(Не)настоящая любовь

— Кто ты такой? — Амон вздрогнул и с изумлением обернулся на чарующий голос.

— Я спрашиваю, кто ты, чёрт побери, такой? Больше повторять не стану.

Демон. Сильный и могущественный демон. И этот взгляд... алый взор, смуглая кожа и чёрные длинные волосы, волнами спадающие с плеч. Это может быть лишь сам... Владыка.

— Я Амон, мой господин, — инкуб опустил взгляд и положил правую руку себе на грудь, возле сердца. Признавая право сильного.

Демон хмыкнул и вроде как ослабил напор, отводя меч от горла Амона.

— Ты слуга замка? Что ты здесь делаешь?

— Я слышал, что вы собираетесь запечатать Врата? — хриплым голосом спросил он у Владыки.

— Я уже сделал это, — меч опустился, и демон поправил красный плащ, что был прикреплён на чёрных доспехах из чешуи дракона. Отблеск кровавого оттенка плаща усиливал ярость, присущую демонической сущности, которая витала вокруг него. Алый красный покров словно поглощал свет и смешивал его с тьмой.

— Но почему? Врата ведь необходимы для жизни многим демонам!

— Лишь слабаки пользуются ими. Само их существование — позор для демонов. Я просто делаю им услугу, прекращая их жалкую жизнь.

«Если Владыка узнает, что я инкуб, то сразу убьёт. Так я думал в тот момент».

Демон подозрительно посмотрел и сжал в руках меч. Как ни погляди, слишком уж странный он: мямлит, отводит взгляд. И будто что-то прячет под капюшоном...

Да быть не может!

Владыка рывком шагнул вперёд и притянул инкуба к себе за плащ. Капюшон от такого напора скатился по волосам назад, и Амон испуганно затаил дыхание, напоровшись на злобный взгляд.

— Как ты пробрался сюда, — рыча, спросил Владыка, встряхивая инкуба за грудки.

— Я... я прошёл через заднюю дверь!

— Нет, я спрашиваю, как ты очутился в мире демонов?!

— Я здесь был всегда. Я здесь родился!

— Ха, — Владыка усмехнулся и непозволительно близко прижался к инкубу, заглядывая в голубые глаза с пышными ресницами. — Ангел, что был рождён в мире демонов? За дурака меня держишь?!

— Ангел?! — Амон даже подавился от такого сравнения. Он хоть и был красив, но до ангела ему как до самой яркой звезды. — Вы ошиблись, Владыка, я простой демон и...

Баал смерил инкуба подозрительным взглядом и... он знал, как редко рождаются такие прекрасные демоны, но... этот парень был на удивление красив. Нитки золотого шитья украшали ткань, испуская игристые блики при самом малейшем движении. Очень красив.

Взмахнув головой, Баал, сверкнул взглядом и зловеще оскалился.

— Ты, мерзкая крыса, что пробралась в мой замок! — демон сжал ладонь на шее инкуба и поднял того над полом. — Думаешь, наврав мне, ты уйдёшь отсюда живым?!

— Вла...дыка!.. — Амон в страхе смотрел на демона, болтая ногами в воздухе, в надежде почувствовать опору под собой. Костящие(костлявые?; когтистые?) пальцы проникали глубоко в мягкую ткань его шеи, оставляя за собой следы угольно-чёрного цвета. Инкуб пытался сопротивляться, его глаза устремлялись взглядом на демона, пытаясь найти хоть какой-то признак милосердия в его выражении лица, но тщетно. Лицо Владыки было лишено каких-либо эмоций, его глаза, словно два бесконечных океана абсолютной бездны, глядели на инкуба с холодным равнодушием. Никакого сожаления или сострадания не было в этих глазах, только хладная бездушность и абсолютная власть.

Его горло пережато, и каждая попытка вздохнуть превращалась в мучительное задыхание. Глаза инкуба начали закрываться, наступала беспросветная тьма, в которой он погружался всё глубже и глубже. Смерть была у меня за спиной, а единственная мысль была:

«Почему наши жизни ничего не стоят? Словно муравьи, чьи мнения ничего не стоили и не стоят по сей день».

Но вот какой-то смутный шёпот проник в сознание инкуба, словно призывая его к борьбе. Этот шёпот всё возрастал, пробиваясь сквозь покорство и отчаяние. Амон начал ощущать, как внутри него растёт энергия, какие-то неведомые силы, что-то большее.

И тогда, словно невидимая волна, сила бросила Амона напролом. Он взял последние крохи своих сил и сосредоточился на одном единственном движении. Его рука стремительно опустилась на руку демона, сжимая её с такой силой, какой сам только что был сжат демоном. Веки инкуба поднялись, и его глаза засияли ярче звёзд, которые испускают свет в самые тёмные ночи.

