Пьяная случайность

Очередная бессонная ночь далась тяжело. Чонгуку не привыкать к подобному ритму жизни, но сжирающее изнутри беспокойство слишком сильно давит и мешает нормально дышать. Чимин не появляется уже третий день, не отвечает на звонки и, кажется, даже не собирается возвращаться. С одной стороны, это то, чего Чон добивался, а с другой, без Чимина скучно и как-то не по себе.

После разговора по душам и яркого ухода Чимина, в кабинет к Чону ворвались перепачканные парни во главе, что удивительно, с Тэхеном. Ким что-то эмоционально доказывал, давился словами, жестикулировал и повышал тон, но Чонгук даже не слушал его. В тот момент он был где-то глубоко в себе, пока Тэхена не перебил спокойный голос Хосока. Все, что Чонгук понял из их разговора — это то, что Чимина они отдавать не собираются и лучше бы им найти нового испытателя, ибо из Пака водитель никакой. Гук, конечно же, согласен со своей командой, но что-то внутри гложет и не дает ему спокойно мыслить.

Задетое чувство гордости и опущенная самооценка верещат так, что уши закладывает. Чимин до глубины души ранил Чонгука, просто растоптал его и сровнял с землей, а потом еще и посмел так спокойно вести себя во время новой встречи, словно та ночь ничего для него не значит. Вот только Чон вляпался по уши, стоило ему лишь взглянуть в пьяные глаза Чимина, и что теперь делать со своими безответными чувствами Чонгук не знает. Чон долго пытался выкинуть из головы тот болезненный момент, когда, проснувшись поздним утром в постели, он не обнаружил рядом Чимина. Лишь его порванная рубашка и забытое нижнее белье доказывало о том, что Чону ничего не приснилось и он действительно провел самую лучшую ночь в своей жизни с самым сексуальным в мире парнем. Однако этот самый парень поступил, как последняя скотина, проехавшись катком по чувствам Чонгука.

Для Чона это все впервые. Этот трепет сердца из-за робкого взгляда младшего, эта дрожь по телу от коротких поцелуев в шею и грудь, эти бабочки в животе от одного имени и эта странная слабость в ногах. Первая влюбленность. И такая болезненная.

Очень долго Чонгук отгораживался от внешнего мира, никого не подпускал к себе и прятался от всех чувств, которые только знал. А тут встретил невменяемого из-за градуса в крови парня, встретился с ним взглядом — и все. Весь план по спасению своей задницы рухнул. И он, как и ожидалось, получил удар под дых от того, кто так сильно запал в душу.

И вся эта глупая ситуация, что сложилась теперь, мучает Чонгука. Мысли не дают спать по ночам, а отсутствие на работе Чимина пугает. Он снова сбежал, как трус, и ничего даже не объяснил. Да, он не знает, что Чон лишь запугивал, что Чон сейчас, как маленький обиженный ребенок, который действует под натиском своих чувств. Калечить или вредить Чимину в планы Чонгука не входит, но вот немного припугнуть и поиздеваться — да. Это маленькое взъерошенное безобразие теперь дорого для Чонгука и посадить его за руль неисправного автомобиля Чон просто не сможет. Рука не поднимется причинить боль, несмотря на то, что у него из-за Пака сердце разрывается и мучается.

Если честно, все эти игры в хладнокровного парня Чонгуку уже осточертели. Хочется нормально поговорить, попытаться понять Чимина и оправдать его поступок, но пересилить себя чертовски сложно. Чон даже не думал, что он такой злопамятный и чувствительный, а поведение Пака все лишь усугубляет. Если бы младший дал хотя бы намек на то, что ему было приятно с Чонгуком, что он хоть изредка, но вспоминает их ночь, Чон бы перестал вести себя, как тварь. Он в ту же секунду забрал бы все свои слова про бесполезность Чимина в работе их команды и перестал бы изводить его. Однако все не так просто, как кажется на первый взгляд, и уступать первым Чон не собирается. Даже несмотря на то, что сердце этого требует.

