Глава 6
(Месяц спустя.)
На улице стоял холодный январь. Шучу, солнце пекло. Ну где-то там за тысячу километров, стоял, и в правду, холодный зимний день.
Через месяц я лечу на Родину... И честно? Я настолько обессилена и морально истощена от своих мыслей, что мне уже все равно, что будет. Захочет Зейн встретиться - встретимся, не захочет - ещё лучше. Узнают все - тоже хорошо. Захотят убить меня и закидать камнями - я с радостью им в этом помогу. Устала находиться в борьбе с собой, где любая победа для меня - поражение. Устала просить Зейна отпустить меня, а через пару дней вновь читать сообщение. У-С-Т-А-Л-А.
Единственная радость - это Бейла, Ронни и работа. Вечеринки перестали меня веселить, танцевать нет желания и даже выпивая я кажусь ещё зануднее, чем была раньше.
Знаете, как прошёл это месяц? Я окрылённая переписывалась и разговаривала с Зейном, разговаривая обо всем на свете и говоря друг другу тысячи нежных слов. И в эти секунды казалось, что я такая счастливая. А потом начиналась стадия страдания - когда мы с Зейном прощались, я начинала понимать всю пагубность ситуации. Счастье улетучивалось, а ему на замену приходило непонятное мне чувство, съедающее все у меня внутри, оставляя пустоту.
Иногда мне ужасно не хватало разговоров с Авраамом. Хотелось позвонить ему, узнать как его дела, но что-то меня держало. Думаю это не гордость, откуда она у меня? Что-то другое. Возможно стыд.
Все было как в тумане. Бейла была всегда рядом и не желала выходить гулять без меня. Она злилась, и злилась непонятно на кого и что: толи на Зейна, толи на Авраама, толи на несправедливую, как ей казалось, судьбу. Я же злилась лишь на себя и отвращение вызывала у себя только я.
* Тем временем. Зейн и Аэлита *
Аэлита сидела на кровати и смотрела на мужа, который с кем-то увлечённо переписывался по телефону. Она не хотела его прерывать, ведь пока он с кем-то общался, она наслаждалась его улыбкой.
«А что если он общается с девушкой?» - пронеслось в её голове, но она сразу же выбросила это из своей головы, так как он не давал ей ни разу усомниться в его верности.
Но сегодня её волновало другое. Её волновали результаты анализов, которые сегодня огласил их врач: они оба не бесплодны, но. Есть одно но -Зейну стать отцом будет сложно, так как у него малоподвижные сперматозоиды и требуется лечение. Возможно понадобятся годы для того, чтобы Аэлита смогла забеременеть, а возможно понадобиться обыкновенное чудо, и им с Аэлитой удасться стать родителями совсем скоро.
- Зейн... - тихо прошептала Аэлита.
- Да? - парень сразу отвлёкся от телефона и убрал его в сторону.
- Я не отвлекаю, можем поговорить? - по её угасшему виду, Зейн понимал, что что-то произошло.
- Конечно, что случилось? - он сел рядом.
- Можно мне поехать пожить с родителями?
- Прости? - он удивился услышанному и даже напрягся.
- Я хочу пожить у родителей пару недель. Можно? - она смотрела вниз и нервно сжимала одеяло в руках.
- Что-то произошло? Зачем на такой долгий срок?
- Я соскучилась по ним.
- Не ври. Ты у них через день бываешь.
Она ничего не ответила, но продолжала нервно перебирать складочки одеяла.
- Аэлит, что произошло? Я слушаю!
- Может наш брак ошибка? - она подняла взгляд, и он увидел глаза, наполненные слезами.
Зейн поменялся в лице. Никогда раньше он не слышал от неё таких слов. Наоборот, она всегда с гордостью говорила о нем и о их браке. И всегда благодарила его за любую мелочь, какую бы он не сделал для семьи. И слышать сейчас от неё такое - удар по его мужской самооценке.
- Знаешь, я ведь не требовала от тебя никогда любви. Да и сама тебе её не давала. Мне всегда хватало того, что есть, правда. Ты хороший муж. Но... - она стала теряться и не могла и слово вымолвить.
- Но? - Зейн внимательно смотрел на неё.
- Но я ведь мечтала о детях...
- Я тоже о них мечтаю, и у нас они будут.
- Мы год пытались...
- Ну год это не пятьдесят, не так ли?
- В нашем браке нет любви, как у Амира и Ясмины, ради которой хотелось бы ждать и верить. И если этого нет, то хотя бы дети должны быть... Много детей.
- Раньше ты осуждала Амира с Ясминой.
- Я осуждала их открытые чувства на публике. Но их любви я, кажется, начинаю завидовать. Знаешь, если бы я любила тебя, как Ясмина Амира, я бы даже не придала значения результатам данных анализов, но у нас ведь нет любви... И я придала этому значение.
- К чему этот разговор сейчас? - Зейн сидел в растерянности.
- Может мы поторопились? - под нос себе сказала Аэлита.
- Что? - переспросил он.
- Может стоит развестись? - громче сказала она и подняла взгляд на него.
- Ты в своём уме? - парень потерял дар речи от услышанного.
- Я хочу детей, Зейн... - с глаз её потекли слезы. - Если у нас не будет детей, то какой смысл вообще в этом браке?
- А ты уже нашла себе другого здорового мужа, от которого сможешь родить десятки детей? - рассердился Зейн.
- Что ты вообще такое говоришь? - оскорбилась девушка.
- А что тогда? Миллионам людей ставили диагноз хуже моего, но они боролись, и у них появлялись дети. Как можно так легко отказываться от брака, при наступлении проблемы?
Зейн не любил её, и сердце его тянулось к другой. Поэтому он был удивлён, что слова о разводе, которые должны бы вызывать у него бурю счастливых эмоций, вдруг причиняют ему боль.
- А если пройдёт 20 лет, а детей все не будет? - Аэлита пыталась сдерживать поток своих слез, от того начинала задыхаться.
Он потянулся к ней и заключил в свои объятия. Ему не хотелось видеть её слез, а точнее он не хотел, чтобы она вообще плакала. Поэтому он старался её успокоить.
- Зейн... - прошептала она ему в грудь.
- Да?
- А ты когда-нибудь любил?
Он отстранил её от себя и озадаченно посмотрел на неё. Она заметила его удивления, поэтому решила добавить:
- Я вот - никогда. Интересно, это как?
- Думаю - это хорошо. Особенно, когда взаимно и когда люди вместе.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Я не хочу с тобой об этом говорить.
- Значит любил. Кто она, расскажи мне?
- Аэлит, ты моя жена. Не сходи с ума.
- Мне не причинит это боли. Вот представь, что я кого-то до тебя любила, тебе от этого больно? - она освободилась от его рук и устроилась удобней на кровати, ей вдруг так захотелось откровенно поговорить с мужем.
- Нет, не больно. Но я считаю это неуместным разговором в браке.
- Ну вот и мне не будет больно. Ну давай немного пообщаемся, мне ведь любопытно.
- Хорошо. Задавай свои вопросы.
