Часть 7
Прошло несколько недель с того самого вечера, когда Усаги впервые выслушала Даймонда. Сначала они общались осторожно — будто шагали по хрупкому стеклу, боясь сломать едва зародившееся доверие. Но с каждым днём между ними разрасталось нечто большее.
Они гуляли по улицам Парижа, ели круассаны в небольших кафе, обсуждали прошлое, мечты, смешные истории из жизни. Даймонд оказался на удивление чутким и внимательным. Он не только слушал — он слышал её. А Усаги впервые чувствовала, что её понимают без слов.
Днём она продолжала учиться в школе, тщательно скрывая свою новую привязанность от одноклассниц. Но каждый вечер они с Даймондом переписывались, созванивались или виделись хотя бы на несколько минут. Они узнавали друг о друге всё больше — любимые книги, детские страхи, мечты, те части души, что раньше были скрыты даже от самых близких.
Харука долго наблюдала. Её настороженность не исчезла сразу — она сторожила, злилась, даже пыталась вмешаться, но каждый раз Мичиру мягко клала руку ей на плечо и напоминала:
— Она не ребёнок. И он — больше не тот, кем был раньше.
Постепенно Харука отпустила. Может быть, потому, что сама была счастлива: каждая её гонка теперь заканчивалась не только победой, но и тёплыми объятиями Мичиру, ароматом морских духов и тихими вечерами под музыку. Совместные просмотры фильмов, совместные душевые, общая постель. Их дни были наполнены жизнью и любовью — так почему Усаги нельзя было иметь того же?
И однажды, во время обычного вечера на крыше, когда над Парижем зажигались огни, Усаги вдруг осознала: ей не хочется представлять ни одного дня без него. Она влюблена. По-настоящему. Не как в Токио, не как в школьных фантазиях. По-настоящему — с болью, радостью и ощущением, что её сердце теперь принадлежит не только ей.
А Даймонд, глядя на неё, словно всё понял — и ничего не сказал. Только взял её за руку, и они сидели в молчании, которого было достаточно.
***
Жужжание мотора сливалось с ветром, обдавая лицо Харуки резкими порывами, когда она проносилась по трассе. Всего через несколько дней должна была состояться одна из самых крупных гонок сезона, и девушка оттачивала каждый поворот, каждую секунду торможения. Это была её стихия — свобода, скорость, контроль.
Но как только она вернулась в пит-зону, настроение тут же изменилось.
— Ну-ну, кто бы это у нас был? Сама госпожа Тено, — раздался ехидный голос.
Перед ней стоял Дон — её старый соперник. Он никогда не упускал шанса уколоть Харуку: завидовал её успехам, ненавидел её спокойствие и не мог смириться с тем, что она — лучшая. Уж слишком ему было больно принимать, что та, кого он считал «девчонкой», раз за разом обгоняет его.
— Что, опять сдулась? — продолжил он, с презрением осматривая её байк. — Надеюсь, сегодня сиденье не липнет. Хотя, может, тебе нравится.
Харука хмыкнула и подошла ближе, не скрывая напряжения в теле.
— Если ты думаешь, что мелкий саботаж заставит меня сойти с дистанции, то ты понятия не имеешь, с кем связываешься, — холодно сказала она.
— О, правда? — Дон ухмыльнулся. — Посмотрим, кто первым вылетит с трассы на гонке.
Позже, уже у своего байка, она обнаружила, что одна из шин проколота, а под сиденьем снова был разлит клей. Её команда вздохнула — не в первый раз. Но Харука лишь бросила взгляд в сторону соперника и пошла ему навстречу. Без слов, с резким ударом колена и захватом руки, она прижала его к стене бокса.
— Это был последний раз, Дон, — процедила она сквозь зубы. — Ещё раз — и я не буду сдерживаться. Моя личная жизнь, мои победы и моя команда — не твоя территория.
Он отшатнулся, униженный, и больше не проронил ни слова.
***
Позже, когда Харука вернулась домой, её уже ждала Мичиру — с бокалом белого вина и лёгкой улыбкой, будто чувствовала, что день был непростым.
— Ты, как всегда, пахнешь бензином и злостью, — пошутила она, подходя ближе.
— А ты — как спокойствие и всё, что делает этот день лучше, — мягко ответила Харука.
Они обменялись поцелуем — не просто приветственным, а долгим, страстным. Сердце Харуки впервые за день стучало не от адреналина, а от чего-то гораздо более тёплого.
— Пойдём в душ? — прошептала Мичиру, легко касаясь пальцами её щеки.
— Вместе? — прищурилась Харука.
— Конечно. После твоей трассы тебе не помешает немного… очищения, — с лукавой улыбкой ответила она.
И в тот вечер в их доме звучали не моторы и рёв соперников — а только шорох воды, смех, стоны, вздохи и шёпот любви.
