зейн.

– Держи, – Гарри вынимает из кармана бумажник и отдает Малику зеленую купюру.

Мне хочется встать и уйти отсюда, потому что мне не нравится то, к чему все ведет. Кокаин является мощным стимулятором и после первого применения возникает тяга. С такими вещами не балуются, но видимо никого не останавливают плачевные последствия, помимо меня и Гарри.

– Давай Зейн, быстрее. Мы тоже хотим, – просит Найл, блуждая руками под платьем Паркер.

– Блять, если вы собираетесь трахаться перед нашими глазами, лучше подождите, пока я нюхну, – кривиться Лиам, которому больше всего противопоказано данное вещество, ведь у него проблемы с сердцем.

– Красотка, ты с нами? – спрашивает Найл, ухмыляясь и думая, что я соглашусь на это дерьмо.

– Рыжик покурит со мной за компанию, верно? – встревает Гарри.

– Да, я с Гарри, – киваю я.

– Так у тебя есть сигарета с коксом. Ты ведь уже употребляла, – говорит Найл и мое сердце падает в пятки от взгляда Гарри в мою сторону.

– Какого хрена? – строго спрашивает Гарри, гневно глядя на меня.

– Я никогда ничего не употребляла. Найл выдумывает, – выкручиваюсь я, говоря правду.

– Найл, ты обманываешь? – сурово переводит свои глаза Гарри с меня на блондина.

Я смотрю на Найла, который глядит в мою сторону и глазами прошу его заткнуть свой поганый рот на замок. Сейчас не самая подходящая ситуация, и я не планирую кому-либо рассказывать о перевернутой сигарете.

– Да, я наврал, – прикрывает он меня.

– Не смешно, – проговаривает Гарри и лезет в карман пиджака, который лежит на подлокотнике дивана.

Я благодарю Найла, что он не выдает меня и перевожу глаза на Зейна. Он вынимает из кошелька кредитную карточку и отсыпает на стол некоторое количество кокса. С помощью уголка он делает четыре дорожки для тех, кто собирается принять пятнадцать миллиграммов и засовывает карточку обратно. В пакетике остается куча парашка, но Найл забирает его, завязав и засунув обратно в карман.

Зейн сворачивает стодолларовую купюру в трубочку и прижав ее к ноздре, склоняется над столом и нюхает первую дорожку. Он откидывает голову назад, прикрывая глаза в наслаждении и закрывает другую ноздрю, чтобы получше втянуть в себя порошок.

Я замираю, наблюдая за тем, как поочередно купюра переходит к Лиаму, а затем Найлу и Паркер, которые тоже затягиваются и на столе больше не остается дорожек. Ребят накрывает очень быстро, и они заполняются приливом энергии за минуту, вставая и приступая танцевать.

Мы с Гарри остаемся на своих местах, и он открывает пачку "Marlboro", засунув в рот сигарету. Его губы принимают форму трубочки, когда он подносит черную зажигалку к основанию и делает первую тягу. Табак быстро поджигается, и он выпускает поток дыма, после чего протягивает мне открытую пачку.

– Спасибо, – я вынимаю сигарету и придерживаю ее указательным и средним пальцем во рту, пока Гарри наклоняется и с помощью своей зажигалки помогает мне затянуться.

Никотин распространяется в моей полости рта, проходя дальше, и я откидываюсь к спинке кресла, долго не выдыхая. Между нами с Гарри танцуют ребята, но мы смотрим друг на друга через них и одновременно выдыхаем. Гарри словно специально ждал, чтобы я впустила дым в себя, и мы вместе избавились от него.

Я замечаю, как он стучит ногой, но совершенно не в такт мелодии, а намного быстрее и нервнее. Его свободная рука постукивает по мягкому подлокотнику, а глаза проникают в мою душу. Независимо оттого, что он смотрит на меня, его мысли совершенно в другом месте. Гарри явно что-то беспокоит, раз он так нервничает.

– Детка, иди ко мне! – орет Найл сквозь песню и берет обеими руками щеки Паркер, впиваясь в ее губы.

"I bet that you look good on the dance floor
I don't know if you're looking for romance or"

Звучат строчки между витающим дымом и коксом, опьяняя всех вокруг, в особенности разум четверых идиотов. Меня это забавляет, и я усмехаюсь, пропуская через себя дым. Гарри становится еще более нервным, и я замечаю, как его глаза следят за выпуклым карманом Найла, в котором находится пакетик с коксом.

– "I don't know what you're looking for," – поют в обнимку Лиам и Зейн. – "I said, I bet that you look good on the dance floor," – присоединяются к ним Паркер и Найл.

Взгляд Гарри темнеет, и рука с ногой с каждой секундой дергаются все сильнее и сильнее. Он быстро скуривает сигарету сам того, не замечая и вынимает еще одну, опять принимаясь курить. Он не может перестать пялиться на карман Найла, и это наводит на самые неприятные мысли.

