Путь К Мечте

Когда обман Джисона всплыл на поверхность, словно пузырь из мутной воды, Минхо, не теряя ни минуты, в тот же день, после звонка с последнего урока, навязался к нему домой. "Раз уж вчерашняя встреча сорвалась, – заявил он, лукаво прищурившись, – сегодня мы просто обязаны наверстать упущенное!" Джисон лишь закатил глаза в ответ на этот напор, но, зная неугомонный характер Минхо, сдался. Пусть приходит. Хотя, по правде говоря, после уроков он мечтал уединиться с тренировками в тишине своей комнаты, а не в компании Сынмина, как накануне. Но Джисон всё же теплил слабую надежду, что присутствие Минхо не станет помехой его планам.

Минхо, вырвав у судьбы возможность побыть с любимым, ликовал в предвкушении. Он лелеял надежду, что Джисон, едва переступив порог дома, одарит его всем своим драгоценным вниманием. Но радость его вмиг угасла, когда Джисон, оказавшись в своей комнате, тут же погрузился в экран ноутбука, всецело отдавшись игре. Он забыл о любимом, который, сам того не подозревая, давно уже мысленно присвоил его себе и не собирался уступать никому другому.

Когда до Минхо, наконец, дошло, что Джисон не намерен одаривать его своим вниманием, губы скривились в обиженной гримасе. Долгое время он томился без живительных лучей внимания Джисона, а теперь, когда ему удалось вырвать хоть искру общения, Джисон с легкостью отдал свое драгоценное время какой-то игре, победу в которой можно было одержать и в другой день. Джисон, поглощённый виртуальным миром, словно не замечал бушующей в Минхо бури.

Полчаса Минхо стоически выносил игнорирование, но осознание, что в комнате Джисона его окружает лишь безразличие, стало невыносимым. В голове зароились планы, как вернуть ускользающее внимание. Загадочная ухмылка тронула его губы, и, поднявшись с кровати, он словно хищник стал подкрадываться к своей добыче. Оказавшись за спиной Джисона, Минхо внезапно обрушился на него, словно коала, обхватив плечи и нарушая ход игры.

Джисон, ощутив на себе «коалу Минхо», закатил глаза, тщетно пытаясь сохранить видимость сосредоточенности. Но чем дольше он пытался игнорировать назойливое присутствие, тем сильнее ощущал дискомфорт. А Минхо, словно верная коала, с каждой секундой впивался в него всё крепче и крепче.

Когда Джисон осознал, что не в силах обуздать ускользающее внимание, пока Минхо, словно цепкий плющ, обвивает его, он наполнил лёгкие воздухом и с напускным раздражением процедил:

– Минхо, ты отвлекаешь. Слезь, пожалуйста. Дай мне сосредоточиться.

– Не хочу, – прозвучало в ответ упрямое, капризное эхо маленького ребёнка.

– Минхо, не мешай тренировке, – Джисон старался сохранять терпение, но в голосе уже проскальзывали искры нетерпения.

– Но мне нужно твоё внимание! – в голосе Ли звучала неприкрытая обида. – А ты увлечён только этой игрой. Поэтому я буду висеть на тебе и дальше, – и, в подтверждение своих слов, он ещё крепче обвил Джисона своими руками.

Джисон закатил глаза, тяжело вздохнул и проворчал:

– Если ты не перестанешь виснуть на мне, я снова обижусь. И виноват будешь только ты.

– Ну, Джи, мне так сильно не хватает твоего внимания! Пожалуйста, оторвись от этой игры и обрати внимание на меня, – в голосе Минхо звучали мольба и отчаяние.

– Ну почему ты такой неугомонный? – прозвучало в голосе Джисона с неприкрытым раздражением.

Минхо в ответ лишь про себя шепнул: "Ничего не могу с собой поделать… Когда ты рядом, я жажду, чтобы каждая секунда твоего внимания принадлежала только мне." А вслух, с нарочитой требовательностью, словно вынося приговор, произнёс:

–  Я изголодался по тебе. Требую всего твоего внимания, без остатка.

– Но сейчас я должен тренироваться, – попытался возразить Джисон. – Не могу сейчас…

– Ну, Джисон, пожалуйста! – проскулил Минхо, словно раненый зверь, не желая отступать.

