Этого не может быть...
Или нет? Я жива?
- Ада, просыпайся – голос доносился будто из-под воды. Но я, конечно, сразу поняла кому принадлежит этот хрипловатый голос. – Солнышко проснулось, и ты просыпайся.
Я медленно открыла глаза и огляделась. Я дома? Дедушка рядом и живой? Грудь сдавило от боли. Это ведь невозможно. Повинуясь разуму, я осторожно села, нахмурившись. Мозг тут же принялся за работу. Я была не здесь. Где-то в другом месте, но не здесь. Этого «здесь» просто не существовало. Дедушка ласково улыбнулся, касаясь моих волос.
- Пойдём кашу кушать?
Всё выглядело так по-настоящему. Даже голос деда был таким же. Таким, каким я его помню. Нежным, ласковым, любящим. Внутри липким пятном стал растекаться страх. Я встала с кровати, но колени тут же подогнулись, и я упала на пол. Такая странная разъединённость, двусмысленность, отчужденность. Дедушка взял меня за руку, помогая подняться, но теперь я не ощутила его прикосновений. Грудную клетку вновь пронзила острая боль. Я начала кричать не в силах с ней справится, а комната свернулась в вихрь. Всё погасло...
Кто-то нёс меня на руках, я точно ощущала это. Но кто и куда? Я ничего не видела, лишь слышала тяжелое, порывистое дыхание, шаги и крик. Кто так кричит?
- Скорее, нужна помощь! – это был юношеский голос, полный страха и паники.
- О Господи, что случилось!? Что с ней? – сначала послышалось нервное, быстрое цоканье каблуков, а затем испуганный женский голос.
- Я не знаю. Она.. я нашёл её... она была в воде – юноша с трудом проговаривал слова, хватая ртом воздух.
- Так, быстрее, клади её сюда
Меня положили на что-то твердое и чьи-то холодные пальцы дотронулись до моей шеи.
- Она жива. Кричала, пока нёс.
- Воды наглоталась.
И тут я снова провалилась во тьму. Больше не слышала голосов. Не чувствовала прикосновений. Глухая и липка тьма, в которой изредка проскальзывали просветы, и я снова могла слышать голоса.
- Ложь. Он не убийца. Нет, не мог. – чей-то панический шепот среди глухой тишины.
- Что с ней?
- У неё высокая температура. Бредит.
А потом меня вновь настигала тьма.
И снова крик, пронзающий уши. Я очнулась от резкой, пронизывающей боли в ноге.
- Потерпи, милая. – над моей ногой корпела женщина, одетая в белый халат. – Сейчас, ещё чуть-чуть.
Я прикусила губы, пытаясь подавить боль в ноге.
- Ну вот и всё. Жить будешь! – гордо заявила женщина, снимая перчатки. Женщина склонила голову, разглядывая моё лицо. – Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо – сипло сказала я – Что со мной?
- Ты наглоталась воды. Сознание потеряла из-за недостатка кислорода. И ногу повредила. – она поднесла к моим губам стакан воды. – Как тебя зовут?
Моё сознание было ещё затуманенным. И перед глазами была пелена, что я не могла четко видеть, кто и что передо мной. Я видела лишь силуэты. И силуэт этой женщины был будто бы знаком, но так не ясен.
- Спасибо. Я Ада – сказала я, выпив стакан до дна.
- Меня зовут Айгуль. Я местный врач. Расскажешь, что с тобой приключилось?
Я приподнялась на локтях, сощурив глаза, в тщетной попытке разглядеть помещение. Это был небольшой больничный кабинет. Кушетка, на которой лежала я, стол, кран и стеллажи с документами и медикаментами. Всё выглядело вполне себе обычно. Кабинет был весьма типичен для сельской местности. Пережиток советских времён. Всё бы ничего, но вот только больницы в Марьяне лет как 20 нет.
- Простите, а где я нахожусь?
— Это больничный участок села Марьян.
- Но ведь больницы давно нет... уже лет 20 как - я растерянно смотрела на Айгуль, она, по-видимому, была растеряна не меньше моего. Я смотрела на неё, в надежде услышать хоть какой-нибудь ответ, но Айгуль продолжала растерянно смотреть мне в глаза. В попытке найти ответы, я снова оглянула кабинет, ища мелкие детали, способные меня к чему-то привести. Вид из окна был на цветущий сад и березу, разросшуюся прямо перед окном. Ничего необычного и полезного. Стол вот кладезь информации. Бумаги, папки, какие-то таблетки и календарик. И то, что я увидела на этом безобидном календаре, повергло меня в ступор.
