Бездушный

Я попыталась сглотнуть, но не смогла. Казалось, будто его раны выжигаются на моей собственной коже.

– Это дело рук Джо?

– Нет. – Он провел языком по зубам. – Ее брата Дэрила Райлера. Того мужчины, которого ты видела в библиотеке лет десять назад. Джо не истязала меня. В первое время после свадьбы с моим отцом она лишь шлепала меня. Частенько. А когда мне исполнилось двенадцать, сюда переехал Райлер. –Даня помедлил, но мне не показалось, что ему с трудом дается рассказ. Его лицо оставалось таким же бесстрастным, как и всегда, а голос тихим и уверенным. – Она запирала двери снаружи, и наказывал меня уже он.

Я судорожно втянула воздух. Мне хотелось убить эту женщину. Даже после всего, что он со мной сделал, мне хотелось, чтобы его мачеха умерла. Но затем у меня возник еще один вопрос.

– А твой отец знал?

– Я рассказывал ему, но он редко появлялся здесь. Его всегда занимал лишь бизнес. А когда меня исключили из школы-интерната и я вернулся сюда, Джо убедила его, что я сам наношу себе увечья. Режу себя. Что я «проблемный» ребенок. Она даже наняла психиатра, чтобы тот осмотрел меня. Которого сама и выбрала, разумеется. И они даже обсуждали возможность отправить меня куда-нибудь на лечение. Поэтому я научился держать рот на замке, пока не подрос и не стал сильнее, чтобы дать отпор. Пока мне не исполнилось шестнадцать лет.

Сглотнув, я еще раз обвела взглядом его торс. И меня тут же накрыло волной стыда, когда я осознала, что испытываю не только жалость. В груди запорхали крошечные крылышки бабочек, а соски превратились в тугие бусинки. Мне нравилось его тело. Оно казалось идеальным даже со шрамами. Прекрасным своей небезупречностью. Но при этом принадлежало Дане

– А ты не пытался рассказать кому-то еще? Заявить в полицию? Пожаловаться учителям?

Он снова моргнул, но в глазах так и не появилось ни одной эмоции.

– В тот момент это уже не имело особого смысла. Джо с отцом много путешествовали, а Дэрил почти не появлялся. Подсел на наркотики. –Даня пожал плечами. – Он умер вскоре после того, как ты уехала из города. Отключился от передозировки и утонул в своем джакузи. – Он склонил голову набок и добавил: – Какой позор.

От этой новости у меня пробежала дрожь по спине. Я помнила каждое слово из их разговора в тот день в библиотеке. Нет. Даня не мог кого-то убить. Или мог?.. Я не хотела спрашивать об этом. Потому что не была готова услышать его ответ. И потому что знала – это вызовет еще один спор с совестью, а моя голова и так раскалывалась.

– Даня… – выдохнула я.

Он шагнул ко мне, и наши тела соприкоснулись. Мне хотелось раствориться в нем, но я понимала, что не стоило поддаваться этому искушению. Он поселился в моих мыслях и вызывал смятение. Но я все еще ненавидела его.

Боже мой, да он же постоянно называл меня Служанкой.

Но когда наши тела соприкоснулись, меня окутало тепло и странное спокойствие, которое никак не ассоциировалось с этим мужчиной и которое лишало желания сопротивляться. Мы стояли невероятно близко друг к другу, но его руки висели по бокам. И, уверена, мы оба лгали себе, что пока не прикасаемся друг к другу руками, это не считается. Но прекрасно понимали, что это не так. Мое сердце воспринимало это не так.

– Все весьма запутанно, но я не отступлюсь, – сказал он. – Я не стану втягивать тебя в судебные распри. Джо не заслуживает и пенни, но что бы ни указал мой отец в завещании, это останется между ней и мной. –Даня  опустил взгляд на мои губы. Он стоял так близко, что я чувствовала соленый вкус его теплой обнаженной кожи и обжигающее дыхание, вырывающееся из его рта. – Тебя это не затронет. Знаю, ты считаешь меня куском дерьма и у тебя есть на это довольно веские причины, но я не стану просить тебя давать ложные показания. Я бы никогда не стал так усложнять тебе жизнь. Никогда. Я просто прошу тебя помочь мне запугать Джо настолько, чтобы она отступила, если возникнут трудности с завещанием.

Я растерянно покачала головой.

– Уверена, твои друзья с радостью помогут тебе.

– Они ни о чем не знают, – признался он. – Я ничего им не рассказывал. Ни о Дэриле Райлере, ни о Джо. Это не то, чем стоит гордиться, Служанка. Ведь я позволял им творить это со мной. Причем годами. За исключением Илайи Коула и психотерапевта, которого я посещал несколько лет назад, лишь ты одна знаешь об этом.

