Глава 3. Друро
Уже два дня Нора не выходила из дома из-за непонятно откуда взявшейся болезни, и этот факт Друро крайне тревожил. Его почему-то не пускали навестить невесту, хотя девушка махала ему рукой из окна и выглядела вполне здоровой. К тому-же эти слухи о Томе... Они заставили Друро думать, как предложить свою руку и сердце любимой по-настоящему, при всех, побыстрее. Нужно было организовать церемонию, пока Том не опозорил и его, и Нору. Но как можно сделать предложение, когда любимая под замком в собственном доме? Парень даже хотел забраться к её окну, но его братья его отговорили — всё таки окно комнаты Норы выходило на улицу, а не во двор.
Впрочем, с Норой её бабушка, Сибил, а от неё не стоит ожидать снисхождения. Это Эмер всегда была рада видеть парня в их доме, бабушка же такой гостеприимности не проявляла. Ей, похоже, кандидатура Друро на роль жениха Норы вообще не слишком нравилась.
Парень соскучился по любимой и очень хотел поговорить с ней. Он почти решился признаться невесте во всём, что до этого скрывал, но ещё больше ему хотелось устроить кое-что, что Норе точно бы понравилось. Помолвка — дело хорошее, да и рассказать всю правду было бы честно, но дело, запланированное Друро, не терпело отлагательств. Вот только Нора заперта дома, а ему становится хуже с каждым днём. По ночам всё чаще не спалось, голова всё чаще кружилась, мышцы всё чаще ныли. Отец, глядя на сына, бледнел, а у матери под глазами проступали темные круги. Луна каждую ночь становилась всё ярче.
Каждый лунный месяц Друро и его родители обходной дорогой ходили в замок Веш, покрыв головы капюшонами плащей. Сегодня — как раз день похода к ведьме, ровно за две ночи до полнолуния. Друро любил эти вылазки также сильно, как и ненавидел: ему нравилась Веш и её чудаковатый дом, нравился Лур — ее эльф-ученик, который ночью словно светился в темноте из-за серебряного цвета волос, ему было приятно внимание матери, которая в обычные дни была занята его многочисленными братьями и сестрами... Но боль от ритуала и испуганные глаза родителей портили немногочисленные радости от ночных походов, и Друро это очень расстраивало.
Парень застегнул пуговицу плаща, накинул капюшон и выглянул в окно - темнело, тени становились все длиннее, а люди расходились: кто-то шел домой, кто-то торопился в таверну — пропустить по кружке, а кто-то радостно шагал в гости к родственникам. Путь троице предстоял неблизкий, ведь Веш жила у самой границы Леса, и идти нужно было через поле, а не по главной дороге. Удивительно, что Август до сих пор не заметил, как три темные фигуры в преддверии полнолуния пересекают поле, на которое выходят окна его дома. А вдруг он уже все знает и молчит? Каков шанс, что Веш держит слово и ничего ему не рассказывает?
В дверь комнаты негромко постучали, и голос матери сообщил, что можно выходить. На мгновение Друро потерял самообладание, вспомнив, как больно проходит этот ритуал, и остановился посреди комнаты. Парень очень захотел сбежать, спрятаться, скрыться от этой боли и унижения, но быстро взял себя в руки, подумав о братьях и сестрах, о родителях, о Норе, об Августе, о Цее, в конце концов. Парень очень боялся за своих близких и свою собаку — мало ли, что может случиться. Ради них Друро был готов терпеть что угодно, поэтому, отдёрнув рукава, он смело вышел из комнаты, прикрыл дверь и зашагал вниз по лестнице к выходу, ведущему во двор.
Три тени в длинных плащах двинулись в путь, когда солнце ушло за горизонт практически полностью, отбрасывая лишь слабый красноватый свет на стены каменных домов. Август всегда говорил, что вечером солнце какое-то мёртвое. Сейчас, пожалуй, такое описание отлично соответствовало настроению всех троих. Пробурчав что-то невнятное, отец Друро, Конан, зашагал вперед, поглядывая на мельницу, медленно двигающую своими лопастями, как крыльями. Триса, мать Друро, сначала держала сына под руку, но, отойдя от деревни, отпустила его и догнала мужа, желая его о чем-то спросить.
Трава шелестела под ногами, от полевых цветов приторно пахло медом, троицу лениво кусали уже сонные комары. Родители Друро шли молча, периодически оглядываясь по сторонам, а парень посвистывал, стараясь отвлечься, и смотрел под ноги. Он ощущал вечернюю прохладу, и она заставляла его чувствовать себя одиноким и уязвимым. Как много Друро отдал бы сейчас, чтобы обнимать Нору в теплой светлой комнате, защищённый от этого мира в состоянии между вечером и ночью! В это время все границы будто пропадали, мир становился недружелюбным, хотелось спрятаться. Друро подумал об Августе. Его друг сейчас совсем один, в доме на холме, где никто его не спасёт и не защитит. Как он переносит это одиночество и страх?