- Сентябрь 1985-ого – шепотом повторила я, пытаясь убедить себя в увиденном.
« Что происходит? Какой 85-ый?! Где я? Что со мной случилось? Куда я попала?» - тысячи вопросов вертелись у меня в голове в эту чертову секунду. Я словно завороженная, встала с кушетки, намереваясь идти. Но боль в ноге разрушила все планы.
- Ада, куда ты? Тебе нужно прийти в чувство. Пожалуйста, вернись на кушетку. Давай, я тебе помогу. – Айгуль, зацепив меня под руки, усадила на место. Я чувствовала, как внутри начинает разрастаться шар боли, обиды и непонимания. Чувствовала, как начинаю терять контроль. И в эту же секунду из глаз потоком хлынули слёзы.
- Милая, что случилось? Боже мой, иди сюда – Айгуль ласково обняла меня, прижимая к себе и гладя по волосам. – Поплачь, дорогая, поплачь. Полегчает. – и я плакала. Плакала так, как не плакала никогда в жизни. Плакала и чувствовала, как весь груз, все эмоции, рухнувшиеся на меня в один момент, понемногу ослабевали, становились легче, а то и вовсе исчезали. Вскоре я уснула.
Меня разбудили шаги и скрип двери. Я сонно открыла, опухшие глаза. Передо мной сидела девушка.
- Ой, прости - растянула она, словно кукольным голосом, который я уже где-то точно слышала. – Я не хотела. Вернее хотела, но не так резко. – незнакомка присела рядом с кушеткой на стул. Она была весьма красива и обаятельна. Девушка являлась обладательницей шикарных, густых, черных локонов. Её отличительной особенностью были многочисленные родинки, что украшали её лицо и плечи. Лёгкий сарафан голубого цвета с едва открытыми плечами. Под цвет сарафана были кольцевые серьги, что отлично гармонировал с её голубовато-серыми глазами. Сбитая с толку её ярким внешним видом, я не сразу заметила тарелку супа в её руках. – Я тебе покушать принесла, а то ты проголодалась, наверное. – учуяв превосходным аромат куриного бульона, мой живот тут же отреагировал на него, издав урчание.
- Права, проголодалась. Спасибо. – я взяла тарелку и с жадность стала глотать суп, который показался мне великим творением, настолько вкусный он был.
- Вкусно?
- Очень! Спасибо!
- Рада, что тебе понравилось. Мама старалась.
- Айгуль твоя мама?
- Да, а как ты догадалась?
- Вы похожи.
Девушка, замялась, что-то обдумывая. А затем с аккуратность начала говорить.
- Как ты себя чувствуешь сейчас? Может что-нибудь болит? Или тебе что-то нужно, ты скажи, я принесу.
- Ну, нога вроде бы уже так не болит и в сознание вернулось, так что уже куда лучше, спасибо.
- Скоро придёт полицейский, он хочет расспросить тебя. Ты помнишь, что с тобой случилось?
Глаза девушки одновременно выражали жгучее любопытство и сочувствие. Она смотрела на меня, ожидая ответа. Но что я могла ответить, если сама ничего не понимала. Говорить правду, казалось нелепой идей, беря во внимание то, что я не понимала, где нахожусь. Рассуждая логически, я бы ни в одном из вариантов развития событий не смогла бы оказаться на другом берегу озера. Я бы попросту умерла. А если это так? Вдруг я действительно умерла и это мой посмертный трип. Мозг невольно перенес меня в столь недавние воспоминания. Письмо: «Скоро тебе предстоит столкнуться с чем-то, во что ты откажешься верить», фотография меня и бабушки, календарь с датой 1985 года. И эта девушка...
- Как твоё имя?
- Маринка, а твоё? Ты помнишь своё имя?