- Ну так что, ты любил кого-нибудь?
- Думаю нет - Зейн задумался и понял, что самые сильные чувства испытывал только к одной девушке - к Беатрис, но разве это любовь?
- А была девушка, ну с которой прям, - она стала подбирать слова, - с которой ты бы был, как Амир с Ясминой?
Зейн не понимал стоит ли ей говорить правду или лучше солгать. Но в это мгновение в голову стали лезть воспоминания о Беатрис, о проведённых с ней днях. Особенно тех, которые были до его женитьбы. В голове как снимки киноплёнок проносились фрагмент за фрагментом: их первая встреча в аэропорту, её кокетство и смех, их первый поцелуй на пляже, их первая ночь под крышей, их первую ссору и наигранную драку и много весёлых беззаботных дней, проведённых вместе, когда не нужно было скрываться и предавать им двоим одного прекрасного человека, который этого не заслуживал.
- И кто же она, расскажи? - вернули его к реальности слова жены.
- Я ведь ничего не сказал - Зейн испугался, что возможно что-то с его уст, все же, вырвалось.
- По твоему лицу и без слов все понятно. Ну расскажи, какая она была? - глаза у Аэлиты загорались от ещё большего любопытства.
- Ну все, хватит - он хотел было встать, но она схватила его за руку.
- Нет, ну пожалуйста.
- Аэлита, это нездоровый интерес - недовольно фыркнул Зейн.
- Просто расскажи о ней.
- Что мне рассказать?
- Как познакомились, как долго пробыли в отношениях, почему расстались? Ну и конечно, какой она была? - Зейна удивляла та легкость, с которой говорила Аэлита.
- Познакомились случайно. Провели друг с другом несколько недель вместе, а потом просто исчезли из жизни друг друга.
- Почему? - сморщила лоб жена.
- Потому что это было что-то типа курортного романа - Зейн старался казаться безэмоциональным.
- Просто курортный роман, но только о ней ты вспомнил, когда я заговорила о чувствах. Ты не жалел, что исчез?
- А что если она исчезла? - улыбнулся Зейн.
- А кто исчез на самом деле? - она заинтересованно разглядывала его глаза, чтобы увидеть то, чего он не осмелился бы ей сказать.
- Мы оба понимали, что это просто отношения на время.
- Но ты не жалеешь, что не продолжил отношения с ней?
- Конечно, жалею, Аэлит. Позвоню ка я ей, верну её. Ну давай, пока - саркастично ответил он и стал наигранно вставать с кровати.
- Ну не злись. Просто мало ли - она улыбнулась.
- Мало ли что?
- Скучаешь по ней - смутилась она.
- Нет. Не скучаю. Не заговори ты об этом, я бы даже о ней не вспомнил - нагло солгал он.
- А какой она была?
- Опишу её двумя словами: твоя противоположность.
- Такая, как Беатрис? - рассмеялась Аэлита.
Её слова будто лезвием прошлись по его сердцу.
- Не сравнивал - сухо ответил он.
- Ну такая же эмоциональная, веселая и взбалмошная?
- Типа того.
- Ясно - широко заулыбалась она.
- Чего улыбаешься?
- Представила тебя с Беатрис сейчас, - рассмеялась она, - вот думаю, через сколько дней вы бы поубивали друг с другом?
- С Ясминой не представляешь? - сердце Зейна колотилось с бешеной скоростью, в страхе, что что-то сможет выдать его чувства к её сестре.
- С ней бы, думаю, ты тоже поладил.
- То есть только с младшенькой не поладил? - улыбнулся парень.
- С твоим характером, ты бы не справился с такой, как Беатрис. Точнее состарился бы раньше времени - она продолжала слегка хохотать.
- Думаю с её характером любой мужчина состарится раньше времени - рассмеялся Зейн, понимая, что они с Беатрис вне подозрения.
- Это точно. Но, все же, я надеюсь, что она встретит хорошего мужчину.
- Конечно встретит - Зейн стал злиться, так как не любил тему, связанную с Беатрис и другим мужчиной рядом с ней.
Аэлите хотелось поговорить. Но это было от того, что она пыталась избавить себя от мыслей о детях.
Они закончили свой разговор, Зейн спокойно прошёл вниз в мастерскую, полностью убежденный, что жена передумала уезжать. Он провёл в своём "уединении" несколько часов, рисуя женские ключицы. Каждую родинку, каждый изгиб и даже небольшой шрамик, он рисовал с точностью, как были на той, кто стала для него музой и вдохновением. Он помнил все участки её тела и лица, но если вдруг что-то казалось ему непохожим - он рвал и выкидывал. Брал новый холст и начинал рисовать заново. Иногда он просил Беатрис сфотографироваться и отправить фото ему, чтобы черпать её новые эмоции.
Он делал последние штрихи, когда дверь в мастерскую открылась. Он вскочил и обернулся, чтобы посмотреть кто зашёл. Это была Аэлита.
- Прости, я знаю, что ты не любишь, когда сюда заходят. Но я просто хотела бы уже поехать - смутилась она, и медленно проходилась взглядом по всей мастерской
Взгляд её остановился на картине, лежащей на столе, на ней были изображены глаза в черно-белом цвете. Женские глаза.
- Куда? - Зейн стал убирать кисти и снимать перчатки, желая поскорее выйти вместе с ней с этого места.
- Красивые глаза, чьи? - поинтересовалась она, приближаясь к картине.
- Образ с моей головы - подошёл к ней Зейн.
- Грустные глаза, однако - почувствовав напряжение Зейна, она посмотрела на них последний раз и стала выходить с помещения.
Она так и не признала в этих глазах глаза родной сестры, а Зейн лишь вздохнул с облегчением, ведь он не желал, чтобы его картины кто-то видел... Точнее некоторые из них.
Как только он закрыл дверь на ключ, и они прошли наверх, он вспомнил за чем она спустилась к нему.
- Так куда ты собралась?
- К родителям, я ведь говорила.
- А я тебе разрешил?
- Мне показалось, что да - он сжала губы и опустила взгляд вниз.
- Ты не успокоилась? Продолжаешь думать, что нам нужно развестись?
- Не знаю - она пожала плечами.
Они вошли обратно в комнату. Она села на кровать в ожидании решения Зейна. А Зейн нервно переступал с ноги на ногу.
- Ты ведь хотел с ребятами полететь отдыхать... - вымолвила она тихо.
- И? - он вопросительно посмотрел на неё.
- Может полетишь сейчас, а я отдохну у родителей? А после отдыха мы уже придём к одному общему решению.
- Ты серьёзно сейчас говоришь, я понять не могу?
- Да.
- Я тебя не узнаю. Где та здравомыслящая благоразумная Аэлита?
- Я ведь объяснила тебе свои переживания.
- Ты понимаешь, что убьёшь этим своих родителей?
- Они меня поймут. Мама меня поймёт, я знаю.
Зейн не знал, что делать. Отдых с друзьями - это был обман, на самом деле он планировал полететь к Беатрис и провести с ней немного времени вдвоём, ведь он так скучал. Но он понимал, что если он туда полетит, то вернётся оттуда с точной уверенностью, что развод должен состояться.
