Глава 7.
Сентия Архель-Нейта была признана виновной в убийстве двух членов Совета Шести, а также в покушении на королеву. Принцесса была подвержена ритуалу расплетения в 13007 году н. э. в результате внутреннего переворота и захвата власти главнокомандующего – Локтарха Кеннароса.
Изгнанную заключили в Небесную Тюрьму и больше никогда не видели.
— из издания: «Шепот Тенсиров: Годы Кальяри». Автор – Мэри Бирд
Наверное, последние мгновения моей жизни уже вспыхнули в создании каждого поданного Кальяри.
Нуарилия.
Она выдержит мою смерть.
Вода быстро вытолкнула весь воздух и заполнила легкие. Я не сопротивлялась, свободно поддаваясь стихии. Лапы перестали отзываться, как и каждая клеточка моего тела с потерей прядильщиков. Мысли несли меня все дальше и глубже. Я чувствовала приятную темноту, обволакивающую мое сознание. Такая знакомая и родная. Больше не было боли. Больше не было картин из нитей. С каждым пролетом я видела небо. Темно-синее, звездное небо.
Уже целых пять лет я не видела звездное небо и серп луны так близко.
Но все это уже не имело малейшего значения.
Отдаленно резонировал гул, становясь все яростнее. Я улавливала какие-то движения со всех сторон. Вода стала не просто шумом, а тяжелым воплем, который давил и тащил мое тело. Наверняка, меня заметила какая-нибудь подводная тварь.
В последний раз я посмотрела вверх...
Хочу отомстить.
— Ты правда хочешь этого? – я услышала чей-то голос, где-то сверху.
Либо голос принадлежат Хурату – богу смерти, либо духи предков решили навестить меня перед кончиной.
Я хочу забрать всех врагов на другую сторону прежде, чем покину этот мир, Хурат.
— Используй свой дар, Нейта. Повинуйся ему, – приказал он.
Ты ошибаешься. Я не та, за кого ты меня принимаешь.
— Если ты не восстанешь, враги расправятся с твоей сестрой, и род Нейт будет прерван. Кальяри уже не станет прежним. А твоя смерть точно никого не спасет.
Вода затягивала меня все глубже, к самому дну. По сторонам тянулись водоросли, будто стремились достичь луны. От желто-зеленых и широколистных, до красных нитевидных, а между ними сияющие блекло-голубые звезды. Я будто плыла по небу и мне захотелось остаться здесь навсегда.
— Ты должна вспомнить, - голос звучал все дальше и дальше.
Звезды скрылись за темной, едва различимой фигурой.
Парень с серебристыми волосами протянул мне руку. Он улыбался. Но я не спешила ему поддаться, а насторожено наблюдала за птицами над головами. Сегодня они вели себя странно.
Мы шли за руку, когда птицы вдруг пали замертво, небо резко посерело, и трава потеряла жизнь. Мальчик отпрыгнул. Но он был напуган не из-за птиц, а из-за тени, возникшей над нашими головами.
Но я не могла повернуть голову, ведь знала, кто за нами пришел.
Крик воина заставил содрогнуться всю землю.
Мгновенная глухая тишина заставила меня поверить, что это конец. Потом – удар.
Яркий свет заставил меня зажмуриться. Вокруг раздавалось тихое клацанье и стрекотание. Ветер бил по лапам – целым, нетронутым. До слуха доносилось журчание реки.
Но я помнила.
Я помнила, как левая часть тела отказывалась подчиняться. Как Локтарх вырвал прядильщики и вспышку боли, что пришла следом. Кланы, с кровожадностью наблюдавшие за моим наказанием.
Но теперь... мое тело было частично восстановлено. Кроме прядильщиков – они не исцелились магическим образом. А на передних лапах были странные следы в виде круглых отпечатков, из которых выступала сукровица.
Может, я попала к Тенехе, а все это – предсмертное видение?
Или я открыла свой дар Нейты?
Исцеление.
Моя сестра умела вытягивать фантомную и физическую боль, принимая ее на себя. А моя сила была иной: не исцелять, а стремительно регенерировать. Подобный дар встречался лишь у одной Нейты за всю историю Кальяри – и она прожила недолго.
Я отогнала лишние мысли и сосредоточилась на окружающем. Похоже, я оказалась в Туманном – естественной границе между Кальяри и Ваэрмиром. Вероятно, меня пронесло под землёй на многие мили и выбросило в мелководную реку. Значит, я всё ещё была на землях Кальяри, в пределах охотничьих угодий. Здесь рабочие пауки клана Мглы добывали пищу и доставляли ее прямо на платформу
Пора убираться, пока никто не заметил меня и не донес Локтарху, что я выжила.
Я выжила.
Тишина стала слишком громкой. Паучье чутье подсказывало: за мной наблюдают. Нужно было уползти глубже – в чащу, в Туманный лес. Раз никто не увидел моей смерти, значит, они точно знают, что я жива и где-то поблизости. Я была уверена: Скелитра и ее Певцы сделают все, чтобы меня отыскать.
Я собрала силы и сорвалась с места.
