14
В небольшой прудик с искусственным водопадом бежит прозрачный поток. Он струится по камням и ударяется о воду, создавая приятное журчание. Множество красивых, цветущих растений, а среди них удобные кожаные диваны, пуфы и подушки.
Куу с Джулией сидят на полу, на мягких, плоских, больших подушках, в комнате похожей на оранжерею.
Голова женщины лежит на коленях у мужа.
Они всю ночь проговорили. А утром, дождавшись сына, всей семьёй сели завтракать. Президент не стал мешать. Он поел один, занимаясь привычными для него делами.
Днём Джулия с Куу полетели домой в Америку.
***
— Яширо. Во сколько у Кёко заканчиваются сегодня съёмки?
— В 20:15 у неё реклама. Потом она свободна.
— А завтра?
— Завтра? Тебе нужно её расписание или твоё?
— Мне нужно завтра забрать её со съёмок. Я сам отвезу Кёко. Так понятно?
— Я, конечно, могу состыковать ваши расписания. Но… Стоит ли мне это делать? Боюсь, твое поведение в последнее время, плохо отражаются на вашем общении и на состоянии Кёко.
— Не бойся. Я ничего с ней не сделаю.
— Я знаю. Но твои резкие слова, могут её обидеть. Ты сможешь быть сдержанным?
— Смогу.
Яширо многозначительно посмотрел на подопечного.
— Смогу, — более грубо повторил Рен. — Напиши мне вечером, откуда её забрать завтра.
— Разгребать будешь сам, если что.
— А я когда-то просил за мной убирать?
***
Кёко выходит из здания съемочного павильона. Солнце уже село за горизонт. Она достает телефон и смотрит на время.
«Странно, Яширо-сан сказал, что поехал на съёмки к Тсуруге Рену. Наверное, что-то важное, раз его ещё нет».
Кеко раздумывала, как лучше поступить.
«А вдруг, я позвоню и помешаю? Но если Яширо-сан уже едет ко мне, а я уйду сейчас, то совсем не хорошо получиться».
Девушка подумала пару минут, принимая решение и выбрала звонок.
В одной руке у Кёко сумочка, в другой она держит телефон и слушает длинные гудки ожидания ответа.
Звук колёс, медленно перебирающих асфальт рядом с ней, заставляет её опустить руку.
Возле неё останавливается серебристый Порше.
Стекло, с характерным шорохом, едет вниз и прячется в дверце автомобиля. Рен кладет согнутую в локте руку в оконный проем и слегка наклоняет голову.
— Яширо не сможет приехать. Он занят, по моей важной просьбе. Садитесь Могами-сан.
Кёко осматривается по сторонам.
«Лучше не привлекать излишнего внимания и сесть в машину. Тсуруга-сан не кажется напряжённым, и в голосе нет злости», — девушка заняла пассажирское сиденье.
— Ты знаешь, что мистер Хизури уехал?
— Да. Он звонил. Сказал — возвращается в Америку, — прозвенел колокольчиком голос Кеко.
«Странная у неё реакция. Так радуется», — удивился Рен.
— Тсуруга-сан? Куда мы едем? — поинтересовалась Кёко. — Это же дорога не в Дарумая, — насторожилась актриса.
— Туда, где мы сможем спокойно поговорить, — Рен слегка повернул голову в сторону Кёко и взглянул на неё краем глаза. — Не смотри так на меня.
— Остановите пожалуйста. Я хочу выйти.
— Удели мне немного времени.
— Тсуруга-сан…
— Я всегда откликаюсь на твои просьбы. С каким вопросом бы ты не обратилась ко мне. И в какое бы время. Я всегда готов помочь. И сейчас я многого прошу?
— Нет, — почти прошептала Кёко. — Вы правы.
«О чем он хочет поговорить? О Шотаро? Бо? Куу-сане? Хотя, какая разница. О чем бы он не заговорил, мне это не сулит ничего хорошего».
***
Молодые люди поднялись в пентхаус к знаменитому актёру.
Рыжеволосая остановилась в проёме гостиной.
«Если что, смогу быстро сбежать», — рассудила актриса.
Брюнет проходит чуть дальше и встает напротив девушки.
— Так и будем здесь стоять? Пройдём в гостиную, — попросил брюнет. — Сегодня у меня был тяжёлый день, — решил сыграть он на заботливости Кёко и пошёл дальше.
