Рецепт Счастья

Он впервые находился так долго под чьим-то пристальным взглядом. Но, как бывало по-обыкновению, спрятаться не хотелось. Наоборот, было непривычно, но интересно ощущать на себе взгляд Алины и изучать её в ответ, подмечая,,  как она смущается, каждый раз сталкиваясь с его глазами и слегка розовея.

Егор сидел на диване, замерев в позе, которую подобрала Алина: слегка облокотившись на подушку, с одной рукой закинутой за голову, а другой спокойно лежащей на колене. Он специально немного помучил её, делая вид, что не понимает, как она просит расположить руки, чтобы Алина сделала это сама. Надо отдать ей должное, терпения у девушки было хоть отбавляй, она тянула время как могла, пытаясь донести до парня, как ему нужно сесть, а затем, всё же, отчаянно смущаясь и едва касаясь его своими тонкими длинными пальцами словно пёрышком, она быстро переставила его руки, как было нужно, под насмешливым взглядом серых глаз.

Долго сидеть в одной позе было непривычно, мышцы забились ещё в первые десять минут, поднятая рука затекла, но Егор держался, стараясь не выдавать напряжение, лишь иногда слегка встряхивая рукой, сбрасывая тонус, когда Алина отводила взгляд с него на холст.

- Расслабь руку, - попросила девушка, не отвлекаясь от холста.

Егор, вырванный из своих мыслей, озадаченно посмотрел на неё, ловя мимолётный сосредоточенный взгляд.

- Руку на колене. - пояснила она, - Ты сжал её в кулак.

Вытянув длинные пальцы, он вернулся к лицу Алины, исподтишка разглядывая. У неё были утонченные, изысканные черты лица - такие ещё называют аристократичными - но, в отличие от обычно спокойной и приглушённой аристократической внешности, Алина была пронзительно яркой: насыщенные медные волосы, смуглая кожа, густые тёмные брови, гранатовые губы и зелёные глаза-хамелеоны. 

Наблюдать за ней было одно удовольствие. Как она, сев за мольберт, мгновенно превратилась из смущённой девушки в профессионала, сосредоточенного на результате. То, как прищуривала глаза, окидывая его взглядом с ног до головы, примеряя как расположить всю его фигуру на холсте. То, как её губы жили своей жизнью - то сжимаясь в ниточку, то беспокойно дёргаясь, то постоянно прихватывая зубами нижнюю губу. И как порхала тонкая рука с карандашом над холстом. Иногда Алина хмурилась, смотрела то на свою натуру, то на холст, и тогда, качая головой, стирала не устраивающие её линии.

- Перерыв, - наконец объявила она, откладывая карандаш, и, потягиваясь, вытянулась в тонкую берёзку, запрокидывая голову назад и блаженно выдыхая.

Егор восхищённо, почти не дыша, уставился на девушку, любуясь её изящным профилем и забывая о том, что уже можно расслабиться.

- Егор, отомри, - Алина помахала рукой перед его лицом. - Всё, можем немного отдохнуть.

Чувствуя себя полным идиотом, который с блаженным лицом дурачка уставился на неё, благо хоть без капающей изо рта слюны, он медленно распрямился, делая вид, что просто задумался, ругаясь про себя. Ему точно не хотелось, чтобы Алина решила, будто он какой-то маньяк или просто ненормальный, помешанный на ней. Он целый год наблюдал за ней издалека, не решаясь подойти, и точно не для того, чтобы потом всё испортить.

- Ты такая милая, когда рисуешь. - признался он.

- Чем же я милая? - кокетливо прищурилась она.

- Такая сосредоточенная, важная, ну прям вообще. 

"Ну прям вообще". Лучше бы молчал, дурак. Мысленно хлопнув себя по лбу, Егор, тем не менее, сохранил спокойное выражение лица. Рядом с Алиной он превращался в маленького мальчика, впервые общающегося с девушкой, а в голове сразу пропадали все нормальные мысли, и оставалась только та самая обезьянка с тарелками.

- Ты поставил цель постоянно смущать меня? - Алина хихикнула, а Егор словил её взгляд, удерживая его. 

- У тебя невероятные глаза! - брякнула она завороженно, а потом затараторила - как заметил Егор, она всегда так делала, когда начинала волноваться, - А ты знаешь, что серый цвет глаз - один из самых редких в мире? Скорее всего из-за того, что он возник совсем недавно, в результате мутации, когда у некоторых людей снизилась выработка меланина. 

- Теперь знаю. - улыбнулся он. - Ещё никто и никогда не уделял так много внимания моим глазам.

- Я просто постоянно на них зависаю... - смутилась Алина, - Ну всё, теперь я чувствую себя максимально глупо. Лучше пойду заварю нам чай, чтобы не болтать лишнего.

Рассмеявшись, Егор проводил её взглядом до кухни, наконец сам расслабляясь.

***
- Я те говорю, это все коробки, которые были, - оправдывался водитель грузовой машины, без конца трущий свою лысую, лоснящуюся от пота макушку, - Ну я че, врать вам буду? Мне зачем эти детали, у меня вон, грузовик один, и то не мой. Я давно на Владимировича работаю, ни разу не подводил.

- А где тогда остальные? Че за подстава, Михалыч? Че я начальнику скажу? - вторил ему второй мужчина в грязной спецовке.

Егор, которому надоело это слушать, вышел из подсобки, подходя к ругающимся мужикам.

- Что у вас произошло?

- Егор, будь другом, позвони папане, узнай, сколько деталей должно было прийти в сегодняшней поставке. Михалыч привёз только пять коробов, не считая колёс и дисков.

