Предатель

– Вы достаточно близки? – голос отца звучал уставшим и ленивым. – Слишком долго все тянется.
Он сделал глоток черного кофе и поморщился. Видимо, еще не остыл.
– Все трудно, – единственное, что я решилась сказать.
– Значит так, – отрезал он. – Устроим похищение. Ты будешь идти по улице и разговаривать с его сестрой, как вдруг на тебя нападут. Естественно, она сообщит Демьяну.
– Хочешь проверить его намерения?
– Вроде того. – Отец встал со стула, скрестив руки за спиной. – Тебя отвезут в старый дом и привяжут. Там будет мой знакомый, он создаст реалистичную обстановку, а потом уйдет. На всякий случай возьми с собой нож.
– Когда начинаем?
– Сообщу.
В целом я предполагала подобный ход со стороны отца. Но что сделает Демьян? Сейчас у нас период недопонимания, поэтому, думаю, он просто позвонит в полицию и будет ждать, пока меня найдут. Никаких геройских поступков.
Захожу в кофейню, беру кофе и иду к дому. В голове все та же пластинка про Яна. Может, все это обман? Он притворяется? Или он и вправду стал влюбляться, но не знает, как себя вести?
Каким бы ни был итог, знаю одно: все, что ни делается – к лучшему. Я готова ко всему.
Вижу вывеску знакомого бренда и решаю зайти в магазин, чтобы купить платье.
Осматриваю новую коллекцию, подхожу ближе, ищу свой размер. Девушки вокруг – все с грустными лицами. Почему-то становится некомфортно, словно мир вдруг стал серым. С тяжелым вздохом беру одно черное платье. Не меря, иду на кассу и оплачиваю покупку, как замечаю, продавщица тоже кажется грустной. Это с ними что-то не так, или со мной?
***
Яркое солнце померкло. Серое, тяжелое небо затянуло горизонт, и крупные, настойчивые капли дождя застучали по стеклу. В квартире стал невыносимо. Темно, промозгло.
Мое тело охватила слабость, стало непослушным. В висках запульсировало, руки задрожали, и единственное, чего мне отчаянно хотелось – тепла. Прижаться к мужскому плечу, раствориться рядом, чтобы он согревал меня.
От этих мыслей становилось тошно. Я, словно в тумане, прошла в ванную, включила горячую воду, и посмотрела на свое отражение. Лицо было безжизненным, а тушь, которой я кое-как подкрасила глаза, осыпалась, превратившись в подобие темных кругов. С отвращением отвернувшись от этого зрелища, я выключила воду, стряхнула лишние капли с рук и, прежде чем выйти, зачем-то вслух произнесла:
«Молчанием своим ты меня не накажешь».
Возможно, я пыталась убедить в этом саму себя. Потому что равнодушие Демьяна, его молчание, буквально уничтожало меня.
Чувство отвращения усиливалось. На душе было тяжело, словно я испачкалась, стала грязной, испорченной. Совершила что-то настолько ужасное, что единственный способ очиститься – это умереть.
Надоело. Все это надоело.
Закрыв глаза на несколько минут, я попыталась представить семью. Да, именно семью. Семейный праздник, где царит атмосфера тепла. Большая, пушистая зеленая елка, сияющая гирляндой и украшенная блестящими игрушками. Под ней гора подарков, а рядом – дети, с горящими от предвкушения глазами, распаковывающие их.
Внутри меня разгорался огонь, от переизбытка тепла и чистой радости. Я стою рядом, мой любимый мужчина, тот, кто уважает и любит меня - тоже здесь. Нет никаких проблем, никаких тревожных мыслей, никакой пронизывающей холодом пустоты. Есть только жизнь, наполненная красотой и счастьем.
Ко мне подбегает малышка, крепко сжимая в руках огромную куклу, и восторженно восклицает:
«Мама, смотри, какую куклу мне Дед Мороз подарил!»
Я не вижу ее лица, но чувствую, насколько она очаровательна в этот момент.
Затем слышится мальчишеский голос: «А мне машину!»
Все дети, присутствующие в комнате, заливаются беззаботным смехом.
По щекам скатываются слезы. Но не в моей фантазии, а в реальном мире. Выматывает.
Внезапно раздается звонок телефона.
—Что, пап? — мой голос прозвучал чуть резче, чем я хотела.