После очередного тяжелого рабочего дня Чонгук, на удивление, направляется совсем не домой. А все потому, что взгляд и угрозы Тэхена очень убедительны и волнение все же заглушает все другие чувства. Чон едет по адресу, который буквально силком впихнул ему Тэ, и поражается, когда паркует машину у ночного бара. Зная слабость Чимина, Чонгук совсем не ожидал найти его именно здесь, в заведении, в которое Пака лучше не пускать. Особенно в одиночку.

Найти ссутуленную и неширокую спину Чимина не составляет сложности, Гук крадется к нему, как дикий зверь из засады, и пытается прислушаться к пьяному бормотанию парня. Чим что-то очень эмоционально доказывает пустой бутылке шампанского, словно перед ним сидит живой человек, и едва держит свое тело в воздухе, так и норовя завалиться на барную стойку. По состоянию Чимина заметно, что до этого заведения он успел влить в себя что покрепче, и на утро ему будет очень плохо, поэтому Гук откидывает всю свою задетую гордость подальше и оказывается рядом с Чимином очень вовремя, подхватив его.

— Он Вам что-то должен? — интересуется Чонгук, сгребая документы и телефон Пака со стойки к себе в карманы.

— Нет, он все оплатил, — мягко улыбается приятный на внешность брюнет, но тут же с подозрением осматривает хорошо одетого Чонгука. — А Вы ему кто?

— Этот парень работает у меня, так что не переживайте, — успокаивает его Чон, и бармен ему верит.

Гук ловко подхватывает под руку Чимина, позволяя тому опереться на себя, и выводит его на свежий воздух, где Пак приоткрывает глаза и осматривается, после этого глупо уставившись на идущего рядом начальника.

— Если это сон, то это самый худший ужастик в моей жизни, — невнятно бормочет Пак, откидывая голову и окончательно повиснув на Чонгуке, который на секунду теряется из-за обмякшего Чимина.

— Я тебе такой ужас покажу, что жить перехочешь, — шипит на него Чон, пытаясь достать ключи от машины из кармана.

Чимин совсем не помогает, лишь болтается на шее старшего безвольной куклой и разглядывает ночное небо с грустной улыбкой на губах. Приятный парфюм, который кружит голову похуже любого алкоголя, забивается в ноздри, впитывается в одежду Пака и забирается под кожу, проникая глубоко-глубоко. Чонгук основательно засел где-то там, внутри, и Чимин почти готов высказать все этому уроду прямо в глаза.

— Тебе надо на диету сесть, — шумно выдыхает Чон, сбросив пьяное тело на заднее сидение автомобиля, и кое-как заталкивает короткие ноги парня в салон, после громко хлопая дверцей и опираясь руками о крышу.

Пак не особо тяжелый, но когда он специально давит своим весом, мешая Чонгуку, он становится просто неподъемным. Это лишь еще один повод убедиться в том, что Чим все-таки засранец.

Адрес проживания Чимина Чон не знает (ну, или делает вид, что не знает), поэтому везет его в ближайший отель. Позволить Паку переночевать у себя Чон не может, они не в тех отношениях, когда без проблем можно привезти парня к себе. И даже их первая проведенная вместе ночь ничего не меняет, потому что для Чимина она ничего не значит, а Гук больше не может доверять ему так же, как доверял в первый день встречи. И, вроде бы, Чонгук ничего не потерял в ту ночь, но неприятный осадок на душе все еще тревожит его, а поведение младшего лишь сильнее бесит. Чону не нравится, что страдает и волнуется только он один, а Пак в этот момент чувствует себя не только спокойно, но и прекрасно. Правда не в данный момент и не в данной ситуации.

Завести Чимина в отель оказалось не так сложно, как до этого в машину, но вот убедить администратора, что Пак никакой опасности не несет было не так просто. К счастью, благодаря хорошей репутации Чона, их пропускают в отель, но выделяют лишь номер для новобрачных. Словно специально издеваются, твари.