И тут всё встало на места. Передо мной, сверкая улыбкой, сидит человек, на глазах которого я росла. Вот только на 30-40 лет моложе. Возможно ли это или я просто сошла с ума? Сколько фильмов я смотрела, сколько книг читала, где люди попадают в другое время, не понимают этого, паникуют и совершают ошибки. Но ведь это всё вымысел, верно? Такого не бывает в реальности. И чтобы я попала в прошлое? Это звучит, как небылица! Но я не могу поддаться эмоциям, не могу ходить и кричать всем в лицо, что меня глупо разыгрывают. Нет. Лучше сыграть, пока не станет всё ясно.
- Да, я Ада. Но, что со мной произошло не помню, как бы я не старалась вспомнить.
- Боже! Да у тебя амнезия!
Она собиралась что-то ещё сказать, но в палату вошли. Вернее нет. Ворвались.
- Утяпкин, тебе сколько раз повторять? Да что ты в самом деле! – в дверях появился высокий темноволосы мужчина в служебной форме с погонами. Прямо за его спиной находилась причина его явного негодования – такой же высокий мужчина с глупыми глазами и торчащими ушами.
- Ну, товарищ...
- Никаких «ну», Утяпкин, никаких! – схватившись за шею одной рукой, он почти прорычал – ты мне вот уже где, Утяпкин! Иди от сюда!
- П-понял, товарищ старший следователь! – Утяпкин с трусливым видом, присел качнув головой, и точно щенок, поджав хвост убежал по коридору прочь. Маринка, словно мышка, встала и вышла из кабинета, подальше от яростного полицейского.
- Извините, барышня, за эту сцену. Работа такая. – извинился полицейский, снимая фуражку и присаживаясь на стул рядом с кушеткой. – Моё имя Юрий Петрович Тарасов – старший следователь Стрежевовского отдела села Марьян, пришел допрашивать вас. Так, значит. – отчеканил товарищ следователь, раскрывая папку. Из неё тут же вылетели фотокарточки. – Да что сегодня за день то такой! – поднялся со стула полицейский, расплескивая руками и характерно топая ногой. – Утяпкин!!! – бедный Утяпкин в ту же секунду оказался в кабинете, выровнявшись как струна.
- Слушаю, товарищ старший следователь
- Ты мне объясни, что это такое? – сунув под нос Утяпкину папку, спросил следователь.
- Никак папка?
- «Никак папка» - он обернулся ко мне, истерически усмехаясь – Он говорит мне: «Никак папка»! А что это за папка, Утяпкин?
- Так, видать с делом о самоубивенце
- Самоубивенце – отчаянно произнес следователь. – Утяпкин, объясни мне, для чего мне здесь твой самоубивенец?!
Спор не собирался заканчиваться. И пока товарищ старший следователь отчитывал своего подчинённого, я заинтересовалась фотокарточкой, валявшей возле койки. Я подняла её, рассматривая.
- Что любопытно на трупов посмотреть? – неожиданно передо мной возник следователь и забрал фотокарточку.
- Да, весьма впечатляющее зрелище.
- Вот как! Что ж любопытно, барышня, любопытно.
- Что вам любопытно?
- Мне любопытно узнать, как вы оказались в воде? Почему чуть не утопли? Откуда вы? Кто ваши родственники? И ещё много всего, но это успеем. Начнем вот с чего. Представьтесь, пожалуйста – он уселся на стул, положив на колени папку для твёрдости, белый лист и вооружился ручкой. – Прошу, говорите.
- Я Ада. Иванова Ада Андреевна. – хотя на самом деле моя фамилия была Рикки, а отчество Карминовна. Мой отец был итальянцем, любившим российскую культуру и приехавшим сюда обучаться на исторический факультет, но котором училась моя мама. Так они и познакомились, влюбились друг в другу и поженились. – Я дальше...Боюсь, что не смогу ответить на ваши вопросы, уважаемый товарищ полицейский
- Как это не сможете. Это почему?
- Я не помню ничего, что происходило со мной накануне. Я совсем не помню как и почему оказалась в воде и как очутилась здесь. Это село незнакомо мне.
- Хорошо, но учтите, если вы солжёте и ваш обман вскоре вскроется, у вас будут проблемы, барышня.
- Я это понимаю.
- Люблю понятливых. Значит, село вам не знакомо, а где вы проживаете? У вас должны быть родители, семья. Может быть муж.
- У меня нет никого. Родители погибли, когда была маленькая. Был дед, тот недавно умер. – и здесь я отчасти не соврала, так что совесть моя оставалась чиста.
- Соболезную.