—Приступаем сейчас же. — прозвучало строго. —Делаем все по плану.
—Поняла.
Время на сборы мне было ни к чему. Наспех натянув новое платье, я закрепила складной нож на бедре с помощью специального ремня. Из-под ткани его было почти не видно, но поверх, на всякий случай, накинула пиджак. Колготок, к моему сожалению, не оказалось.
Смыв следы туши, я замазала темные круги под глазами консилером, припудрив, чтобы зафиксировать. Затем, нанося блеск на губы, набрала номер Арианы.
Гудки прервались, и на другом конце раздался ее радостный голос:
—Приветик, Кирочка!
—Привет-привет, — ответила я, стараясь вложить в свой голос как можно больше естественности.
Я вышла из квартиры, спускаясь в лифте. Мне нужно было создать реализм, поэтому решаю растянуть диалог как можно дольше, болтая обо всем подряд. Ариана, к моему облегчению, ни о чем не подозревала.
На улице моросило, но прежнего сильного дождя уже не было. Я решила идти прямо по тротуару, затем свернуть в безлюдный переулок. Важно, чтобы камеры туда не попадали – это сыграет нам на руку, если Демьян вдруг решится их проверить. Ключевое «если».
Я продолжала слушать Ариану, кивая в пустоту.
—Мы так хорошо провели время, правда! Честно, Кир, не в обиду, но я думала, он более... борзый, что ли.— Хихикнула она.
В этот момент мне пришло уведомление от неизвестного номера.
«Привет, это Дмитрий, владелец дома, в котором вы отдыхали с друзьями. Хотел пригласить тебя на ужин, поболтать с тобой.»
Закатив глаза, я смахнула уведомление. Сейчас мне было совершенно не до него! Я даже рыкнула вслух.
—Что-то случилось? — голос Арианы звучал обеспокоенно.
—Нееет, — протянула я.
Мой шаг ускорился.
Надеюсь, папа догадается, что я свернула сюда.
—А у тебя как дела? — спросила она.
—Все хорошо! В кафе иду. Надо будет вместе, тут новое открылось.
—Да-да! Хорошая идея, можно еще парней взять.
От слова «парней» меня обожгло изнутри. Хотела сказать, что лучше вдвоем, но мысль растворилась, когда увидела в конце переулка черную, наглухо тонированную машину. Из нее вышли двое мужчин, одетых в тон машине, и в балаклавах.
Подготовились, так подготовились!
Они неспешно двинулись ко мне навстречу, а я лихорадочно соображала, как подать Ариане сигнал, что на меня нападают.
Как только они подошли ближе, я резко выпалила:
—Вы меня преследуете?!
—Кир, что случилось? — растерянно прозвучал голос в трубке.
—Что вам надо? Отвалите от меня! — Я отступала назад, одновременно кивнув мужчинам, призывая их подыграть.
—Может, познакомимся? — спросил один из них хриплым голосом.
—Крошка, мы не кусаемся, — добавил второй, с усмешкой в голосе.
—Помог... — отчаянно попыталась крикнуть я, но в тот же миг чья-то ладонь грубо закрыла мне рот.
От неожиданности и боли в голове я выронила телефон. Голова закружилась, и до меня дошло, что это не просто ладонь, а щедрый подарок в виде усыпляющего средства.
Перед тем как потерять сознание, я успела подумать:
А действительно ли это люди отца?
***
Голову пронзала нестерпимая боль. В глазах все плыло, сфокусироваться было невозможно. Я чувствовала, что машина несется на огромной скорости, меня бросало из стороны в сторону на крутых поворотах.
Моргнув несколько раз, я наконец-то смогла сфокусировать зрение. Спереди сидели двое мужчин, но теперь уже без балаклав. За рулем – лысый, а рядом – короткостриженый, с аккуратной бородкой.
Он и обернулся ко мне.
—Как себя чувствуешь?
—Пойдет.
—Извини, твой отец сам приказал.
Я кивнула, не находя слов.
Он протянул мне мой телефон и обычную скрепку.
—Вытащи сим-карту и выброси телефон.
Я была в полном шоке. Может, мне еще и себя выбросить заодно? Что за бред? Насчет телефона вообще никаких инструкций не было.
Чтобы не делать из мухи слона, я послушно вытащила сим-карту, отдала её мужчине, чтобы не потерялась, и открыла окно. С горечью в сердце поцеловала мобильник и спросила:
—Это обязательно?