Чонгук затаскивает едва волочащее ноги тело и швыряет его на кровать, немного не рассчитав свою силу. Чимин жалобно стонет и переворачивается на бок, сворачиваясь клубком, как брошенный в дождь на улице котенок. От одного вида сжавшегося и бессознательного парня сердце кровью обливается, поэтому Гук в очередной раз переступает через себя и принимается стягивать с младшего пропахшую табаком одежду.

Чимин очень нежный. Длинные, слегка дрожащие пальцы все же касаются мягкой бронзовой кожи, пока сам Чонгук, как завороженный, любуется подтянутым животом, тяжело вздымающейся грудью, приоткрытыми влажными губами и трепещущими ресницами. Если Чон скажет, что не соскучился по этому телу, то соврет сам себе. Губы чешутся вновь коснуться тонкой шеи, оставить как можно больше своих следов, прямо как в ту самую ночь, чтобы все видели и знали. Хочется вновь овладеть Чимином, чтобы он думал только об одном человеке, забыв про все остальное, не столько важное.

Чонгуку бы сейчас влажными ладонями по изящным бокам, кончиком носа по обнаженному плечу и острыми зубами по груди. И он не сдерживается, нависает над хрипло дышащим Чимином, вжимает его в мягкую постель своим телом и касается так трепетно и нежно, как только может. Ведет подушечками пальцев по крепким бедрам, обдает пухлые губы своим рваным дыханием и, наконец, вовлекает Чимина в осторожный поцелуй, боясь спугнуть и оттолкнуть. Он готовится к чему угодно, но теряется в ту же секунду, когда Пак едва слышно стонет и обвивает его шею руками, цепляясь за мягкие волосы и поддаваясь навстречу.

Гук чувствует себя самым паршивым человеком на свете, который так нагло пользуется пьяным состоянием своего любимого человека, но вполне осознанный и даже трезвый взгляд Чимина из-под ресниц отключает все мысли в голове. Чонгук прижимается к хрупкому телу так плотно, как только позволяет лишняя на нем одежда, и целует глубже, проникая кончиком языка в приоткрытый рот. Безумно сладко и нежно, привкус алкоголя на чужих губах пьянит самого Чона, отчего он теряет все самообладание.

Наслаждаясь шумным сопением Чимина и не позволяя ему наполнить легкие воздухом, Чонгук теряет счет времени. Он готов вечность потратить на то, чтобы вот так просто целовать мягкие губы и чувствовать дрожь любимого тела, без которого теперь будет сложно. Такими темпами, Чон скоро станет наркоманом, которому нужна новая порция дозы. Ему нужен весь Чимин.

Разломлевший поцелуями Чим вырубается почти сразу, чем вызывает улыбку умиления на лице Чонгука. Старший удобнее укладывает Пака на кровать и осторожно ложится рядом, подперев голову рукой и устремив влюбленный взгляд на мирно сопящего парня.

Чонгук готов даже отказаться от своей мечты, чтобы просто лежать рядом с Чимином и наслаждаться каждым его вздохом.

***

Просыпаться с головной болью и диким сушняком во рту — самое адское ощущение, которое Чимину только приходилось испытать. Во рту настоящая Сахара, он готов поспорить, что даже чувствует, как скрипит песок на зубах, а глаза настолько опухшие, что их трудно просто приоткрыть.

Оказаться в неизвестном помещении Чимину не в новинку, у него даже получается восстановить кусочки вчерашнего вечера в голове, но стоит только вспомнить приятный баритон, аромат сводящего с ума парфюма и самые нежные в мире губы на своих, как Пака тут же бросает в жар и дрожь. Он резко усаживается, о чем сразу же жалеет, но все же приподнимает пуховое одеяло, в ужасе накрывшись им вновь.