- Я уточню, - кивнул он, по-дружески хлопая обоих по плечам, успокаивая, - Всё окей, разберёмся. Александр Михайлович, можете ехать пока дальше, по другим заказам.

Технически, Алине он не соврал о своей работе. Ну только если немного, совсем чутка приврал. Он действительно был грузчиком, хоть и в автомастерской своего отца. По большей части он, конечно, занимался документами и бухгалтерией, но и постоянно помогал с погрузкой и разгрузкой автозапчастей. Да и их семья действительно не была сверхбогатой, здесь он сказал правду. Егор и сам не мог объяснить себе, почему утаил это от девушки. Просто он не хотел, чтобы доход его семьи как-то повлиял на их взаимоотношения. Он работал на отца в автосервисе в первую очередь для помощи семье, и во вторую для какого-никакого заработка, но заниматься этим бизнесом в дальнейшем не планировал. 

Закончив дела в мастерской, он набрал Матвея.

- Через пять минут подъеду, выходи. - быстро сказал тот и отключился.

Попрощавшись с работниками, Егор вышел на улицу, сразу замечая новенький блестящий мустанг Королькова и его самого, сидящего за рулём в тёмных очках и качающего головой в такт орущему из динамиков рэпу. Как только он сел на переднее сиденье рядом с Матвеем, тот резко тронулся с места, а Егор убавил громкость на минимум.

- Эй, - возмутился тот и хлопнул парня по руке, - Грабли свои не тяни! В своей машине будешь диджеем. Вообще, пора бы уже тебе обзавестись тачкой, я задолбался за тобой кататься по всему городу.

- Это тебе нужны тренировки со мной, а не мне, так что будешь кататься столько, сколько нужно. - Егор беспечно откинулся на сидении. - А я пока не заработал сам на тачку.

- У бати всё так плохо с сервисом, что уже машину не может позволить сыну? - заржал Корольков.

- Не хочу выкачивать отцовские деньги. 

- Гордый типа. - усмехнулся Матвей.

- Слушай, нахрена тебе вообще бокс? - резко перевёл тему Егор.

Шёл уже третий месяц, как Корольков напросился тренироваться с ним, что было на руку Егору исключительно из-за удобства добираться в зал на мустанге, а не автобусе или такси. В остальном же, заносчивый блондин, бывало, жутко напрягал его.

- Девочки текут от боксёров, знал? - ухмыльнулся Корольков, а Егор смог прочитать выражение его глаз даже через тёмные очки. - Хотя откуда тебе знать, единственная девушка в твоей жизни - это боксёрская груша.

Промолчав, Егор, фыркнул и отвернулся от него, уставившись в телефон. С Матвеем спорить бесполезно, так было всегда. Корольков относился к тому типу людей, которые мало из себя представляют, но уверены в себе как никто другой, а главное в том, что знают всё в мире, блеща своим экспертным мнением направо и налево.

Они уже заканчивали тренировку. Матвей держал грушу, которую сосредоточенно колотил Егор. Бокс для него был отдушиной. Он не стремился зарабатывать медали и выигрывать чемпионаты, ему нравился сам процесс, он наслаждался тем, что в зале все мысли и тревоги пропадали, оставляя его наедине только с собой и грушей.

- Я вспомнил, о чём забыл тебя спросить. - Егор остановился, переводя дух, - Мат, какого хрена ты ведешь себя как мудак? 

Корольков провёл пятернёй по уже немного подсохшим склеенным иглам волос, намокшим от пота после активной тренировки.

- Ты о чём?

- Не прикидывайся идиотом. - раздражённо бросил Егор, особенно сильно ударяя по груше. - Об Алине. О том, как ты ведёшь себя с ней. Что произошло, пока меня не было всего-то две недели?

- Да пофиг на неё, - безразлично отозвался Мат, выглядывая из-за груши, - Оказалась типичной телкой, которая с ума по мне сходит.

- Что ты несёшь? - раздражённо спросил Егор, вытирая лицо майкой, уже насквозь пропитанной потом.

- Да она оказалась вообще холодной и вялой, как селёдка, ну, ты понимаешь, о чём я. - ухмыльнулся Матвей, сплёвывая прямо на пол, - В общем, больная какая-то, ещё и с Ленкой меня опрокинула. Я думал, ты мне нормальную бабу подогнал, а эта... 

- Идиот, я тебе не какую-то очередную шалаву "подогнал", - у Егора дёрнулся мускул на лице, - А художницу. Художницу! Понимает это твоя головёшка пустая? Ты же сам жаловался, что художника найти не можете, а рисует она отменно.

- Найди нам другую, с этой, видишь, не сложилось. - пожал плечами в ответ Корольков.

- Сам ищи, я в этом не участвую. - Егор остановился, сдерживаясь, чтобы не послать блондина. - И Алину больше не доставай.

- А чё такое? Что у тебя с этой ледышкой? - многозначительно поиграв бровями, Матвей толкнул его плечом в грудь.

Шумно выдохнув, Егор отошёл от парня, взял с подоконника бутылку и полотенце, и, грубо впечатав их в грудь Матвея, торопливо вышел из зала, зло чеканя шаг. 

Егор не узнавал сам себя. Он был одним из самых спокойных людей на Земле. Никогда не участвовал в драках, ни с кем не ссорился, и вообще был примерным, или, как его часто называли, " чересчур правильным". Но неуважительные слова Матвея вывели его из себя настолько, что он буквально готов был броситься на него, если бы тот сказал ещё хоть слово. Ему был срочно необходим холодный душ.