Мужчина кивнул, а тот, что за рулём, усмехнулся. Ему-то весело.
Я выбросила устройство, наблюдая, как он с глухим стуком разбивается об асфальт.
—Теперь давай руки.
Протянула обе руки, и мне туго перевязали запястья.
—Ай! — непроизвольно вырвалось у меня.
—Извини. Переборщил, — буркнул мужчина, ослабляя веревки.
—Как давно я в отключке?
—Час.
—Мы уже подъезжаем?
—Да.
Час... интересно. Ищут ли меня вообще?
—В полицию заявок о похищении или нападении не поступало, — словно прочитав мои мысли, сказал мужчина.
То есть на меня просто забили?
Впереди показался старенький, покосившийся дом. Кажется, это и есть конечная цель нашего путешествия.
—Ты будешь в скрытом подвале, привязанная к батарее. Так что, чтобы тебя найти, ему придётся постараться.
Будет он ездить по таким трущобам и спасать бедную Кирочку. Смешно. Этот человек гордость переступить не может, а тут – спасение! Да он сломается, если за пределы своего дома выйдет.
Погрузившись в мысли, полные злости и проклятий в адрес Демьяна, я даже не заметила, как мы подъехали.
Мужчины помогли мне выбраться из машины, и теперь я могла их рассмотреть как следует. Тот, что лысый, выглядел на пару лет старше другого. Взгляд у него был, конечно, интересный... Или странный. Вроде добрый, а вроде сейчас придушит. Кареглазый. Ну, цвет во... волос отсутствует. В общем, тот самый лысый дядя. А второй – это: «Будешь себя плохо вести – отдам тому бородатому дяде». Ощущались они как люди, которым я бы не хотела попасть в руки.
Из покосившегося дома вышел мужчна. Вид у него был, прямо скажем, не очень. Заросший, с пивным пузиком.
—Дочь Владимира Александровича, — констатировал лысый.
Мужчина расплылся в улыбке, которая мне совершенно не понравилась.
—Знаю, знаю! Как же выросла, помню тебя ещё маленькой, Кира.
—Мы знакомы? — Я недоверчиво прищурилась.
—Конечно! Помнишь, я тебе медведя на день рождения подарил?Большого-большого! — улыбка растянулась до самых ушей, но мне это ни о чём не говорило.
Он вздохнул и продолжил:
—Не помнишь, конечно... Это было на твоё пятилетие.
Медведя я, конечно, помнила, но этого мужика – ни в какую.
—Мы с твоим отцом были когда-то добрыми приятелями. Ну, я тогда был моложе, в форме. Помню, ты меня за усы дёргала вечно и мою шапку напяливала, — он хрипло засмеялся.
Вспомнив, кто он такой, я невольно вытаращила глаза. Жизнь знатно его потрепала.
—Вы уезжаете? — обратилась я к лысому и бородатому.
—Да. Обо всём будем докладывать Игорю, — ответил лысый.
Я кивнула и, не дожидаясь приглашения, поспешила в дом.
Дядьки уехали, а Игорь, с лязгом захлопнув дверь на замок, пригласил меня за стол.
Дом в целом был мало пригоден для жизни. Тут даже пола как такового не было – один голый бетон. Пыльный старый ковёр, маленький покосившийся столик и телевизор, кажется, ещё со времён динозавров...
—Присаживайся, не стесняйся, — Игорь широким жестом указал на стул.
Осторожно присев на него , я осмелилась задать вопрос:
—Вы тут живёте?
В ответ раздался отвратительный, поросячий хрюк. Именно хрюк, а не смех.
—Да ну, что ты. Я приехал сюда вчера, убрал большую часть хлама. Раньше это было что-то вроде убежища. Потом – просто сарай.
Игорь пристально вглядывался в моё лицо, словно изучая под микроскопом. Осмотрел всю, с головы до пят, задерживая взгляд на каждом сантиметре моего тела.
—Не пора ли меня уже привязать? — с нарочитой зевотой спросила я.
—Ах, точно! — Мужчина почесал свою щетинистую морду. — Совсем забыл, что тебя похитили. Твой отец как что-нибудь придумает, потом не отвертишься.
—А почему он именно вас попросил этим заняться? — вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я успела его обдумать.
