Глава 1
Дым сигареты «Marlboro» клубился под низким потолком, смешиваясь с запахом дорогого виски и старого дерева. В подсобке ночного клуба «Ячейка» было душно, но здесь царил свой, особый порядок. Порядок, установленный ими.
Бан Чан, откинувшись на спинку кожаного кресла, смотрел на своих людей. Его кабинетом была эта комната без окон, его троном — этот стул, потертый на локтях. Он был не королем, а скорее дирижером в симфонии хаоса, который он сам и создавал.
Хёнджин, его правая рука и живой щит, прислонился к косяку двери, скрестив на груди мощные руки. Его взгляд, обычно мягкий, сейчас сканировал комнату с холодной бдительностью хищника. Он молчал, но его молчание было громче любых угроз.
— Итак, эти ублюдки с севера думают, что могут просто прийти и поставить свои фантики в моих клубах? — Голос Чана был спокоен, почти ленив, но в нем слышалось лезвие бритвы.
Чанбин, его левая рука и воплощение ярости, с силой ткнул окурок в пепельницу, сделанную из черепа их прошлого оппонента.
— Я уже отправил парочку их «дистрибьюторов» в долгий отпуск на дне залива. С грузом. Они поняли намёк.
— Намёки — для трусов, — флегматично заметил Минхо, не отрывая взгляда от того, как он чистил свой кастет бархатной тряпочкой. — Нужно было оставить одного в живых и отправить обратно с посылкой. Без рук. И без языка.
Феликс, сидевший на краю массивного стола, засмеялся. Его ангельское лицо, украшенное острыми кошачьими чертами, контрастировало с низким, бархатным голосом, который мог повелевать.
— Жестоко, хён. Мне нравится. Но Чанбин прав. Сила — единственный язык, который они понимают. Мы показали силу. Теперь ждём ответа.
Внезапно дверь распахнулась, и внутрь впорхнул Чонин, его разноцветные волосы были растрепаны, а на шикарном пиджаке красовалось пятно, suspiciously похожее на кровь.
— Йо, босс! Разобрались с шумихой на втором этаже. Парочка пьяных крыс из конкурирующей семьи решила устроить дебош. — Он широко улыбнулся. — Сынмин любезно объяснил им правила нашего заведения. Глубоко и проникновенно.
Следом вошёл Сынмин. Он молча снял очки в тонкой оправе и начал методично вытирать с них какие-то брызги тряпицей. Его руки в белых перчатках были безупречно чисты, в отличие от каблуков его туфель.
— Они извинились, — тихо сказал он, и в его голосе звучала ледяная ирония. — Очень убедительно.
Джисон, самый молодой, но от того не менее безжалостный, лишь усмехнулся из своего угла, где он собирал и разбирал свой «Глок» с завязанными глазами.
— Идиоты. Все они просто идиоты.
Чан наблюдал за этой картиной, и уголки его губ дрогнули в подобии улыбки. Его семья. Его стая. Его безумные, преданные, смертоносные дети.
Его взгляд скользнул по Феликсу, который всё ещё сидел на столе, покачивая ногой в дорогом оксфорде. Шёлковый носки его брюки обтягивали бедро, и Чан поймал себя на том, что следит за этой линией.
— Феликс, слезь со стола, — сказал Чан, и в его голосе внезапно появилась нотка, которую знали только здесь. Не приказ босса, а нечто более личное, приглушенное.
Феликс повернул к нему голову, и в его глазах вспыхнули озорные огоньки. Он медленно, с преувеличенной грацией соскользнул на пол и подошёл к креслу Чана.
— Что, босс, я тебе мешаю? — он наклонился, уперев руки в подлокотники кресла, заключив Чана в свою личную space. Его низкий голос прошелестел так, что слышал только он один: — Или, может, наоборот? Нравится вид сверху?
В комнате на секунду повисла тишина. Чанбин сдержанно кашлянул, Минхо усмехнулся, а Хёнджин лишь поднял бровь, продолжая наблюдать за дверью, но теперь с едва заметной ухмылкой.
Чан не отвёл глаз. Он поднял руку и провёл пальцем по бархатному лацкану пиджака Феликса, поправляя несуществующую складку.
— Ты играешь с огнём, малыш.
— А я обожаю, когда жарко, — парировал Феликс, не моргнув глазом. Его дыхание касалось губ Чана.
— Эй, любовники, — раздался голос Чанбина. — Прерву этот милый трёп. Что насчёт этих ублюдков с севера? Ждём или наносим упреждающий удар?
Чан не сразу ответил, всё ещё держа Феликса в своём магнитном поле. Наконец, он легко оттолкнул его за подбородок.
— Ждём. Но не долго. Хёнджин, удвой патрули вокруг наших точек. Чанбин, собери информацию: кто их босс, где он спит, с кем трахается, какую марку зубной пасты жрёт. Я хочу знать о нём всё.
Он встал, и его тень накрыла всех.
— Если они посмеют сделать ещё один шаг... мы сотрём их город с лица земли. Вместе с их семьями, собаками и fucking воспоминаниями о них.
В его голосе прозвучала та самая сталь, которая заставляла трепетать весь криминальный мир города. Решение принято. Приказ отдан.
Люди начали расходиться, каждый получив своё задание. Феликс задержался у двери, обернувшись.
— А мне какое задание, босс? — Его взгляд был томным и вызывающим одновременно.
Чан медленно подошёл к нему, отрезав ему путь к отступлению. Он прижал ладонь к косяку прямо над головой Феликса, наклонился к его уху и прошептал так тихо и грязно, что у того по спине побежали мурашки:
— Ты остаёшься со мной. Я придумаю, чем тебя занять. Лично.
Ухмылка Феликса могла бы осветить весь подпольный мир города.
— О, я уже в предвкушении, босс.