Этот тон, полный мольбы, заставил Джисона тяжело вздохнуть. Он прекрасно понимал Минхо, ведь и сам томился по его вниманию. Но сейчас, как назло, ему необходимо было сосредоточиться на игре. Однако присутствие Минхо, словно назойливый клещ, выпивающий все его силы, мешало ему. Он разрывался между желанием утонуть во внимании любимого и необходимостью собраться с мыслями. Как поступить? Поддаться искушению и уделить время Минхо, или же отринуть его и полностью посвятить себя тренировке?

Минхо и не думал сдаваться, не собирался оставлять Джисона в покое. Ухмыльнувшись, он вдруг отстранился, перестав нависать над ним. Джисону на миг показалось, что Минхо смирился с его недоступностью, но тут же Минхо подхватил его на руки и направился к кровати Хана. Джисон не успел и слова вымолвить, как Минхо, оказавшись у цели, бесцеремонно бросил его на кровать, а затем, одним прыжком забравшись следом, устроился сверху, восседая на его животе.

Джисон, осознав нависшую над ним ситуацию, закатил глаза и предпринял отчаянную попытку сбросить нахального кота. Но Минхо, словно прочитав его мысли, крепко держался, не позволяя любимому скинуть себя. Джисон, поняв тщетность усилий, тяжело вздохнул и принялся колотить его кулачками по бедрам, надеясь, что Минхо сдастся и слезет сам. Но Минхо оставался невозмутим, а затем и вовсе перешёл в наступление, начав щекотать Джисона, который тут же залился звонким смехом. Услышав этот смех, Минхо нежно улыбнулся.

Наконец, смех иссяк, и Джисон, обессиленный, перестал колотить Минхо по бёдрам. Сквозь последние судороги хохота он пролепетал:

– Минхо-хо, ну перестань, пожалуйста, щекотать м-меня…

– А что ты сделаешь, если я не остановлюсь? – с лукавым огоньком в глазах спросил Минхо, продолжая свою щекотную атаку.

– Ты хочешь, чтобы я лопнул? – выдохнул Джисон, задыхаясь от смеха.

– Нет, ты мне нужен целым и невредимым, – серьёзно ответил Минхо.

– Т-тогда перестань, прошу… я у-уже не могу, смех иссяк… – умоляюще проговорил Джисон, пытаясь унять дрожь в теле.

– А ты уделишь мне своё внимание? – с хищной ухмылкой поинтересовался Минхо.

– Это нечестно, – пробурчал Джисон, чувствуя себя загнанным в угол.

– В любви и на войне все средства хороши, – с торжествующей ухмылкой парировал Минхо.

Джисон мысленно закатил глаза, но, собрав остатки сил, произнёс:

– Ладно, сдаюсь. Так и быть, я уделяю тебе своё внимание. – Минхо мгновенно прекратил щекотку. Джисон, словно выброшенный на берег после шторма, тяжело дышал, раскинувшись на кровати, вымотанный до предела.

– А теперь, будь добр, слезь с меня, – прозвучало в голосе Джисона, когда остатки безудержного смеха наконец отступили.

– Не-а, мне тут нравится, – промурлыкал Минхо, упираясь ладонями по обе стороны от головы Джисона. Он чуть наклонился, нависая над ним, словно тень, и горячее дыхание опаляло кожу.

– Минхо, ты тяжёлый. Правда. Мне и так нелегко, а ты ещё и наваливаешься, – пробормотал Джисон, изо всех сил стараясь скрыть смущение, пробивающееся сквозь тон.

– Ничего не могу с собой поделать. Ты словно магнит, тянешь меня к себе. Так что придётся тебе терпеть меня таким… липучим, – прошептал Минхо, обдавая лицо Джисона лёгким дуновением, от которого по коже пробежали мурашки.

– Ты что, правда собираешься так и дальше сидеть? – Джисон пытался удержать ускользающее самообладание.