Девушка нехотя поплелась за ним.
Рен поставил сумку на диван и показал на него рукой, — Присаживайся, — он сел на пуф, стоящий по другую сторону журнального столика. — Так ведёшь себя, будто никогда не была у меня дома.
Кёко приземлилась на сидение из чёрной кожи.
— О чем вы хотели поговорить Тсуруга-сан?
В комнате повисла удушающая тишина. Кёко ждала головомойки и приготовилась к любому её исходу. Рен не знал, как подобрать слова.
Брюнет вздохнул и упёрся глазами в девушку.
— Мне даже как-то не по себе. Не знаю, что говорить. Можешь себе такое представить?
«Не знает что говорить? Столько всего, что он не может слов подобрать?».
В вопросительном взгляде Кёко, Рен прочёл тревогу.
— Вот об этом я и говорю. Ты уже ждёшь чего-то плохого. Поэтому и не знаю, с чего начать. Я совершено перестал улавливать, какой может оказаться твоя реакция.
— Говорите как есть, Тсуруга-сан. Я уже готова.
Рен немного опустил голову и слегка засмеялся.
— Готова к чему? Ты так выглядишь сейчас, будто приготовилась к казни.
— Вы же меня сюда пригласили, явно, не просто так. Значит, разговор будет серьёзный. Я готова. Говорите. — Кёко сжала кулачки лежащие на коленках. Её лицо выглядело слишком серьёзным и сосредоточенным.
— Ну хорошо, — все ещё улыбаясь, мягко сказал Рен. — В последнее время я не понимаю твоего странного поведения. Это меня и беспокоит.
— О каком моем странном поведении идёт речь? — Кёко решила, что лучше сначала уточнить.
— Я не понимаю, почему ты вдруг стала избегать общения со мной? Я знаю, что наговорил тебе тогда, в агентстве, лишнего. Но все же началось за долго до этого, — голос Рена на последней фразе слегка загрубел, а на лице появилось напряжение. — Ты раньше вела себя искренно со мной. Потом начались твои внезапные побеги. А когда ты снова стала общаться со мной, как раньше, я совсем перестал понимать тебя, — Рен говорил, все жестче и напористее. — Вот я и пытаюсь понять, я все ещё остаюсь твоим семпаем или я уже просто чужой человек, который мешается под ногами? Ты общаешься просто из вежливости? Скажи. Не стесняйся, — с давлением, слегка язвительно, договорил он.
Несмотря на то, что Рен обещал себе сдерживаться, его собственные слова, все больше и больше погружали его в воспоминания. И эмоции, стали выплескиваться наружу.
— Нет. Это не так! — Даже, когда наши пути разойдутся вы уже не сможете стать для меня чужим. Я всегда буду помнить о вас.
— А ты хочешь…? Чтобы наши пути разошлись? Неужели я так мозолю тебе глаза? Мешаю быть с мужчиной? — упрекнул её Рен. Его сильно задело то, что Кёко говорит в таком утвердительном тоне и, колкие слова сорвались с его языка.
«Сначала поведение, теперь дошли до моих отношений с Куу-саном?».
— Мужчиной? Вы про Куу-сана? — с выдержкой, стараясь оставаться спокойной, спросила Кёко. Ее эмоции сейчас были словно бурная река за высокой дамбой, не позволяющей потоку вырваться наружу.
— А что? Ещё есть варианты? Хотя Куу Хизури ведь вернулся к жене… Что теперь будешь делать? Восстановишь прежние отношения с Фувой Шо? — злобствовал и стыдил её Рен.
— Что? — от таких мерзких слов Кёко стало больно. На стенах дамбы появились первые трещинки. — Я что по вашему… Да и какие прежние отношения с Шо? С чего такие выводы? — повысила голос девушка. — Да, признаю. Моё поведение в последнее время, могло дать вам основание думать обо мне все, что угодно. Сама виновата.
Но знаете…! Вы же и раньше, когда не было повода, всегда накидывались на меня с обвинениями из-за Шо. Хотя ведь вы знали, что на Валентинов день он впервые тогда совершил тот мерзкий поступок, и про мой первый настоящий поцелуй с Корном, вы тоже знаете! Как после этого вы можете говорить и думать, что я и он…! — Кёко вскочила с дивана. Её тело стало напряжённым до самых кончиков пальцев. Дыхание участилось.