Я могла бы многое ему сказать. Что это не его вина. Что этого не стоит стыдиться. Что он не единственный, кто столкнулся с подобным. Но я достаточно хорошо знала Милохина , чтобы понимать – это не то, что он хотел услышать. Он слишком горд для ободряющих речей. К тому же сейчас его заботило лишь мое согласие помочь ему.

– Так попроси своего психотерапевта, – предложила я.

– Это не только всколыхнет ненужное дерьмо и выльется мне в кругленькую сумму, но и привлечет ненужное внимание. Нет. Мне совершенно этого не хочется. Я собираюсь разобраться с Джо по-тихому, а мы оба знаем, что ты умеешь хранить секреты.

Цветок. Мрак.

– Откуда мне знать, что ты честен со мной?

Я старательно сохраняла равнодушные нотки в голосе, не обращая внимания на прозвучавший комплимент. Ведь это вполне резонный вопрос. Я не забыла, что слышала в библиотеке много лет назад. Но после того как Милохин обращался со мной, я убедила себя, что это была неприятная семейная ссора.

– Тебе придется поверить мне на слово.

– И какой же из твоих поступков должен убедить меня довериться тебе?

Я поморщилась и отступила на шаг. Потому что близость к нему никак не помогала сосредоточиться.

Даня поднял руку и коснулся моей щеки тыльной стороной ладони, заставляя сердце биться сильнее. А меня – отступить еще на один шаг.

– Может, я и веду себя как придурок, но никогда не лгал тебе. Ни разу. Джозефина вместе со своим братом нацелились заполучить деньги моей семьи. Они даже не побрезговали грязными приемами, чтобы заполучить их. Так что смерть отца для нее – словно день премии. Но она не получит того, чего так страстно жаждет.

Я закрыла глаза и тряхнула головой.

Не дождавшись ответа,Даня  взял меня за руку и потянул к креслам. Уже наступило пять утра и мне больше не хотелось читать.

– Останься.

– Зачем?

– Потому что я тебе приказываю это сделать.

– Нет.

Опустив голову,Даня  потряс ею и резко втянул воздух.

– Черт, тогда сделай это, потому что я этого хочу. Сегодня был долгий день. Не принимай решений прямо сейчас. Просто посиди здесь, пока я работаю, чтобы вновь привыкнуть к моему кислому виду. Я больше не стану пытаться подкупить тебя. Вместо этого я прошу тебя подумать о том, что для тебя, Юлия , означает справедливость. Потому что, какой бы хорошей ты ни была и каким бы монстром ни считала меня, думаю, у нас примерно одинаковые моральные принципы.

Я уселась в кресло, стоящее напротив него, но лишь потому, что чувствовала себя невероятно потрясенной, чтобы переживать все это на ногах. Признание Дани и мои подозрения насчет смерти Райлера практически парализовали меня.

Я медленно потянулась за книгой в кожаном переплете, лежащей на углу стола. Но прочитав название на корешке, удивленно подняла бровь.

– «Маленькие женщины»?

Даня  в ответ лишь пожал плечами.

Я открыла книгу, но мне не удавалось сосредоточиться на тексте. Потому что каждую пару секунд мои глаза устремлялись к Дане

– У тебя возникли еще какие-то вопросы, Служанка? – не отрываясь от экрана, спросил он.

Меня взбесило, что он вновь обращался со мной так, словно ничего не произошло.

– Я что, дура, раз сижу здесь с тобой? – поинтересовалась я, искренне желая узнать, что он думает об этой ситуации.

На его лице мелькнула тень улыбки.

– Я бы дал тебе много эпитетов. Но «дура» явно в этот перечень не входит.

– И как бы ты меня назвал?

– Ты…

Он поднял голову и посмотрел на меня.

Иногда люди умели общаться лишь взглядом, и сейчас его глаза говорили: «Моя». Но вот с губ слетело совершенно другое.

– Непростая. Настоящая головоломка. Но это не так уж и плохо.

Мне хотелось сказать, что он не заслуживает моей помощи и что я ненавижу его. Но я понимала, что солгу. По крайней мере, о своей ненависти. И даже если я и соберусь солгать ради него, мне не хотелось превращать это в привычку. Поэтому я прикусила язык.

Он намеренно вытянул ногу и протиснул ее между моими, вынуждая отстраниться. Но я не стала этого делать. Мне нравилось тепло, исходящее от его тела. То, как его длинная мускулистая нога прикасалась к моей. И как через несколько минут он надавил чуть сильнее, разводя мои ноги в стороны, отчего с моих губ сорвался глубокий вздох.

Вот только он даже не взглянул на меня. Ни разу. Я делала вид, что продолжаю читать, пока Даня  не постучал по столу ручкой с покусанным кончиком. А когда я заметила имя, выведенное на одной из граней, руки невольно стиснули книгу. Эта была моя ручка. Та, которой я пользовалась, когда он пришел в бар «У МакКоя».