–  А почему бы и нет? – Минхо приблизил губы к шее Джисона, и в следующее мгновение горячий язык скользнул по нежной коже. Джисон вздрогнул от неожиданности и попытался немного оттолкнуть Минхо, но тот, казалось, не заметил этого. Он опустился всем телом на Джисона, пригвоздив его к кровати, и начал осыпать поцелуями шею, словно позабыв о том, что между ними нет никаких обязательств. Его поведение было дерзким, почти неуместным, ведь Джисон был всего лишь другом.

Поцелуи Минхо обжигали, заставляя Джисона невольно закрыть глаза. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не выдать себя стоном удовольствия, ведь прикосновения любимого, казалось, стёрли все границы, забыв о статусе их отношений. Минхо же, находясь так близко, больше не мог сопротивляться нахлынувшим чувствам, с наслаждением утопая в нежности шеи Джисона.

Когда Минхо прильнул к шее Джисона, его захлестнула волна чувств, затмившая всё вокруг. Существовал лишь Джисон, и соблазн идти дальше терзал его, толкал к грани. И вот, когда он уже готов был сорвать запретный плод, коснуться желанных губ, в комнате раздался оглушительный телефонный звонок. Звук обрушился на Джисона, как ледяной душ, возвращая в реальность. Собрав волю в кулак, с усилием, превосходящим все предыдущие попытки, он оттолкнул от себя наглого кота. Вскочив с кровати, он заметался в поисках телефона, погребенного где-то в недрах сумки, хаотично заброшенной после школы. Понимая, что поиски займут целую вечность, Джисон закатил глаза и, ориентируясь на настойчивую трель, попытался определить местонахождение пропажи.

К счастью, телефон не сдавался, продолжая надрываться. Звук привёл Джисона к горе наваленных вещей, среди которых покоилась злосчастная сумка. Он выудил её из этого хаоса, словно артефакт из древних руин. Вчерашняя небрежность обернулась сегодняшней головной болью: сумка оказалась погребена под ворохом одежды, бездумно сброшенной, чтобы освободить любимое место у ноутбука.

Наконец, сумка оказалась в его руках. Джисон выхватил телефон и, повернувшись к Минхо, нарочито провоцирующе промурлыкал в трубку, словно разговаривал с тайным возлюбленным, а не с обычным другом. Его голос сочился сладостью, призванной разжечь ревность в сердце Минхо.

– Да, сладенький, я весь внимание, – произнёс Джисон, не отрывая взгляда от Минхо, жадно ловя каждое изменение в его выражении лица.

Когда Минхо услышал, каким томным голосом Джисон обратился к звонившему, волна обжигающей ревности вмиг затопила его, отразившись тенью на лице. Джисон, заметив эту бурю в глазах любимого, хитро улыбнулся и продолжил игру, притворяясь, что ведёт страстный разговор с тайным поклонником. На самом же деле, звонил Чан, который, услышав нарочито нежный тон Джисона, опешил. В первую секунду он хотел обрушить на него вопрос: "Что за представление?", но, сообразив, что рядом наверняка Минхо, решил подыграть.

– Ты сейчас занят? – спросил Чан с деланой серьёзностью.

– Уже скучаешь, не терпится увидеть меня? – промурлыкал Джисон, игриво облизав губы.

– Что-то вроде того. Так занят или нет? – Чан изо всех сил старался сдержать рвущееся с языка "Джисон, что ты вытворяешь?". Вместо этого он вынужден был поддерживать эту абсурдную комедию.

– Для тебя я всегда свободен, мой сладкий, – протянул Джисон, нарочито выделив последнее слово. Эта фраза стала последней каплей. Минхо, словно тигр, сорвался с кровати и в два прыжка оказался рядом с возлюбленным, воркующим в трубку. Он выхватил телефон из его рук, прижал к уху и, глядя Джисону прямо в глаза, прорычал полным ревности и угрозы голосом:

– Слушай сюда, не знаю, кто ты такой, но держись подальше от Джисона. Ещё один звонок, ещё одно приближение – и я найду тебя. И тебе не поздоровится. Это не угроза, это обещание. – С этими словами Минхо сбросил вызов, не дав Чану и слова вставить.

Джисон, ошеломлённый выходкой Минхо, нервно сглотнул и начал медленно отступать, ожидая неминуемой бури. Минхо, с недовольным видом посмотрев на любимого, сунул его телефон в свой карман и начал надвигаться на Джисона, пока тот не оказался прижат спиной к стене. Минхо навис над ним, с трудом сдерживая ярость и страх оттолкнуть Хана своей несдержанностью.