Игорь резко вскинул голову, будто мой вопрос его сильно задел. После минутной паузы его губы расплылись в ухмылке:
—Доверяет.
Он поднялся со стула и кивнул мне в сторону другой комнаты.
Внутри воняло сыростью и плесенью, а в носу нещадно свербело от пыли. В комнате стоял гнилой матрас с огромными дырами. У дальней стены – покосившийся шкаф и обшарпанная тумбочка. На полу – такой же древний ковёр, в котором наверняка уже завелись пауки, тараканы и прочая мерзкая живность. Поморщившись, я принялась наблюдать за действиями Игоря.
Коричневые волосы с проседью,
синяя майка, спортивные, местами протёртые штаны. Увидь я его на улице, подумала бы, что бомж какой-то.
Отодвинув в сторону шкаф, Игорь нагнулся и принялся отдирать старый ковёр. Под ним обнаружился люк.
С первого раза открыть его не получилось. Мужчина поднапрягся так, что лицо покраснело, как помидор. Щёки надулись, вот-вот и...
С громким грохотом люк поддался.
Крышка резко открылась, ударившись обо что-то, и тут же с шумом захлопнулась обратно.
Попытавшись ещё раз, Игорь наконец-то смог её зафиксировать.
Вниз вела узкая, скрипучая лестница. Думаю, не стоит и говорить, что всё в этом доме прогнило и разваливается на части. Лестница – не исключение.
—Заходи, — Игорь вытер тыльной стороной ладони капли пота со лба.
Внизу тускло мигала лампочка, и, как по заказу, замелькали крысы.
—Сколько времени мне предстоит здесь провести? — спросила я, скрывая охватившее меня отвращение.
—Володя ничего не говорил, но думаю, несколько часов. Может, и меньше. В любом случае, я буду приносить еду, воду и всё необходимое. Но развязывать тебя нельзя.
Поджав губы, я молча направилась к лестнице и начала спускаться вниз.
Здесь было абсолютно пусто. Только ржавая труба, идущая вдоль стены, да картонная коробка.
Не знаю, откуда, но в руках у Игоря внезапно появился старый, замызганный плед. Он брезгливо бросил его возле батареи.
—Вот, садись. Потом мне нужно будет его забрать, когда за тобой приедут. Чтобы ничего подозрительного, сама понимаешь.
—Понимаю, — буркнула я, стараясь не смотреть на плед.
Усевшись на него, я подняла руки на уровне груди.
Игорь развязал верёвку, которой меня связывали в машине. Я почувствовала недолгое, но такое желанное облегчение.
Привязал, к слову, довольно туго.
—Кушать?
Я отрицательно помотала головой.
—Воду, — тихо попросила я.
Игорь кивнул и, шаркая ногами, отправился наверх.
Вернулся спустя пару минут со стаканом воды. Сама я, естественно, пить не смогу, поэтому он помог мне. Поднёс стакан к моим губам и осторожно начал вливать воду.
—Мне нужно уйти, приду через пару часов. Хорошо?
—Хорошо, — хмуро ответила я.
Игорь, вздохнув, поднялся по лестнице и скрылся наверху. Я осталась сидеть в этой сырой, тёмной комнате. К затхлому запаху я постепенно начала привыкать, и он уже не казался таким невыносимым.
Не заметила, как провалилась в беспокойный сон.
***
—Кира... — чей-то голос звал меня издалека. —Кира, проснись.
Неужели меня уже спас прекрасный принц на белом коне?
Разлепив слипшиеся веки, я увидела, что передо мной стоит вовсе не принц, а всё тот же пивной мужик. Его рука лежала на моей щеке, и меня передёрнуло от отвращения.
—Не думал, что в таких условиях можно заснуть. Как себя чувствуешь?
—Нормально, если не считать окоченевших рук, — процедила я сквозь зубы.
В ответ раздался хриплый смех.
—Ну, тут уж ничего не поделаешь. Голодная?
—Нет, — отрезала я.
—А вот я проголодался, — заявил Игорь, тряхнув пакетом в руке.
Только сейчас я заметила, что он принёс с собой дешёвую варёную колбасу в нарезке и батон белого хлеба. Игорь небрежно соорудил себе бутерброд и тут же его проглотил, даже не потрудившись пожевать. Следом пошла бутылка, и, думаю, никто не удивится, узнав, что это было пиво.
Бутылка противно зашипела, и пена немного пролилась на его грязные штаны.
