Путь К Мечте

Сколько дней спустя. Выходной день.

После долгих согласований, когда Чан и Чанбин наконец-то нашли компромисс и назначили день командной игры, вся команда, вместе с друзьями, собрались в просторном доме Чана. Минхо, как преданный парень Джисона, не мог пропустить это событие и вместе с Феликсом и Хёнджином прибыл в качестве группы поддержки. Чан, щедрый и гостеприимный, с радостью принял друзей, а остальные участники команды тоже не возражали против их присутствия. Джисон же, окрылённый мыслью, что Минхо будет рядом, буквально искрился от счастья, не находя себе места. Минхо, наблюдая за его волнением, нежно обнял Джисона, усаживая его рядом на диване, чтобы немного успокоить.

Феликс и Хёнджин изначально планировали провести этот день вдвоём, наслаждаясь уединением. Но, понимая, что это может вызвать ненужные подозрения, решили не рисковать и выбрали роль верных союзников, поддержав друзей своим присутствием. До начала тренировки они сидели в креслах, нарочито раздельно, сохраняя дистанцию. Остальные участники команды, кроме Джисона, занимали свои места, предвкушая начало игры. Сынмин и Чонин по-прежнему хранили молчание после недавнего инцидента, Сынмин выжидал подходящего момента для откровенного разговора. Чонин же, после своей небольшой интриги, с облегчением не видел рядом с Сынмином свою соперницу. Он ликовал, но в глубине души понимал, что, возможно, это лишь временное затишье, и скоро она снова напомнит о себе, пытаясь завоевать сердце его возлюбленного.

И вот, спустя пару томительных минут, тренировка началась, и команда, словно нырнув в омут, растворилась в игре, позабыв обо всём на свете. Минхо, наблюдая за увлечённым Джисоном из-за его плеча, старался не нарушить эту сосредоточенность. Феликс, поглощённый вихрем виртуальных баталий, вдруг почувствовал безотлагательную потребность покинуть комнату. Поднявшись, он бесшумно выскользнул, словно тень, направляясь в туалет. Хёнджин, заметив ускользающую фигуру своего возлюбленного, выждал несколько минут, прежде чем, поднявшись, также незаметно последовал за ним. Минхо, зачарованный происходящим на экране Джисона, не заметил исчезновения Хёнджина, всецело отдавшись магии игры.

Феликс, закончив свои дела, вышел из туалета, как вдруг его резко прижали к стене. Не успев опомниться, он оказался лицом к лицу с тем, кто нарушил его уединение. Мгновение растерянности, и вот перед ним Хёнджин. Улыбка сама собой расцвела на губах Феликса при виде любимого лица. Хёнджин, словно завороженный этой улыбкой, подался вперед и коснулся губами губ Феликса, увлекая его в нежный, трепетный поцелуй. Феликс ответил без промедления, обвивая руками шею Хёнджина, прижимая его ближе. Время замерло, но потребность в воздухе заставила их неохотно отстраниться друг от друга. Заглядывая в глаза Хёнджину, Феликс прошептал:

– И что же ты тут делаешь? Разве тебе не положено сейчас быть с нашими друзьями. У которых сейчас идёт тренировка, – Феликс прищурился, лукаво улыбаясь.

– Просто поймал краем глаза, как ты улизнул из комнаты, и решил тоже ускользнуть, чтобы украсть у тебя немного времени наедине, – Хёнджин подмигнул, посылая любимому игривый взгляд.

Феликс, услышав это, лишь покачал головой, а затем, словно ища утешения, зарылся пальцами в волосы Хёнджина. В ответ Хёнджин крепче прижал Феликса к себе, и, закрыв глаза, коснулся его лбом. Феликс повторил его жест, прикрыв веки и нежно потерся носом о нос возлюбленного. В этом безмолвном объятии они простояли, казалось, целую вечность, пока осознание необходимости вернуться не коснулось их обоих. С неохотой отстранившись друг от друга, они вернулись в комнату, где друзья, поглощенные тренировкой, даже не заметили их отсутствия. Благополучно затерявшись среди них, Феликс и Хёнджин позволили общей суете скрыть мимолетное исчезновение.

