Предатель

Демьян.

Сглупил. Я признаю свою вину, но понятия не имею, с чего начать, чтобы её загладить.
Она ворвалась в мою жизнь так неожиданно, принеся с собой череду ужасных последствий. Для меня всё это было новым, неизведанным, интригующим. Я не планировал ей грубить, унижать, обижать. Я хотел ее оттолкнуть, но не заметил, как она притянула меня, завладев моим вниманием.
Она лишила меня сна.
Чувство вины, потому что повёл себя как мудак. И чувство злости, потому что не могу преодолеть собственную гордость, чтобы извиниться. Страх, что могу упустить. Может, именно она – та, в ком я нуждался? Я признался, что хочу её, но насколько сильны эти слова?
Мне тяжело бороться со своим запрограммированным разумом.
Когда  целую её, моё сердце бьется в три, нет, в пять раз быстрее. Когда смотрю на неё, внутри всё сжимается. Мне хочется поглотить её — не тело, а душу, свет, боль, всё, что она есть. Мне мало, я не могу насытиться.
Внутри возникает чувство... или, скорее, острое желание сделать для неё всё, абсолютно всё. Пойти на любой риск. Я слепо подпустил её к себе, даже не проверив.  Может это все игра?
Даже если так... плевать.
Проблема, что  я нестабилен, далеко не лучший вариант. Но при этом  я ей нравлюсь.
— Демьян! — раздался женский голос рядом с моим кабинетом.
Дверь резко распахнулась, и в неё, запыхавшаяся, вбежала сестра. Волосы растрепаны, щёки пылают.
Осознав серьёзность ситуации, я поднялся со стула и подошёл к ней. Её грудь бешено вздымалась, а голос дрожал. Подняв её лицо, я замер.
— Д-д-дем... — она заикалась, а из глаз ручьём текли слёзы.
— Что случилось? Тебя кто-то обидел? — я стал мягко поглаживать её по плечу, пытаясь успокоить.
— Н-нет... — её плечи всё ещё мелко дрожали.
— Успокойся, пожалуйста, всё хорошо. Расскажи, что случилось?
— Кира... — моё сердце застучало быстрее, и я нахмурился.
— Ариана, что случилось? — Мой тон мгновенно изменился с нежного на серьёзный.
— На нее напали... или похитили, я не знаю.  С-с-спаси ее, прошу.. Ты же можешь! Пожалуйста, я... умоляю! — От ее слов я отшатнулся, не веря в услышанное.
— Демьян, не молчи! — Сестра перешла на крик. — П-прошу, я б-боюсь! Я не знаю! Мы разговаривали... как в-вдруг она у кого-то спросила...
Её снова накрыла истерика, она стала рыдать взахлеб.
— Что спросила? — Я старался сдерживаться, но чувствовал, что ещё немного, и  сорвусь.
— «Вы меня преследуете?» П-после один из них, я услышала, ч... что один из них сказал...
Ариана закрыла лицо руками, не отвечая мне.
— Что он сказал?! — сорвалось  строго.
Я пытался сдержаться, но здесь я был бессилен.
Она сделала глубокий вдох, содрогаясь.
— Сказал: «Крошка, мы не кусаемся». И после телефон отключился.
Меня захлестнула яростная волна. Я почувствовал, как тело охватывает жар, но это был не тот жар, что от прилива крови – это был гнев, кипящий внутри, бурлящий, требующий выхода. Температура тела менялась ежесекундно, словно каждая клетка взрывалась от переизбытка адреналина. Давление подскочило до немыслимых значений, гул в ушах стал оглушительным.
Холодный страх внутри сковал меня.
— Не переживай, всё будет хорошо. Я всё решу, — я мягко взял её за плечи и поцеловал в лоб.
Ариана, словно в детстве, закивала головой и со слезами на глазах вышла из комнаты.
Я остался стоять на том же месте. Кулаки сжались так, что костяшки побелели, и я с хрипом выдохнул. Прошла минута.  Думаю, она уже на первом этаже.
Улыбка дотянулась до ушей, я даже рассмеялся. Похитили? Крошка?
Всё, что было сзади меня,я смел одним движением руки. Всё полетело на пол с оглушительным грохотом, рвущим тишину. Этого было недостаточно.
Поддавшись испепеляющей злости, я вложил всю свою ярость в удар кулаком по стеклянной дверце шкафа. Стекло, не выдержав, разлетелось вдребезги с оглушительным звоном, осколки разлетелись во все стороны, сверкая в тусклом свете. Красное пятно  окрасило острые осколки, но мне было абсолютно плевать.
Я ничего не чувствовал, кроме чистой, неукротимой ярости. Оттягивая галстук, я почувствовал, как он ослаб, словно сбрасывая с себя гнёт.
Беру телефон, набираю номер. Гудки начали меня раздражать – ещё один, и я разломлю телефон на части.