– Кстати, – подняв голову, сказал Даня  с еще одной расслабленной улыбкой на лице. – Я взял на себя смелость сказать твоей маленькой подружке Рашель, что ты больше не собираешься работать в баре. Уверен, вам с сестрой хватит твоей нынешней зарплаты. Так что теперь ты моя,Юлия Гаврилина. И можешь не благодарить.

Даня Милохин

Это случилось. Я отключился.

После восьмидесяти четырех часов без сна тело, наконец, сдалось и провалилось в глубокий сон. Это произошло в моей старой спальне, едва я добрался до кровати. Я так и не надел футболку, по большей части потому, что мне нравилось, как Служанка смотрела на меня, пока я работал, а она читала. Но уже наступило утро, и вряд ли мне удастся проснуться в ближайшие часы, так что рано или поздно она поймет, что что-то не так. Люди не исчезают без причин посреди дня.

Я проснулся через тринадцать часов. Наступил вечер, а из широкого коридора доносился шум. На мгновение возникла надежда, что это Служанка, но я быстро понял, что это не она. А Джош и Слэйд – медбратья, присматривающие за моим отцом. Они спорили, какая футбольная команда лучше: «ЛасВегас Рэйдерс» или «Нью-Ингленд Пэтриотс». И меня совершенно не радовало, что эти два ублюдка разбудили меня.

Пройдя мимо здоровенных парней, я направился прямиком в спальню отца. Видимо, его выписали из больницы и перевезли сюда, пока я спал. И – сюрприз! – Джо так и не появилась. Наверное, отдых в Кабо для нее важнее, чем провести несколько недель рядом с умирающим мужем. Или дней.

Тяжесть от происходящего давила на мои плечи, но ведь именно этого я и ждал так долго. Со своих двенадцати лет.

А теперь пришло его время. Дэрил уже сдох. А папа умирал.

И скоро жизнь Джо потеряет смысл.

Я оставил дверь открытой. Медбратья покосились в мою сторону, но продолжили перепираться в коридоре, эмоционально размахивая руками.

– Привет, пап.

Я улыбнулся и, засунув руки в карманы, прислонился плечом к стене, рядом с картиной Чарльза Эдуарда Дюбуа. Да, она вполне неплоха, но мне больше нравилась мазня Юли. А сейчас и вовсе все внимание занимал открывающийся передо мной прекрасный вид.

От человека, разрушившего мою жизнь, осталась лишь хилая оболочка. Он облысел и побледнел, тонкая кожа обвисла на шее, как у ящерицы, а из-под нее проглядывали вздутые вены. Я пошел в мать и совершено не походил на отца, что, как мне казалось, стало еще одной причиной такой жгучей ненависти ко мне Джо.

«Не лги мне, сынок. Джо и Дэрил никогда бы так не поступили», – сказал он мне, когда я показал ему свои шрамы. Мои раны. Мою боль.

«Она запирает меня вместе с ним», – возразил я в миллионный раз.

«Джо сказала, что ты сам это делаешь. Таким образом ты пытаешься привлечь внимание? Этого ты добиваешься?»

Но я не пытался привлечь внимание. Мне хотелось другого отца.

– Ну как ты там? – с ухмылкой спросил я у Барона-старшего, прекрасно осознавая, что за моей спиной находились медбратья.

Он заморгал, но ничего не ответил мне. Потому что не мог. А вот у меня накопилось много того, что хотелось высказать. Да, я осознавал, что мои слова могли добить его. Но меня это не волновало.

– Прости, что приехал без предупреждения. Но у меня возникли вопросы насчет твоего завещания, которые я захотел обсудить с Илайей Коулом.

Папа считал, что мы с ним в хороших отношениях. В последнюю нашу встречу я даже притворился, что меня интересуют его дела и здоровье. Но настало время мести. Я прошел в его комнату и присел на краешек кровати, прекрасно понимая, что этот ублюдок не собирается обсуждать эту тему.

Кто главный наследник? Неужели Джо?

На кону стояли гребаные миллионы. Вся власть отца основывалась на деньгах. Используя их, он управлял своими женами, и благодаря им, по его мнению, заслужил мое уважение. Но он ошибался. Как и всегда.

– Знаешь, мне будет интересно узнать, сколько ты оставил Джо. Ты никогда не раскрывал свои карты. И использовал богатство, чтобы удерживать власть. Держу пари, ты заставил ее подписать тот беспощадный брачный контракт задолго до того, как притронулся к ее сиськам. Да? – Я хмыкнул и подмигнул ему.

Отец ничего не ответил, он даже с трудом дышал. Да, все мужчины из семьи Спенсеров получали юридическое образование и наслаждались женщинами… но при этом чертовски любили деньги.

– Ха. Готов поспорить, ты посчитал это верным решением. По крайней мере, для себя. Но не для меня. Потому что тот факт, что ты убил маму, меняет все.