Египтус: Хрупкое равновесие 2

Кефер с любопытством и интересом наблюдал за церемонией, пока не замигал его браслет. Уаджит это тоже заметила и с испугом посмотрела на мужа. Фараон отошёл в сторону и активировал голограмму. Из браслета голубым светом на него смотрело изображение Гора. К счастью, все обращали внимание не на них.

– Ты как бы не вовремя, Гор. Что стряслось? – шёпотом говорил фараон. Уж очень не хотелось, чтобы этот звонок прерывал столь прекрасное торжество.

– Затмение началось! Ра собирается проснуться! – вроде бы казалось, что новость очень радостная: столько столетий прошло с ухода отца в небытие, что фараон успел вдоволь соскучиться по его нравоучительным речам. Однако друг явно был взволнован.

– Отлично! – улыбалась довольная Уаджит. Она положила кисть на плечо мужа и продолжила говорить с той же улыбкой. – Побывает на свадьбе внука. Мог бы нам и не говорить,  ради сюрприза.

– АРМИЯ МУМИЙ ОКРУЖИЛА ГОРОД!

Бог так громко это выкрикнул, что Кеферу пришлось в скором порядке выключить браслет. Стоявшие за ними Амсет, Ахеха и Хефрен–всё видели и слышали.

– Что Эксатон из норы с новыми силами выбрался? – презренно усмехнулся Хафра, закатывая глаза.

Кефер задумался, серьезно нахмурив брови и приложив ладонь к подбородку. Сейчас это война, как никогда не вовремя. Эксатон специально подобрал момент, когда вся царская семья будет за пределами государства. А это значит, что и армию возглавить и народ защитить станет проблематичной задачей. Но Кефер быстро нашёл решение.

– Ахеса и Амсет, вы останетесь здесь, как поддержка Хетепа и представители с нашей стороны.

– Сделаем всё в лучшем виде, повелитель. – Гордо улыбнулся Амсет, обнимая жену за талию и смотря прямо в глубину сверкающих изумрудных глаз.

– Церемония закончится и я поговорю с Шивой. – всё оставшееся время царь сидел напряжённо и задумчиво. Брат не дал ему даже отпраздновать свадьбу сына. Опять битва, смерть и кровь.

****
Бог ветра приземлился в пустом городе: всех жителей эвакуировали в пирамиды. Гор опасливо осмотрелся. По улице несся только мячик из веток вместе с песком.

– Ещё одни потрясения нам сейчас ни к чему. Что скажете?

– Ты прав Гор, объявим о нашем визите после. Не волнуйся, мы сможем спрятаться. – Амон и Гор пожали друг другу руки.

– Жду невероятных историй о вашем воскрешении. – улыбнулся крылатый и направился к отряду войск, которые уже собирали людей для отражения атаки Темного фараона.

Месектет отошла подальше, разглядывая супертехнологичный город, золотые пирамиды и шарахаясь от пролетающих над головой устройств. Девушке из пустыни всё казалось интересным и опасным. Подойдя к фонтану, она вздрогнула, когда из воды показалась голова Аммат.

– Какая умничка, я уже по тебе соскучилась. – улыбнулась Месектет погладив её по длинной мордочке, на что чудище замурлыкало. Но чья-то рука легла к ней на плечо, легко и едва ощутимо, подобно крылу бабочки.

– Красавица, впитала в себе все достоинства своих родителей.

Месектет поспешно обернулась, восхищенным взглядом смотря на подошедшую к ней женщину. Белое платье сияло как лунный свет, светло-каштановые волосы развевались подобно волнам реки Нил во время ветреной погоды. Вот только ветра не было. Но больше всего девушку привлекли её разноцветные глаза и лёгкая, наполненная материнской любовью улыбка.

– Кто вы?

– Всё потом, дитя. – женщина прикоснулась кончиками пальцев ко лбу Месектет. Девушка замерла почувствовав всплеск энергии, глаза богини побелели и засветились.

****
Исида, Хатхор, Маат и Бес сидели в бункере вместе с жителями города.
Тишина окутывала помещение, как плотный слой тумана, только звуки стука сердца и движений людей нарушали её. Взоры богинь устремлены на столь измученные лица, что отражали страх и надежду одновременно.

В воздухе витала атмосфера ожидания, как будто каждый из них понимал, что их объединяет не только совместная беда, но и вера в лучшее будущее. Они сидели вместе, как символ несгибаемости, готовые сразиться с любыми невзгодами, полные решимости сохранить жизнь и свет.

– Надеюсь это наша последняя битва. – с надеждой в голосе произнёс бог веселья.

