Небесные Музы

Ее имя было больше похоже на кличку для куклы, нежели для живого человека. Нона. Она и сама была похожа на куклу: бледная кожа с бесцветными аккуратными губами, тонкие безвенные кисти рук, серый ободок зрачка, где просматривался узор. Казалось, что нечто божественное связало дымчатое Ришелье - кружево от маэстро природы. Нона, вся такая белая и тонкая, и лишь одна деталь постоянно выбивалась из ее гармоничного образа - короткие волосы, крашеные в багряный.

Симон помнил ее такой: сидящей у окна, пока ее фигуру в белом обдувал вечерний тёплый бриз.

Юноша постоянно приходил в ее палату в конце больничного коридора, где одинокая Нона его встречала еще около ворот, пока Симон мчался навстречу.

- Извини! - открывая одноразовым пейджером дверь, произнес парень. Симон, только чуть младше, чем он был представлен нам ранее, спешно зашел в комнату к девушке.

Он еще не успел отдышаться, но сразу начал яро о чем-то дискуссировать, пытаясь взбодрить подругу.

- Ха, привет! Это просто невероятно! Все, как ты и говорила!

- Что? - интересуясь, произнесла девушка, а ее взгляд засиял, как фитилек на свечке. Она тут же попыталась встать со своего кресла на колесах, но ее слабые ноги еще не привыкли к тянущему вниз полу, они словно невольно таяли. Эрроу успел подхватить подругу прежде, чем она бы упала. Он аккуратно усадил пациентку в привычное положение, подкатывая колеса к краю кровати, где он позже и сам расположился.

- Не вставай. Ты после операции, пока недостаточно времени прошло, - Симон взял одной рукой ее за руку, прикрывая второй горячей ладонью сверху. Его глаза забегали по лицу девушки, пока она в ответ улыбалась.

- Ну, что? - ища нужные слова в интригующем поведении парня, спрашивала совсем юная девушка, - Защитил? - Эрроу только молчал, но его взгляд словно заново расцвел, ведь на лице заблестела широкая улыбка, - Защитил?! - чуть ли не пища, спрашивала Нона, но ответ точно был положительным. Не находя нужных слов, Симон лишь часто закивал косматой головой; его непослушные прядки волос подпрыгивали от каждого движения.

- Да. - выдавил парень, и Нона, позабыв о плохом самочувствии, бросилась ему в крепкие объятья.

- Да! Я так рада! - она тонко пискнула, после по-ребячески засмеявшись. Симон тоже смеялся. Его сердце так несправедливо громко стучало, что парень даже не мог различить всех теплых слов, сказанных ему Ноной. Изнутри будто бы выпрыгивали стайки летучих рыб и резвящихся дельфинов, будь его грудь огромным океаном. Симону хотелось кричать всему миру о переполняющей все тело, каждую клетку его организма от головы до пят, радости.

- Я не верю, что я это сделал! Не верю!

Девушка снова захохотала, упав на кровать. Она перевернулась на спину, раскинув руки звездочкой.

- Как не верить, если уже сделал?! Ты просто гений. А я знала, что у тебя все получится.

- Но это же только начало, - парень старался смягчить острые края лучей радости в сердце. Он говорил это больше для себя, - Я защитил работу только в регионе. Чтобы получить грант, мне нужно представить ее сперва в столице, а потом на конкурсе при универе Кибернаут.

- А что сказали умные дядьки и тетьки из других универов? - Нона глянула на Симона, что тоже лег на спину. Потолок в этой палате был полностью расписан и превращен в карту звёздного неба, которую еще в прошлом году нарисовала красноволосая подруга Эрроу.

- Сказали, что... - он взглянул на Нону, внимавшую каждому его слову, - Круто.

Спустя казавшуюся вечностью паузу, девушка окрасила все пространство вокруг себя искрящимся заливистым смехом:

- Конечно, круто! Симон, тебе всего лишь 14 лет! А ты уже гений! Я вообще ничего не понимаю в этой вашей науке.

