Бездушный

- Тебе идет розовый, - сухо отметила она, кивнув на розовое постельное белье в цветочек, заправленное на ее кровати. - Кто тебя впустил,Даня? И какого черта ты делаешь в моей комнате?

Меня никто не впускал. Ее родители отправились на фермерский рынок или куда-то еще.

Она бросила рюкзак у двери и, подойдя к комоду, достала чистую одежду. Мне понравилось, что Служанка выбрала укороченный топ с названием группы, которую знали лишь такие же наивные простушки, как она. За выходные ее кожа загорела и приобрела бронзовый оттенок, а на шее поблескивала золотая цепочка.

А еще мне понравилось, что она назвала меня

Но не понравилось, что Юлия даже не взглянула на меня.

- Ты должна исчезнуть, - выпалил я.

- Кажется, это мои слова. - Она вздохнула. - Я хочу принять душ и приготовить себе бутерброд. Так что тебе придется подождать, пока я не закончу. Или до тех пор, пока мне не взбредет в голову начать выполнять твои приказы.

- Я сейчас говорю не про эту квартиру. Ты должна исчезнуть из города, штата и с лица всей гребаной земли.

Хотя здесь я немного перегнул. Мне не хотелось, чтобы она умерла. Я просто желал, чтобы она исчезла из моей жизни.

Служанка задвинула бедром ящик комода и присела на корточки, чтобы достать из рюкзака зубную щетку.

- Позволь мне задать вопрос. Ты знаешь, что сбрендил, или все еще считаешь себя нормальным человеком? Мне очень интересно.

Она ткнула в мою сторону зубной щеткой, а затем вывалила грязную одежду из рюкзака в корзину для белья.

- Я дам тебе десять тысяч, чтобы ты испарилась.

Но Служанка лишь закатила глаза. Наверное, решила, что я шутил.

- Хоть меня и привлекает идея, чтобы нас разделял штат или два, мне некуда идти.

- Двадцать тысяч долларов, - сузив глаза, выпалил я.

Мне не составит труда снять такую сумму со своего счета. И я сомневался, что отец это заметит. А даже если и заметит, ее отъезд будет стоить каждого потраченного цента. Потому что мне не хотелось терять остатки рассудка.

- Нет, - решительно ответила она и рассмеялась. - С чего ты взял, что я сделаю то, о чем ты просишь?

Мне стало понятно, что она не уедет из города лишь потому, что я ее об этом прошу, поэтому достал свой телефон и с полнейшим равнодушием на лице посмотрел на нее.

- Тогда я уволю твоих родителей, и вам придется перебраться отсюда в какую-нибудь дыру в. И бедная Рози - бедная чертова Рози - потеряет медицинскую страховку, за которую платит мой отец. Думаю, это хороший стимул сделать то, что я от тебя требую, - ухмыльнулся я.

Ее глаза сузились до щелочек, а губы сжались. В этот момент она ненавидела меня. Да я и сам ненавидел себя. За нас обоих. Но я больше не мог это выносить. Это доконало меня. Она доконала меня. Может, потому, что выглядела в точности как Джо в молодости. А может, из-за того, что я все еще хотел трахнуть ее - несмотря ни на что. И от этого я возненавидел самого себя.

- Ты не сможешь этого сделать, - прошептала она, прижимая трясущимися руками к груди чистую одежду и зубную щетку.

Служанка любила свою семью. И особенно Рози.

- Они работают на твоих родителей, а не на тебя. И я не думаю, что мистер Милохин захочет, чтобы подобные вопросы решал его капризный сынок-подросток, - пытаясь убедить скорее себя, чем меня, продолжила Юлия

- Не захочет? - Мои брови поползли вверх в притворном удивлении. - Ты вообще помнишь, когда отец и Джо в последний раз появлялись здесь? Но предлагаю просто проверить твою теорию. Я прямо сейчас позвоню ему.

Всем окружающим казалось, что я держал Барона-старшего за яйца. Ведь из-за того, что он постоянно колесил по маршруту Нью-Йорку у черта на куличках, где Джо решила позагорать, и просто не успевал играть роль настоящего родителя, отец редко отказывал мне.

Наверное, это происходило из-за чувства вины, которое терзало его из-за того, что он сделал с мамой.

- Привет, пап, это я, - закинув ноги на ее кровать и скрестив их в лодыжках, сказал я по громкой связи.

И меня совершенно не волновало, что я так и не удосужился снять свои грязные кроссовки.

- Чего ты хотел,Даня? - В голосе отца слышалось нетерпение.

Служанка смотрела на меня с открытым ртом.