—Будешь? — лениво спросил Игорь, протягивая мне бутылку с алкоголем.
Чтобы он мне ни предложил, ответ всегда будет один:
—Нет.
—Ну, как хочешь, — Игорь пожал плечами и отвернулся. — Не настаиваю.
—А кто вы моему отцу? — решила я нарушить гнетущее молчание.
—Друг, — буркнул Игорь, делая большой глоток.
—Как вы познакомились?
—Вместе учились. Потом работали.
—Но вы же не из этого города? Почему вы уехали? Уволились?
—Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — ухмыльнулся Игорь.
Я нахмурилась, не понимая, чего он добивается.
—Шучу! — снова засмеялся он, и этот смех был мне противен. — Да устал я работать, решил пожить для себя.
—Вы женаты?
—Нет.
—А дети?
—Тоже нет, — отмахнулся Игорь.
—Почему?
Мужчина допил пиво до дна и с глухим стуком опустил пустую бутылку в картонную коробку возле лестницы.
—Женщина, которую я любил, выбрала другого, – тихо произнёс он, глядя куда-то в пустоту.
— Она была прекрасна. Самая умная, самая красивая. Мы познакомились случайно. Вечером я возвращался домой, как увидел её, стоящую одну посреди улицы. Она смотрела в пол и бормотала себе под нос что-то. Я не знал, как подойти, поэтому просто молча приблизился. Как только я коснулся её хрупкого плеча, она резко ударила меня своей тяжёлой сумкой по голове. Я, конечно, не маньяк. И когда она это осознала, до ужаса испугалась. — Воспоминания вызывали у него искреннюю улыбку, которая на этот раз не казалась столь противной. — Она извинялась несколько раз, а потом, узнав, что мы вместе учимся, на протяжении недели носила мне еду в знак извинений. Хотя я говорил, что всё в порядке. Мы подружились. Только вот... она меня считала другом, а я её – будущей женой. Я делал всё, чтобы мои чувства оказались взаимны, но она выбрала другого. Как оказалось, они уже были знакомы. Улыбалась ему чаще, чем мне. А он обнимал её больше, чем я. В какой-то момент... я захотел заполучить её силой. Я захотел убить его. Мы с парнями напали на него толпой, думая, что изобьём и он отстанет от неё. Но это лишь сблизило их.
— Вы извинились перед ним? — спросила я.
— Конечно. Мы в хороших отношениях до сих пор.
— А девушка?
— Буду добиваться её.
— Сейчас? — От удивления мой голос прозвучал слишком звонко.
— Ну а когда же ещё, Кира? Ей надо было изначально выбрать меня, а не его. Тогда бы она была счастлива. А так, она взвалила на плечи непосильную ношу. Девушкам положено быть нежными, а не пахать как конь.
— А вы уверены, что у вас получится её завоевать?
— У неё нет выбора. Я слишком долго ждал. Писал ей, звонил. Она мне вечно отказывала. Если потребуется, я женюсь на ней без её согласия.
Я думала, это романтическая история, а оказывается, Игорь – больной на голову. Врагу не пожелаешь такого мужчину, никогда.
Его лицо помрачнело, и мне стало не по себе.
— Думаю, на то есть причины, раз она вас не выбирала.
Его взгляд метнулся на меня, и теперь он смотрел уже совсем по-другому.
— Смотрите так, будто я мерзкое существо, — резко сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Или... — я сделала паузу, внимательно изучая его лицо, пытаясь уловить хоть реакцию. — Вы всё это время смотрели на меня так, но пытались скрыть. Я права?
Он мгновенно приблизился, и одним резким движением отвязал верёвку от холодной трубы. Жестко вцепившись в мои плечи, он с силой поднял меня на ноги.
— Какая же ты умная, — ядовито прошипел он, и его глаза наполнились злобой.
Со всей силы он ударил меня спиной о стену. В глазах потемнело, а головная боль, которая, казалось, уже отступила, вернулась с удвоенной силой. От резкого удара я прикусила язык.
Попытавшись оттолкнуть его, я почувствовала, как он лишь сильнее сжал мои плечи.
— Я тебя ненавижу с самого твоего рождения, мразь! — злобно выпалил Игорь, и на моё лицо попали брызги его слюны. — Если бы ты не родилась, у меня бы всё получилось...