***
Прошло уже несколько месяцев, и учебный год медленно подходил к концу. Усаги успешно завершала свой первый год в новой школе. В честь этого, как и заведено в их академии, устраивался Бал Перехода — вечер для новичков, символически открывающий двери во «второй этап» их обучения.
***
Тем временем в своей комнате Даймонд стоял у окна. В руках у него лежала изящная коробочка с кольцом. Он тихо её открыл — на подушечке лежало кольцо с серебряной оправой и сияющим, похожим на Лунный кристалл, камнем. Он долго подбирал его, советовался с Сецуной, молча искал силу и момент. Сегодняшний бал казался ему идеальной возможностью. Сердце билось быстро, в голове звучали только мысли о ней. О девушке, которую он когда-то потерял как враг… и теперь хотел навсегда сохранить как любовь всей жизни.
***
А в своей комнате Усаги сидела у окна, глядя в серое небо Парижа. В руках у неё был пригласительный билет, а в голове — беспокойство. Что если они совершают ошибку? Что если всё слишком быстро? Что будет дальше? Что будет с Чибиусой? Она знала, что её судьба была связана с принцем Эндимионом… но сейчас её сердце тянулось к другому.
Вдруг дверь приоткрылась.
— Усаги? — позвала Харука, заглядывая внутрь. — Я хотела позвать тебя на пикник. Мичиру готовит клубничный торт.
Усаги встрепенулась и быстро попыталась выдавить улыбку.
— Спасибо, Харука-сан, но… я не уверена, что у меня будет настроение.
Харука зашла в комнату и внимательно посмотрела на неё.
— Что случилось?
Усаги вздохнула.
— Я… сомневаюсь. В себе. В нас с Даймондом. Я не знаю, насколько всё это правильно. Ведь я — принцесса Серенити, у меня должно быть будущее с Эндимионом. А тут… я люблю его, но мне страшно. Что если я совершаю ошибку?
Харука подошла ближе и опустилась рядом, положив руку Усаги на плечо.
— Думаешь, он плохой?
— Нет, вовсе нет, — покачала головой Усаги. — Он добрый, искренний, он изменился… Это я… боюсь, что предаю свою судьбу. Что предаю то, что должно быть.
Харука замолчала на мгновение, глядя в окно, а затем тихо заговорила:
— Знаешь, когда я была подростком, мои родители настаивали, чтобы я хорошо училась, поступила в университет, потом вышла замуж за обеспеченного мужчину и жила… ну, как они считали, правильно. Без риска. Без скорости. Без… Мичиру.
Она улыбнулась.
— А потом я встретила её. И поняла, что никто — ни родители, ни традиции, ни судьба — не могут выбрать за меня. Только я могу.
Она посмотрела в глаза Усаги серьёзно, с тем выражением, каким говорят правду:
— То, что ты принцесса — это важно. Но важнее то, что ты человек. Ты — девушка, которой не раз удавалось спасти мир. И ты имеешь право выбирать своё собственное счастье. Даже если оно идёт против чьих-то ожиданий. Даже если это не Эндимион.
Усаги замолчала. Её глаза наполнились слезами — не от грусти, а от облегчения.
— Спасибо, Харука-сан…
— Всегда рядом, Усаги. — Харука встала, легонько хлопнув её по плечу. — А теперь — соберись. Завтра бал. И кто знает, может, судьба ждёт тебя там… а может, ты сама её создашь.
***
Вечер подкрался незаметно. Усаги всё ещё сидела у окна, размышляя о словах Харуки. Внутри бушевал ураган — любовь, сомнение, ответственность, страх.
И вдруг — вспышка света. Яркая, мягкая, почти как сияние Лунного Кристалла.
Усаги вскочила. Свет начал сгущаться в одну точку, формируя силуэт маленькой девочки с розовыми волосами, в коротком платье, с серьёзными глазами.
— Чибиуса? — прошептала Усаги и в следующее мгновение бросилась к ней, обняв крепко, как только могла. — Ты здесь! Как?! Почему?!
Чибиуса слабо улыбнулась, обнимая свою будущую мать в ответ.
— У меня мало времени. Я пришла, чтобы попрощаться, — тихо сказала она. — Это наше последнее время вместе.
— Что? — Усаги резко отстранилась, сердце сжалось. — Почему? Что происходит?
Чибиуса чуть отвела взгляд.
— Будущее меняется. Я знаю о тебе и принце Алмазе… вернее, Даймонде. Я всё знаю. — Девочка посмотрела на неё серьёзно, но в глазах не было осуждения. — И… я не злюсь. Правда. Я хочу, чтобы ты была счастлива, мамочка.