Вздохнув, я со скучающим видом закинул в рот мятную жвачку.

- Просто хотел уточнить. Раз вы с Джозефиной почти не бываете дома, правильно ли я понимаю, что персонал - в моей власти? И я могу кого-нибудь нанять или уволить, если их работа меня не устраивает?

На заднем плане послышался плеск волн. Видимо, он находился на яхте «Мари», названной в честь моей матери. А затем звон льда в стакане, скорее всего, со скотчем.

- Да, - ответил отец. - Ты правильно понимаешь. А что? Что-то случилось? Кто-то из работников доставляет тебе неприятности?

Я кивнул с торжествующей улыбкой, хоть отец и не мог меня видеть.

Зато видела Служанка.

Ее лицо побледнело под золотистым загаром. Она расстроилась. Испугалась. Я выставлял ее из дома в восемнадцать лет. Без перспектив. Без места, куда пойти. И пригрозил уволить ее родителей, если она этого не сделает.

- Нет, все хорошо, - успокоил я отца, продолжая наблюдать за Юлей - До скорого, пап.

Я повесил трубку. Он с Джо и Дэрилом еще мне заплатят, но сейчас не до них. Я резко поднял глаза и встретился со Служанкой взглядом.

Она вздернула подбородок. А презрение, испытываемое ко мне, волнами исходило от ее застывшей фигуры.

Тишина душила, как и мысль о том, что я, по сути, разрушал ее жизнь. Я поставил во главу угла себя, а не Юлю. Свои чувства, а не ее. Да, в этом нет ни капли благородства или нравственности, но чего еще от меня можно ждать?

- Я могу хотя бы доучиться до выпускного? - спросила она так тихо, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, про что она говорила.

При этом Служанка выглядела совершенно спокойной. Гордой.

И, черт побери, казалась еще прекраснее. Я поступил правильно, избавившись от нее.

- Ты должна уехать в течение недели после окончания школы, - кивнув, ответил я и поднялся с кровати. Я уже скучал по ней. - И конечно же, ты должна порвать с Егором. Уже во второй и последний раз я говорю - а не прошу - покончить с этим дерьмом. Скажи ему, что уезжаешь, потому что познакомилась с каким-нибудь парнем в Интернете. И убеди его не искать тебя. Одна ошибка,Юлия и, можешь поверить, я не только лишу твою семью работы, но и прослежу, чтобы они не нашли работы.

Служанка ничего не ответила мне, но я знал, она прекрасно меня поняла. Она не из тех девушек, что станут бросаться в драку, когда на кону благополучие ее близких. Ее семья слишком много для нее значила.

Когда я в последний раз выходил из комнаты Служанки, то невольно задался вопросом, сможет ли Юлия когда-нибудь простить меня.

И как сильно мне придется унижаться, если я когда-нибудь захочу вернуться в ее жизнь.

Нет. Цена окажется лишком высока. Мы больше не увидимся. Впрочем, как и они с Егором

Юля гаврилина

Наши дни

Я не собиралась этого делать.

И в этот момент меня совершенно не волновали деньги. На самом деле они меня вообще никогда особо не волновали. Конечно, мне хотелось жить так, чтобы не считать каждый цент и отдохнуть от выплат по кредитным картам, но какой ценой?

Я не стану разрушать чью-то жизнь ложью. Ни за что. Я - не Даня.

Всю ночь я проворочалась в постели, обдумывая и анализируя последние несколько часов. Слишком многое произошло за это время.Даня хотел, чтобы я солгала Джо, глядя прямо ей в глаза, что, если дойдет до суда, мои показания будут против нее. Что Милохин рассказал мне то, чего на самом деле никогда не говорил.

Вот только я никогда не умела врать. Но тихий внутренний голос продолжал твердить: «А что, если это правда?» И я ему отвечала: «Даже если это правда, то не моя». Я не сомневалась, что существовали и другие способы, которыми Вишес мог добиться своего, не втягивая меня в свою заварушку.

В четыре часа утра я сдалась, сбросила одеяло и сунула ноги в тапочки. Решив все-таки не помогать Милохину, я уже и не надеялась заснуть, поэтому захотела что-нибудь почитать. А за книгой отправилась в библиотеку, которую хотела посетить все эти годы, что моя семья живет здесь.

Скорее всего, у меня больше не появится возможности посмотреть на нее, ведь Вишес выгонит не только меня, но и моих родных. Да и сама я избегала этого места больше десяти лет, потому что оно вызывало у меня удивление и затаенную боль. Так что я позволяла себе лишь коситься на эти двери, но не более того. А теперь мне захотелось узнать, что за ними скрывалось.