Алкоголь. Шумный бар. Чонгук. Тихий салон автомобиля. Странный номер отеля. Долгие влажные поцелуи. Провал. Все воспоминания обрываются на самом интересном, и как бы Пак не пытался вспомнить хоть каплю из того, что было после — у него ничего не выходит. Остается лишь строить догадки о том, как мог поступить с ним Чонгук, для которого он, Чимин, является лишь развлечением на одну ночь.

И все мысли о подлости начальника становятся оправданными, когда Чимин не обнаруживает старшего ни в ванной комнате, ни в туалете. От досады и обиды хочется разнести все к чертовой матери, но чувство ответственности и угроза огромного долга останавливает взвинченного парня. Он лишь психованно возвращается обратно в номер и принимается искать свои вещи, заглядывая в каждый угол.

— Уже проснулся? — прерывает его голос Чонгука с издевательскими нотками. — Вижу, ничего не болит, раз носишься по всему номеру.

— А что должно болеть? — громко фыркает Чимин, резко оборачиваясь к Чону и складывая руки на груди. Он судорожно пытается вспомнить, почувствовал ли пронзающую боль в пояснице, но эмоции накрыли его такой большой волной, что он совсем не заметил даже легкого головокружения. — Ты ведь знаешь, что моя задница привыкла к подобным развлечениям.

Чонгук удивленно вскидывает брови, подходя ближе к Чимину, и невольно опускает взгляд, скользя им по обнаженной коже младшего. Пак даже не смущается, недовольно глядя прямо на приближающегося начальника, и лишь поджимает губы. Вообще-то обидно, что с ним так обращаются.

— Не переживай, я успел вчера спасти твою жопу от приключений, — успокаивает его Гук, но это нисколько не помогает уже накрутившему себя Чимину.

— И сам же ею воспользовался, — громко и недовольно фыркает Пак, встретившись взглядом с темными глазами Чонгука.

Старший смотрит долго и испытывающе, словно пытается что-то найти во взгляде Чимина, а после дергает его за руку на себя. Чим от неожиданности врезается в крепкую грудь парня, тут же опуская взгляд и чувствуя себя неловко из-за своей наготы, о которой вспомнил так не вовремя.

— Тебе настолько понравилась наша прошлая ночь, что теперь ты ни о чем другом думать не можешь? — ухмыляется Гук, наконец замечая легкий румянец на щеках младшего.

— Видимо, это тебе понравилось пользоваться мной, — дергается тот, пытаясь вырваться, но Чонгук не позволяет, лишь прижимая ближе.

— Никогда даже не думал об этом, — выдыхает Чон, ловя недоверчивый взгляд Чимина.

— А в тот раз? Хочешь сказать, что переспал со мной не потому, что я был слишком легкой наживкой? — из Чимина так и сочится яд, которым он пытается задеть и Чонгука, но у того уже, кажется, иммунитет.

— Не так уж и легко затащить тебя в постель, — пожимает плечами Чон. — Ты до меня успел отказать нескольким девушкам и какому-то противному парню. Так что я даже не надеялся.

— Хочешь сказать, что переспал со мной не из-за того, что я был пьян? — криво усмехается Чимин и опускает взгляд вниз, чтобы перестать тонуть в омуте темных глаз.

— Твое состояние, конечно, было мне на руку, но заметил я тебя не из-за этого, — выдыхает Чонгук, отпуская руки уже не дергающегося парня. — Ты действительно понравился мне.

— Ты противоречишь своим же словам, — издает смешок Пак, медленно поднимая взгляд по груди Чонгука вверх. — Сначала говоришь, что это было лишь на одну ночь, а сейчас признаешься, что я тебе понравился.

— Мне показалось, что та ночь была развлечением для тебя, поэтому я пытался показать, что согласен с тобой и лезть не собираюсь. Я не люблю навязываться.

— Да с чего ты взял все это?! — фыркает Чим, резко задрав голову и подняв взгляд на Чонгука.