– Ра вернётся и всё закончится. – сказала Исида, осматривая взволнованных женщин. Все переживали за своих мужчин, отцов, мужей и сыновей, которые сейчас отстаивали границы царства. Их дети крепко-накрепко прижались к матерям и не хотели отпускать. Для маленьких жителей города мамы-единственная безопасность. Старики лишь грустно смотрели на стены, потолки и пол пустыми глазами. Они повидали многое за свой век.

Хатхор пробиралась по коридорам пирамиды, сейчас тут было безопасно. Двери заблокированы кодом, и никто к ним не зайдёт. Богиня обняла себя за плечи, продолжая слепо идти куда глаза глядят. Гор сейчас там, без Уаджит и Кефера творится неразбериха, Эксатон нарастил себе армию вдвое больше. Хорошо хоть сына она оправила вместе с ними. Хатхор надеялась, что там же Амсет и останется. Не должна мать познать горечь от потери ребёнка. Прекрасной и молодой Ахесе не пожелаешь стать вдовой.

Полностью окунувшись в мысли, она и не заметила шедшую за ней всё это время Маат. Богиня резко закрыла ей рот рукой и уткнула кинжал в грудь.

– Не пытайся кричать. Ты же не хочешь узнать, что такое забвение?

****
На удивление мумии стояли на месте подобно тем каменным статуям. Змеи Уаджит обороняли всю территорию Египтуса и тоже стояли неподвижно. Хефрен сбежал с праздника самый первый, переместившись вместе со своей красавицей Селкет. Принц вальяжно расселся на ней, откинувшись спиной у основания хвоста. Стоя перед воротами они обозревали эти виды.

– Ну и где там мой проклятый папаша, тётка–шлюха и уродливая птаха? – Хафра мгновенно вытянул из-за спины один из клинков, защитившись от летевшей на него стрелы. На его лице заиграла довольная ухмылка, когда он увидел нападавшего. В его голове явно прокрутилось несколько сценариев того, как он клинком разрезает плоть богини.

– Мы не заставили тебя ждать? – ехидно спросила Сехмет, держа в руках лук и стрелу, присвоенные ей после смерти Нут.

– Сегодня всё закончиться для вас. Ублюдки! – глаза юного бога налились кровью. В его жилах кипел адреналин, а в голове звучало только одно слово "месть". Месть за страдание матери, за отца, за дядю, за всех убитых богов, которые не причиняли никакого вреда своим существованием. Месть за свою родню.

– Стойте! – тело Месектет поднялось в воздух и она заговорила эхом, будто бы не своим голосом. Её глаза были полностью белыми и излучали яркий свет. – Я не позволю вам пролить сегодня кровь!

Амон выбежал к воротам. На его лице читалось удивление и одновременно испуг, однако он ничего не мог сделать, ведь чувствовал ту силу, которая ей повелевает.

Портал открылся и рядом с Нейт и Гором появились Уаджит и Кефер. Они увидели в воздухе поднятую на несколько метров в воздухе юную девушку, явно чем-то одержимую.

– Мои дети и внуки достаточно настрадались! Я хочу это прекратить! – из тела Месектет высвободился свет белой энергии, превращаясь в силуэт той самой женщины. Её белая тень настолько огромная, что покрывала собой пол города. Юная богиня всё ещё находилась под её властью.

– Иусат! – восторженно прошептал сын Осириса.

– Дитя, используй ту силу, что дарована тебе по наследству, освободи эти невинные души.

– Освобождаю. – Месектет провела рукой по воздуху и мумии стали один за другим медленно превращаться в пыль, рассеиваясь над бескрайней землёй.

– Нет! Нет-нет-нет! – беспомощно кричал Эксатон, смотря как все его планы рассыпаются, как песок сквозь пальцы.

Яркий луч света, подобно солнцу, низвергся из самой земли. С распростёртыми, словно для объятий руками, вышел сам Ра.

– Сковать! – приказала Уаджит кобрам. У Эксатона, Сехмет и Тота не было шансов сопротивляться огромным животным богини.

Иусат, не поворачивая головы, устремила свою ладонь по направлению к пирамиде.

Тело Маат сковал паралич, она не могла пошевелиться. Даже кончиком пальца. Словно неведомая сила развела ей руки, оставив маленький шрам на коже Хатхор. Богиню с огромной силой и стремительной скоростью отшвырнуло назад. Удар пришёлся по затылку, Маат обмякла и потеряла сознание.

– Я больше не могу смотреть на ваши муки, но и вмешиваться не имею права. Страданий с вас достаточно. – Иусат уменьшилась в размерах и подлетела к Эксатону. – Особенно с тебя, дорогой внук, но такова была твоя судьба. Сегодня ты вернёшься, часть меня станет твоим иб. – полупрозрачное тело богини прошло сквозь мужчину. За его спиной появился чёрный, тягучий как смола шлейф. Иусат забрала его тьму.