- Спасибо – кротко ответила я, чувствую, как в горле вновь встал ком.
- Где вы проживаете?
- В Городе Стрежево. Училась в институте, жила в общежитие. Меня выселили. Это последнее, что я помню.
- Я проверю ваши слова о потери памяти. На сегодня достаточно с вас. – он встал со стула, намереваясь выйти, как в кабинет вновь ворвался Утяпкин.
- Товарищ старший следователь.
- Что такое, Утяпкин?
- Так, мне Решетникова как оформлять? Как самоубивенца? – испуганно проговорил Утяпкин, то и дело поглядывая в мою сторону.
- За что мне эти мучения? – хоть товарищ Тарасов стоял ко мне спиной, я всё равно почувствовала, как закатились его глаза. – Ну какого самоубивенца, Утяпкин? Что ж ты язык то коверкаешь?!
- А как правильно? – с искренним любопытством поинтересовался Утяпкин.
- Прошу, простить меня, что встреваю в ваш разговор. Но вы случаем не об том мужчине на фотокарточке говорите?
- О нём родимом! Вчера вон, хозяйка-жена его домой пришла, а муженек висит на ветке березы. – проболтался Утяпкин, за что получил от своего начальника гневный взгляд.
- Правильно, барышня, вы встреваете в разговор и лезете не в своё дело! Лежите отдыхайте.
Они сделали уже шаг по направлению двери, как я остановила их громким заявление.
- Этот мужчина не накладывал на себя руки. Его убили.
Юрий Петрович громко цокнул, развернувшись на пятках, спросил с ехидной улыбкой.
- Позвольте поинтересоваться, с чего вы так решили?
- На фотокарточке, которая выпала у вас из папки, отчетливо видна странгуляционная борозда – на секунду я задумалась, знаком ли им этот термин, поэтому решила пояснить. – Следы от веревки на шеи. Так вот, если человек был задушен при жизни след выражен более ярко. Если удушье произошло после смерти – борозда менее заметна, что, собственно, и наблюдается на шеи погибшего. Человека сначала убили, а затем повесили, дабы замаскировать убийство под суицид.
Полицейские переглянулись между собой. Затем вновь перевели взгляд на меня. Оба смотрели с удивлением, но вот Утяпкин с нескрываемым восторгом, а Тарасов с подозрением.
- Откуда вам это известно?
- Я закончила юридическую академию и что-то смыслю в этом в теории. – мои слова вывали у товарища старшего следователя только смех.
- Так вот и продолжайте смыслить в теории. На практике всё работает немного иначе, чем в теории. – товарищ Тарасов сложил руки за спину и принялся размеренно вышагивать вдоль кушетки. - Товарищ Решетников имел большие долги, которые не мог выплатить, и всем это было известно. Из-за отчаяния и желания избежать проблем покончил с жизнью, вот и всё. И никаких жестоких убийств. Это Марьян. Тут все друг друга знают. На моем опыте здесь не было ни единого, изощрённого убийства. Только пьяные драки с печальным исходом. А я работаю здесь уже 10 лет. – закончив рассуждения, он развернулся ко мне с самодовольной улыбкой, глядя прямо в глаза. Затем, изобразив поклон, сказал. - Всего доброго, барышня.
Полицейские вышли, оставив меня одну. «Как такому можно доверить дела. Ещё и старший следователь!» - пронеслось в мыслях. Но моё одиночество продлилось недолго, вскоре в кабинет вошла взволнованная Айгуль.
- Ада, милочка, как ты себя чувствуешь?
- Всё хорошо.
- Я.. – она села на стул, подбирая слова. – Я немного подслушала ваш разговор с Юрием Петровичем. Мне очень жаль, что ты осталась совсем одна, так ещё и без места жительства. И я хотела... Ада, оставайся у нас, поживи немного, пока не оклемаешься и не найдешь себе дом. Домик у нас правда небольшой, но семья очень дружная и все будут рады принять тебя у нас.
- Айгуль, я даже не знаю... Вы очень добры и..
- Брось, Ада, не стесняйся! – строго сказала Айгуль - Сегодня пойдешь вместе со мной, как рабочий день окончиться. Я уже позвонила домой и всех предупредила. Не волнуйся, отдыхай. Если что-то потребуется зови – я рядом.