И он не понимал, почему он до сих пор не собирает чемоданы, чтобы лететь к той самой?
- Родителям ничего не говорим, пока не решим всё. Поняла? Даже маме!
- Я понимаю, и не собиралась раньше времени об этом говорить.
- Сегодня остаёшься дома. Поедешь тогда, когда я улечу, чтобы не было никаких подозрений.
- Хорошо. Можно только попросить тебя кое о чем?
- Проси.
- Можно мы будем вновь спать в разных комнатах? - она виновато на него посмотрела, зная, как Зейн злиться этому.
- Хорошо - фыркнул он и, выйдя с комнаты, хлопнул дверью.
* * *
Приближались уже 20-ые числа января, ничего знаменательного в моей жизни не происходило. Я ждала поездки на Родину. Знаете, бывает такое чувство, что "тогда то - тогда то" произойдёт "то - то, то-то"? Вот у меня было такое чувство и связано оно было не со свадьбой сестры, а с моей жизнью. Я была уверена, что эта поездка все, наконец, решит в моей жизни. Я обязательно поговорю с Зейном, и мы поставим точку в наших отношениях, как бы мне этого не хотелось и как бы больно не было. Но ведь должно когда-то случиться.
Ну, а пока я наслаждалась последними днями нашего общения. Я понимала, что пора уже брать в руки свою жизнь и направлять её в правильном русле. Но как бывает обычно в моей жизни - над моими планами рассмеялась судьба в лице Зейна.
День не предвещал никаких новостей, я с утра просто гуляла с Ронни по скверу. Раздался звонок на телефон. Зейн.
И то, что я слышала дальше не поддавалось никаким нормам. Это было ужасно, это было неправильно. Это был - конец. Зейн был в аэропорту и летел ко мне. Я стояла и просто не верила, что он решился на такое.
- Зейн, ты не должен этого делать. Прошу! - я старалась быть сдержанной.
- Я все решил, мне нужно остаться с тобой наедине.
- А что мне нужно, ты не подумал?
- Нам двоим нужно это. Нам пора уже решить, как двигаться дальше.
- Мы оба знаем, как и в каком направлении нам нужно двигаться.
- Что если не знаем?
- Я тебя не понимаю.
- Беатрис, Аэлита думает о разводе - его слова как снег на голову по середине лета.
- Что? - я не поверила своим ушам.
- Да, она сейчас поехала к родителям на пару недель.
- А ты решил провести эти две недели со мной? Ты в своём уме вообще? Почему она хочет развестись? Что на неё нашло? - в голове просыпалось десятки вопросов, на которые хотелось получать разъясняющие ответы.
- Я бы не хотел об этом говорить.
- Что значит "не хотел бы об этом говорить"? А о чем говорить?
- Беатрис, небольшие проблемы в семье. Это между мной и Аэлитой.
- Она поймала тебя на измене? - я не могла понять, что могло заставить сестру захотеть развода.
- Нет, Беатрис. Думаю, измену она бы мне простила.
- Это связанно с детьми? - у меня вдруг сердце сжалось. - Что показали анализы?
- Мы оба можем иметь детей.
- Как же я рада - я вздохнула с облегчением, так как очень переживала за них двоих.
- Беатрис, давай я прилечу, мы проведём эти две недели спокойно, а потом будем уже решать?
- Что тебе это даст?
- Я скучаю по тебе. Я хочу увидеть тебя и расставить все по местам.
- Думаешь наша встреча поможет тебе в этом?
- Больше, чем уверен.
- Больше, чем уверена, что все станет только хуже.
- Беатрис, я уже сижу в зале ожидания, так что можешь говорить все, что угодно, но я прилечу.
- Почему же ты не был таким настойчивым, когда я исчезла - усмехнулась я.
- Потому что не знал, что для тебя я что-то значу.
- Но я ведь для тебя что-то значила, разве не так?
- Будем сейчас ворошить прошлое?
- Помилуй. Прилетай и разорви, наконец, эту связь - обессиленно ответила я.
- Я ещё не знаю, еду я её разрывать или же наоборот.
- Я больше не хочу тебя слышать - я сбросила звонок и выключила телефон.
Я сидела на скамейке, уткнувшись в одну точку. Я даже дышать не могла, не то, что пошевелиться. Зейн, кажется, не осознаёт сколько боли мне причиняет...
Но что это я требую от него осознанности, когда сама не осознаю, сколько боли причиняю своей сестре.
На что я надеялась? На их развод, на наше с ним счастливое будущее? На что я, черт возьми, надеялась? Если сейчас сижу, полностью опустошенная и даже слез нет, чтобы хоть как-то облегчить свою тяжесть. Сижу и понимаю, что не готова к их разводу, а точнее не готова буду после их развода признаться в том, что у меня чувства к нему. Ни через день, ни через 20 лет. Получается всю жизнь скрываться? Нет, я не готова.
А к чему я вообще готова? В моей голове такой бардак из противоречивых мыслей. Знаю лишь одно, что как только я увижу Зейна, мне покажется, что все возможным, что я смогу быть однажды открыто счастлива с ним, что нарожаю ему деток и бужу для него всегда самой любимой. Мне будет казаться, что все в конце останутся счастливыми, как в сказке.
Ну, а пока его нет рядом, я отдаюсь войне души и разума и тихо страдаю.
Я вернулась домой, привела себя в порядок и поехала по своим рабочим делам. А точнее ехала увольняться с работы, так как нашла более подходящее место для себя. Я включила телефон и получила сообщение от Зейна с временем его прилёта. И только в этот момент я поняла, что он будет через несколько часов рядом.
И было так странно на душе, где-то в глубине себя я даже умудрялась радоваться этому. Но мне стыдно за саму себя, за свои чувства и мысли, поэтому я не хотела себе признаться в этом. И ближайшие часы находилось в терзаниях и отрицаниях самой себя.
Отрицание самой себя - это в неком роде болезнь. Она не убивает тебя физически, не портит твою внешнюю оболочку. Но изнутри... Изнутри она съедает тебя по маленькой крупице. И ты чувствуешь адскую боль за каждую съеденный миллиметр своей души. А самое ужасное, это то, что болезнью являешься ты сам. И чтобы избавиться от неё, нужно избавиться от самой себя.
Самоубийство? - ну уж нет. Не настолько я пала духом, чтобы смерть казалась для меня единственным выходом. А может лишить себя памяти физической силой? Как в фильмах, когда человек попадает в какую-то катастрофу, просыпается в больнице и ничего не помнит. Ни имени своего, ни жизни своей, ни родных. Этот вариант исключать пока не буду. Отчаяние - оно такое.
Однажды Авраам мне сказал такие слова: «Человек, погрязнувший в своих грехах, но искренне раскаивающийся и не повторяющий своих ошибок - заслуживает перерождения. Перерождения в этой жизни. Он заслуживает получить второй шанс, чтобы прожить свою жизнь более достойным образом, обретя внутреннюю гармонию с самим с собой».