На душе стало легко, грудь больше не жгло так, словно вместо сердца внутри него засунули раскалённые угли. Подобно ладони любимой Уаджит плавно скользнувшей по коже, смахивая с тела непосильный груз. Представьте человека, который один тащит многотонный известняковый кирпич, и он тащит его целую вечность. А Эксатону сбросили эти верёвки. Он свободен от этого бремени, от тяжести. Демонов больше нет, голоса в голове умолкли.
Не успев полностью почувствовать и осознать свою свободу, слабость моментально свалила бога смерти. Он упал на колени, однако после, не выдержав притяжение, полностью упал на горячий песок.

– Всё, что могла сделать для вас–я сделала. Мы с Атумом всегда гордились каждым из вас, даже тем, кто приносил разруху. Ведь хаос–это часть порядка. Горе неизбежно, каждый бог и человек должен его испытать. Но сегодня вы испытаете последний миг своих страданий. – Иусат испарилась, а тело Месектет мягко и плавно приземлилось на стену.
Кефер подбежал к ослабевшей девушке, помогая подняться на ноги.

– Кто ты? – почти шёпотом спросил фараон, сведя хмурые брови. Кого-то эта девушка ему напоминала. Но то ли поверить своим глазам и признать правду, то ли погрузиться в омут лжи, отрицая происходящее. Он не мог озвучить имя человека, на которого так похожа незнакомка.

Девушка взялась за голову, болезненно сморщив лоб, а после сказав:

– Месектет. Моё имя Месектет.

– Месектет? – едва прошептала это имя Уаджит. У богини не хватило сил принять тот факт, что она видит перед собой призрака. Своего первенца, давно умершую дочь. К счастью Гор успел подхватить Уадж в тот момент, когда она упала в обморок.

****
На следующий день состоялся суд. Тота и Маат приговорили к казни через отсечение головы, оставив возможность воскреснуть. Судьбу Сехмет, Ра отдал в руки Уаджит. Царица повелела запереть её в темнице, и вскоре нанесла сестре визит.

Их разделяла лишь решётка. Кандакия стояла с гордо поднятой головой, смотря на львицу, как на чужую. В её мыслях, посекундно, крутились все поступки Сехмет, и сейчас Уаджит добьёт богиню основательно.

– Слишком мягкое наказание для предательницы. С Нут ты расправилась жёстче, это было не похоже на тебя, на милую, папину любимицу Уаджит. – надменно усмехнулась скованная цепями Сехмет.

– Ты любила нашу мать, больше всего на свете, больше жизни. Это когда-то мне сказала Нехбет. Ты не смогла с этим смириться и отдалилась от семьи. Чтобы она сказала узнав, что ты убила Бет?

– Но она уже ничего не скажет! – зарычала на сестру богиня войны, пытаясь наброситься на неё и растерзать. Однако Уаджит оставалась такой де невозмутимой.

– А хочешь знать почему? – из-за спины Уаджит показалась ливитирующая круглая камера. – Воспроизведи. – перед Сехмет построилась голограмма Нут. С каждым сказанным словом, о том как, Нут убивала их маму и что сделала с её телом, лицо Сехмет менялось.

– Нет! Это ложь! – львица рычала царапая когтями голограмму, но она не утихала.Сехмет, стиснув зубы, пыталась остановить слёзы, но они продолжали течь, как грязные реки, затопившие её гордость. Она знала, что Уаджит права, но всё ещё упорно искала оправдания. Её амбиции, её жажда власти и любви – это были не просто капризы; это было её предназначение, та искра, что освещала тьму.   

– А теперь ты будешь гнить с мыслью, что прислуживала убийце нашей матери, что убила нашу сестру, потому что была ослеплена своими амбициями, манией и жаждой крови. Твоя душа будет умирать здесь столько, сколько мне захочется, Сехмет. – уголки глаз заколнились слезами, но царица оставалась безэмоциональной. – И теперь ты расплачиваешься за свой выбор. Пусть этот груз становится для тебя мучением, пока я буду жить с памятью о нашей матери и сестре.

****
Старший полубог не мог поверить своим глазам. Прямо сейчас в этом огромном коридоре золотой пирамиды перед ним стоял тот, кто умер на его глазах. Тот, кто всегда обещал быть рядом, но по итогу ушёл в самых важный момент времени.
Ноги окаменели. Рамзесу хотелось разорваться от своих чувств. Один порыв гнал его разрушать каждое здание и убивать всех, кто попадется на пути, чтобы утолить свою боль. Другой же–призывал со всей силы обнять родного отца, ушедший в небытие во время последней битвы.
Глаза неприятно щепало, а слёзы вот-вот выйдут наружу. Нет! Ему нельзя показывать свою слабость. Даже родному отцу. Мужчина сощурил глаза и громким, неестественным для себя голосом произнес так, что казалось в этом крыле пирамиды началось землетрясение:

– Ты не можешь быть жив! Ты умирал у меня на глазах: стрела пробила твоё сердце! Я помню это!