— Слушаю, — раздался сонный голос на том конце.
— Перекрывай дороги.
— Понял.
Отключившись, тут же набрал другой контакт. Ждать долго не пришлось.
— Демьян Демидович, рад слышать.
— Пришлю фотографию девушки. Найди её. Узнай местоположение. Это экстренно.
— Выполню. Это займёт сутки-двое, буду держать в курсе.
— Даю несколько часов. Если за это время ты не скинешь её геолокацию, поверь...
— Я понял, Демьян. Сделаю.

Безвыходность убивала меня. Я не знал, что делать, куда ехать, где искать. Каждая минута резала меня по кускам, и я знал, что каждая минута режет и её.
Резким движением я выхватил пистолет из тумбочки, хватая ключи от машины и вылетая из дома. На ходу, я набираю номера всех. Прошу мониторить камеры, сканировать всё, что угодно.
Каждая секунда – на счету.
Со всей силы вдавив педаль газа в пол, я мчусь в сторону её квартиры.
***
Я не стал ждать, сразу же обошел все магазины в округе, запрашивая записи с камер наблюдения. Почти все оказались бесполезны, но последняя – стала спасением. На ней была девушка, очень похожая на Мал... Приблизив видео, я убедился: это она. Ее шаг был быстрым, не как у обычного человека на прогулке. Видя ее хрупкие плечи, мое сердце сжалось с новой силой.
Я направился в сторону, куда она шла, заходя в каждое заведение. У меня не было времени ждать, пока мне предоставят все записи с этой улицы. Но даже это не спасло меня. Я потратил полчаса, чтобы выпросить чертову запись. И если бы это оказалось напрасно, я бы взорвал эту забегаловку к чертовой матери. Но, к их счастью, было видно, как маленькая свернула в переулок.
Тут же раздался телефонный звонок.
— Говори.
— Демьян, дороги перекрыты, сейчас ребята проверяют машины.
— Отлично. Пришлю геолокацию, разберешься там.
Я облокотился на стойку, выдохнул так, будто только что пробежал марафон.
— Виски? — услужливо спросил бармен. —
— Нет. — покачал головой.
Сейчас не до этого. Все, что мне оставалось – ждать. Ждать хоть какой-то информации, хоть крохотной зацепки.
Эта неизвестность просто выедала меня изнутри. В голове назойливо стучало. Ее лицо... Как только всплывает ее лицо – злое или улыбающееся – меня расплющивает. Помню, как тогда я чувствовал, что дышу полной грудью, что живу. Лучшего счастья и не желал.
Хочу, чтобы она меня отругала, прокляла за мои слова. Пусть даже в голову выстрелит,плевать. Лишь бы чувствовать, что она  рядом. Заберите кровь и плоть, да хоть душу, молю об одном, верните ее.

Погрузившись в свои мысли, я потерял счет времени. От перенапряжения просто отключился, прямо тут, в баре, на кожаном диване. Хотелось убить себя. Правда, просто убить. Прошло два часа.
Отвлекло уведомление.
«Я нашел возможное местоположение девушки, но нужно перепроверить. Это займет еще час».
«Где она? Пришли,что нашел».
«Если решишься поехать сейчас, возможно, потеряешь время».
От этой горькой правды я сжал телефон так, что хотелось его раздавить. Бессилие – вот что хуже любых мучений. Отправьте меня в ад, гореть в котле – и то приятнее будет.
Понимая, что сейчас я бессилен, я отправился обратно домой.
Но четыре стены давили хуже, чем когда-либо. Я нарезал бесконечные круги в такт своему же потоку мыслей и ненависти к себе. Перепроверял телефонную книжку несчетное количество раз, но никаких странных звонков не было. Я проверил всех, убедился несколько раз. Она разговаривала только со своими друзьями, и последний звонок был с Арианой. Никаких злоумышленников, бандитов – ничего.
— Демьян, я тебе кофе приготовила. Ты как?
— Демьян?
— Что?
Я не заметил, как зашла сестра, слишком уж увяз в своих мыслях.
— Кофе будешь? После моего согласия она поставила чашку на стол. Ее ладонь легла мне на плечо, и я на секунду расслабился.
— Все хорошо? Удалось что-то узнать?
Ариана нервничала не меньше меня. Я накрыл ее ладонь своей и заверил, что все хорошо, что я поеду и заберу мою нежную и забавную Малберри. Ей никто не посмеет причинить вред. Иначе головы полетят в бесконечном количестве. В этом я уверен.
— Хоть бы все было хорошо, хоть бы она не пострадала... — ее ладонь задрожала. Я стал нежно поглаживать ее.
— Прошу, сестра, не переживай. Отвлекись.
Я говорил ей успокоиться, а сам рвался изнутри. Глаза застлала мутная пелена – я впервые оказался в таком положении, не зная, что делать. Голова безвольно склонилась к руке Арианы, такой нежной и теплой. И в этот момент телефон взорвался – уведомления, звонки, один за другим.