Тогда я слушала его и не относила эти слова к себе, но сейчас я понимаю, что говоря их, он хотел донести до меня свои мысли, касающиеся моей жизни, о которых я всегда у него спрашивала, а в ответ получала: «Беатрис, ты ещё не готова следовать моим советам». И он прав, я готова. Но придёт время, и я обязательно сделаю все так, как должно быть и обрету ту гармонию, которой мне теперь так не хватает.
Когда пришло время, я поехала в аэропорт. Объявили о посадке рейса. Минуты стали тянуться, как часы. Я нервно стояла и выглядывала знакомый силуэт среди тех, кто уже выходил со своим багажом.
И вот, я увидела его. Он тоже заметил меня, слегка прикрыл глаза и широко улыбнулся, прикусив нижнюю губу. Я не выдержала и прошла ему навстречу. Мы остановились на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Я смотрела ему прямо в глаза, он тоже не отводя взгляда. Мы улыбнулись, тяжело вздохнув, а после заключили друг друга в объятия. Все, он рядом, а это значит, что теперь я буду мыслить, как маленькая влюблённая девица, которая не даёт отчета своим действиям. Я ведь предупреждала.
Зейн не отпускал меня, прижимая все крепче. Я вдыхала его аромат и понимала, что если он меня сейчас расслабит свои руки, я упаду, так как ноги мои стали ватными. И не только ноги.
- Как же я скучал, как же - сжимая все крепче, шептал он.
Мы не отпускали друг друга долгие минуты, просто потому, что не получалось. Только мы хотели сделать это, как видели друг друга лица и вновь кидались в объятия.
Ощущая его рядом с собой, я не понимала, как мне удавалась отпускать его, жить и существовать без него.
Простояв около получаса в аэропорту, мы, наконец, отпустили друг друга, вышли с огромного здания и пошли искать такси.
Зейн снял отель недалёко от моего района, но собирался туда ездить только ночевать, все остальное время он планировал провести лишь со мной. Никаких деловых и простых встреч с другими людьми. Он мой и только...на две недели.
Первые несколько дней все было, как в тумане. Мы с утра встречались, бегали на пляж, сходили там с ума от веселья и поцелуев, а весь оставшийся день проводили у меня дома, не желая видеть и слышать хоть кого-либо. Мы тонули в друг друге и еле сдерживались, чтобы не сорваться. За эти несколько дней было столько сказано нежных слов, было столько объятий и поцелуев, что мне казалось я задохнусь от переизбытка эмоций.
Был четвёртый день нашего отдыха. Зейн решил сводить меня в ресторан, который сам нашёл. Когда мы к нему подъехали, я была немного смущена. Ведь очень часто мы с Авраамом ужинали именно в этом заведении.
Мы вошли, я знала, где обычно любит сидеть Авраам, поэтому пожелала находиться совсем в противоположном конце зала. Мало ли, он придёт. Меньше всего я хочу увидеть его тогда, когда Зейн рядом.
Пробыли мы в ресторане пару часов. Мы, наконец, смогли нормально обо всем поговорить, рассказать что нового в жизни произошло. За предыдущим дни нам не удавалось этого сделать, так как мы говорили исключительно друг о друге и своих чувствах. Такое бывает, когда дико скучаешь по человеку и желаешь, чтобы он прочувствовал все твои эмоции.
Он рассказал мне о работе, о мастерской и картинках, о их отношениях с Аэлитой, о том, как они пришли к разговору о разводе, но причин я так и не узнала. Лишь поняла, что сестра от чего-то устала и хочет отдохнуть и подумать. По словам самого Зейна, он не будет настаивать, если она решит развестись и даже вздохнёт с облегчением, если такое случиться.
Даже не знаю, что и думать. Мне лишь хочется, чтобы решение сестры сделало её счастливой. Каким бы это решение не было. А что насчёт Зейна, думаю он лукавит, говоря о спокойном принятии развода. Но думать об этом я не хотела, пока Зейн находился рядом.
Мы уже выходили с ресторана, когда Зейн понял, что что-то забыл, он пошёл обратно к столу, а я стояла у выхода и ждала его.
Как вдруг... В ресторан входит до боли знакомый мужской силуэт. Он сразу меня заметил и слегка улыбнулся. Он поприветствовал мужчину из персонала, а посе стал подходить ко мне.
- Здравствуй - улыбнулся Авраам пошире.
- Привет - не сдерживая улыбки, ответила я.
- Ты тут одна? - он оглянулся по сторонам и, остановившись на чем-то, усмехнулся и продолжил, не дав мне ответить. - Понял, не одна.
Я обернулась в том направлении, в котором смотрел Авраам, и увидела подходящего к нам Зейна, который пару раз поменялся в лице.
Он подошёл и встал рядом со мной и всем видом показывал Аврааму, что я с ним, будто тот без этого не понял бы.
- Привет - протянул Зейн руку Аврааму.
- Привет - Авраам протянул в ответ, и они пожали друг другу руки.
Я стояла и чувствовала, как Зейн весь кипит изнутри от ревности. А от Авраама я чувствовала только лишь отвращение. И не только к Зейну, но и ко мне. И от этого сводило живот.
- Ладно, удачи - произнес он нам.
Мы попрощались с ним, и он прошёл в зал. Казался он невозмутимым, но я уже знала немного его, и некоторые чувства читала по его глазам. И если честно, даже углубляться не хотела в этот анализ, потому что легче бы мне не стало от моих умозаключений.
Могу лишь сказать одно с полной уверенностью - наша "дружба" с Авраамом подошла к своему концу.
Мы вышли с ресторана, сели в такси и поехали к центральному бульвару. Я смотрела в окно и пыталась справиться с той тоской, которая проникла в моё сердце. Ведь дико больно терять такого человека в своей жизни, как Авраам.
Завибрировал мой телефон. Пришло сообщение. Я удивилась, увидев, что оно от Авраама.
Но открыв и прочитав его, стало только хуже. В сообщение было написано немного слов, но несли они в себе достаточно много силы, чтобы вызвать слезы на моих глазах:
«Жаль, родная, что, ради своего минутного счастья, ты готова сделать несчастными других»
Я спрятала телефон обратно и отвернулась к окну, чтобы Зейн не увидел моих глаз, наполненных слезами.
- Долго будешь молчать? - впервые после встречи с Авраамом, заговорил Зейн.
- А что сказать? - не смотря на него, поинтересовалась я.
- Переживаешь, что эта встреча станет причиной вашей ссоры? - язвительно поинтересовался он.
Я убрала аккуратно слезы с глаз, а после повернулась лицом к Зейну.
- Чтобы поссориться, нужно общаться. Мы с ним не общаемся - сухо ответила я.
- Давно? - удивился он. - Я думал вы общаетесь.
- Около двух месяцев - без эмоций ответила я, но на душе было грустно от данного факта.
- Почему?
- Зейн, ты не позволяешь лезть мне в вашу семейную жизнь с Аэлитой, однако пытаешься влезть в мою?
- Ты ведь говорила между вами ничего нет - недовольно усмехнулся он.