Я прекрасно понимаю, что у него ломка, и он едва сдерживается, чтобы не наброситься на своего лучшего друга. Его глаза жаждут нюхнуть, но он также борется с собой, пытаясь удержаться на месте и переключиться на сигарету. Зрачки неспокойно двигаются, когда черты лица напрягаются и скулы отчетливее проявляются.

Я пытаюсь придумать, что сделать, чтобы отвлечь его от посторонних мыслей, но ничего в голову не приходит. Я снова прижимаюсь к сигарете, глубоко задумываясь и на замечаю, как фигура Гарри возвышается передо мной.

– Пора посчитать деньги, – выдыхает он большое количество никотина, когда я поднимаю голову на него.

– Хорошо, – я встаю и оставляю бычок в пепельнице.

– Возьми, – он вынимает из своего рта наполовину скуренную сигарету, предлагая затянуться.

– Не нужно. Мне одной достаточно, – отказываюсь я.

– Как скажешь, – он возвращает сигарету в рот и упирается коленями о пол, открывая сумку.

– С тобой все в порядке?!– кричу я ему в ухо и помогаю, потянув замок другой сумки.

– Да, я в норме. Просто злюсь, что мои друзья полные кретины, – врет он, нервно стягивая следующий замок.

– Полнейшие, – поддерживаю я, раскрывая последнюю сумку, набитую кучей евро.

– Выворачиваем сумки! – кричит Гарри, чтобы все услышали.

Парни смеются, прекращая танцевать и хватают сумки, помогая Гарри вываливать на пол купюры. Стайлс поднимается с пола, на котором остаюсь я и направляет сумку в мою сторону, окружая меня большим количеством евро, витающими в воздухе. Она плавно крутятся вокруг меня и опускаются на пол, заполняя его.

Ребята восторженно кричать, когда уйма евро лежит в комнате. Я откидываю голову назад, глядя на падающие деньги и улыбаюсь тому, что некоторая часть будет принадлежать мне.

Гарри тоже восторгается, видя какое количество нам удалось стащить и восторженно взмахивает рукой и ногой, когда другой держит сигарету, затягиваясь. Он делает крутое движение, словно отвлекаясь и выдыхает клубы дыма.

– Наслаждайся, рыжик, – он поднимает с пола деньги и медленно высыпает их над моей головой.

– Круто, – смеюсь я, разводя руки в стороны, чтобы прочувствовать этот момент, когда на меня падают сотни евро, все вокруг веселятся и из радиоприемника доносится песня "I Bet You Look Good On The Dancefloor".

***

С помощью машинки для считывания денег мы справляемся с евро за полчаса. Гарри распределяет каждому заслуженную сумму, отложив в сторону определенное количество для детского дома, а также для банкира, который займется переводом на наши счета.

Мой достаток доходит до круглой суммы, и я уже имею десять миллионов долларов, с которыми не знаю, что делать. Я по возможности отправляю Джулс, которая стала подозревать, что я не зарабатываю легальным способом. Я бы хотела поменять нам квартиру, чтобы жить в более роскошной, но пока ничего не могу сделать, иначе выдвину подозрения на себя. И улететь из Денвера не получится, пока мой срок контракта не истечет.

Я собираюсь в следующем году в мае месяце увольняться с работы и улететь на другую часть земного шара, как только закончу с пятеркой. Мы с Джулс начнем новую жизнь, у нас все будет по-другому.

С майором Купером я разговариваю два раза в месяц и рассказываю текст, который Гарри подготавливает. Помимо этого, Стайлс регулярно проверяет мой личный телефон, чтобы его не прослушивали, тем более не выслеживали.

Джулс теперь в курсе о Гарри, он разрешил рассказать о нем, но неправду. Она знает, что он является моим начальником, а я его подчиненной, но это единственная правда из всей сказанной мною лжи. Мне стыдно врать родной сестре, но Гарри категорически запрещает рассказывать ей, чем я занимаюсь в действительности. И я не хочу подвергать ее опасности.

Но Джулиет я еще не рассказывала, что у него есть чувства ко мне и что я дала ему шанс изменить мое восприятие по поводу отношений. Хочется с ней об этом поговорить, но в живую, а не по дурацкому телефону. Я не люблю делиться важными вещами через сотовую связь - это какая-то бессмыслица.

– Пойду переоденусь! – громко говорю я в ухо Гарри, когда он закидывает последнюю пачку денег в сумку и закрывает ее.

– Помощь Паркер нужна? – уточняет он.

Я смотрю на его сестру, которая находится не в здравом уме и качаю головой. Я выхожу из комнаты и закрываю дверь, оглушая звук от радио, но в моих ушах все равно звенит.

Я иду в свою комнату и стягиваю платье за лямки, оставшись в одних кружевных трусиках. Босая и практически голая я шагаю по помещению и сажусь за туалетный столик, стирая макияж с помощью ватных дисков и мицеллярной воды.

Я полностью избавляю лицо от косметики и мажу его кремом, чтобы у меня не появились прыщи. Я приближаюсь немного к зеркалу и рассматриваю свои красивые ключицы, а затем грудь и живот. Я убеждаюсь, что спорт идет мне на пользу, видя результаты. Я заметно похудела на несколько килограммов. У меня стали более выделяющиеся скулы и ребра сильнее выпирают.