Рен забеспокоился и тоже встал.
«Идиот. Нужно держать себя в руках».
— Я вообще не понимаю, зачем вы затеяли этот разговор?! Ваше мнение обо мне уже явно не изменится, вы и тогда, в агентстве, и сейчас уже все сказали. Вы уже все для себя решили! — на повышенных тонах выплеснула Кёко.
— Кёко, сядь. Пожалуйста. Признаю. Я перегнул палку. И тогда, и сейчас. Извини. Я просто пытаюсь понять, что произошло. Скажи, я правильно понял, что причина в том, что я не доверял тебе? Ты поэтому кинулась в объятия Куу Хизури? — голос Рена звучал уже обеспокоено.
— Тсуруга-сан, пожалуйста. Давайте остановимся. Вы уже все высказали. Знаю. Я омерзительна. Но слышать от вас и знать, что вы обо мне думаете… — умоляюще, через ком в горле, с трудом просила Кёко. — Достаточно. Прошу вас. — в глазах заблестели хрусталики слез. Трещины в дамбе стали глубже, сквозь них стала просачиваться вода.
Девушка рванула из комнаты.
У самого выхода из гостиной Рен успел поставить руку на стену перед лицом Кёко.
От неожиданности, слезы отступили. На смену пришла злость.
«Не желает меня отпускать? Ещё что-то хочет сказать?» — девушка пробуравила брюнета взглядом.
— Кёко. Подожди. Я не собирался нападать на тебя.
— Свои выводы вы уже сделали. Зачем вам я? — раздражённо спросила Кёко.
— Я не делаю выводы, и не обвиняю. Я спрашиваю.
— Да в каком месте это на вопрос похоже?! Вы напрямик говорите, что я с Куу-саном и Шо… Вы уже, явно, все решили для себя. Зачем вам ещё и мои объяснения?
Я, конечно, знаю, что ваши выводы обо мне и мистере Хизури не на пустом месте. Но, как я уже сказала, вы и раньше, когда не было никаких поводов, всегда приходили в бешенство, когда видели меня с Шо. И всегда делали свои умозаключения.
Уже поздно. Я пойду. — Девушка исподлобья взглянула на семпая и попыталась пройти, убрав его руку.
Рен одной рукй взял девушку за запястье, прижимая её руку к стене и облокотился второй, заключая Кёко в ловушку.
Актриса забеспокоилась. Раньше она уже попадала в похожую ситуацию. Но тогда она была в образе Сецу. Дух сестры-оторвы помог ей с достоинством выйти из неудобного положения. Однако, сейчас Кёко была на взводе, а поступок Рена выбил её из колеи, не позволяя спрятаться ни за одной из масок. Она никак не могла сообразить, как ей надо среагировать, в ответ на действие Тсуруги-сана.
— Пока мы не закончим разговор, я тебя не выпущу, — голос Рена немного смягчился. Хоть все его действия и слова говорили об обратном.
— Тсуруга-сан. Я не понимаю. Что вы ещё хотите от меня? — снизила тон Кёко.
В глазах актёра сверкнула искра. Как-бы он ни старался сдерживать себя, его темперамент вырвался наружу.
— А чего может хотеть от девушки мужчина…
Глаза Кёко расширились.
— Ах вот как?! — рассвирепела Кёко. — Вы решили, что я доступная! Хотя ещё пару минут назад, убеждали, что не обвиняете меня! — возмущаясь, перебила она его.
— Ну да… Ты же целовалась с Куу и Фувой. Может и мне что-то перепадет, — с легкой издевкой, сказал Рен.
— Вы же мой семпай, как вы так можете?! — закричала она от обиды и злости. Вода все сильнее прорывалась наружу, разрушая стены дамбы. Самоконтроль Кёко трещал по швам.
— Ты правда думаешь, что я такой подонок? Я, так, выгляжу в твоих глазах? — Рен говорил тихо, с надрывом, не скрывая боли.
Кёко смотрела на Рена. И не понимала к чему эти слова и почему он так ведёт себя.