- Перестань, Нон. Я не такой. - мальчишка насупился, - Я просто довожу все до логического завершения... Зато ты... Ну, ты... - его подбородок теперь смотрел в сторону девушки, которая уже приподнялась на локтях перед юношей.

- Что я?

- Очень талантлива. - глядя на рисунки над головой, Симон взмахнул перед собой руками, - Ты только посмотри - тут же абсолютно точная карта звездного неба в сотни временных лет. Даже туманности есть. Все так красиво.

- Успокойся, - Нона перебила друга. Ее голос прозвучал более сухо, чем обычно, - Теоретически, так могут все.

- То же самое могу и о себе сказать. - из уст парня вылетел смешок, - Хах, делов-то: учить формулы, законы и искать выход. Это как лабиринт, понимаешь?

- Понимаю. - в ее глазах читалась печаль.

- Ты чего? Я что-то не то сказал? - обеспокоенный, Симон перевернулся на живот, придерживая корпус тела руками.


- Я просто устала. Ты же знаешь, чего я хочу... Точно не рисовать.

В палате повисла тишина. Такая гнетущая и тяжелая, что даже трели птиц не могли влететь в пространство и ее побороть. Даже бархатное дыхание ветра не касалось мертвого духа комнаты. Такая одинокая тихая комната: вся до скрипа белая. Все здесь было на своих местах уже долгих четыре года: все та же плоская широкая кровать, бледные, с тупыми углами, тумбочки и столы, прозрачная паутина трубочек от капельниц. Обычная кукольная комната, такое чувство, словно ненастоящая. Такая же неживая кукла Нона.

- Я найду выход. Я обещаю. - неожиданно произнес Эрроу. Он смотрел прямо в омуты ее чистых, доверчивых глаз, - Подумай лучше, чем займешься, когда выйдешь отсюда.

- Ты такой забавный, - натянулись уголки губ Ноны, - Пошла бы на прослушивания. Пока не знаю, куда, но, кажется, в "ДИВА" хорошие условия. Может, они меня возьмут к себе...

- Конечно, возьмут! - подбодрил юноша, - Увидели бы они, как ты поешь и танцуешь! Будь ты идолом, была бы моим биасом!

- Ахах, биасом? - не в силах сдерживать смех, девушка дала ему волю, пустив свой голос куда-то далеко под потолок. С сердца Симона словно камень сошел. Юноша помнил, как подруга мечтала о сцене с самого раннего детства. Когда они оставались наедине в детстве, маленькая Нона постоянно наряжалась в платья собственной матери и устраивала своему другу персональный концерт. У девушки был врожденный талант к музыке - даже непонятно, кто страдал больше: Нона без большой сцены или наоборот.

Единственное, что мешало девушке с совершенным потенциалом - ее несовершенное тело. Оно отравляло само себя с каждым днем все сильнее и сильнее. Семена боли и страха попали в ее клетки, когда девочке было только десять, а цвели они с каждым разом все необъятнее. От рака давно уже изобрели точные способы лечения, но, несмотря на высокие технологии, профессионализм, люди умирали. Нона Бафор была сильной, она будто бы боролась с невидимым монстром изнутри, сражаясь за собственные плоть и кровь.

В прошлом Симон уже терял близкого человека, пораженного раковым цветком - свою мать. Тогда он был совсем мал, всем доверял и надеялся на чудо. Юноша даже не помнил ее лица. Эрроу-младший ждал, пока зло отступит. Казалось, завтрашний день принесет свет и радость в их дом, но... Увы, надежды часто бывают не оправданы.

Если тогда Симон был настолько мал, что терял любую мысль из своей головы, то сейчас парень доказывал самому себе, что его мозг не только запоминает, но и генерирует новые идеи. Симон не надеялся и не ждал, он действовал. Он не мог позволить Ноне исчезнуть, как это делают горящие на небесах звезды. Эрроу не мог никому больше доверять, кроме себя. Юноша искал путь - и он нашел его.