Гиксос стоял по боку от брата, с глазами полными смятения. Он не понимал что чувствует, ведь впервые видел отца.

– Ты прав, Рамзес, но судьба так сложилась. Все исчезли и я понятия не имел где вас искать. Сейчас мы вместе, позвольте мне обнять вас после стольких лет. – бог раскинул руки для объятий Разум говорил полубогу, что, если он подбежит и со всей силы прижмется к родителю, то всё окажется сном, иллюзией. Хоть и всё окружающие указывало на то, что перед ним действительно стоит Амон, Рамзес не верил в происходящее.

Скрестив руки на груди и переведя взгляд, он тихо произнёс с глубоким выдохом:

– Из-за твоей смерти я наделал столько ошибок, отец.

– Мальчики мои, простите меня, если сможете.

****
Эти серовато-голубые коридоры были знакомы каждому. Обычно от страха тряслись только слуги или любой другой человек, ждавший аудиенции с представителями царской семьи. Но сейчас всё было по-другому. Уаджит направлялась в сторону тронного зала, размышляя, для чего именно её позвал Ра. Какая ирония: свёкр только прибыл из небытия, а уже уселся за работу.
Женщина усмехнулась своим мыслям. Кто-то очень сильно походил на отца. Кто-то очень дорогой и родной.

В последний раз маленькое разветвление сменился на основной коридор, который вел в зал. Черные волосы развивались на ветру, создаваемый от быстрого шага царицы. Интерес всё больше поглощал её, а ответ был ближе.

Отворив двери, перед богиней змей открылся просторное и светлое помещение. По нему и не скажешь, что он пережил все события, произошедшие в Египтусе за последние более чем десять веков. Слишком целым он выглядел для того места, который повидал и одержимого демонами бога и создателя всего сущего.

– Здравствуй, Уаджит. – Ра поднял голову на невестку сына и отложил пергамент, смернув во внутренний карман плаща. После чего взял небольшую шкатулку и направился прямо к ней.

– Владыка. – в знак уважения и почтения женщина склонила голову.

– Ты молодец, Уаджит. Прошла все препятствия и узнала, где хранятся силы богов. – бог солнца протянул ей открытую шкатулку, в котором лежал нетронутый камень. Его сияние было едва заметно из-за солнечного света в зале. Однако, открыв эту шкатулку ночью, сверкающий артефакт одарил бы как минимум одну комнату, а может и всё помещение.

– Вы знали? – удивленно спросила царица, подняв глаза полного непонимания на свёкра. В голове рождались новые вопросы, а до сознания доходило, что всё это время Уадж была близка к разгадке главного секрета Египтуса.

– Я знал, что могу уйти в мир небытия, и предполагал, что когда-то такой день может прийти. Мне нужен был контроль над богами. Я недооценил коварство и жестокость жены.

Переведя взгляд обратно на сверкающий блеском драгоценный артефакт, сковывающий силы богов, женщина задала очередной вопрос тихим, осторожным голосом. Словно её слова и мысли были противоречивы взглядам Ра, и она боялась их озвучивать:

– Вы хотите, чтобы я разбила камень?

Ра кивнул и отошёл на шаг назад. Уаджит мешкала. Столько слухов среди богов ходило об этих артефактах. А что в итоге? Муляж? Подделка? Царица бросила камень с такой силой, словно она впитала его всей злобой, с которой ей сейчас предстоит расстаться раз и навсегда. Звезда рассыпалась на кусочки, а они в свою очередь растворились в воздухе белой дымкой.

– И это всё? – даже не верилось, что все страдания, вся боль и все загадки закончились и раскрылись. Всё казалось сном.

– Не вся магия проявляет себя так же грандиозно, как возвращения бога с того света. – Ра покачал головой и направился обратно к своему трону, добавляя. – Браслеты спадут с их рук, но никто ничего не узнает. Силы вернулись к ним также неожиданно, как когда-то ушли.

Поняв, что весь разговор подошёл к своему логическому завершению, Уаджит поклонилась владыке и молча вышла из зала. В сердце были смешанные чувства: стоило бы радоваться тому, что всё закончилось положительным концом, но какой ценой им далась эта победа? Сколько непричастных к этой войне богов умерло и больше никогда не придёт в этот мир?

Услышав, а после и увидя, что к ней направлялся муж, Уаджит отсеяла свои сомнения. Ей стоит рассказать о том, что произошло за этими дверьми, но видимо у Кефера были другие планы. И это явно был какой-то долгий и серьезный разговор.