— Я не договорил, — выразил Рен свое недовольство. — Прежде, чем возмущаться, надо дослушать до конца, — он взял себя в руки и продолжил разговор спокойным тоном. — Я хотел сказать, что мужчина, который любит, хочет от девушки взаимности.
— Любит? Издеваетесь, да? — огрызнулась Кёко.
— Я не стал бы произносить таких слов, чтобы просто поиздеваться. Я люблю тебя. И говорю это на полном серьёзе.
— Вы такой хороший актёр… — съязвила актриса. Из-за переполняющих её эмоций, Кёко больше не могла сдерживать слов.— Сначала вы говорите, что любите школьницу, даже колечко ей подарили. Теперь признаётесь в любви мне, — с каждым словом девушка повышала голос. — А сами совсем недавно целовались с Каной-сан! — злостно упрекала она его. — Что из всего этого игра?! А что вы?! — дамба прорвалась и вода хлынула, сметая все на своем пути. — Сколько у вас масок?!!! — кричала Кеко. — Вы жестокий!!! Вы не понимаете, что причиняете боль людям?!!!
Брови Рена поползли вверх.
— Откуда ты все это знаешь? Про кольцо и…
— Моридзуми Кимико сама показала кольцо, что вы подарили ей. Про поцелуй я случайно узнала, — пояснила кареглазая, сбавив тон. Но в её голосе всё ещё чувствовалась злость.
— А про школьницу? — Рен внимательно и заинтересованно посмотрел на Кёко. — Не припомню, чтобы я говорил тебе об этом, — продолжил он свой допрос.
«Дура, дура! Кто меня за язык тянул!» — Кёко поняла, что сболтнула лишнего. Она прикусила губу и опустила голову.
— Так, что? Я жду ответа. Мне очень интересно. Напомни. Когда я тебе рассказывал, что люблю школьницу?
Он задумчиво посмотрел в сторону, опустив одну руку. Но, при этом, продолжал второй удерживать Кёко за запястье.
— Я говорил об этом только с… — брюнет посмотрел на Кёко, как-то недобро ухмыльнулся и наклонился над девушкой. — Твоя работа на телестудии… Твоё знакомство с группой Bridge Rock. Ты — Бо! Верно? Что молчишь?
Кёко виновато посмотрела на Рена.
— Ну, судя по твоей реакции — я прав. Обвела меня вокруг пальца значит… Ладно, — сдержанно сказал актёр.
Рен выпрямился и отпустил руку Кёко. Он обхватил пальцами переносицу, прикрыл глаза и, с силой, медленно выпустил воздух из лёгких, немного свернув губы. Брюнет изо всех сил старался держать свои эмоции под контролем.
— Простите. Я не хотела. Так случайно получилось. Я просто потом уже боялась вам признаться, — тихо, как мышонок, извинилась девушка.
— Я сразу должен был догадаться. Уж слишком ваше поведение похоже. Так что сам виноват, что разрешил себя обмануть. Но я не обманывал тебя. Та школьница, о которой я говорил с Бо — это ты.
— Зачем вы вешаете мне лапшу на уши? Это не могу быть я. Тогда, мы с вами едва были знакомы. У вас не было времени, чтобы влюбиться в меня. Признайтесь. Это же Кимико. Вы и колечко ей дарили.
— А ты не заметила, что кольцо маленькое? Оно было куплено для Марии. Но поскольку, Кимико мешала съемочному процессу, мне ничего не оставалось, кроме как заставить её, таким образом, продолжить работу.
Вспомни. Мой разговор с Бо. Я тогда сам ещё не понимал, что люблю. И не хотел признавать это. Но мои чувства становились все сильнее и я уже не смог находить для себя отговорок.
— Значит, хотите сказать, что любили все это время меня? При этом целовали Кану-сан? Какая интересная у вас любовь, — поддела Кёко. — Не хочу слышать, как вы, продолжая признаваться в любви мне, крутите романы с другими, — зло произнесла Кёко.
— Какие романы? Не придумывай то, чего нет. Это был единственный, случайный поцелуй, — теперь оправдывался уже Рен.
— Что значит случайный? Вы что бежали, как в детстве, и столкнулись с ней губами? Как-то слабо вериться. — Кёко пошла в наступление.
— Хорошо, я не так выразился, — Рен мысленно уговаривал себя оставаться терпеливым. — Кана-сан меня сама поцеловала.