- Так и есть. Но я не хочу обсуждать с тобой все, что касается Авраама.
- Из принципа?
- От нежелания быть тобою непонятой. Когда прекратишь ревновать, тогда возможно поговорим.
- Тебя разве можно не ревновать? Между нами океаны и десятки стран. Я не имею понятия с кем ты, где ты, как ты.
- Давай не будем сейчас выяснять сейчас? Ты ведь прилетел не для этого - я потянулась к нему и уткнулась ему в грудь.
Не хотела выяснять отношения, не хотела обсуждать то, что приносит дискомфорт нам двоим, хотела просто наслаждаться тем, что мы вместе.
Я чувствовала, как Зейн злится. Знала, что ревнует и знала, что ему любопытно, но я ведь не могла отдать ему во власть всю свою жизнь? Ведь и так уже отдала слишком много.
А ещё я знала, что одно моё объятие и один мой поцелуй заставят сменить его настроение. Поэтому оторвавшись от его груди, я потянулась губами вверх по шее. Оказавшись около его губ, я слегка коснулась их и тут же отстранилась. Он смотрел на меня, а на лице его стала медленно появляться улыбка.
Мы доехали до бульвара, вышли с такси и переглянувшись широко заулыбались.
- Счастлив вновь здесь оказаться - он взял одной рукой моё лицо и потянул к себе.
Я обвила его шею руками, и мы поддались секундной слабости в виде поцелуя на центральной улице города, где мимо нас проходили десятки людей.
Я прижалась к нему ещё сильней, как только он отпустил мои губы, и уткнулась лицом в его шею. А он обнимал меня так, будто хотел спрятать от всего мира.
- Зейн, не отпускай меня. Никогда. Пожалуйста. - сжимая его все крепче, шептала я.
На душе было так паршиво. Все, что я думала до его прилёта, абсолютна каждая мысль, что была против него и наших отношений - исчезли...испарились. Хотелось вечность стоять вот так с ним - обнимать друг друга и чувствовать теплоту наших душ.
Но стоять так долго мы не смогли, так как мы помнили, что каждая наша прогулка по бульвару - это шквал позитивных эмоций и маленьких приключений. И Зейн, взяв меня за руку, повёл меня к этому шквалу.
Мы забылись обо всем, смеясь и издеваясь друг над другом. Обливали друг друга питьевой водой из наших маленьких бутылочек, загадывали друг другу желания, которые каждый должен был выполнить. Я танцевала, сходила с ума, фотографировалась с ним, желая запечатлеть нас на память. Он носил меня на своей спине, кружил на руках, измазывал меня мороженным. Это было так беззаботно и искренне, что сердце влюблялось еще сильнее в этого человека. Мы целовали друг друга, обнимали, щипали, кусали, били и в такие минуты хотелось кричать на весь мир, какой счастливой я являюсь. Жаль, что это счастье быстротечно...
Зейн выиграл мне плюшевого небольшого зайца, такого мягкого и милого, что хотелось постоянно прижимать его. Я не фанат игрушек, но этого зайца я полюбила с первой секунды, наверное потому, что он от человека, от которого млеет сердце.
Мы гуляли с ним до самой глубокой ночи, он провёл меня на такси домой и сам уехал в отель. И расставаться, даже на ночь, было так сложно, хотелось, чтобы он остался, был рядом эту ночь. И следующую. И всю жизнь...
Следующие дни ничем не отличались от предыдущих. Мы выходили, гуляли, веселились. Зейн вечно фотографировал мои глаза, губы, волосы, шею. Все по-отдельностями. Мне было непонятно такое увлечение моими частями тела, но меня это смешило.
Шла уже вторая неделя нашего отдыха. Мы лежали у меня дома, смотрели фильм. И вдруг я увидела у главной героини татуировку и загорелось своим вечным желанием.
- Зейн - резко поставила я фильм на паузу и повернулась лицом к нему.
- Что? - улыбнулся он моей неожиданной реакции.
- Я хочу тату.
- Я это уже слышал - недовольно фыркнул он и попытался отобрать у меня пульт, чтобы включить фильм.
- Ну Зейн, - я откинула пульт в сторону. - Я очень хочу. Посмотри, какое у неё красивое тату на ключице - я пальцем указала на экран.
- Беатрис, не надо.
- Я сделаю это с тобой или без тебя. Поэтому лучше помоги мне с выбором.
Я маняще посмотрела на него и медленно стала тянуться к нему. Приблизившись вплотную, я села на колени и перекинула одну ногу через него, и получилось, что я сидела на нем.
- Встань - тяжело задышал он.
- Помоги с выбором тату - я потянулась к его губам, но слегка коснувшись их, я отстранилась.
- Беатрис... - я чувствовала, как он начинает возбуждаться.
- Зейн? - на моем лице сверкала ухмылка.
- Доведёшь же - он прикусил нижнюю губу.
- Так что? - я запустила руки ему под футболку.
- Нет - улыбаясь, отвечал он.
- Родной. Мой - с наслаждением шептала я и потянулась целовать его в шею.
- Целуй сюда - он пальцем указал на правую щеку, я поцеловала, - теперь сюда, - указал он на леву и я вновь послушалась. - Теперь сюда, - пальцем он указал на губы.
Я поцеловала его, и на n-ное количество времени мы выпали из реальности, полностью поглотившись друг другом.
- Ну что? - слегка оторвавшись от его губ, прошептала я.
- Разве я могу отказать тебе? - он вновь прильнул к моим губам.
Каждый поцелуй с ним был как в первый.
Бейла говорит, что я совсем потеряла разум. Будто без её слов я это не понимала. Но я уже погрязла в этом омуте, и не было мне спасения.
Позже мы зашли в интернет и стали искать надпись для тату. Мы сидели на раскрытом диване: я находилось между его ног, а он обнимал меня и смотрел в телефон через мое плечо.
Я показывала надпись за надписью, и каждая ему не нравилась. Мне уже стало казаться, что он специально отказывает мне, но вдруг он указал пальцем на одну из надписей.
- Вот. Это то, что нужно.
- Ты серьёзно? - я повернула голову, чтобы посмотреть на его лицо.
- Да. Хочу видеть эти слова на тебе.
- Боюсь, это станет моим проклятьем.
- Эти слова глаголют истину.
Я смотрела на него и слегка улыбалась.
Слова звучали так: «Guai chi la tocca (ит.)», что значило — «Горе тому, кто ее коснется.»
- Пусть они будут изображены здесь - он убрал волосы в одну сторону, опустил лямку топа и провёл пальцем по задней части надплечья.
- Давай ещё посмотрим.
- Смотри, но я сделал свой выбор.
- А может на ключице?
- Нет, - он стал проводить пальцами по шее и зоне декольте. - Твои родинки, твой шрам, твои, потрясающе выпирающие, ключицы не нуждаются в дополнении. Сделай, где я показал, это будет красиво - говорил он тихим бархатистым голосом, от которого мурашки бежали по телу, а когда его губы коснулись моего плеча, я и вовсе готова была потерять сознание.
