Ставка

Я проснулась от нестерпимой боли, которая жгла внизу живота и во всём теле. Обнаружив себя в объятиях насильника, я едва смогла сдержать нарастающую истерику, чтобы не разбудить его. Морально униженная и растоптанная в грязь, я чувствовала себя куском половой тряпки, которая не смогла за себя постоять и дала вытереть об себя ноги. Вся моя жизнь в один момент потеряла смысл, и я понимала, что дальше сидеть и ждать, пока Джин разберётся, просто нельзя. Я могу вернуться домой сломленной куклой, а могу попытаться спасти себя и пережить то, что случилось со мной. Сжимая челюсть и кусая истерзанные и без того губы, я аккуратно убрала с себя его руку. Тело словно взорвалось болью и, сдерживая стоны, я выбралась наконец-то из кровати. Я сделала несколько шагов в сторону и вовремя успела прикрыть рукой рот, заглушив крик, который уже почти вырвался из груди. Белоснежная простынь, от которой когда-то в воздухе стояла приторная атмосфера, была испачкана кровью. Моей кровью. И этой крови было слишком много для потери девственности. У меня задрожали ноги.

На своё отражение в зеркале я смотреть не решилась, сквозь боль нагнулась к полу и подняла халатик. Надела его на себя, завязала и медленно подошла к двери. Она была открыта, в пьяном состоянии Чонгук не додумался запереть меня. Я скользнула в коридор и слава Богу. Там никого не было. Везде стояла гробовая тишина, даже мои осторожные шаги не смогли её нарушить. Я медленно побрела вниз, едва переставляя ноги и вцепившись в перила двумя руками. Низ живота нестерпимо болел, руки чесались прикоснуться к нему, но я не отпускала перила, боясь оступиться и полететь с лестницы вниз. На первом этаже на полу и в креслах спали пьяные люди, я миновала их и наконец-то толкнула рукой незапертую дверь. Я оказалась на улице, ветер окутал моё тело, словно подгоняя меня двигаться быстрее, и я, поскуливая от боли, прибавила шагу, иногда прихрамывая.
Вся охрана на удивление, куда-то исчезла. Я спокойно миновала пустую территорию и вышла за пределы каменных ворот. Прямо возле них оказался припаркованный джип, вернее, он просто стоял, совершенно никак не припаркованный поперёк дороги. Наверное, кто-то из гостей, уже пьяный, приехал на своём автомобиле и бросил его так, не удосужившись даже припарковать его в гараже. На свой страх и риск я подошла ближе и дёрнула за ручку, опасаясь, что сигнализация в любой момент может сработать. Но дверь свободно мне поддалась, и я тут же села внутрь за руль. Ключи оказались на соседнем сидении, я завела автомобиль и аккуратно нажала на газ. Машина сдвинулась с места, я принялась разворачиваться, чтобы уехать отсюда в город, а не в самую чащу глуши. Я вспомнила всё, чему меня учил когда-то мой брат. Он отлично водил машины, даже порой участвовал в гонках, хоть и редко выигрывал. У меня не было водительских прав, но и пустым нулём я тоже не была. Наконец-то развернувшись, я уже сильнее нажала на газ, и машина поехала прочь от этого проклятого места.

Лишь когда особняк скрылся из моего поля зрения, в крови неистово забушевала кровь и обида. Моё тело изнывало от боли, а память хранила каждое его прикосновение так ясно, что картинка случившегося стояла у меня перед глазами. Истерика сделала своё дело. Глаза застилали слёзы, руки так сильно сжимали руль, что начали дрожать. Нога сама по себе вдавила педаль в пол, и через минуту я на огромной скорости неслась чёрт знает куда. Дорога была пустой, безлюдной, тем лучше было для меня. Я неслась на всех скоростях, совершенно не беспокоясь, что могу сбить кого-то или что-то ещё. Мои руки тряслись, машина начала совершать неровные движения из стороны в сторону, я видела перед собой только смутную пелену, через которую просачивался его образ. Его чёртова победная ухмылка, его приглушённые стоны удовольствия, которое он получал, насилуя меня, пока я умоляла остановиться; его мёртвая хватка, кожаный ремень, который стянул мои запястья и превратил меня в тряпку. В игрушку, с которой можно было сделать всё, что захочешь, зная, что она не сможет дать отпор.