Наступил вечер и Айгуль заканчивала свой рабочий день, она зашла ко мне, проверить не сплю ли я и предупредить, что минут через 10 мы пойдем домой. «Домой» - повторила я себе несколько раз. Но разве это можно назвать моим домом? Увы, но нет. Мой дом там, где есть дедушка. Но его уже нет, а значит и дома у меня больше нет.
Вскоре мы вышли из больницы. Айгуль придерживала меня за руку, чтобы мне было проще передвигаться. Сильный ушиб ноги всё же препятствовал свободному передвижению. Мы оказались на крыльце. В глаза ударили последние лучи сегодняшнего солнца. Я помнила это место очень хорошо. Будучи маленькими, мы часто прибегали сюда с друзьями и играли в стенах этого заброшенного здания. Но чаще всего проводили мы не в стенах старой, разрушенной больницы, а вот здесь. Во дворе, заросшим травой и дикой розой. Сейчас же этот дворик, запомнившийся мне дикими джунглями, выглядел очаровательно.
- Ох, петуньи в этом году не взошли! – воскликнула Айгуль, дотронувшись до нежных лепестков.
- Это вы ухаживаете за такой красотой?
- Я её и создала – засмеялась Айгуль. – Нарвём букетик на стол? Я думаю, сегодня можно немного позаимствовать красоты у природы.
Айгуль справилась почти без моей помощи, нарвав прекрасный букет, издающий восхитительный аромат. Она подхватила меня под руку, и мы отправились «домой». Знакомая с детства, родная тропинка. Сколько раз я пробегала по ней, будучи ребёнком. Мне казалось, что я давно знаю эти места наизусть и что ничего интересного я более здесь не увижу. Но сейчас эта местность было будто бы мне незнакома. Родное село Марьян сейчас играло совершенно иными красками. И всё вокруг вроде бы было тем же: те же дома, деревья, тропинки, природа. Но люди, жившие здесь сейчас, создавали совсем другой колорит, из-за чего село казалось полным жизни.
Мы шли по раскатанной тропинке, углубляясь в деревню. Я, потрясённая тем, что видела, рассматривала каждую деталь, каждого человека, совсем не заботясь о том, какой предстану в глазах интересующихся жителей. А они интересовались. Каждый шаг я ловила на себе взгляды незнакомцев и со всех сторон доносился любопытный шёпот. Но меня будто бы это даже не касалось. Я лишь с каждым шагом убеждалась, что попала в другое время. И от этого мне становилось одновременно страшно и любопытно. Потрясённая таким исходом событий, я даже забыла о главном. Поэтому к встречи лицом к лицу я была не готова.
- Здравствуйте! – услышав знакомый голос я инстинктивно обернулась. В груди закололо и глаза в миг стали влажными.
- Петр, здравствуй, как Леночка поживает? Глазик больше не тревожит?
- Нет, вылечились – Петр рассмеялся. Услышав этот задорный смех, я больше не смогла сдерживать слез. Я прикрылась рукой, но продолжила наблюдать, давя на ещё открытую рану. Я больше не слышала их голоса, не разбирала слова, окончательно утонув в собственном горе, я не могла соображать и осмысливать происходящее. Лишь стола как камень, не отрывая взгляда от холёного, молодого и живого лица деда. Я готова была прямо сейчас прыгнуть в его объятья и разрыдаться на его груди. Даже представить не могу, как держалась, чтобы не сделать этого. Из этого потока меня вывела Айгуль.
- Ада, всё хорошо? Пойдём, а то Маринкины булочки остывают.
- Да... - произнесла я, силясь сделать шаг.
Идти оставалась пара шагов. Дом дедушки был по соседству с домом Баб Марины. Я была в отчаяние. Дедушка был слишком близко ко мне. Живой. А я не могла даже сказать ему, что очень скучаю. В его жизни меня ещё не было. Он не знает, что его родная и единственная внучка была в двух шагах от него. Он не знает меня. Я для него никто. Я понимала, что чем больше я думаю об этом, тем быстрее собственные же мысли убьют меня. Но, сейчас мне казалось, что я ничего не способна с эти сделать. Я даже не заметила, как оказалась в беседке, сидящей на плетёном кресле. Рядом уже не было Айгуль. Я была одна. Только голоса из окна дома, напомнили о том, что я ещё жива и должна продолжать жить и бороться. Мне необходимо делать вид, что всё в порядке. Иначе это может закончиться для меня весьма плачевно. Я выпрямилась, встряхнула головой, отбрасывая мысли. «Нельзя поддаваться отчаянию!» - твердила я себе: « Мне нужно выбираться от сюда. Я не должна быть здесь. Это не моё время. Меня ещё не существует!» И где-то на затворках сознания мелькнула фраза: « Я не могу быть рядом с дедушкой, зная, что его больше нет».