Я ещё около получаса продолжала выбирать надпись. Показывала Зейну, но он настаивал, чтобы я сделал ту, что он выбрал. И в итоге , я поняла, что и сама хочу видеть на себе данные слова, полностью преподнесённые Зейном.
Я ведь мечтала о нескольких тату, каждая из которой должна будет нести свой смысл. Так пусть это тату будет наполнено Зейном и его смыслом...
И вот уже через пару дней на мне можно было увидеть красивое, звучное тату. Зейн в итоге смягчился и ему даже понравилось, как все в итоге получилось. А ещё приятнее, по его словам, ему то, что это тату связанно с ним.
И вообще, за дни, что мы провели вместе, мы очень сблизились. Я чувствовала, что то, что между нами проснулось - это что-то ещё более сильное и могущественное. И я уже даже не понимала насколько это плохо...или хорошо. Я просто старалась не думать, наслаждаться им, а в конце просто услышать его решение, которому я не буду противиться, каким бы оно не было.
Оставалось последние 5 дней, когда нам с Зейном придётся прощаться, но не надолго, ведь буквально через неделю я должна буду прилететь на Родину и готовиться к свадьбе сестре.
Мы ехали после тату-салона домой. Он крепко прижимал меня к себе, уткнувшись лицом в мои волосы. Интересно, о чем он думает? Что чувствует? Чего хочет и чего боится?
После Авраама я научилась одному хорошему качеству - я научилась не нарушать покой другого человека, особенно, когда он молчит. Наоборот, хотелось создать такую атмосферу для человека, чтобы ему было максимально комфортно в тишине рядом со мной. Поэтому задавать вопросы, теребить и мешаться я не хотела. Хотела лишь проникнуться, созданной Зейном, тишиной.
«Да-а-а, Авраам разве плохому научит?» - пронеслась мысль в голове, и на лице невольно мелькнула улыбка.
А я ведь скучаю по нему. Мне его не хватает. Не хватает его добрых янтарных глаз, которые одним лишь взглядом могли успокоить меня, создать для меня атмосферу, где я чувствовала себя защищённой от всех бед и страданий. И как меня только угораздило испортить все? Так ведь общались душевно, так ведь понимали друг друга с полуслова. Зачем только решили смешать эти светлые отношения с страстью...
Мы подъехали к дому, вошли в него. И только дверь захлопнулась за нами, как Зейн прислонил меня к стене.
- Чем ближе день моего отлёта, тем больше я скучаю - он держал двумя руками моё лицо, а лицо его было пропитано тоской. - Мне даже сейчас, когда ты рядом, тебя не хватает.
Глаза наполнились слезами, как только я представила, что скоро он улетит. Что он решит не разводиться, и будет обнимать, целовать и спать с нею. Они будут стремиться к любви. А я - я останусь лишь частью прошлого, которое останется в воспоминание. Эти мысли доставляли мне дикую боль...
- Позволь оставаться эти дни у тебя. Прошу. Я готов спать даже в этом коридоре, только позволь.
С глаз потекла первая слезы, я убрала взгляд.
- Ты плачешь? - он поднял мою голову, - Что с тобой? - я отрицательно покачала головой и выдавила улыбку. - Родная, что с тобой?
- Все хорошо, - я обвила его шею руками, уткнулась в неё и разрыдалась. - Мне будет так плохо без тебя - прошептала я ему в шею, и даже не знаю, услышал он ли он эти слова или нет, но это было и неважно, мне просто было необходимо избавиться от них.
Мы так и продолжали стоять у входной двери в объятиях друг друга, и привёл нас в чувства Ронни, который растрёпанный подбежал к нам. Зейн взял его на руки и стал играться с ним и старался рассмешить меня им. И ему это удалось, я хихикала и вытирала слезы с лица, а полностью успокоившись, взяла Ронни на руки и стала его зацеловывать.
- Фу, Беатрис, ты ведь потом меня этими губами целуешь - рассмеялся Зейн.
- Благодари, что целую лишь его мордашку - улыбаясь, я стала проходить в дом.
- Что ещё ты готова была ему поцеловать? - идя за мной, смеялся Зейн.
- Его всего. Так что веди себя хорошо, а то зацелую Ронни, а потом сразу примчусь к тебе с поцелуями.
- После этих слов, я готов стать шёлковым.
Смеясь, мы вошли в гостиную. Зейн сел на диван и потянул меня к себе, я села ему на колени.
- Знала бы ты, сколько ты значишь для меня - он внимательно разглядывал моё лицо, убирая с него лишние прядки волос.
Я лишь улыбнулась в ответ, а потом потянулась к его губам.
День так и проходил - в ласковых словах, признаниях и касаниях. Хотелось время поставить на вечную паузу, чтобы не было у нас никаких препятствий и проблем, и мы могли вот так - лежать на диване, обнимать друг друга, и не думать ни о чем...
Поздно ночью, Зейн опять повторил свою просьбу остаться у меня. И я не смогла отказать ему. Постелила ему в гостиной и сама там же и осталась. Всю ночь я пыталась уйти к себе в комнату, но он тянул меня обратно к себе. Всю ночь мы проговорили непонятно о чем, непонятно зачем. Но то, как держался Зейн - для меня это было просто удивлением.
Но следующий день... А точнее следующая ночь была другой.
Мы с ним лежали у меня в комнате и смотрели фильм, так как в гостиной телевизор сломался и мы ждали на следующий день техника. Я была укрыта легким одеялом, а Зейн лежал на этом же одеяле. Фильм уже закончился, и я привстала, чтобы попрощаться с ним, но он потянулся поцеловать меня. Поцелуй, который должен был длиться пару секунд, стал длиться намного дольше, Зейн стал забираться под одеяло, и притянул меня за талию к себе. Изначально он держался, и я тоже, но потом его руки коснулись моих ног, он провёл легким движением по ним и оказался под пеньюаром. Его руки поднимались все выше и коснулись груди. С моих уст раздался лёгкий стон. Я мгновенно возбудилась и не была этому удивлена: ведь у меня не было интимной жизни уже около полугода.
Он стал медленно спускаться губами вниз, прошёл по шее, но не остановился, стал спускаться ниже и ниже, касаясь губами моего тела. Оказавшись у моей груди, он стал медленно опускать лямки с моих плеч и снимать с меня платье. Под платьем у меня не было ничего, только нижняя часть белья, но верх был полностью оголён. Зейн взглянул на грудь, потом посмотрел на меня, а я просто лежала, закрыв глаза и уже заранее просила прощение у сестры за то, что возможно произойдёт. Все было в руках Зейна, я абсолютно не контролировала себя и знала, что не смогу прекратить все.
Он был так нежен, когда дело дошло до моего тела, каждого миллиметра он касался так, будто я фарфоровая и могу разбиться. Он стал снимать с себя футболку, и когда моё обнаженное тело коснулось его, я поняла, что не зря просила прощения...
* Тем временам. Зейн *
Зейн смотрел на её лицо, которое расплывалось в наслаждении, смотрел на её потрясающее тело, на то, как она извивалась, как виртуозная змея. Ядовитая змея. Он понимал, что, как её, он не желал ещё ни одну девушку в своей жизни. Каждая клеточка его тела желала насладиться ею.