Я улыбаюсь своему отражению в зеркале и плавно расчесываю длинные волосы, оставляя их распущенными. Кончики щекочут мою спину, и я усмехаюсь. Я решаю убрать передние пряди с помощью красного тонкого ободка с бантиком с боку и волосы нигде не торчат.

Я встаю и подхожу к гардеробу, надевая на голое тело голубую рубашку, оставив расстегнутыми две верхние пуговицы, а на ноги коричневую кожаную юбку и белые короткие носки.

Я возвращаюсь к ребятам в комнату, которые немного успокоились и уселись обратно на свои места с зажженными сигаретами. Звук от радио уже тихий, музыка играет на фоне, и я испытываю облегчение.

Гарри смотрит на меня, по какой-то причине надев обратно пиджак, и я одариваю его непонятным взглядом, не представляя, чем мы займемся дальше.

– Садись, красотка, – указывает Найл на свободное кресло, которое оставили специально для меня.

– Ага, спасибо, – бормочу я и опускаюсь на кресло.

– Будешь? – спрашивает Гарри, протягивая свою пачку, в которой остается одна сигарета, ведь остальные он раздал и сам выкурил.

– Оставь себе, – отказываюсь я.

– На сегодня мне достаточно. Бери, – качает он головой.

– Ладно, – я забираю последнюю сигарету и прикуриваю, взяв у него зажигалку.

– Раз уж красотка вернулась, то мы с Паркер приглашаем вас на вечеринку в Нью-Йорке в честь нашей годовщины свадьбы, – объявляет Найл, поделившись сигаретой со своей женой.

– Сколько вы женаты? – спрашиваю я, выдыхая небольшой сгусток дыма.

– Пять лет, – отвечает Паркер, и я выпучиваю на них глаза.

– Ты вышла замуж в восемнадцать?! – пищу я, раскрывая рот.

– Да, мы повстречались три месяца, а потом Найл сделал мне предложение, и я согласилась, – хихикает она, из-за кокса в организме, который еще не выветрился.

– Как ты так быстро решился? И сколько тебе было лет? – спрашиваю я Найла, не видя логики в их действиях.

– Мне было двадцать. И это произошло спонтанно. Мы ограбили очередной банк, и охранник выстрелил в мое плечо. Я упал, и Паркер подхватила меня, волоча за собой, – приступает Найл рассказывать историю. – Когда мы добрались до машины, я уже терял сознание, потому что мое плечо чертовски кровоточило и в нем была пуля.

– Боже мой, какой кошмар, – сочувствую я, втягивая через щеки никотин.

– Найлу казалось, что умирает, – издает усмешку Лиам.

– Он орал как девчонка, – смеется Зейн с откинутым затылком к изголовью дивана.

– И как вы его успокоили?

– Я вмазал ему кулаком в лицо, – говорит Гарри с полной серьезностью, играясь с зажигалкой.

– Было больно, но я пришел в себя и первое что увидел Паркер, которая улыбалась мне и сжимала своей рукой мое кровавое плечо. Она выглядела безумно красивой, и я понял, что хочу, чтобы она стала моей женой.

– И он сделал мне предложение, пока мы ехали на бешеной скорости и за нами гналась полиция, – вспоминает тот день Паркер, обнимая Найла обеими руками за шею. – Я согласилась, и он улыбнулся мне, а затем отключился, – заканчивает она.

– Сумасшедшие, – издаю усмешку я, потрусив указательным пальцем пепел.

– Мы расписались через месяц в Нью-Йорке и устроили вечеринку, – с сигаретой в зубах проговаривает Найл.

– Классная была туса, – вспоминает Зейн, и его телефон вдруг звонит. – Упс, секундочку, – он с трудом вынимает свой айфон из-за состояния и отвечает на звонок. – Ало, милая, привет, – говорит он, поднимаясь и выходя из этой комнаты в красивом костюме.

– У Зейна есть девушка? – хмыкаю я.

– Да, есть, – подтверждает Лиам.

– Она в курсе, чем он занимается? – затягиваюсь я и в ту же секунду выдыхаю клубы дыма себе под нос.

– Нет, – говорит Найл.

– Как ее зовут? – спрашиваю я.

– Забудем о девушке Зейна. Мы говорили о нашей годовщине. Это важнее, – смотрит Паркер на Гарри.

– По традиции каждый год мы устраиваем тусу в одном из клубов Нью-Йорка, – отдает Найл остатки от сигареты Паркер.

– В этом городе мы расписались и хотели бы, чтобы вы отпраздновали важную дату с нами – Паркер делает последнюю затяжку и тушит бычок, бросив его в пепельницу.

– Когда у вас годовщина? – спрашиваю я, тоже закончив курить.

– Двенадцатого августа, – говорит за них Гарри.

– Ну что, ребята, возвращаемся в Нью-Йорк? – ухмыляется хитро Найл.