***

После триумфа, одержанного командой Криса над извечными соперниками, Крис, ликуя, предложил отметить победу всем вместе, дружной гурьбой. Но Минхо, едва заслышав это предложение, с лукавой усмешкой заявил, что у него на вечер другие планы, а именно – разделить радость победы со своим возлюбленным. И, не теряя ни секунды, потянул Джисона за руку к выходу, бросив на прощание, что у них с Джисоном свои, особенные способы празднования. Крис, не возражая, лишь махнул рукой, отпуская парочку. Чонин, не упустив момента, тут же подхватил Сынмина под руку и, выкрикнув на ходу что-то о неотложной помощи, в которой только Сынмин может разобраться, умчался вместе с ним. Сынмин, не сопротивляясь, покорно последовал за Чонином. Хёнджин, подмигнув Феликсу, тоже поспешил к двери, прикрываясь невинной ложью о том, что Феликсу срочно нужна его помощь в работе над новой песней. Крис, конечно же, поверил в эту импровизированную отговорку. И вот, когда Крис и Чанбин остались вдвоём, они, переглянувшись, решили предаться своим собственным развлечениям, отложив празднование победы на другой, более подходящий день.

***

Едва Чонин приволок Сынмина к себе, как тут же увлёк его в свою комнату, усадив на край кровати. Сынмин, ещё по пути от дома Криса догадываясь о причине внезапного визита, без сопротивления последовал за ним. Разговор зрел давно, но вихрь подготовки к игре отодвинул его на второй план. Теперь, когда победа была в их руках, ничто не мешало им наконец-то объясниться.

Чонин, заметив, что Сынмин не спешит начать разговор, решил взять инициативу на себя. Как только Ким расслабленно расположился на его кровати, Чонин одним стремительным движением взлетел к нему на бёдра. Обхватив шею Сынмина руками, он одарил его лукавой улыбкой, и во взгляде его читалась решимость.

– Надеюсь, ты понимаешь, зачем я тебя сюда притащил? И не собираешься ничего отрицать, иначе… – Голос Чонина опасно понизился, – …я не знаю, что с тобой сделаю, если ты скажешь, что та ночь в школе ничего для тебя не значила, что ты хочешь и дальше оставаться просто другом. Я не приму отказа, Сынмин.

В каждом слове Чонина звучала неприкрытая серьёзность, отчаянное желание донести до Сынмина всю важность той ночи, и нескрываемый страх потерять шанс на нечто большее.

Сынмин, услышав признание, внутренне напрягся. Ему предстояло сегодня слегка отстранить Чонина, и дело было не в отсутствии чувств. Наоборот, именно глубина этих чувств заставляла его медлить. Он боялся, что стремительное начало романа неизбежно приведёт к быстрому финалу. Сынмин мечтал о возможности всецело посвятить себя любимому человеку, но учёба безжалостно поглощала его время и энергию. Он планировал признаться Чонину на выпускном, надеясь тогда узнать, есть ли у него шанс на взаимность. Но Чонин, опережая события, решил открыть своё сердце и заявить о своих правах на Сынмина сейчас.

Признание Чонина было безумно приятно Сынмину, но одновременно он страшился его реакции на отказ. Собравшись с духом, Сынмин посмотрел Чонину прямо в глаза и произнёс:

– Я прекрасно понимаю, зачем ты позвал меня к себе. И я готов обсудить то, что произошло между нами. Но боюсь, моё решение тебе не понравится, ведь ты, кажется, хочешь отношений прямо сейчас. Дело не в том, что было той ночью, а совсем в другом. Поверь, если бы ты был мне безразличен, той ночи бы просто не случилось. Дело не в тебе и не в нашей ноче, а в обстоятельствах, – Сынмин старался подобрать слова осторожно, чтобы не ранить Чонина, чтобы не стать причиной разрыва. Он боялся потерять его, боялся, что станет виновником их разлуки.

Сынмин заговорил, и с каждым его словом напряжение в Чонине росло, словно тугой бутон, готовый вот-вот лопнуть. Когда же Сынмин умолк, Чонин, натянутый как струна, выпалил:

– Значит, я правильно понимаю? Ты хочешь сказать, что романтические отношения – не для нас, что ты видишь во мне лишь друга? И, чтобы смягчить удар, говоришь, что дело не во мне и не в ночи, проведённой вместе, а в каких-то иных причинах? Знаешь, милый, я не намерен делить тебя с кем-то ещё. И твой отказ я не приму. Так что, советую тебе прямо сейчас согласиться на отношения со мной. Иначе я, не стесняясь в выражениях, буду отгонять от тебя всех этих куриц, жаждущих знакомства. Мне плевать на их чувства, потому что я не отдам им то, что должно принадлежать только мне. – Чонин вложил во взгляд всю серьёзность своих слов, словно выковал их из стали.

–  Чонин, скажу прямо: я не против отношений с тобой. Но я боюсь, что из-за учёбы наша искра слишком быстро погаснет. Более того, если бы ты не затащил меня тогда в тот класс, я бы сам признался тебе, но только на выпускном. Чтобы учёба больше не стояла между нами, чтобы мы могли полностью отдаться нашим чувствам. Поэтому, если ты действительно ценишь наши отношения, давай подождём до выпускного. А после я с радостью стану твоим, чтобы ни один взгляд, ни одна мысль не смели коснуться меня. – Сынмин вложил в эти слова всю свою надежду, молясь, чтобы Чонин согласился и принял этот факт: они все равно будут вместе, пусть и немного позже.