И он старался держаться все эти дни, когда видел её, ощущал на себе её поцелуи, её кокетство. Наблюдал за её танцами, которые посвящала для него, а он внимательно рассматривал каждое её движение, наблюдал как она грациозно изгибала каждую часть своего тела. Она определенно умела владеть своим телом, умела красиво себя преподать, она умела заставлять мужчин хотеть её одним лишь своим взглядом. И Зейн не понимал, как он до сих пор сдерживался.
Но сейчас сдерживать себя сил больше нет.
Он коснулся руками последнего элемента её одежды и стал медленно и аккуратно снимать его с неё. Она лишь затаила дыхание и смотрела прямо ему в глаза.
- Я тебя люблю - прошептал он ей.
А после коснулся губами её живота, поднялся губами к груди и прильнул к ним. Он оттягивал время, надеясь на чудо, которое остановит их двоих.
Но чуда не случилось. Между ними случилось совсем другое...
Всю ночь он наслаждался ею, потеряв окончательно рассудок. Она в свою очередь была не менее откровенной, от чего его желания овладевать ею вновь и вновь увеличивалось.
На утро, Беатрис обессиленная уснула, а Зейн приподнялся, облокотившись об стенку кровати и наблюдал за ней. Слова любви, что были произнесены этой ночью, они не были ложью. Он искренне верил в то, что это великое чувство посетило его душу. Он смотрел на ту самую, кто пробудила в нем эти чувства и не мог сдерживать улыбки. Хотелось поцеловать её, но сдерживал себя, боясь потревожить её сон.
Он смотрел на неё и видел в ней что-то такое дьявольское и нежное одновременно. Будто маленький чёртик с нимбом над головой.
Зейн понимал, что Аэлита была права, когда говорила, что он состариться с Беатрис очень быстро. Она ведь делает все не так, как он желал бы, но когда она начинает смотреть на него молящими глазами, то он просто забывает о существовании слова "нет". Ему всегда хочется ей во всем потакать. И склонять весь мир к её ногам. Но то чувство ревности что он испытывает, оно просто за гранью добра и зла. Ему кажется, что только от этого чувства он может постареть лет на 20 за один лишь год проживания с ней... Но и это ему казалось в неком роде привлекательным.
И лишь одно смогло встревожить его душу и заставить улыбку исчезнуть с лица - это его жена. Она - привет из рая. И очень далека от ада. Она чудесный милый ангел, который готов жить по законам, который установит муж. Готова дышать его воздухом и взглядом быть прикована лишь к нему. Зайну с ней спокойно и стабильно во всем. Но чувств, как к женщине, он к ней не испытывает. Уважение, забота и доброта - вот все, что он проявляет он к ней и это максимум его чувств и желаний.
И сейчас н мечтает лишь об одном, чтобы по возвращению на Родину, Аэлита объявила ему о том, что хочет развода. Ведь он не желает, а точнее боится, причинить ей боль, заявив о разводе первым. Боится сломать её и испортить всю её дальнейшую жизнь.
Но и быть он хочет только с Беатрис...
* * *
Проснулась я ближе к полудню. Голова кружилась, и я пыталась восстановить события прошлой ночи. И лучше бы я не делала этого.
Вспомнив то, что между мной и Зейном произошло ночью, я прозрела и резко вскочила, осматриваясь по сторонам. Зейна не было рядом, увидела лишь валяющийся пеньюар на полу, который подтверждал все мои воспоминания о ночи.
Я схватила подушку, уткнулась в неё лицом и стала кричать в неё что есть сил. Слез не было, но истерика внутри меня была неимоверная.
Слегка успокоившись, я начала вставать, медленно прошлась по комнате и подошла к гардеробной.
«А это ведь было сказочно. Таких эмоций, Беатрис, ты не испытывала никогда...» - заговорил со мной мой внутренний голос, и я ему улыбнулась.
Ведь и в правду, это было совсем по-другому. Вот о чем говорили люди, когда говорили о ночи с любимым мужчиной - это и в правду что-то волшебное. Эмоции и мысли совсем другие, более окрылённые, воздушные.
«А ещё он признался в любви» - продолжило моё внутреннее Я.
- Это, скорее всего, от перевозбуждение - ответила я самой себе шепотом и отчаянно усмехнулась.
Я переоделась и вышла с комнаты. Дома никого не было, поэтому я сделала вывод, что Зейн гуляет с Ронни.
Я завтракала на кухни, когда в дом вошли. Через пару минут вошли и на кухню.
- Доброе утро - поприветствовал меня Зейн, смотря на меня с нежностью и с сияющей улыбкой на лице.
- Добрый день - поправила его я и убрала взгляд на завтрак.
- Выспалась? - он подошёл ко мне и поцеловал в лоб.
- Да, а ты? - говорила я с ним, продолжая играться ложкой в каше.
- Не спал совсем.
- Совесть не позволила? - я бросила на него взгляд и тут же опустила его обратно.
- Нет, твоя красота.
Я ничего не ответила. Продолжала свои попытки покушать, но кусок в горло не лез.
- Это была самая лучшая ночь в моей жизни, - он встал со стула, подошёл ко мне, сел на корточки и взял меня за руку. - Слышишь меня, лучшая!
- Зейн, как мы могли? - дрожащим голосом вымолвила я.
- А как мы могли влюбиться друг в друга, как смогли поцеловаться, как я смог приехать к тебе сейчас, обманывая всех? Беатрис, все, что мы делаем - это плохо, и думаю наши чувства друг к друга куда ужасней, нежели то, что произошло ночью.
- Но не аморальней...
- Тебе не понравилось?
- Дело не в этом. Я ведь только этим себя и успокаивала. Мол все ещё под контролем, что мы ещё можем держать себя, хоть в каких никаких, но рамках. А теперь? - я посмотрела на него. - А теперь я не имею представления как смогу когда-нибудь позволить другому мужчине прикоснуться к себе. Как смогу вообще посмотреть на другого... Я полностью отдана тебе, каждой клеточкой - глаза вновь наполнялись слезами.
Как же я устала плакать. Как же...
- Во-первых, только попробуй даже подумать о другом - прошипел он, - про постель вообще замолчи. А во-вторых, я уже принял решение. Чтобы не решила Аэлита, после свадьбы Амира и Ясмин, мы будем разводиться.
Я смотрела на него и не могла поверить в услышанное.
- И что дальше, Зейн? Допустим развёлся ты. Как ты представляешь дальнейшую нашу жизнь, как ты собрался объявлять о нас нашим родным?
- Я решу этот вопрос. Главное сейчас дождаться решения Аэлиты.
- Я надеюсь, что она предложит развестись...
- Я тоже.
- Мы так усложнили себе жизнь. Могли ведь изначально не приближаться друг к другу - взялась я вновь за осуждения.
Он встал и потянул меня за собой. Я встала за ним. Он обнял меня крепко и только потом ответил на мои слова:
- Разве могли? Меня будто магнитом к тебе тянуло.