Наконец, троица пересекла поле, и впереди стали видны светящиеся в темноте, как маяки, окна замка Веш. Замком это, правда, можно было назвать с натяжкой. Даже у Яшмы, подруги Норы, дом был больше и куда изящнее. Но Веш все равно называла это здание замком, хотя бы потому, что у него была крыша в форме конуса, и строили его эльфы когда-то очень давно.
В этот раз Веш сама открыла дверь гостям. Обычно функцию дворецкого выполнял Лур, эльф-ученик ведьмы, который сейчас рубил дрова немного поодаль. В темноте было особенно заметно, насколько бледная у него кожа. Эльф поднял голову, заметив Друро и его родителей, пристально посмотрел на них, кивнул в знак приветствия и продолжил рубить дрова.
Веш, в отличии от своего ученика, явно была человеком, хоть внешность и выдавала в ней ведьму. Несколько прядей ее волос, обрамляющих лицо, были ярко-голубыми, а на шее висел необычный кулон: стеклянный шарик, внутри которого горел маленький огонек. Хотя даже без этих атрибутов пронзительные синие глаза, способные будто заглянуть в самую душу, и изящное худое лицо говорили сами за себя. На Веш было простое зеленое платье, которое, однако, выглядело достаточно благородно, а её необычного цвета волосы были совсем неблагородно растрёпаны. В руках ведьма держала кубок, который, впрочем, тут же протянула Друро.
— Привет, волчонок. Выпей это, - приказала Веш, - тогда будет не так больно. Только сейчас получилось сделать толковое болеутоляющее зелье, уж извини. Зельеварение никогда не было моей сильной стороной.
Друро послушно выпил напиток из кубка, стараясь глотать как можно быстрее. Он помнил, насколько ужасными на вкус могут быть зелья. Но это зелье на удивление оказалось не таким уж гадким, скорее, оно было похоже на вино. Парень облизнул губы и вернул кубок Веш. Та взяла его за руку и потащила в дом, абсолютно игнорируя его родителей.
Внутри было светло и просторно. По стенам полз плющ, растущий в керамических горшках, в конце комнаты стоял большой диван с россыпью расшитых подушек, на полу лежал круглый ковёр с замысловатыми узорами. Освещали комнату магические светильники, висевшие на стенах между небольшими гобеленами. Внутри стеклянных колб клубился голубоватый дым, закручивающийся в маленькие смерчи — они и были источниками света. Синий свет делал комнату какой-то призрачной, нереальной, создавал ощущение, будто она находилась под водой, а свет был лучами солнца, проходящими сквозь водную толщу. Из-за того, что дым все время двигался, тени, отбрасываемые Веш, Друро и многочисленной мебелью, подрагивали и будто танцевали. Заметив, как светильники захватили внимание Друро, ведьма улыбнулась и спросила:
— Скажи, красивые? Лур сделал их для меня недавно, постарался, чтобы получился мой любимый цвет. Голубой свет так преображает комнату! Я рада, что можно больше не пользоваться свечами. С огнем я не дружу.
— А твой кулон? - Друро не мог оторваться от танца дыма внутри стеклянного сосуда.
— А, это долгая история. Приступим? - Веш скрестила руки на груди, готовая к тому, что парень будет тянуть время до последнего.
— Лур сам их сделал? Он такой сильный маг? - как всегда, Друро проигнорировал предложение начать.
— Для этого не нужно быть очень сильным магом, - ответила Веш, - такие фонари умеют делать практически все волшебники, потому что их изготовление это одно из заданий во время обучения. У Лура вышло очень хорошо, потому что его стихия - воздух. У воздушных самые красивые фонари. Земные или водные маги, как я, например, тоже делают такие безделушки, вот только выглядят они у нас своеобразно. Мои, например, покрываются испариной изнутри.
— А какие фонари получаются у магов со стихией огня? - услышав этот вопрос, Веш поморщилась.
— Красивые, но предсказуемые. Просто огонь, запечатанный в стекло, как в моем кулоне. Гномы раньше очень любили покупать эти фонари у ордена огненных магов, чтобы освещать свои подземелья, но сейчас, по моему, они уже не торгуют друг с другом, - ведьма почесала локоть, задумалась на несколько секунд, а потом тряхнула головой и воскликнула:
— Пора! А то не успеем до полуночи. Ты готов? Чувствуешь, что ноги становятся ватными?
— Да, - как только Веш спросила про ноги, Друро моментально почувствовал слабость, - это зелье?
— Ага, - ведьма выглядела довольной, - пошли!