— Не получилось бы, — хрипя, выдавила я, игнорируя пульсирующую боль и размытый образ его искажённого ненавистью лица. Если бы мои руки не были связаны, я бы перерезала ему глотку.
Сильный удар прилетел мне по щеке. Я отлетела в сторону, всем телом прочёсывая шершавый бетон. Наступательными шагами он приближался, а я, превозмогая боль, пыталась встать. Но как только я уловила шаткое равновесие, он снова ударил меня.
— Я убью тебя, слышишь? Убью! — прорычал он, и его грязная подошва вдавила меня в пол.
На что я, собрав последние силы, харкнула ему в лицо. Голова сильно кружилась, но я держалась изо всех сил, чтобы не потерять сознание.
— Вся в отца пошла, — он с новой силой пнул меня той же ногой. — Такая же конченая. — Затем, схватив меня за волосы, с силой поднял на ноги.
Я не издавала ни звука, стиснув зубы.
— Мой отец лучше тебя во всём, — прохрипела я, чувствуя, как тело дрожит от злости и адреналина. Я ощущала жгучую боль в локте и колене, понимая по ощущениям, что они кровоточат.
Его грудь стала учащённо вздыматься, зубы скрежетали от ярости.
— За живое задела? — насмешливо спросила я.
Его рука поднялась для очередного удара. Я морально приготовилась, зная, что после этого точно отключусь.
— Игорь!
Раздался мужской голос с лестницы.
Игорь замер, не обращая на меня внимания.
— Времени нет, придурок! Брось её, чёрт возьми, всё равно сдохнет.
Мудак дёрнул рукой, и я, как вещь, упала на пол. Он стремительно двинулся к лестнице, а я, желая прожечь ему спину взглядом, злобно смотрела ему вслед. Напоследок крикнула:
— Тебе осталось не больше часа.
На что он лишь затянул в ответ, подобно свинье:
— Мне? Сомневаюсь, что из нас двоих осталось жить меньше часа. Именно мне.
После я слышала лишь хлопок люка. А затем — как передвигали тяжёлый шкаф, окончательно закрывая меня.
Я не чувствовала сил. Только как моё тело сотрясает дрожь. Я не знала, что делать, как быть. Знал ли папа, что подвергает меня такой опасности?
Дрожащими руками я дотянулась до ножика и перерезала веревку, освобождая их. От этой внезапной свободы я откинулась головой прямо на бетон и выдохнула. В голове не было места ни для чего, кроме одного — выжить. Я не чувствовала рук, только нарастающее покалывание. Нужно собраться. Я не умру здесь.
Встать я не могла, поэтому, превозмогая боль, ползла к лестнице, прислушиваясь к звенящей тишине. Сверху доносились приглушённые шаги. Двое... или трое. Я пыталась уловить хоть какие-то слова, но всё было напрасно.
Минут пять они ходили туда-сюда, перебрасываясь обрывками фраз. Я слышала лишь неразборчивое бормотание.
Потом раздался звук отъезжающего мотора. «Уехали».
Сердце забилось сильнее. «Я смогу. Вдох, выдох. Смогу. Вдох. Смогу. Выдох». С трудом опираясь на руки, я поднялась на ноги. Голова кружилась, подступала тошнота, но я гнала эти ощущения прочь. Оставалось только молиться.
Внезапно до меня донёсся запах. Едкий, въедливый запах гари. «Подожгли». Кровь отхлынула от лица. У меня осталось не больше трёх минут, а может, и того меньше. Дым начнёт проникать в подвал, и я просто задохнусь. Понимая, что меня вот-вот стошнит, я сделала шаг к коробке.
Вода, которую я пила до этого, всё ещё стояла возле пледа. Благо, я успела выпить полстакана. Я промыла рот, пытаясь унять тошноту, и тут же осознала: я могу разрезать платье и намочить ткань, когда дышать уже станет совсем нечем.
Адреналин хлынул и я ринулась к люку.
Тут же об этом пожалев. В лицо ударил густой, едкий дым. Глаза тут же заслезились, в горле запершило, и я закашлялась, с трудом сдерживая панику. Я и представить не могла, что огонь разгорится настолько сильно.
От злости, переходящей в ярость, со всей силы ударила кулаком по металлической крышке люка. В ответ – лишь глухой, болезненный звон в костяшках пальцев.
«Я не умру. Я не умру здесь».