— С того, что ты сбежал наутро, не оставив даже номера телефона? — уточняет Чонгук, изгибая бровь.

После слов старшего Чимин невольно тушуется, пристыженно отводя взгляд, и прижимается лбом к груди Чонгука, боясь смотреть на него и пытаясь спрятаться от немного раздраженного взгляда старшего.

— Я просто испугался, — бубнит Чимин, пытаясь найти оправдание своей глупости. — Я не хотел начинать отношения с этого, но ты... Ты мне нравишься, даже если я пытаюсь это отрицать.

— Прежде чем что-то делать, всегда нужно обсудить это, — шикает на него Чон, мягко потрепав по взъерошенным волосам, растрепав их еще сильнее. — Ты даже не представляешь, какой я ужас испытал, когда проснулся один.

— Вообще-то представляю, — буркает Пак, надув губы. — Сегодня ты сделал то же самое, что я в прошлый раз.

— Не совсем, — ухмыляется Гук, наклоняясь к уху Чимина. — Во-первых, эту ночь ты провел один. Во-вторых, я не сбегал, а ходил в прачечную за твоей одеждой.

Ошарашенный взгляд Чимина веселит старшего, отчего он несдержанно смеется и получает несильный удар в живот. Правда покалечить Чона у Пака совсем не получается, как бы он этого не хотел, потому что Гук ловко перехватывает его руки и в одно мгновение валит на кровать, нависнув сверху.

— Хочу предупредить, — вполне серьезно, без намека на улыбку шепчет Гук прямо в губы, заставляя все нутро Чимина сжаться и затрепетать. — Тебе лучше одеться.

— Почему? — теряется тот, не ожидав это услышать.

— Я плохо контролирую себя, когда ты без одежды, — с тихим рыком выдыхает Чонгук, а Чимин уже готов выть от волны возбуждения по телу.

Чертов Чон Чонгук сводит с ума одним лишь взглядом и лишает всякого рассудка. Чимину не нужно быть пьяным, чтобы завестись от едва ощутимого касания тонких губ.

— Тогда, пожалуй, мне нужно почаще раздеваться перед тобой, — едва слышно шепчет Чим, мягко выпутывая руки из крепкой хватки Чонгука.

— Не получится, — усмехается тот, пугая Чимина своими словами, который даже замирает, так и не приобняв его. — Потому что теперь мы будем работать в гараже вместе с остальными парнями. Не хочу, чтобы они видели тебя голым.

— Разве меня еще не уволили? — удивляется Чим, долго пытаясь переварить слова Чонгука.

— Хосок мне шею свернет, а Тэхен самолично закопает меня, если я уволю тебя, — улыбается уголками губ Чонгук, опускаясь на локти и вжимаясь в Чимина еще сильнее, отчего у того дыхание спирает. — Кажется, ты очень дорог им.

— А тебе? — выдыхает Пак раньше, чем успевает обдумать свой вопрос. Он растерянно смотрит на улыбающегося Чонгука и даже задерживает дыхание в ожидании ответа.

— Я же не просто так искал тебя полночи, — шепчет Чон в ответ и вновь мажет по губам Чимина своими, после скользнув по ним и кончиком языка. — Но нам все еще многое нужно обсудить.

— Ох, черт, только не сейчас, — умоляет Пак, все же закинув руки на плечи Чонгука и притянув его еще больше, не оставляя расстояния между их губами. — Лучше давай продолжим то, на чем остановились вчера.

Чимин слишком часто прокручивал у себя в голове, как именно будет вести себя Чонгук рядом с ним, абсолютно трезвым и соображающим. И сейчас тот самый момент, когда нужно действовать без промедлений. Главное, что Чон совсем не против, он лишь затыкает слишком болтливого парня поцелуем и нежно разводит его ноги в стороны, чтобы оказаться как можно ближе.

Пожалуй, именно сейчас они восстанавливают все то, что успели сломать за это время.