Я уже почти рыдала вслух, проклиная Чонгука и желая ему смерти. Мне хотелось ударить руками по рулю, но страх сдохнуть здесь, на дороге, не позволял мне этого сделать. Но в тоже время я не знала, как буду жить дальше, зачем, для чего? Вспоминать по ночам его грубые прикосновения рук и просыпаться от ночных кошмаров? Я почти была готова свернуть и врезаться в дерево, чтобы навсегда исчезнуть и никогда не думать ни о Чонгуке, ни о том, что он со мной сделал.

Сзади послышался визг колёс, я посмотрела в зеркало и что было силы вдавила педаль в пол. Чонгук ехал прямо за мной, и в его глазах пылала ярость за мою попытку сбежать. Слёзы с новой силой покатились по моим щекам, но на этот раз не от гнева, а от страха. Казалось бы, я была готова сделать шаг навстречу смерти, и мне было плевать, но стоило увидеть Чонгука, и я снова превращалась в испуганного зайчонка и ничего не могла с собой поделать. Проклятый джип уступал по скорости той машине, на которой ехал Чонгук, он уже почти опередил меня и грозился перекрыть мне дорогу. Я сделала вдох, ещё раз повернула голову и встретилась глазами с разъярённым Чонгуком.

— Останови машину, Лиён, иначе, клянусь, я отдам тебя своим дружкам, чтобы они научили тебя не угонять чужие машины, — его слова пролетели мимо моих ушей, взгляд метнулся в сторону, и я услышала его угрожающее рычание. — Забудь, Лиён. Я заставлю тебя мечтать о смерти, если ты сделаешь то, что задумала.

Но было уже поздно. Я в очередной раз вдавила педаль газа и вывернула руль в сторону, колёса противно завизжали, автомобиль съехал с дороги и на всей скорости понёсся в лесную чащу, врезавшись в первое же дерево. Мои руки рефлекторно метнулись к рулю, и только благодаря инстинкту я не вылетела в лобовое стекло, зато сильно ударилась виском. Лобовое стекло треснуло, мелкие осколки полетели прямо в меня, я зажмурила глаза, острое стекло немного оцарапало щёки, остальное приземлилось на мои голые колени. Я откинулась на спинку сиденья, чувствуя, как кровь стекает по лицу, по шее, пропитывает халат. Моё мутное зрение разглядело в зеркале заднего вида приближающегося Чонгука. Рука метнулась к ручке двери, и я выскочила из машины, бросилась в лес. Голые ступни то и дело натыкались на что-то острое, я шипела, хромала, но не останавливалась. Мне не удалось даже удалиться от места аварии, как меня с силой дёрнули назад, так, что я, не удержав равновесие, упала на колени к его ногам. Он снова дёрнул меня за руку, намереваясь поднять, но у меня не хватило сил даже немного привстать.

В конце концов, Чонгук без слов поднял меня на руки и вынес из леса на руках, я не смотрела на его лицо, но по учащённому сердцебиению могла с лёгкостью определить, как он зол. Его пальцы сжимали мои ноги, и я удерживалась от писка, который рвался из меня. Когда мы приближались к его машине, я резко забрыкалась, и он не стал удерживать, поставил меня на землю, но крепко держал за руку, продолжая идти. Я начала упираться, молчаливо роняя слёзы, хотя в голове были тысячи слов, но все они застряли у меня поперёк горла.

— Я всё равно верну тебя назад, куколка. Так что лучше не упирайся своими прекрасными ножками, ты только сильнее злишь меня.

Его слова не остановили меня, я попыталась его ударить и вырваться, но земля резко ушла из-под ног, а из носа хлынула кровь. В глазах потемнело, как мы оказались в машине, я уже не помнила.