– Значит, ты согласен стать моим лишь после выпускного? А до него даже не хочешь приоткрыть дверь в наши отношения? – Чонин прищурился, в его голосе звучало напускное спокойствие, скрывавшее бурю нетерпения.

– Чонин, поверь, я жажду начать с тобой встречаться, как путник жаждет воды в пустыне. Но меня сковывает страх, что учеба, как безжалостный вихрь, развеет нашу связь, едва она успеет окрепнуть, – Сынмин глубоко вздохнул, словно собираясь с духом. – Поэтому я и прошу тебя потерпеть до выпускного. Знаю, тебе не по душе моё решение, но зато это убережет нас от мимолетности. Помимо учёбы, у нас бывают изнурительные командные игры, которые тоже отвлекают от всего остального. А я не хочу потерять тебя, Чонин, и терзаться сожалениями, что из-за глупой учёбы упустил возможность быть рядом с тем, кто мне дороже всего на свете, – произнёс Сынмин, опуская голову и пряча взгляд, полный смятения и надежды.

Чонин, понимая мотивы, толкавшие Сынмина к такому решению, тихо вздохнул. Нежно коснувшись подбородка Кима, он приподнял его лицо, заглядывая прямо в глаза, и произнёс с твёрдой серьёзностью:

– Сынмин, если ты так боишься, что учёба или командные игры оборвут наши отношения, я готов ждать до выпускного. Но лишь при условии, что сразу после него ты станешь моим. Иначе я не вижу смысла в этой отсрочке. Какой прок ждать, если после всех этих мучений я услышу, что ты передумал и не желаешь быть со мной? – закончил Чонин, ласково перебирая пряди его волос.

– Я не передумаю, – заверил Сынмин, подмигнув Чонину. – Можешь даже не волноваться. Я давно и безнадёжно влюблён, чтобы передумать.

Услышав эти слова и увидев озорной подмиг, Чонин расцвёл в улыбке и тут же прильнул к губам Сынмина. Сынмин, ощутив долгожданное прикосновение, мгновенно ответил на поцелуй, обвивая руками талию любимого. Поцелуй углублялся, становился жарче. Чонин, не в силах сдержать охватившую его страсть, повалил Сынмина на спину и, нависнув над ним, запустил пальцы в его волосы. Сынмин в ответ лишь крепче обнял Чонина, прижимая его к себе, желая слиться в одно целое.

***

Когда Хёнджин и Феликс вошли в дом, Хёнджин, удостоверившись в отсутствии родителей, поспешно потянул Феликса за руку в свою комнату. Там, захлопнув дверь на замок, словно отгораживаясь от всего мира, он подхватил Феликса за талию и усадил на рабочий стол. Феликс, оказавшись на столе, податливо расставил ноги, позволяя Хёнджину встать между ними, и притянул его за футболку ближе. Затем, с томной жаждой, впился в его губы поцелуем. Хёнджин ответил мгновенно, обвивая талию Феликса руками. Поцелуй крепчал с каждой секундой, захлестывая их волной чувственности, унося в пучину страсти. Дыхание стало прерывистым, и, неохотно отрываясь от желанных губ, Хёнджин перенёс поцелуи на шею, осыпая её горячими касаниями. Феликс, блаженно прикрыв глаза, запустил пальцы в его волосы, издавая тихие стоны наслаждения.

– Ты специально придумал про песню, чтобы у Криса не возникло подозрений, что мы сбежали от него вдвоем? – с усмешкой прошептал Феликс, не отрываясь от Хёнджина.

– Нужно было что-то сказать, чтобы он не заподозрил неладное. Зато теперь он хотя бы не станет задавать лишних вопросов. По-моему, это гениальная отмазка, – ответил Хёнджин, на мгновение прервав поцелуи.

– Согласен, отмазка идеальная. Надеюсь, он поверил, что мы действительно писали песню, а не просто сбежали к тебе домой, – промурлыкал Феликс, сильнее притягивая Хёнджина ногами к себе. Хёнджин улыбнулся и вновь осыпал шею Феликса поцелуями, погружая обоих в сладкую негу.

Однако, спустя время, когда Феликс и Хёнджин были увлечены друг другом в комнате последнего, тишину пронзил трезвон телефона Феликса. Феликс, услышав назойливый звук, закатил глаза, и Хёнджину пришлось неохотно отстраниться. Феликс, с досадой выудив телефон из кармана, бросил взгляд на Хёнджина и, включив громкую связь, ответил на вызов, желая, чтобы и его парень слышал этот нежданный разговор.