«Нашли!» – это слово прозвучало как выстрел, и я рванул с места. Грудь сдавило, ныло, тянуло, будто кто-то пытался вырвать мое больное сердце.
Прошу, моя нежная, потерпи еще немного.
Путь, который должен был занять час, пролетел за полчаса.
—Окружайте, – бросил я в трубку. Десять вооруженных мужчин уже оцепили дом и прилегающую территорию.
—Демьян Демидович,  тут пожар! – голос на том конце был встревожен. От этих слов по телу прошла ледяная волна, сердце бешено заколотилось, готовое выпрыгнуть из груди. До места, где ее держали, оставались считанные метры.
Увидев черный дым, я вдавил педаль газа в пол.
Возле входа стоял человек в бронежилете и каске.
—Пожарная уже едет. Не рискуйте идти в огонь.
Но его слова пролетели мимо. Я влетел в дом, чувствуя, как пламя обнимает меня. Дым ел глаза, обжигал легкие.
—Кира! – кричал я, захлебываясь кашлем. Никакого ответа. Я лихорадочно метался по комнатам, обыскивая каждый уголок. Сняв кофту, прижал ее к лицу, чтобы хоть как-то дышать, и продолжал отчаянно звать. Сердце ныло все сильнее. Я был готов лишиться  его, но сначала –спасти ее.
Со лба струился пот, голова шла кругом от полного отчаяния. Подвал. Нужно искать подвал.
Я лихорадочно поднимал  остатки ковров.
Огонь становился гуще. И сквозь этот рев пламени я услышал кашель. Тихий, слабый, но отчетливый. Где-то вдалеке. Сдвинув шкаф, я наконец наткнулся на люк. Крышка была горяча, как раскаленный металл, обжигая пальцы. Пламя начало лизать мое тело, оставляя жгучие ожоги. Мгновенно открыв его, я нырнул вниз, чувствуя, как последние силы покидают меня.
Она сидела в углу, прижав к лицу тряпку. Глаза ее были тусклыми, а тело... При виде садин и синяков меня окатило ледяной водой. Ее глаза заслезились при виде меня, и я бросился к ней, как утопающий к спасательному кругу. Прижал ее к себе, к своему плечу, пока она хныкала, прижимаясь ко мне. Ее тело содрогалось от слабости.
Моя сильная, нежная.
— Тише, моя маленькая, все хорошо, – шептал я, гладя по голове, пытаясь заглушить собственную панику. – Потерпи.
Я старался держать ее бережно, но при этом крепко. Мои руки, которые могли бы унести пятерых, сейчас, с ней одной, отказывали.
От мысли, что ее избивали, я готов был убить всех и тут же умереть сам.
Выбежав, свежий воздух ударил в нос, но легкие горели.
У нее не было сил даже прокашляться. Ей было больно.
Я осторожно опустил ее на землю, обхватил лицо руками, глядя в глаза, шептал:
— Маленькая, все хорошо, я здесь, видишь? Видишь, моя хорошая?
Она смотрела сквозь меня, но при этом судорожно кивала.
— Т-ш-ш, все хорошо, – ласково гладил по щеке. – Прости, нежная моя, прости, прошу. Любимая, ты видишь меня? – поцеловал ее в лоб, нежно и кратко.
Она замерла, взгляд впился в мой. Страх пульсировал в ее глазах. Они судорожно бегали по моему лицу, хрупкие плечи покрылись новой дрожью.
Я продолжал осторожно целовать ее обожженное, покрасневшее лицо.
Тут же подбежал человек в форме, подал бутылку воды.
— Пей, моя хорошая, потихоньку, — наклонив бутылку, я медленно вливал воду. — Аккуратно, маленькая.
— Демьян Демидович! — резкий голос за спиной заставил меня обернуться. Два парня, растаскивая за шиворот двух ублюдков, швырнули их к моим ногам. Явно те самые. Без лишних раздумий я выхватил пистолет и направил его на жирную башку одного из них.
— Он подстрелил моего товарища, когда тот хотел его задержать, — бросил один из парней, а затем кинул пистолет. — Он был вооружен.
Адреналин ударил в голову, я смотрел, как обезумевший. Как волк, во время долгого голодания.
Я хотел разнести его череп на тысячу мелких пуль, а потом выпустить еще столько же, отступая лишь на миллиметр. И так по всему телу.
Сделав шаг,  моя рука оказалась сжата нежной ладонью. Вся  злость, кипящая внутри, мгновенно утихла, растворяясь.
— Прошу... — ее голос был едва слышен, в глазах стояли слезы. — Не убивай.
Несмотря на оружие в моей руке, в этот момент  власть принадлежала только ей.  Ее слово – закон. И я мог лишь подчиниться.