Я не собиралась поддаваться на его шантаж. И продавать свою совесть. На этот раз деньги ему не помогут.

Вспомнив мамин код безопасности, я попала в особняк через кухню. Он ничуть не изменился за последние десять лет.

Я на цыпочках кралась по идеальному деревянному полу в холле, следуя тем же маршрутом, который использовала в первый раз, чтобы добраться до библиотеки. Перед сном я надела футболку на пару размеров больше с фотографией группы «The Libertines», которую использовала вместо пижамы, но Милохин уже наверняка крепко спал наверху. Я собиралась лишь насладиться ароматом старых книг, немного почитать для успокоения нервов и вернуться к родителям.

Вокруг царила тишина. Вот почему мой вопль прозвучал так громко, когда я толкнула дверь в библиотеку и увидела Даню. Он сидел за дорогим резным деревянным столом, окруженным четырьмя мягкими креслами с высокими спинками. Эта мебель напоминала ту, что часто ставят в общественных библиотеках, только выглядела более причудливо.

Услышав мой вскрик,Даня оторвал взгляд от ноутбука и пристально посмотрел на меня, пока мое бешено колотящееся сердце немного не успокоилось. Затем, не говоря ни слова, он подтолкнул ногой кресло, которое стояло напротив него, безмолвно приглашая составить компанию. Но я даже не шелохнулась.

– Почему ты еще не спишь? – дрожащим голосом спросила я.

– А что ты, черт побери, делаешь здесь посреди ночи? – спокойно, но устало возразил он.

Даня  переоделся в белую дизайнерскую футболку с V-образным вырезом и джинсы. И мне даже не требовалось просить его подняться, чтобы догадаться, что штаны висели низко на бедрах.

– Я не могла уснуть и решила немного почитать. Забудь. – Я резко развернулась и направилась обратно в холл.

– Служанка, – позвал Даня останавливая меня. Его голос звучал твердо, но все же не вынудил меня повернуться. – Можешь почитать здесь. Обещаю, что не стану приставать.

Я провела ладонями по бедрам и мысленно усмехнулась от идеи присоединиться к нему. Особенно после того, как он вел себя в машине.

– Я увольняюсь, – сказала я, так и не повернувшись к нему лицом. Так было проще. Я всегда уступала Дане, стоило ему посмотреть мне в глаза. – Я не смогу сделать то, о чем ты меня просишь. И пожалуйста, не надо угрожать мне увольнением родителей, здоровьем Рози или началом Третьей мировой войны. Решение принято. Я не стану лгать ради тебя.

Когда за спиной послышался скрип стула, я закрыла глаза. Потому что понимала, что моя решимость станет слабеть с каждым его шагом. Ведь как бы глупо это ни звучало, я все еще испытывала чувства к Дане.Чувства, которые не следовало сюда приплетать.

Через мгновение я почувствовала исходящее от него тепло и поняла, что он остановился прямо передо мной. На миг меня пронзило удовольствие, несмотря на то, что он сделал со мной.

– Открой глаза, – приказал Даня

И я послушалась. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Не разрывая контакта, он медленно стянул футболку через голову. Но я так боялась опустить глаза, что смотрела лишь на его черные зрачки. Мне не впервой доводилось видеть мужской торс так близко.

Но сейчас передо мной стоял Даня

Его белая футболка почти беззвучно упала на пол у самых моих босых ног в открытых тапочках.

– Опусти глаза, – мягко попросил он.

Мой взгляд медленно и настороженно скользнул вниз, изучая идеальную фарфоровую кожу его шеи и плеч, пока не остановился на груди. Мускулистой, накаченной груди… покрытой шрамами. Какие-то из них оказались розовыми. Какие-то белыми. Но при этом старыми и поблекшими. Длинными и короткими. Глубокими и поверхностными. Они покрывали его грудь. Практически каждый сантиметр. Как царапины на стекле старого вагона метро. Его грудь и живот выглядели так, будто кто-то решил порисовать на них швейцарским ножом.

К горлу подкатила желчь, а подбородок задрожал.

– Помнишь, я устраивал драки на теннисном корте? – невозмутимо спросил Даня. – Не буду врать. Отчасти я делал это для того, чтобы позабавиться и выпустить пар. Но еще и потому, что мне не хотелось, чтобы люди задавали вопросы о моих шрамах, Служанка.

Он поднял руки, демонстрируя внутреннюю сторону запястий и предплечий.

Их покрывало еще больше рубцов.

Конечно, я и раньше замечала их, но, как и все, верила, что это – следы его бесконечных драк.