—Ха-ха. Вы же не девушка, чтобы вас можно было принудить! Вы — крепкий мужчина.
— Я должен был, её ударить или как по-твоему? Я не бью женщин.
— Слабое оправдание. Ни кто не предлагает бить. Вы ничем не отличаетесь от Шо! — снова завелась Кеко.
— Не сравнивай меня с ним! — повысил голос Рен. — Я бы никогда с тобой не поступил так, — грубо ответил актёр. — Я же уже все объяснил. Я люблю тебя. И обещаю, что не допущу такого больше. Кёко. Останься со мной.
Боясь, что девушка убежит, Рен снова поставил руку на стену перед выходом из комнаты.
— Остаться с вами? А вас уже не волнует, то, о чем вы говорили? Про мои связи, например… — продолжала глумится Кеко.
— Я вообще не понимаю, зачем я об этом заговорил. Для меня не имеет никакого значения, что ты не любишь меня. Я просто прошу. Дай мне шанс. Я буду делать для тебя все, чего бы только не пожелала и буду ждать, когда твоё сердце откроется для меня. Я никогда не предам тебя. Давай забудем все обиды и вычеркнем неприятное прошлое. Я хочу быть с тобой.
— Вы предлагаете мне встречаться с вами? Не смотря на то, что я не люблю вас? — опешила Кёко.
— Да.
Сердце Кёко замерло. Она начала отрицательно и молчаливо мотать головой.
«Что мне делать? Неужели он и правда так любит меня, что готов на все, даже при том, что его чувства останутся безответными? Я хочу ему сказать, что тоже люблю. Но не могу. Я столько всего натворила…».
Кеко развернулась к Рену спиной.
— Я не могу, — по щекам покатились слезы.
Рен заключил её в объятия и низко наклонился над девушкой.
— Я не принуждаю тебя. Я прошу дать мне возможность сделать тебя счастливой. Большего не нужно.
Он развернул Кёко к себе лицом и посмотрел ей в глаза.
— Не уходи. Я ничего тебе не сделаю. Просто побудь сегодня рядом.
Брюнет взял юную актрису за руку и повёл по коридору в спальню.
Возле двери в комнату, Кёко остановилась и с опаской посмотрела на Рена.
— Всё ещё не доверяешь мне? После того, как мы столько времени провели вместе? — Рен опустил дверную ручку.
— Тсуруга-сан. Зачем вам это? Зачем вам девушка, которая не любит вас? Вам же будет больно.
— Думаешь мне будет легче, если девушка, которую я люблю, будет с другим? А я буду вынужден на это смотреть и желать ей счастья? Я обещаю, что не прикоснусь к тебе, пока ты не дашь согласия. И буду бороться и добиваться твоей взаимности.
«Кеко словно поразило громом. Я ведь так же думала. Неужели Тсуруга-сан действительно испытывает те же чувства, что и я? И это значит, что ему было так же больно, как и мне?».
— Почему нам обязательно идти туда?
— Я слишком устал, чтобы контролировать свои эмоции и слова. Не хочу наговорить тебе лишнего. Давай продолжим разговор утром?
Рен завёл Кёко в комнату. Возле кровати он остановился, поднял ее на руки и уложил на спину.
Кёко замерла.
Рен обошёл кровать и лёг с другой стороны. Кёко посмотрела на Рена.
— Кёко. Пожалуйста. Доверяй мне.
«Я должна научиться доверять Тсуруге Рену», — девушка вспомнила свои мысли, когда они с Куу стояли и играли на фортепиано.
— Если ты во мне усомнишься, я разрешу убить себя, — на лице актера заиграла озорная улыбка, — Вонзишь в меня нож. Вот так. — у Рена в руке появился воображаемый кинжал, который он вонзил себе в сердце. И лукаво, с улыбкой, посмотрел на Кёко.
—Какие ужасные вещи вы говорите, — Но, Кёко, все же заулыбалась в ответ.
Рен повернулся к Кёко и взял её ладошку, переплетаясь пальцами.
— Я был бы рад умереть от тёплых нежных ручек Могами-сан.— Рен снова заулыбался и закрыл глаза.
Кёко развернулась к Рену и положила вторую руку поверх его ладони.
«Утром я признаюсь ему».