Впервые я увидела Туманный лес в детстве, когда мама повела нас с сестрой на охоту – ту самую, первую и последнюю. Тогда он казался исполинским и пугающим, а теперь оборачивался спасением. За мной мелькали дубы, клены, сосны и незнакомые деревья, названий которых я не знала. Стоило бы внимательнее слушать писцов Акранида и Ханулу – тогда бы знала больше
Я бежала час, а может, и больше. И только потом осознала, что меня никто не преследует, но я уже потерялась где-то в глуши. Летнее солнце стояло высокого над горизонтом и распаляло до боли. В придачу, желудок предательски сводило.
Блеск.
Медленный метаболизм помогал жить без еды днями, но сейчас, после ада на платформе, тело стонало от истощения. Вокруг – ни единой души, если не считать меня и тучи мошкары. Илена учила: когда хищник входит в лес – все живое прячется. Значит, нужно было замереть, стать частью леса. Но как спрятать пятнадцатифутового паука, да еще и абсолютно красного?
Во имя Тенехи, это за гранью мистики.
Я измоталась. Последний рывок, и я влезла на дерево, спряталась среди веток и широколистов каштана. Хотя бы в тени солнце не изжарит меня, и я стану более неприметной для других. Если меня все еще кто-то ищет.
Скелитра не осмелится рассказать отцу о своем упущении, продолжит искать меня в каждом уголке континента, где бы я ни была. Но она всецело заслужила на все, что Локтарх обрушит на нее.
Минул час – и я уловила дрожь в воздухе. Белка. В десяти локтях, забралась в нору дубового дерева. Ради нее я не сдвинусь. Я почти привыкла к голоду.
Я запретила себе думать обо всем: цельным лапам, мальчике с серебряными волосами, о таинственном голосе в воде, сестрах Кеннарос, Нуарилии и Локтархе. Эти мысли съедали больше энергии, чем малейшие движения.
Прошло еще время. Пролетел дрозд. На пару укусов.
Так я просидела весь день, пока солнце не начало клониться к закату. Ночь – союзник пауков. Особенно таких, как я, неумеющих охотиться. Спасибо, Илена, хоть теоретически рассказала об охоте. Ее знание про «замирение» как никогда пригодилось.
Сарказм, конечно, сейчас тоже не поможет, но желудок то и дело скручивало, словно он начал переварить сам себя. Вот бы мне попался лось или кабан.
Но вместо них внизу я уловила тихое ржание и аккуратно сдвинулась, чтобы взглянуть.
Внизу показалось странное уродливое существо. Оно было чуть меньше лося, покрытое короткой, плотной шерстью гниющего дерева. Тело мускулистое, ноги заканчивались блестящими копытами.
Я еле слышно фыркнула от изумления, когда существо задергало подвижными отростками. Оно приоткрыло свою пасть, и я увидела странной формы зубы – не хищные клыки, а что-то другое, глупое, не предназначенное для разрывания плоти.
Без разницы. И такой ужин сойдет.
Но мне раньше не приходилось...
Обычно все было решено заранее: добычу приносили слуги. По приказу Ханулы, как часть распорядка. Как принцессу, меня должны были обучить охотничьему делу, но после моих шестнадцати лет – мать оказалась непреклонной в своем решении отменить все мои начинания. Мне нельзя было подниматься наверх, в лес, а значит ни о какой охоте речи и не шло.
И, быть может, когда-то я с этим соглашалась. Но теперь – теперь я понимала, как много это отняло. Неумение убивать – не добродетель, когда мир требует зубов.
Я... хотя бы просто попробую.
Не уверена, что это уродливое существо заслуживало жизни. Уверена, оно мучится.
Тенеха со мной бы согласилась, да и Ханула тоже. К тому же мой желудок просто издевался надо мной, требуя отгрызть кору дерева или запихнуть парочку каштанов в глотку.
Все. Хватит себя убеждать!
Когда оно опустило голову к траве, я и сорвалась с ветки. Мое тело пригвоздило существо к земле. Оно взвилось на дыбы и начало истерически ржать.
Я раскрыла жвала и вонзила клыки в шею. Сперва я впустила слюну, чтобы обезболить возможную кончину существа. Затем горячая кровь хлынула в пасть, оставляя на языке терпкий, железистый привкус. Горло твари дернулось – не от боли, а от глухого шока. Под кожей дрожали мышцы, словно пытаясь вытолкнуть меня.
Но... что-то пошло не так.
Кровь, вместо того чтобы дать силу, потекла внутрь, как яд и с каждой каплей мне становилось холоднее. Сначала подогнулись задние лапы, затем я почувствовала, как тяжелеет панцирь и зрение помутнело.
Испуганное существо вырвалось, а я окончательно рухнула и мир закружился, будто я сорвалась с высоты. Все тело словно налилось воском. Я попыталась шевельнуть хоть одной лапой – и не смогла. Даже жвала не двигались.
Я почувствовала приближение.
Этот... запах.
Впервые я узнала, как пахнет человек, когда Ферана убедила посла из Иль Терры явиться в Башни Матери и Дочерей, но бедняге не посчастливилось оказаться у меня на пути. После этого я все чаще улавливала еще ощутимый аромат «человечины» на других пауках, особо не вдумываясь в причины.
Вот черт!
Несколько лиц склонились надо мной.
И я окончательно отключилась.