- До сих пор не могу себе простить, что исчезла тогда - прижимая его ещё ближе, прошептала я.
- Прекращай. Случилось так, как случилось. Главное сейчас не исчезни, и все у нас будет хорошо.
Я положительно кивнула головой и больше ни о чем не хотела думать. Куда я теперь исчезну то? Моё сердце, мой разум, моё тело - все покинуло меня и ушло к его власти.
Что я решаю сейчас в своей жизни? Ровным счётом Н-И-Ч-Е-Г-О.
Последующие дни до его отлёта были идентичны предыдущим. Только теперь мы засыпали и просыпались вместе. Зейн шептал о любви и обещал, что все будет у нас хорошо. И я верила. Хотела верить...
Все дни, все две недели, мы проводили наедине друг с другом, не желая видеть никого. Бейла меня прекрасно понимала и не обижалась, и я была ей безгранично благодарна за это.
Единственное чего я боялась - это встретить ещё раз Авраама. Боялась вновь увидеть глаза, полные отчуждения.
За эти две недели я испытала столько счастья, любви и нежности, сколько не испытывала никогда. И они стали даже лучше тех трёх, что были у нас.
В день отлёта Зейна, мы лежали с утра в постели. Зейн, приподнявшись на локоть, рассматривал меня. Делал так внимательно, будто старался выучить меня наизусть. А я водила пальцем по его левой груди, желая прикоснуться к его сердцу и взгляд мой был прикован к моим пальцам.
- Когда ты прилетишь? - поинтересовался он.
- Взяла билет на 8 число - не поднимая на него взгляд, тихо ответила я.
- Значит, скоро увидимся. Жаль только, что в другой обстановке.
- Аэлита писала? - решила проигнорировать его слова я.
- Нет. Думаю это что-то, да значит.
- Надеюсь - я подняла взгляд на него и сжала губы от тоски.
- Не переживай, любимая, - он потянулся ко мне и поцеловал в лоб. - Скоро все у нас будет хорошо.
Я обняла его в ответ и прижала к себе больше, чем хватало мне сил.
Днем мы собрались и поехали в аэропорт, прощались мы с ним с самого утра и до самой последней минуты, пока ему не пришлось уйти. Точно так же, как и было 2 года назад. Жаль только нет во мне столько силы, сколько было тогда.
Как только я попрощалась с Зейном, я помчалась у любимой подруге, чтобы обо всем ей рассказать.
И вроде я видела радость, которую она испытывала за меня, но по глазам её чувствовала, что что-то её, все таки, беспокоит.
- Бейл, что не так? - встревоженно поинтересовалась я.
- Все так, Беатрис. Хочу, чтобы ты поскорее была счастлива - она взяла меня за руки и улыбнулась, но та нотка грусти в глазах её не исчезала.
- Тогда почему я вижу, что тебя что-то беспокоит?
- Понимаю, сколько впереди тебя ждёт скандалов с родными, - она сделала небольшую паузу, а после продолжила. - Стоит ли Зейн семьи?
- Бейла, будь у меня нормальная семья, я бы сказала, что не стоит, - занервничала я. - Но увы...
- Какая никакая, но семья. А что если он... - не успевает она договорить, как я перебиваю.
- Никаких "если", Бейла. Он обещал все решить, и я ему верю. Он обещал, что все у нас с ним будет хорошо, и я ему верю.
- Как скажешь, моя хорошая. Я всегда за тебя и за твоё счастье - она потянулась и обняла меня.
Я обняла в ответ. А на душе вдруг появилась тревога, которую я не могла связать ни с чем. Она просто просочилась в каждый уголок моей души и не отпускала меня.
* Тем временем. Зейн и Аэлита *
Зейн ехал домой после аэропорта и чувствовал, как уже скучает по Беатрис. Как хочет вернуться обратно, оказаться с ней рядом, ощутить аромат её тела и запах её волос. Вспоминая её, он не мог сдерживать улыбки.
Но чем ближе он подъезжал к дому, тем больше омрачалась его душа.
Он планировал провести этот вечер без жены и поехать за ней только на следующий день.
Но у порога его уже встречала Аэлита, чему он был крайне удивлён.
- Здравствуй - улыбчиво поприветствовала его девушка.
- Привет - растеряно ответил он.
Она неловко стала смотреть из стороны в сторону.
- Я скучала - еле слышно, вымолвила она.
Зейн услышал, но не смог ничего ответить.
«Неужели передумала?» - пронеслось в его голове. И от этого становилось дурно.
- Проходи, мы все тебя заждались - вновь вымолвила Аэлита.
Она чувствовала себя перед ним виноватой. Она корила себя за то, что посмела заикнуться о разводе. Она искренне соскучилась по нему за эти дни, и уже как неделю вернулась домой, так как понимала, что её место - в его доме.
Зейн прошёл в дом, там его встретила мать с отцом и старший брат со своей семьёй. Он всех рад был видеть. И немного посидев со всеми, и рассказав о чудесном отдыхе, который он провёл в компании своих иностранных друзей, которых никто не знает, он извинился, ссылаясь на усталость, и отправился к себе в спальню. За ним прошла и Аэлита, желая поскорее обо всем с ним поговорить.
Она вошла в комнату и увидела сидевшего Зейна, который уткнулся руками о свои коленки, а лицом уткнулся в свои ладони, которые сжимали его лицо.
Она аккуратно подошла к нему.
- Зейн, можно? - тихо и аккуратно поинтересовалась она.
Он поднял голову и посмотрел на неё, на такую нежную и невинную, которая смотрит на него виновато и пытается что-то ему сказать.
- Да? - он улыбнулся ей и рукой указал, чтобы она села рядом.
- Прости меня, пожалуйста - сев, промолвила она.
- За что? - Зейн все же надеялся услышать, что её решение не изменилось.
- За то, что хотела сбежать от трудностей. Я не должна была даже думать об этом. Прости.
Зейн смотрел на неё, а в душе у него все разбивалось вдребезги. Он не знал, что делать, что говорить. Он не понимал, как он позволяет ей просить прощение у него, когда извиняться должен он. Но он молчал и продолжал смотреть на неё. Он не мог сказать ни слова.
Он не мог сказать ей добрых слов, но и о своём решение сказать не смел. Ведь ничто не должно, перед свадьбой Амира и Ясмины, омрачать состояние жены и её семьи.
- Ты зол на меня? - продолжая смотреть вниз, вымолвила она.
- Нет, Аэлит. Никакой злости у меня нет и не стоит просить прощение.
- Можно мне обнять тебя? - она подняла взгляд на него. - Я скучала.
- Я ведь твой муж, - усмехнулся Зейн. - И ты спрашиваешь можешь ли ты меня обнять? - он старался успокоить её, а так же и успокоить тот поток ужаса, что творилось в нем.
Аэлита заулыбалась и бросилась ему на шею, а Зейн приобнял её одной рукой за талию.
И он вдруг понял, что все, что казалось ему таким лёгким и простым рядом с Беатрис, стало таким тяжёлым и сложным в реальной жизни.
* * *