– Ну и кто этот тип, что так настойчиво трезвонил тебе? – потребовал Минхо, в голосе ещё клубилось ревнивое пламя.

– Неужели тебя так снедает любопытство, кто посмел украсть ключик к моему сердцу? – Джисон одарил его лукавой, немного опасливой улыбкой, словно ступая по тонкому льду.

– Да, я хочу знать, – признался Минхо, и в глубине его глаз плескался страх. Страх, что ответ окажется горькой правдой, способной разбить его на осколки. Страх, что в сердце Джисона уже поселился кто-то другой.

Слова Минхо обрушились на Джисона, словно внезапная буря. Что сказать? Как не выдать тайну, томившуюся в груди? Он мечтал, чтобы Минхо первым открыл своё сердце, чтобы доказал: именно Джисон – его судьба, а не мимолетное увлечение. Хан застыл в нерешительности, боясь одним неверным словом разжечь пламя ревности, способное обжечь их обоих.

–  И что ты сделаешь, узнав ответ? – с замиранием сердца прошептал Джисон.

– Я стану лучше, чем этот человек. Во сто крат лучше, – произнёс Минхо, а в мыслях добавил: «Чтобы заслужить право быть рядом с тобой, чтобы навсегда поселиться в твоем сердце».

– А если тебе не удастся его превзойти? – продолжал испытывать его Джисон, словно проверяя на прочность их любовь.

– Я приложу все усилия, отдам всего себя без остатка, чтобы ты понял: только я достоин твоего сердца, – твердо ответил Минхо, и в его голосе звенела непоколебимая решимость.

– Ты уверен в своих словах? – прозвучал вопрос Джисона, а в глубине души расцветало тепло от осознания того, что Минхо готов вступить в бой за него. Ирония ситуации обжигала – ведь главным соперником был сам Минхо.

– Да. Абсолютно уверен. И готов сражаться за право быть с тобой, – в голосе Ли звучала сталь.

– Даже если мы с тобой просто друзья детства? – в голосе Хана сквозила робкая надежда, смешанная с тревогой.

– Думаю, это не помеха, а, скорее, ещё один повод для борьбы, – не отступал Ли, его взгляд горел решимостью.

– То есть, ты готов сражаться за меня, даже рискуя оттолкнуть меня от себя? Даже если из-за тебя я не смогу быть с тем, кто уже покорил моё сердце? – с опаской прошептал Хан, боясь услышать ответ.

– Джисон, ты – часть меня, часть моей жизни. Я не хочу и не могу тебя потерять. Но я также не смогу спокойно смотреть, как ты уходишь к кому-то другому. Я никогда себе этого не прощу, если не попытаюсь завоевать тебя. Поэтому я сделаю всё, чтобы ты понял: только я достоин быть рядом с тобой, – прямо и искренне произнёс Минхо, вкладывая в каждое слово частичку своей души.

Сердце Джисона ликовало, когда он услышал, что возлюбленный готов сражаться за него, даже рискуя оттолкнуть от себя. Однако правда обжигала его язык, не позволяя произнести ни слова. Как он мог сказать, что именно Минхо покорил его сердце? И он решил умолчать, избрав иной путь.

– Если ты так уверен в своей достойности, докажи это, – произнёс Джисон с лукавой улыбкой. – Я же буду лишь судить, кто из вас более достоин меня.

– И как же я должен это доказать? – спросил Ли, понимая, что борьба за сердце Джисона будет нелегкой.

– Это уже твоя задача, – ответил Джисон. – Я лишь судья, выбирающий победителя. Интересно, кто им окажется.

Минхо вздохнул, а затем резко притянул Джисона в свои объятия. Горячее дыхание опалило его кожу, когда он прошептал на ухо:

– Я добьюсь тебя. И тогда весь мир увидит, кому ты принадлежишь. Никто не посмеет даже помыслить о том, чтобы отнять тебя у меня. – Минхо дал это обещание, не подозревал, что его соперник в этот самый момент находится в доме его возлюбленного, заключает Джисона в свои объятия и дает те же клятвы.