Что-то мягкое коснулось мой ноги. Я опустила глаза вниз. Возле моих ног тёрся рыженький кот, прося ласки.
- Ну как тебе отказать? Какой ты красавец, как твоё имя?
- Ого, не уж то это ты?! Я не верю своим глазам!
Я с испугом обернулась на звук, в дверях мазанки, стоял юный парень лет 15. Даже для своих юных лет он был хорош собой: высок и статен. Карие глаза с детской ребячестью смотрели на меня, а черные волосы мерцали под лучами солнца.
- Что тебя так удивило?
- Это верно ты! Та самая принцесса из сказки! Даже с животными разговариваешь. – он усмехнулся, а затем бросив свои дела в мазанки, присел со мной в беседке.
- Смешно. – с иронизировала я
- Конечно! – он наклонил голову, вглядываясь в моё лицо. – Ты та самая мадмуазель, что приплыла к нам и далёких краёв? Что ж, впечатлён. Не каждый выживает. Поделишься секретом успеха?
- Издеваешься? – я изогнула бровь на его дерзость, чувствуя, как его самодовольная ухмылка начинает немного раздражать.
- Если только чуть-чуть. Ты хоть имя то своё помнишь?
- Помню, не переживай.
- Ладно, постараюсь унять беспокойство внутри. Сейчас уже будем ужинать садится, так что я пошёл. Но на долго тебя одну не оставим, не переживай. – и он ушёл, а я осталась одна со смешанными чувствами внутри. « И как мне выбраться домой?»
*****
Юрий Петрович сидел за столом, опустив подбородок на сцепленные пальцы.
- Он так уже битый час сидит – прошептал Утяпкин своему напарнику Алексею Антоновичу – человеку хмурому и ворчливому. – Не знаю. Размышляет о чём-то. Интересно о чём... Вы как думаете, Алексей Антонович?
- Утяпкин! – услышав привычный оклик, Утяпкин подпрыгнул со стула, выпрямился.
- Да, Юрий Петрович – боязливо промычал Утяпкин
- Что языком молотишь? Думаешь, я глухой что ли!
- Н-никак нет
Юрий Петрович поднялся со стула, подойдя к окну. Утяпкин и даже Алексей Антонович, который до этого был сосредоточен на газете, подняли на свое начальство глаза, ожидая что тот дальше сделает.
- Я вот что думаю... – начал Юрий Петрович.
- Что, Юрий Петрович? – воскликнул в нетерпении Утяпкин
- Утяпкин! – развернулся следователь, буровя взглядом подчинённого.
- Да?
- Ты скажи мне, почему я до сих пор тебя не уволил? За что терплю то тебя?
Тот сразу осунулся, невольно сделав шаг назад. Тарасов снова развернулся к окну, выдохнув, продолжил.
- Мне вот покоя следы на шее Решетникова не дают. Верно, та гражданка сказала, больно неяркие они. – он говорил это в пол голоса, будто стесняясь признавать этот факт. Выдержав паузу в примерно минуту, он окликнул служивого, своим привычным тоном. – Алексей Антонович!
Тот, успевший вновь переключиться на газету, с нежеланием поднял глаза.
- Вызови Семёна Анатольевича, пусть проведёт осмотр тела погибшего.
- Не могу, он вновь в запой ушёл – лениво промычал Алексей Антонович.
- Так выведи его, Антонович! Давай, мне нужно, что к вечеру он здесь был. И как стёклышко трезвый.
Антонович, проворчав что-то про себе поднялся со своего старенького кресла и пошатываясь отправился к выходу.
- Я, наверное, тоже пойду, Юрий Петрович.
- Стоять. Куда собрался?
- Так это...
- Ну
- Дело подшивать, Юрий Петрович.
- Смотри мне. – пригрозил ему пальцем тот.
- Смотрю, товарищ старший следователь, смотрю – только успев договорить, Утяпкин выскользнул за дверь.