— Но… ты же моя дочь, Чибиуса. Моё будущее… наша семья! — голос Усаги дрожал. — Как я могу просто… забыть об этом?
— Ты не забудешь, — мягко ответила девочка. — Просто… всё изменится. Будущее замрёт. То, что было, перестанет быть неизбежным. Всё начнёт писаться заново. И это неплохо. Это свобода.
Девочка улыбнулась.
— Ты учишь нас всех выбирать своё счастье. Так выбери и своё.
Усаги опустилась на колени и вновь обняла Чибиусу, дрожа от слёз. Они стояли так, словно мир вокруг исчез. Время остановилось только для них.
— Я люблю тебя, Чибиуса. Всегда буду. Ты навсегда останешься в моём сердце.
— А ты — в моём, мама, — прошептала девочка.
В комнату заглянула Харука, увидела Чибиусу — и тут же замерла. Но затем, медленно подойдя, присела и крепко обняла малышку.
— Спасибо, что была с нами, Маленькая Леди. Ты — свет, и ты всегда им останешься, — сказала она тихо, сдерживая собственные эмоции.
Свет вновь начал собираться, обволакивая Чибиусу.
— До свидания, — прошептала она, глядя на Усаги. — Или… до новой истории.
И в следующую секунду её больше не было.
Только мягкое послесвечение и пустота, которую уже ничто не могло заполнить — кроме любви.
***
Вечер выпускного бала наступил. Школа была украшена гирляндами, живыми цветами и сияющими фонарями. В воздухе витал аромат свежих роз, шампанского и юности, готовой вступить во взрослую жизнь. Музыка играла мягко, но в ней уже чувствовался ритм грядущих перемен.
Усаги стояла у колонны в лёгком, струящемся платье цвета лунного света. Оно слегка мерцало при каждом её движении, подчёркивая утончённость и чистоту. Волосы были убраны в высокую причёску, но с привычными двумя «пельмешками» наверху — частью её самой. Её взгляд был немного грустен. Внутри ещё отзывалась прощальная встреча с Чибиусой, но одновременно появилось чувство, будто она наконец обрела свободу. Право любить — так, как подсказывает сердце.
— Прекрасный вечер, не правда ли? — раздался знакомый голос позади.
Она обернулась. Даймонд — в белом смокинге с серебряными вставками — подошёл к ней. В его глазах не было ни следа прошлого врага. Только свет, тепло и решимость.
— Ты красива, — сказал он. — Настолько, что кажется, этот бал был создан только ради тебя.
Усаги засмущалась, улыбнулась, и вдруг Даймонд опустился на одно колено.
Зал сразу стих.
Он достал ту самую коробочку, открыл её — и блеск кольца засиял, будто откликнувшись на Лунный Кристалл.
— Усаги Цукино. Принцесса Серенити. Самая добрая, светлая и сильная душа, которую я знаю… Ты изменила меня. Ты подарила мне новую жизнь. Позволь теперь мне подарить тебе вечность рядом. Ты выйдешь за меня?
На несколько секунд всё вокруг замерло.
Усаги взглянула в его глаза… и поняла: это был её выбор. Её история. Её любовь.
— Да, — прошептала она, а затем громче: — Да, я выхожу за тебя.
Зал взорвался аплодисментами. Сецуна, элегантная в тёмно-зелёном платье, кивнула сдержанно, но в глазах её блеснуло. Хотару хлопала искренне, сияя. Мичиру с нежной улыбкой смотрела на сцену, а рядом с ней стояла Харука… неожиданно растроганная.
Но это был только первый шаг к великому дню.
***
Свадьба состоялась спустя несколько недель — во дворце, построенном специально для этого случая в одном из исторических парков Парижа. Белые арки, цветущие магнолии, ароматы жасмина… всё было как в сказке.
Усаги шла по аллее под музыку Мичиру, играющей на скрипке, в платье с длинным шлейфом и легчайшей вуалью. Она шла к тому, кто стал не врагом, а её новым началом.
Даймонд — теперь просто её Дай, как она его звала — стоял у алтаря, и глаза его блестели от слёз.
Харука, в костюме с белой розой на лацкане, держала за руку Мичиру. Когда во время торжества всё стихло, и молодожёны поцеловались, Харука вдруг повернулась к своей любимой и, дрожа, достала коробочку:
— Мичиру, если даже вся Вселенная сгорит в звёздном огне — я хочу, чтобы ты сгорела вместе со мной. Ты станешь моей женой?
Мичиру сдерживала слёзы и просто кивнула, прошептав:
— Всегда.
И они поцеловались на фоне заката и аплодисментов.
***
Любовь победила страх.
Свобода победила предначертание.
А новые судьбы — писались заново, от руки тех, кто не боялся любить.
Усаги и Даймонд.
Мичиру и Харука.
Судьба… и выбор.