Демон отступил, не в силах понять, что произошло. Тело охватило пламя, грудь сковало от непонятных ощущений. Тяжело дыша, Владыка когтями провёл по своей открытой груди, припадая спиной к холодным колоннам подземелья.

Инкуб охнул, сжимая руку, которая коснулась демона, та ещё издавала тусклое свечение на кончиках пальцев. Как заворожённый Амон подошёл к Владыке, касаясь обнажённой груди. Кожа под пальцами покрылась мурашками, а глаза напротив, заволокли красной пеленой. С губ Баала сорвался рваный стон, сдержать его было выше его сил, он не понимал, что твориться с его телом.

— Ваше Величество! — воскликнул испуганно Амор, стоило правителю демону схватиться за голову и начать заваливаться вперёд, прямо в объятья инкуба. — Ваше Величество, очнитесь! — Амор видел, как на лице Владыки появились синие блики, которые вскоре скрылись под кожей, а тёмная оболочка, покрылась больным румянцем.

Уложив на холодный пол тело демона, Амон схватился руками за скуластое лицо Баала и нагнулся, слушая чужое прерывистое дыхание.

— Ох, неужели это моя вина? — Амон мало что знал о магии инкубов, только лишь то, что они могли управлять чужими эмоциями и желаниями. Он был старым инкубом по меркам этого мира, даже старше Владыки. Золотое сияние, исходящее от его рук, натолкнуло Амона на одну мысль. Нерешительно прикоснувшись к мягкой груди Его Величества, он с затаённым ужасом смотрел, как магия входит в тело демона. Словно Владыка пытался урвать каждый кусочек.

— Арх-гх, — демон слабо застонал, не открывая глаз. Ладонь на груди дрогнула, сжимаясь, касаясь безымянным пальцем тёмного соска демона.

«Грудь Его Величества была такой мягкой и большой, что в тот момент я утратил себя, не желая думать об ином...».

Из грёз сладострастия Амона вывела твёрдая хватка когтистой руки демона.

— Ты что делаешь? — Владыка притянул за руку инкуба, раскатисто рыча. Глаза сверкнули во тьме, заставляя Амона трусливо поджать хвост и закусить нижнюю губу от прошедшего возбуждения. Как не вовремя.

Демон громко сглотнул и обведя маленькую фигурку перед собой тяжёлым взором, скривившись, оттолкнул инкуба прочь.

— Поди прочь, бесстыжий мерзавец!

Владыка поднялся на дрожащих ногах, чувствуя слабость во всём теле. Выставив ладони перед собой, он увидел, как пальцы неконтролируемо дрожат.

«Блять, тело совсем не слушается. Никогда такого не было. Что происходит?», — пронеслось вихрем в голове у демона, что ощутил страх. Искривив губы в оскале, он качнулся в сторону, чудом устояв на ногах.

— Владыка, Вам нельзя сейчас напрягаться! — инкуб схватил демона за руку, облечённую в доспех. Красное от жара лицо Владыки исполнилось в гримасе гнева. Но попытавшись нанести урон инкубу, он не смог, наткнувшись на невидимую стену. — Вы не сможете нанести мне вреда, Господин.

— Что ты сказал, червь?!

— Моя магия не даёт Вам навредить мне.

— Херню не неси! — волной магии откинув от себя белобрысую крысу, Баал шагнул назад.

«Это невозможно. Какой-то никчёмный демон смог подчинить меня себе?».

«Какой позор».

И пока Владыка пытался совладать с магией внутри себя, Амон сдерживал рвущегося наружу инкуба, который поддавался чарам чужого тела.

«Какой чарующий аромат исходил от него тогда. Владыка так сладко пах, что лишал любой мысли. Ох, нет... как я тогда проголодался, сильнее, нежели я думал. Нужно было убираться оттуда. Может тогда, всё пошло бы по иной степи».

Но путь в мир людей был запечатан. Амон вобрал воздух, сжимая пальцами каменный пол. Какой запах. Он сводит с ума...

Хочется попробовать.

Плавно встав на ноги, инкуб приблизился к демону, что пытался вызвать пламя в руке. Амон заискивающе закинул руки на шею Владыки, касаясь своим дыханием чужих губ.

— Ваше Величество, — демон попытался скинуть с себя никчёмного червя, но руки, ослабевши, соскользнули. Привалившись спиной к стене, Баал зарычал от безысходности.

«Сначала очаровал чарами, а после принялся лакомиться пойманной в силах добычей. Так вот, какая истинная сущность этого паршивца».

— Ты инкуб! — выкрикнул демон, озарённый такой простой истиной. — Как такой низкий демон... — инкуб заглянул ему в глаза и плавно опустил лицо, нежно прижимаясь губами к тяжело вздымающейся груди демона. — Ыгх! — Баал стиснул зубы, от яркой вспышки возбуждения.