– Слушаю, – произнёс Феликс с напускным безразличием.

В ответ, словно сахарная патока, пролился незнакомый женский голос, полный приторной заинтересованности:

– Феликс, как я рада, что ты ответил! Я уже боялась, что не дождусь, – промурлыкал девичий голосок.

Феликс заметно напрягся. Незнакомый голос обволакивал его, вызывая неприятное чувство. Хёнджин заметил перемену в настроении любимого и постарался не выдать себя, одновременно пытаясь угадать по голосу, кто эта дерзкая особа, посмевшая вторгнуться в их уединение. Но и ему этот голос оставался чужим и незнакомым.

– Ну и что тебе от меня нужно? – процедил Феликс, в его голосе сквозило неприкрытое раздражение.

Девушка, казалось, совершенно не замечала его враждебного тона. Словно Феликс был очарован её обществом, хотя на самом деле он мечтал лишь об одном – как избавиться от этой назойливой особы и навсегда вычеркнуть её номер из памяти.

– Я хотела пригласить тебя на свидание. Ты словно тень в стенах школы, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы раздобыть твой номер. Надеюсь, ты оценишь мои старания и не откажешься от свидания, – проворковала она сладко, словно сирена, заманивающая моряков на верную гибель.

Феликс закатил глаза, едва сдерживая вздох отвращения. Мысль о свидании с этой незнакомкой казалась ему кощунственной, ведь его сердце уже было занято. В уголках губ мелькнула презрительная усмешка, и он холодно произнёс:

– С какой стати я должен идти с тобой на свидание? Ты вообще кто такая? Я понятия не имею, кто ты, и не стремлюсь узнать. У меня нет ни малейшего интереса к знакомству. Оставь свои наивные мечты, найди себе другую игрушку. А меня, прошу, оставь в покое и забудь мой номер.

– Ну может быть, ты всё же передумаешь? Дашь мне шанс? Или тебе так трудно одарить меня своим вниманием? – прошептала она жалобно, словно моля о милости, надеясь разбудить в Феликсе жалость, вынудить его согласиться на свидание.

Хёнджин, наблюдавший за этой сценой, наконец осознал, чего добивается эта девица от его парня. Уголки его губ приподнялись в хищной усмешке. Он скользнул руками под футболку Феликса, оставляя дорожки мурашек на его спине, царапая нежной негой. Затем вновь принялся осыпать шею Феликса поцелуями, стремясь разжечь его страсть. И это сработало. Феликс, казалось, таял под этими прикосновениями, с трудом сдерживая рвущийся наружу стон. Он совершенно забыл о назойливой собеседнице, все его чувства были сосредоточены на любимом, который явно намеревался отвлечь его. Получалось у Хёнджина превосходно. Феликс, закусив губу до крови, боролся с собой, но с каждой секундой это становилось всё труднее. Девушка, заметив его молчание, вновь напомнила о себе. Феликс было открыл рот, чтобы ответить ей, но Хёнджин опередил его, прикусив мочку его уха. Феликс не выдержал и издал громкий стон, который не мог остаться незамеченным.

Услышав этот звук, девушка замерла в замешательстве, решив сначала, что ей послышалось. Но когда Феликс простонал в голос, он перестал сдерживаться. Отбросив телефон на стол, он запрокинул голову, позволяя стонам вырываться на свободу. Хёнджин, увидев это, рывком стянул с него футболку и принялся оставлять на его коже яркие отметины страсти. Стоны Феликса звучали так громко, что они не заметили, как звонок оборвался. В комнате остались только они, без незваной свидетельницы, жаждущей свидания с Феликсом.

Когда убедившись, что они остались наедине, огражденные тишиной от любопытных ушей, Феликс, сквозь волнующие стоны, прошептал:

– Ты нарочно это устроил? Чтобы она наконец оставила меня в покое?

– Безусловно. К тому же, у неё и без того не было ни единого шанса, её старания были напрасны, – отозвался Хёнджин. – Я просто дал ей понять, что твоё сердце уже занято. Вряд ли ты стал бы одаривать кого-то другого такими стонами. Думаю, после этого представления она больше не посмеет тебя беспокоить, – промурлыкал он, оставляя ещё один пылкий знак на нежной коже Феликса.

– Какой же ты собственник, – выдохнул Феликс, – но, знаешь, я благодарен тебе за то, что избавил меня от её назойливого внимания. Теперь мы можем продолжить то, на чём прервались… – и, не договорив, он увлёк Хёнджина в обжигающий поцелуй, на который тот ответил с неподдельным жаром.