Она провела его по коридору к винтовой лестнице, и они поднялись на крышу небольшой башенки. Оттуда было видно и поле, и дым из труб домов Рейминаста, и даже дом Августа. Друро сел на большой деревянный стул, а Веш затянула его запястья и голени кожаными ремнями, не давая возможности пошевелиться. После этого она откупорила небольшой бутылёк, который взяла со столика, и помогла Друро выпить его содержимое. Парень поморщился, вздрогнув всем телом. Ну и мерзость! Зелья было страшно горьким, как и всегда. Через пару секунд, правда, его рот онемел, и вкус Друро чувствовать перестал. Вместо обычной крупной дрожи он почувствовал лишь лёгкие мурашки, пробежавшие по спине. Видимо, болеутоляющее зелье работало. Правда, как только Веш начала шептать заклинания, острая боль пронзила все тело парня, как и всегда. В этот раз боль была, правда, чуть менее невыносима, но Друро все так же казалось, что в него разом выпустили десяток стрел, а потом начали выдёргивать их из его тела одну за одной. Чем дольше Веш читала заклинание, тем громче становился её голос, и тем сильнее становилась боль. Казалось, это длилось вечность.
Когда ритуал закончился, ведьма отстегнула ноги и руки парня и подала ему кубок с вином. Он осушил его в мгновение, а потом обмяк на стуле, потеряв сознание на несколько мгновений. Потом Друро с трудом встал, вытер пот со лба и поморгал, пытаясь сфокусировать зрение. Веш же, глядя на парня с сочувствием, сжала его плечо, бормоча, что всё кончилось и он может спокойно идти домой. Потом ведьма помогла Друро спуститься и передала его родителям, которые тут же подхватили сына под руки.
— Я буду ждать свои десять мешков муки, - сквозь зубы процедила Веш, волком глядя на отца семейства, - и вы не помешаете сыну общаться с Августом. Не помешаете ведь?
— Нет, обещаем! - испуганно ответила мать Друро, Триса. Под колючим взглядом Веш и без того миниатюрная женщина вся сжалась и стала совсем крошечной.
— Вот и славно, - ответила Веш, - идите с сыном вперёд, я хочу сказать Конану пару слов.
Триса испуганно глянула на мужа, но все же не решилась спорить с ведьмой и пошла, придерживая Друро за пояс. Он, слабо переставляя ноги, тоже побрёл, опираясь на плечи матери. Веш несколько мгновений смотрела на то, как две фигуры удаляются в темноту, а после резко повернулась к отцу Друро, Конану.
— Хуже тебя я не встречала, - в голосе женщины звенела сталь, - не представляю, как ты мог так поступить! Мерзавец! Убить тебя мало за такое, если бы не твои дети, ты бы и дня завтрашнего не увидел. Как ты мог! Подвергнуть родного сына проклятию!
Веш, худая и невысокая, выглядела абсолютно беззащитной рядом с Конаном, плечистым мельником на голову её выше, однако мужчина не произнес ни слова в ответ на гневную тираду, а на лице его застыло выражение искреннего ужаса. Особенно его пугал пустой кубок, которым Веш потрясала. Мельник допускал, что если против него не применят магию, то точно треснут этой внушительной посудиной.
— Что молчишь, совестно? - Лур возник словно из ниоткуда, поигрывая топориком в руках.
— Я бы хотел оправдать себя, но не могу. Я совершил ошибку, - с трудом проговорил Конан, - я надеялся, что, если стану богатым, смогу вылечить сына.
— Ликантропию ты не вылечишь ни за какие деньги! Разве не каждый ребёнок знает, что быть оборотнем - это приговор? Духи, как ты дожил до своих лет с такой пустой головой? Или ты врёшь нам, и на деле даже не задумался о судьбе своего ребёнка? - Лур становился все злее. Подул нехороший ветерок, от которого руки Веш покрылись практически болезненными мурашками.
— Лур, угомонись, - Веш положила руку эльфу на плечо, и тот моментально утих, - этот свин уже ничего не исправит.
Она перевела взгляд на мужчину и продолжила, вновь звеня металлом в голосе.
— Если я узнаю, что ты хоть как-то обидел Друро, я вырву тебе сердце и съем, понял? Давно не ела человечины, пора исправлятьмя. А ну кыш! - Веш сверкнула глазами, и мужчина побежал за Трисой, словно маленький мальчик, бегущий к маме от чего-то страшного. Когда он исчез из виду, ведьма цокнула языком и задумчиво поглядела внутрь пустого кубка.
— Светлейшая, - спросил вдруг Лур, - вы правда пробовали человечину?
— Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь? - Веш усмехнулась, не отрывая взгляда от кубка, - не переживай, чтобы стать великим магом, не нужно есть людей или делать другие подобные ужасы.
— А откуда вы знаете, что нужно делать, чтобы стать великим магом? - спросил Лур с ехидной улыбкой, которая, правда, моментально исчезла с его лица, когда в него полетел пресловутый кубок.