— Вы правы, я инкуб, — Амон лизнул солоноватую кожу на стыке шеи и подбородка. — Я тот, кого Его Величество хочет подвергнуть голодной смерти, — руки плавно спустились к низу спины, касаясь хвоста сильнейшего демона. Владыка изогнулся дугой, хватаясь за голые плечи из-под плаща. — Я планировал сегодня выйти в мир людей, ведь я так давно не ел, но... перед вратами повстречал Вас. Поэтому я перекушу Его Величеством, — Амон вдохнул запах чужого тела и довольно мурлыкнул. — От Вас исходит невероятный запах. Вы даже не представляете, насколько сейчас желанны.

«Эта падаль хочет сожрать меня».

— Инкуб, что ты себе позволяешь! — места, где касался инкуб, горели огнём. — Не трогай меня! — длинные пальцы Амона ощутимо сжали напряжённую плоть Владыки, вызывая поочерёдно мурашек по спине и задушевный стон на грани рыка. — Прекрати...

«Мои силы ещё не вернулись», — щёки охватил пожар в тот момент, пока инкуб поцелуями сползал вниз к его ногам.

— Позвольте мне, — низший демон, маленькими клычками прихватил эластичную ткань чёрных брюк, словно те служили второй кожей. Чарующий голос не оставил права на протест, демону пришлось покориться.

Ткань соскользнула вниз, и глазам инкуба привстал пах с чёрными завитками. Уткнувшись носом, Амон с наслаждением вобрал приятный мускусный запах, спускаясь вниз, пока не наткнулся на эрегированный член Владыки. Длинный, такой, что с трудом поместится во рту, с заострённой бардовой головкой: мелкие венки было приятно обводить языком, как и бархатную кожицу.

Пальцы ощутимо сжимали член, пока инкуб под тяжёлое дыхание демона вбирал его глубоко себе в глотку. Слюни стекали по подбородку, капая на грязный пол и сапоги Владыки. Сам Баал, находясь в какой-то прострации, задрал голову кверху, сглатывал сухой ком в горле, крушил руками стену о которую опирался. Ощущения, которые он ощущал были несравнимы. Такого ему не доводилось испытать ни с одной из своих жён и наложниц.

Амон почувствовал горлом, как напрягся демон, и расслабился, толкнувшись, вобрал член и в этот момент ощутил вязкую сперму. Не ожидав столь скорого финала, инкуб подавился, из-за чего половина живительной энергии беспощадно пролилась мимо его рта. Слизав всё до последней капли, Амон поднял голубые глаза с длинными ресницами.

«Не всякая девка могла подобным похвастаться».

Взгляды встретились и словно цепи, что сдерживали демона, пали в один миг. Амон даже не понял, как он оказался лежащим на спине, а над ним возвышался злой Владыка, глаза которого горели лавой и адской бездной. С языка срывались древние писания, от которых кровь стыла в жилах, а тело сковывал ужас.

— Ты поплатишься за то, что сделал, — Баал сжал кулак, а инкуб по велению магии изогнулся дугой на холодном полу, словно сломанная кукла, которую бросили с обрыва. — За каждое касание, за каждый взгляд — ты получишь в сто крат, — голубые глаза закатились, а изо рта полилась чёрная кровь — магия сжигала инкуба изнутри.

«И вот, когда мои мгновения были сочтены, сработала моя защитная магия. Она цепко связала наши жизни с Владыкой. Матушкина кровь была ядерной смесью с кровью отца, она творила непонятные вещи».

Когда до конца осталось лишь пару вздохов, на шее Амона появились руны. Ничего подобного Владыке демонов не доводилось лицезреть на своём веку, ничего похожего на демонические. Словно петля натянулась на шее, засверкав золотым светом, ярким, как взрыв самой мощной звезды. Сияние ослепило Баала, из-за чего тот не смог заметить образовывающийся вихрь.

Выброс энергии был настолько силён, что отбросил прочь Баала. Ударяясь всем телом о стену, он с болью посмотрел на отрубившегося или же мёртвого инкуба. Месть бурлила в венах. Попытавшись встать с земли, демон зацепился взглядом за золотую метку на безымянном пальце в форме кольца. Оно слабо сверкало, вибрацией отдаваясь в руке.

«Это стоило мне пальцев моих рук, длинных красивых ног, которые любили пляски; милых крыльев с чёрными перьями, как у отца, и гибкого хвоста с острым наконечником в форме сердца. Всё это он безжалостно сломал, в дикой ярости. Словно маленький ребёнок в надежде отыграться. Была ли в этом моя вина? Лишь моей она и была».